Читать книгу Часы командора - Татьяна Владимировна Луковская - Страница 7

Мотоцикл плавно огибал лужи. Антон был сосредоточен, даже немного суров. «Ругает меня, наверное, про себя за тупость, – вздохнула Алена. – Такой шанс упустила. Если бы мы там нашли орудие преступления или краденное, он возможно оценил бы мою помощь, спасибо хотя бы сказал. Хотя терпение у него спартанское, этого не отнять. Другой бы наорал на меня, может и обматерил, что по жаре погнала и от дел оторвала, а он быстренько так себя в руки взял, даже улыбнулся». Алена тяжело вздохнула.

Ничего особенного в Антоне не было, обыкновенный парень, даже не красавец. Медные слегка вьющиеся волосы, вытянутый овал лица, жесткие рубленные черты, смягчающиеся россыпью веснушек на щеках и основании носа; верхняя губа тонкая, нижняя чуть припухшая, квадратный подбородок. Чего Алена разглядела в Антоне такого, чего нет у других парней, например, у смазливого Ильи? Сложно сказать, может зеленые с ярким ободком радужки глаза или белозубую улыбку, хорошо выделяющуюся на фоне загорелой кожи? А может и не во внешности дело, любовь, она не сильно выбирает на кого напялить жилетку обожания.

– Я тебя на углу нашей улицы высажу, – предупредил Антон.

– А можно мне послушать, что дед Митрошка будет рассказывать? – жалобно попросила Алена.

– Я не Шерлок Холмс, мне доктор Ватсон не нужен. А у деда Митрошки не задержится, он и так всем растрезвонит, не он, так жена его.

Вот и все. Вычеркнул Аленку из числа важных свидетелей.

Тяжелый мотоцикл, подняв облачко пыли, скрылся за углом, а Алена, вздохнув вслед Тишину, побрела домой. Из переулка с пакетом конфет и колой, как всегда глядя себе под ноги, вышел Стасик. Кинув на Алену беглый взгляд, он ускорил шаг. «Может этот чудик что-то видел, интересно – его к Тишину вызывали?»

– Эй, Стас, – окликнула она его, – подожди!

– Чего тебе? – недовольно буркнул Стасик, но притормозил.

– А ты на речке вчера никого подозрительного не видел?

– Видел, – так спокойненько ответил он, как если бы его спросили о лягушках или воробьях.

– И кто это был? – заволновалась Алена.

– Черноволосый, высокий тип. Конфету хочешь? – зашуршал Стас пакетом.

– Спасибо, – машинально взяла Алена ириску, – и где ты его видел?

– Все бабы дуры, – хмыкнул Стасик, – у речки конечно, ты ж сама спросила про речку.

В другое время Алена обиделась бы на такое хамство, но сейчас было не до обид, да и Стасик вроде как немного со странностями, а на таких грех обижаться.

– Речка длинная, где ты этого темноволосого видел, и что он делал?

– Шел, – почему-то Стасик решил ответить сразу на второй вопрос.

– А где шел?

– У речки.

Разговор слепого с глухим Алену утомил.

– А на нем черная кепка была? – все же спросила она.

– Все бабы… – затянул Стасик.

– Да дуры мы, дуры, – охотно отозвалась Алена, – так была на нем кепка?

– Я же сказал – черноволосый, – для убедительности махнул Стасик бутылкой с колой, – как бы я разглядел, какие у него волосы, если бы он в кепке был?

– А ты Тишину об этом говорил?

– Говорил, мы с дедушкой давали показания, – Стасик важно приосанился.

– Понятно, – снова вздохнула Алена, при упоминании Антона ей все время хотелось вздыхать.

Стасик побрел дальше, а Алена меланхолично закинув ириску в рот, завернула к дому.

С кислым лицом Алена отворила калитку.

– Как-то ты долго ценные показания давала, – с легкой усмешкой крякнул дед.

– Уже не ценные, потеряли актуальность, – тоскливо произнесла Алена. – Деда, а бывает такое, вот ты что-то видишь, вот прям, как я сейчас тебя, а потом раз – и все это обман зрения, и ты ничего такого, оказывается, и не видела?

– Нет, не бывает, – категорично завил дед, – раз видела, как меня сейчас, значит было. Ты ж художница, у тебя зрительная память натренированная.

– Ну, тогда я вообще ничего не понимаю, – пробормотала Алена.

Она отправилась смыть пыль в летний душ. «Чего я волнуюсь? Это не мое дело, пусть сам расследует». Но мозг упорно настраивался на жестокое нападение у реки. «Ну, не могли это наши сделать. Кто? Витька или малахольный Стасик, или старички эти, божьи одуванчики? Смешно. Искать надо водителя, который подвозил этого пострадавшего Мишу. Все ж ясно, как божий день. И Стас, если не сочиняет, то брюнета видел». Алена включила воду и застыла под струей. «У потерпавшего дорогущие часы. Наверняка, показывал друзьям, хвастался всем, как наш дед Борис. Коллекционеры без этого не могут. Его дружок часы и присмотрел. Вызвался довезти Мишу до Алексеевки, сделал вид, что уехал, а сам подкараулил парня в кустах, дал по башке, а часы спер и… или увез с собой, или все же зарыл в Карлинке, а мы с Антоном плохо искали… Но мы хорошо искали… Да не важно, искать надо дружка. Вечером Антон будет возвращаться с работы, я его перехвачу и все ему расскажу». Алена резким движением выключила воду и стала одеваться. «Вот одно не понятно: зачем приезжий не к остановке пошел, а в противоположную сторону. Что он забыл на тропинке в Пески? Заблудился? Дед Борис живет немного на отшибе, но все равно, не в пустыне же, спросить можно было у кого-нибудь, куда идти. Сплошные нестыковки».

Одна из нестыковок разрешилась довольно быстро. Только Алена уговорила бабушку и сегодня погрызть за забором семечки (надо же с ценной версией перехватить Антона), как к ним подсела бабка Стешка Копытина, с озабоченным выражением лица.

– Дед-то мой – главный подозрЯваемый, – посетовала она.

– Как так? – оживились одновременно бабушка и внучка.

– Вот нЯ знаю, может уже эту, адвокату, нанимать али подождать еще, – вздохнула соседка. – Говорила ему – шуточки твои дурацкиЯ до добра не доведут. Дошутился, теперЯ этот следак сопливый его засадит.

«Сопливый следак – это Антон, – догадалась Алена. – Ну, хоть для кого-то он тоже маленький».

– Баб Стеш, а что случилось?

– Да мой дурень вчЯра пошел с утра рыбу ловить. Сел у моста, что на Луговую ведет. Прикормлено у него там было. Ну, сидит, значит, ловит, а тут парень какой-то незнакомый взял и камень в воду кинул… так просто или из озорства, Бог его знает. Дед мой разозлился – рыбу ему, видите ли, распугивают. А потом этот парень назад пошел и спрашивает: «Как на автостанцию пройти?» Мой над ним и подшутил, ну, чтобы проучить, взял и в сторону Песок вдоль речки показал.

– Это он пострадавшему парню неправильную дорогу показал? – заволновалась Алена, привставая со скамейки.

– Да кто его знает, парню в голубой куртке. Кто вообще по жаре в курках этих ходит? Потом деду моему совестно стало, он за парнем этим побЯжал, а тот как сквозь землю провалился. Назад Митрофана Боря подвез. Уж хоть бы не признавался старый. Вот жду Антона, расспросить – сухари сушить али подождать пока?

«Теперь понятно, почему Миша пошел в противоположную сторону, – Алена задумчиво уставилась на забор Тишиных, – но куда делись куртка и кепка, зачем их забрали с места преступления? А затем, чтобы под видом Миши зарыть что-то на поляне Карлинки… где никто и не копал». От напряжения начала болеть голова, трудная работа у сыщика.

Бабули и Алена просидели до темноты, но Антон так и не появился. «Может он к какой девице ночевать пошел, – тоскливо подумала Алена, – я ведь про его личную жизнь ничего не знаю. Взрослый мужик, потребности там всякие, как в журналах написано». Настроение и так было не фонтан, а тут и вовсе поползло к нулю, грозя перерасти в отрицательные показатели.

– Пойдем, Аленушка, спать? – предложила бабушка.

– Да, видно не дождемся, – вздохнула бабка Стешка, тоже поднимаясь со скамейки.

– Я здесь еще посижу, в доме жарко. Ты, ба, иди.

И Аленка осталась сидеть на лавочке под загоревшимся фонарем в гордом одиночестве. Фонари включали в одиннадцать, ждать бессмысленно, но Алена все равно упрямо сидела, от нечего делать, тыкая в смартфон. «Студент универа, юридический факультет», – пробормотала она, припоминая. Пальцы набрали нужные слова, глаза забегали по сайту: «Главная. Абитуриентам. Преподавательский состав. Наука… Вот. Новости факультета: «Вчера, 25 июня, было совершено покушение на жизнь студента третьего курса Михаила Карлова. Чемпион университета по гребле на байдарках и каноэ подвергся жестокому нападению неизвестных и в настоящий момент находится в областной больнице в тяжелом состоянии. Мы желаем Михаилу скорейшего выздоровления, а его семье – сил и терпения. Обращаемся ко всем неравнодушным – сдать кровь для пострадавшего и других нуждающихся пациентов».

Дальше была размещена фотография Михаила с байдарочным веслом. И этот образ совсем не вязался с рассказом деда Бориса о приезжем коллекционере. До этого воображение рисовало Алене худощавого, нервного типа, с осунувшимся лицом и синяками под глазами, этакого молодого Кощея Бессмертного, что над златом чахнет. Но с фотографии на нее смотрел жизнелюбивый красавец: открытое приятное лицо, лучистые синие глаза, на которые сразу обращаешь внимание, немного заостренный орлиный нос, но не портящий общий облик, модная короткая стрижка. «Вот уж за кем, наверное, девки толпами бегали, – сделала вывод Алена, – одна фигура гребца чего стоит – плечи широченные, торс развитый. Н-да, такого парня сгубили».

Она вырубила планшет, достала из кармана маленький блокнотик, с которым почти никогда не расставалась, и пастельным синим мелком начала рисовать ночь. Движения кисти и легкое шуршание бумаги успокаивали и приводили в равновесие.

– Ничего себе, так ты еще и художница? – из темноты рядом с ней нарисовался Вася, так неожиданно, что Алена вздрогнула и чуть не выронила мелок.

– Да не бойся, я сегодня трезв и вежлив, – усмехнулся парень, подсаживаясь на скамейку.

– А вы разве с другими гостями не уехали? – вырвалось у Алены.

– Нет, решил у Антохи на недельку зависнуть, пока отпуск. Тетя Роза готовит – пальчики оближешь, опять же речка. Я вот вечером купаться люблю, вода как молоко, – в подтверждение он взмахнул махровым полотенцем. – А ты по вечерам купаешься?

– Нет, – сухо бросила Алена, разговор опять уходил в какую-то плоскую сторону.

– Зря. Плавать не умеешь? Так я могу научить.

– Умею.

– Завтра вот хотел на рыбалку с дедом Митрофаном сходить, а он в депрессии. Говорит – из-за меня парнишку чуть не убили.

– Да, он все время глупо шутит, – буркнула Алена, считая, что дед Митрошка очень даже правильно винится, ведь если бы Миша повернул к остановке, он шел бы людной улицей, а не заброшенной тропинкой и шансов у убийцы было бы меньше.

– Какие ночи в древне привольные, – втянул носом воздух Вася, – только любовь крутить. У тебя парень есть или по Антохе сохнешь? – он бросил это непринужденно, как бы между прочим, но при этом с ожиданием вперив в Алену испытывающий взгляд.

– Мы просто… – Алена замялась, подбирая слово.

Кто они с Антоном? Друзья? Нет, она в его компанию не входит. Соседи? Так вон с дедом Митрошкой они тоже соседи. Знакомые? Тоже какая-то глупость.

– Я свидетельница по делу, – наконец уклончиво объяснила она. – А где Антон?

– А что, он свидетельницам не отчитывается? – мурлыкнул Вася.

– Нет.

Пора уходить. Алена захлопнула блокнот. В конце улицы показалась машина, фары дальнего света выхватили сидящую на скамеечке пару, заставляя щуриться.

– Блин, а ближний, когда по улице едешь, не судьба включить? – проворчал Вася, прикрывая ладонью глаза.

Машина оказалась жигуленком и остановилась у ворот Тишиных.

– Не понял, полдвенадцатого, а она не дома? – из кабины показалась голова Антона.

– Так я хотела тебе подсказать, – волнуясь начала Алена.

– Подсказывай, подсказывай ему, а то сам не справится, – сразу поймал неудачное слово Васька.

«Какой он все-таки противный», – с раздражением отошла от него Алена.

– Просто надо друга найти, что этого Мишу подвозил, – все же решилась она на подсказку.

– А нет никакого друга, – спокойно ответил Антон. – Карлова водитель автобуса опознал, так что потерпевший на автобусе приехал.

– Странно, – вырвалось у Алены.

– Ты сейчас в больницу гонял? – спросил Васька.

– Да, мать пострадавшего опросил. Часов нет. Найти не смогли. Завтра к байдарочникам поеду, они в соседнем районе лагерем стоят. Может что расскажут про житье-бытье этого Миши.

– А как он сам? – робко поинтересовалась Алена, когда Васька побежал открывать ворота.

– В себя пришел, но про тот день ничего не помнит, даже, что в Алексеевку приезжал. Мне долго опрашивать его не разрешили.

Антон пошел к машине.

– Возьми меня завтра к байдарочникам, – неожиданно для самой себя ляпнула Алена.

– С чего это? – даже в темноте Алена рассмотрела его ироничное выражение лица.

– А вдруг я среди этих байдарочников все же убийцу опознаю… со спины, и в профиль я его видела, когда он поворачивался.

– Ты опять? – нахмурился Антон.

– Да пусть прокатится, – крикнул из темноты Васька, – я тоже с вами. Может на лодке дадут поплавать. Или у них там не плавают, а ходят.

– Я вообще-то по делу еду, – пробурчал Антон.

– Ты по делу, а мы так. Правда, Аленка?

Крыть Тишину было нечем.

– В десять выезжаем, – с неохотой кинул он Алене, – опоздаешь, ждать не будем.

Сердце радостно запрыгало, задыхаясь от чувств. Но восторг предстоящего путешествия испортил подслушанный через забор разговор. Все-таки иногда подслушивать очень вредно для нервной системы.

– Ты там поосторожней, она мне как сестра, – раздался приглушенный голос Антона, – обидишь, пеняй на себя.

– Да я походу здесь вообще лишний, – проворчал Васька. – Братец, ты глаза ее влюбленные в себя видел?

– Ничего я не видел, воображение у тебя богатое, и вообще не лезь.

– А чего это не лезь, раз она тебе как сестра? Я ее у тебя отобью, – нагло заявил Васька, – сам потом локти кусать будешь.

Дальше голоса растворились в тишине ночи.

Алена села на качели под яблоню и разревелась.