Читать книгу Проклятый престол - Тери Ли - Страница 4

Подготовка к коронации дело такое же нервное, как и она сама, а потому Барбара предпочитала прятаться на втором этаже в кабинете отца. Он был не таким просторным, в отличие от других комнат, но в этом помещении был особый шарм. Стены, выкрашенные зеленой краской до половины, внушали мечущейся душе Барбары спокойствие. Князь приказал провести ремонт, как только вступил на престол, потому что почему-то не хотел ассоциировать себя со своим отцом, которому до этого и принадлежал кабинет, и после этого комната обновлялась регулярно. В последний раз он убрал отсюда почти всю мебель. Оставил лишь кожаный диван с деревянными элементами. Цвет резной спинки полностью соответствовал лаку, которым были покрыты буковые панели на стенах. Диван находился недалеко от камина, который обычно разжигали слуги в холодное время года. У противоположной стены стоял стол с зеленой кожаной столешницей. В его шкафчиках Барбара сейчас и устроила уборку. Ее отец любил порядок во всем. Но в последнее время, когда болезнь уже спутала его сознание, а великий князь еще держался на ногах, он все чаще разбрасывал вещи и бумаги по дому. Слуги убирали за ним. Но в стол к великому князю залезть никто не решился.

Барбара быстро разобралась с бумагами и взглянула на часы. До приезда первых гостей на коронацию оставалось около часа. Но покидать кабинет отца Барбара пока не планировала. Не хватало еще попасться на глаза одному из советников отца – а их у него, кроме Якуба было еще трое, и все они входили в Малый совет. Советники мнили себя слишком важными и относились с недоверием к молодой княжне, и только Ракивил показал ей свою поддержку.

Барбара узнала это, когда столкнулась с Войцехом Вуйчиком – советником и секретарем великого князя. Он даже не скрывал своего пренебрежения, когда понял, что светского разговора с будущей княгиней не избежать. Барбара запомнила его слова и раз за разом мысленно возвращалась к ним: "Ох, княжна, как жаль, что вам придется взять на себя управление целой страной". Войцех как будто вежливо плюнул ей в лицо.

На стене, над резной спинкой дивана, висел потрет ее матери. Барбара подошла ближе, чтобы еще раз посмотреть ей в глаза. Иногда ей казалось, что портрет оживает. Как бы ей хотелось почувствовать материнское тепло. Особенно сейчас, когда она осталась совсем одна с грузом ответственности за целое государство и больного брата.

Барбара горько усмехнулась. Она всегда была одна, ведь даже при живом отце она не получала от нее столько любви, сколько нужно было маленькой девочке. Для отца – и Барбара его не винила – на первом месте стояло княжество и его наследник, а дочь стала той, кто забрал жизнь его любимой женщины. Так Барбара и жила с заменой матери и отца – Мартой и Якубом. Взгляд ее зацепился за портрет отца, висевший здесь рядом с изображением матери, и она вновь задумалась над тем, почему все так произошло. Все княжество будет нести эту неделю траур по великому князю: герой Четвертой северной войны с Црейфлодером, великий стратег и полководец, справедливый судья. А кто такая Барбара? Девочка из комнаты в верхней башне замка в окружении игрушек и нянечек.

Из кабинета отца можно было попасть в Золотой зал и библиотеку. Барбара уже собралась уходить – взять какую-нибудь детскую книгу, чтобы вечером почитать брату, как под ее ногами скрипнула и просела половица. Барбара отодвинула ковер. Ей казалось странным, что отец, постоянно следивший за своевременным ремонтом в этой комнате, не приказал заменить пол. Болеслав всегда щепетильно относился к обстановке вокруг себя и всегда повторял, что кабинет – это лицо великого князя.

Барбара не ошиблась. Одна половица действительно просела. В голову быстро закрались неприятные подозрения. Она подошла к столу и взяла нож для писем. Барбара подковырнула половицу, и та, на удивление легко, покинула свое место.

Княжна застыла в изумлении. Ее взору открылся тайник отца. Она просунула руку в узкую щель и вытащила бумаги.

– Зачем ты их спрятал, отец? – пробурчала себе под нос Барбара, пролистывая одно за другим письмо.

Она не могла понять зачем Болеславу – уважаемому правителю целого государства – прятать что-то в своем кабинете, ведь никто из слуг или советников даже не подумал бы лезть в его документы. Но как только Барбара внимательно рассмотрела бумаги, все стало на свои места. Ее отец следил буквально за всеми – даже за некоторыми подданными других стран, например, за младшим принцем Црейфлодера Михаэлем Фредериком Сторком.

И, хоть Барбара и не знала всех тонкостей управления государством, она была уверена, что, если бы эти бумаги кто-то нашел, имидж Болеслава внутри страны и за ее пределами резко упал бы. Почерк на всех бумагах был одинаковым. Но имя человека, работавшего доносчиком для ее отца, она так и не узнала, ведь на всех бумагах стояла подпись "Каракал". Она еще немного порылась в бумагах, пытаясь найти что-то о себе или Мечиславе, но, похоже, отец не опустился до слежки за собственными детьми.

Барбара услышала шаги, доносящиеся из Золотого зала. Она быстро собрала документы, запихнула их в тайник, вернула дощечку на место и поправила ковер. Дверь открылась после стука и в кабинет заглянула служанка:

– Княжна, вам нужно спуститься к Овальной лужайке. Вот-вот прибудет делегация из Црейфлодера.

Барбара почувствовала себя неловко, будто бы ее только что застали за чем-то неподобающим. Она поправила платье и бросила взгляд на ковер, чтобы проверить, хорошо ли она скрыла тайник.

Советники и несколько слуг уже собрались на Овальной лужайке. Барбара еще раз глубоко вздохнула, чтобы сдержать волнение, потому что впервые встречает иностранную делегацию совсем одна. Раньше она лишь стояла рядом с отцом и дежурно улыбалась. Теперь же ей придется следить за каждым своим словом, взглядом и жестом.

Еще больше Барбара волновалась из-за того, что сейчас ей предстоит принять императора Црейфлодера и его сыновей, ведь только несколько дней назад она вновь отказала его послам с предложением выйти замуж за младшего принца. Будь на то воля Барбары, ни один црейфлодерец не топтал бы землю Стражтата. Но Якуб сказал, что такое поведение можно будет расценить как проявление неуважения к одной из самых влиятельных династий Виридитерры.

Карт – карета, которая внутри больше, чем снаружи – прибыл ровно до секунды в назначенное время. Первым на улицу выбежал мальчишка-лакей, который едва ли был намного младше Барбары. Слуга придерживал дверь, когда из нее вышел Михаэль Сторк – самый младший сын императора.

Он широко улыбнулся встречающим, обнажив свои нетипично ровные и белые зубы, поправил упавшую на глаза прядь длинных каштановых волос, и властно и спокойно зашагал прямо к Барбаре. У него было красивое лицо с ярко-выраженными скулами и чуть пухлыми губами, и княжна готова была поклясться, что в высшем свете Црейфлодера его темно-зеленые глаза свели с ума не одну аристократку. Его темно-красный камзол был обильно украшен вышивкой и фестонами и подчеркивал широкоплечую фигуру молодого человека.

– Рад видеть вас снова, княжна, – Михаэль поцеловал руку Барбары, чем очень ее смутил.

Они виделись лишь однажды, а сейчас он почему-то ведет себя так, будто они встречаются на званых ужинах чуть ли не каждый год – и это Барбару немного взбесило. Никогда в жизни она не будет мила с црейфлодерцами. В ее воспоминаниях Михаэль был тем самым непослушным шестилетним мальчишкой. Она не видела его с тех самых пор, как посещала с отцом Црейлодер в детстве во время их визита в честь годовщины заключения мира после Четвертой северной войны. Таких визитов было два, просто на банкет в Стражтат Михаэля никто не взял – восьмой ребенок императора был лишь очередным ненужным отпрыском.

Барбаре тогда было пять лет, когда она впервые встретилась с Михаэлем. Он сразу же невзлюбил ее и каждый раз, когда ни отца, ни Мечислава не было рядом, старался досадить маленькой гостье. Однажды он даже разорвал любимую куклу Барбары – единственное, что в чужой стране напоминало о доме, особенно ночами, когда вопреки ее мольбам принц донимал ее историями о призраках их замка.

Сейчас же перед ней стоял молодой и красивый парень. В нем лишь отдаленно можно было узнать того капризного мальчугана из воспоминаний. Но Барбару все же не покидало неприятное ощущение, что-то где-то в глубине души он не изменился.

– Мой отец… к сожалению, не сможет приехать, возникли кое-какие трудности, – он все также лучезарно улыбался и беззастенчиво продолжал смотреть Барбаре прямо в глаза.

Но она знала, что никаких трудностей нет. Император и его наследник не приехали, чтобы показать, что коронация Барбары не такое уж и важное событие. А все из-за того, что она отвернула «великодушное предложение» войти в их великую семью.

– Что ж, я все равно безгранично рада, что хотя бы один представитель династии Сторков посетит мою коронацию, – Барбара старалась говорить уверенно. – Прошу следовать за мной, я приготовила для вас увлекательную экскурсию по залам и окрестностям моего дворца.

Ах, если бы только Барбара знала, что император Црейфлодера не явится на коронацию. Тогда она бы поручила провести экскурсию для принца советникам, а может даже и слугам. Но теперь ей самой придется развлекать своего несостоявшегося жениха.

Но Барбара не могла не признать – Михаэль был отличным собеседником. Он так искренне интересовался историей дворца и правителей Стражтата, которую Барбаре пришлось заучить слово в слово на уроках, когда она была маленькой. Принц подолгу разглядывал портреты, и у княжны даже складывалось впечатление, что он ведет немой диалог с ее мертвыми предками.

Особенно ему понравился Золотой зал. Михаэля поразили большие золотые скульптуры и позолоченные рамы для картин. Да и почти все в зале. Ведь и название он свое получил, потому что большая часть предметов интерьера была из золота. И именно поэтому великий князь так любил заниматься государственными делами здесь. Так он показывал благосостояние всего Стражтата.

Во время экскурсии за Барбарой и Михаэлем по пятам следовали советники. И княжна то и дело поглядывала в их сторону, пытаясь угадать их мысли. Она бы не задумываясь выставила их всех, чтобы не думать о том, как доказать им, что она достойна стать великой княгиней. И хоть Барбара гнала от себя эти мысли, они все равно упорно лезли в голову.

– А теперь, если позволите, я хочу показать наш чудесный сад, принц, – сказала Барбара, когда Михаэль осмотрел все комнаты во дворце и потрогал все, что можно было потрогать.

Барбара удивлялась его спокойствию и непринужденности. Она ожидала от него совсем другого поведения. Думала, что Михаэль будет серьезным и даже высокомерным. Но он изучал интерьер ее замка так, словно его действительно интересовала их культура, ведь он даже иногда вставлял комментарии наподобие: «А Вы знали, что в Вельтерне такие столики только входят в моду?» или «В Блазоне большой популярностью пользуются вещи, которые изготавливают в Стражтате».

– Буду счастлив увидеть его, но надеюсь, княжна не откажет мне в маленькой просьбе, – он взглянул Барбаре прямо в глаза, будто бросил ей вызов. – Думаю, у ваших советников есть более важные дела, чем следовать за нами и слушать историю Стражтата. Так может ли княжна показать мне окрестности дворца самостоятельно?

За спиной негромко хмыкнул Якуб. Барбара знала, что он будет недоволен, если она согласится. Да и другие советники могут расценить ее согласие неверно. Но Барбара с самого начала мечтала их выставить, и когда, если не сейчас, отличное для этого время. С советниками за спиной она боится сказать и слово неверно. Одно дело, если здесь был бы только Якуб, а с другой – вся эта свора…

– Что ж, раз принц этого действительно хочет, я постараюсь справиться с этой задачей и проведу экскурсию одна, – Барбара выдавила сдержанную улыбку.

Когда советники ушли, Михаэль почувствовал себя еще более расслабленно. Он сразу же расстегнул свой темно-красный камзол и скинул его на пол, оставаясь в белой атласной рубашке с широкими руками, чем смутил Барбару.

– Ненавижу эти официальные наряды. Но если бы я сразу после прибытия пошел переодеваться, наша делегация свернула бы мне голову за то, как я представляю Црейфлодер здесь, – он весело подмигнул. – А еще мне надоело видеть кислые мины советников, думаю, княжна и вам тоже.

– Что вы, принц, наше сопровождение было мне совсем не в тягость, – Барбара надеялась, что ее слова прозвучали убедительно.

– Странно, мне все показалось иначе, – Михаэль испытующе посмотрел на Барбару. – И прошу, для вас я просто Михаэль. Какой смысл носить титул принца, если я никогда не получу трон?

Барбара не знала, что ему ответить, ведь еще недавно она и сама не была претенденткой на престол. Она надеялась, что он не заметил ее секундного замешательства, а потому рукой указала на дверь и вывела принца во двор.

И там Барбара вздохнула полной грудью. Ей нравилось гулять в саду, особенно когда за спиной нет советников. Она провела принца по ландшафтному парку, уделив особое внимание величественной скульптуре Болеслава, показала оранжерею, Северный сад и Сад Роз.

– Могу я попросить еще об одном одолжении? – Михаэль хитро посмотрел на Барбару. Сейчас, под ярким солнцем и без сопровождения советников, в нем все больше угадывался тот самый озорной шестилетний мальчишка. – Покажите мне свое любимое место во дворе.

– Я… – Барбара замешкалась.

– Княжна, – он сделал шаг вперед, и ей показалось, что он хочет взять ее за руки, но сдержался и просто вновь взглянул ей в глаза, – отношения между нашими государственными даже мягко говоря едва ли можно назвать прохладными. Но поверьте, если вы скажете мне, где находится ваше любимое место, моему отцу вряд ли это информация будет полезна так же, как мне.

– Почему Вы думаете, что оно у меня есть?

Принц засмеялся – беззлобно, приятно и мелодично, – и Барбара отругала себя за то, что на мгновение засмотрелась на него, потому что Михаэль действительно был похож на спасителя из сказок, которые забирают принцесс на белом рысаке и увозят в закат. Но она вновь напомнила себе о том, что он – член императорской фамилии Црейфлодера и ему нельзя ни в коем случае доверять.

– Я думаю, вам нравилось сбегать от слуг и нянек, чтобы провести время в одиночестве. Так позвольте мне узнать это укромное место. Нужно же знать, где прятаться от глаз ваших советников, которые меня не слишком-то и жалуют.

– Уверяю вас, мои советники…

– Не стоит, Барбара. Я же могу вас так называть, пока вы еще не приняли на себя тяжелую ношу, и не стали великой княгиней?

– Тогда у меня тоже будет к вам несколько вопросов.

– О, это перестает быть монологом! Чудесно! Что же вас интересует?

– Все ваши рассказы о мире… – начала Барбара. – Вы часто проводите время в путешествиях?

Взгляд Михаэля в ту же секунду потускнел, и былая веселость сошла с его лица. Но он быстро исправился и нацепил ту же маску. А Барбара наконец поняла, что притворщиков здесь двое.

– Нет, к сожалению, – разочарованно развел руками Михаэль. – Все свои знания я почерпнул из книг. – Он словно не желал расставаться с той нитью разговора, которой связала их Барбара, а потому продолжил: – Отец не настолько добр, чтобы позволить мне отправиться путешествовать по миру. Но когда-нибудь я все-таки убегу в первый попавшийся порт и уплыву на любом корабле. – К нему вернулась театральность, и он начал размахивать руками будто держал в ней саблю. – Научусь ходить под парусом и…

– И станете бравым пиратом, грабя корабли отца? – хохотнула Барбара, раззадорившаяся его маленьким спектаклем.

– Кто знает, дорогая княжна, – ответил он, посерьезнев. – Но можете быть спокойны: грозный капитан Михаэль не тронет стражтатские корабли и ни одна трюмная крыса не посмеет обстрелять их из моих пушек.

Они замолчали: Барбаре было неловко продолжать этот разговор, а Михаэль словно бы наслаждался ее замешательством на его заигрывание. А затем он напомнил ей про обещание показать любимое место и все вернулось в то же русло. Он все болтал и болтал без остановки. И во многом оказывался прав, будто отлично знал Барбару. Наверное, все дети правителей, лишенные возможности когда-нибудь взойти на трон, похожи. И все же Барбара сдалась, расслабилась и даже немного насладилась беседой с принцем. Она отвела Михаэля за Тенистую аллею прямо небольшому пруду.

Когда принцу надоело пускать камешки по воде, он, наконец, предложил отвести его в свои покои. Прогулка с Михаэлем отняла у Барбары много сил, но казалось, что принц все так же полон сил и веселья. Его улыбка, которой он одаривал всех проходящих слуг, была заразительной, хотя Барбара стойко держалась и старалась сохранять свое лицо. Княжна решила, что спокойно вздохнет, когда попрощается с ним, ведь, даже немного расслабившись, она помнила, кто он такой.

И у дверей, когда она сухо попрощалась с ним, пожелав ему всего доброго, она опешила от его слов:

– Увидев Вас спустя столько лет, дорогая княжна, я искренне пожалел, что Вы отвергли предложение моего отца.

Барбара хотела заставить себя сделать вид, что ничего не расслышала и продолжить свой путь, пусть даже это посчитают дурным тоном. Но она слишком часто за сегодня позволяла ему оставлять за собой последнее слово.

– Я не кусок мяса и не позволю кому-либо решать мою судьбу, – ответила она гордо. – Я будущая великая княжна стражтатская и вы должны это понимать.

И она такой же гордой поступью оставила его в одиночестве. У княжны и без него сегодня было много дел, а завтра еще больше, ведь прибудут остальные гости.

А сегодня ей нужно навестить брата. Каждый день Барбара приходила в его покои. Ей было горько тренироваться на нем, будто он и не человек вовсе, но так было нужно. Если у нее не получится удерживать брата от необдуманных поступков, один Созидатель знает, чем закончится День единения. Ведь Мечислав должен был на нем присутствовать. Того требовала традиция, изменять которую Барбара была не намерена, учитывая свое положение в народе. Но княжну несомненно радовала мысль, что на коронации правила не были такими жестокими и не обязывали присутствовать всех Залеских.

По пути к брату она зашла в библиотеку, взяв первую попавшуюся детскую книгу, потому что обещала почитать для него. Мечислав сидел на кровати и играл с деревянными солдатиками в свою вымышленную войну. Барбаре больно было видеть этого молодого и красивого мужчину таким. Когда-то он мог вдохновлять своими речами людей, сводить с ума стражтатских красавиц и без устали сражаться, а теперь он живет в собственном мире, где при неподчинении его приказам, деревянные солдатики летят в огонь, а няньки и стража очень сильно рискуют здоровьем.

– Ты принесла мне новую игрушку, Барб? – Мечислав наклонил голову на бок, будто ребенок.

– Не сегодня, – Барбара еле сдержала предательскую дрожь в голосе и улыбнулась. – Я пришла, чтобы позаниматься.

– У-у-у, не хочу, – Мечислав отбросил свою игрушку в сторону.

– Так нужно, братик, – Барбара потянулась, чтобы погладить брата по голове, но тот оттолкнул ее руку.

– Я не хочу! Ты должна мне подчиняться! – запротестовал Мечислав. – Я генерал и приказываю тебе не делать этого!

Сердце Барбары вновь сжалось, но она понимала, что День единения не должен стать катастрофой. Только не по вине ее брата, который теперь не понимает, что хорошо и что плохо. Для него теперь есть только его собственные желания, которые она должна сдержать хотя бы в этот день. Она присела на кровать рядом с братом и постаралась снова убедить его. Барбара боялась того, что Мечислав ударит ее, не сдержав силы, а потому действовать нужно было осторожно.

– Тогда давай я тебе спою, а потом почитаю книгу?

И не дожидаясь ответа брата, Барбара начала свою магическую песнь, которая должна была его успокоить. Ее мягкий голос должен был стать тем сдерживающим фактором, в котором они нуждались.