Читать книгу Оборотная сторона полуночи-2. Как феникс из пепла - Тилли Бэгшоу - Страница 10

«Они пытаются меня уморить, вне всякого сомнения».

Элла опустилась на колени, не в силах и шагу сделать. Легкие нестерпимо резало. После двенадцатикилометровой пробежки по безжалостной полуденной жаре у нее создалось ощущение, будто вдохнула мешок лезвий. Кожа горела, мозоли на ногах ныли от боли, а жуткая тошнота поднималась из желудка (пустого) до пересохшей глотки. Какая уж там морская пехота. Первый день «вводной» физической подготовки в Кемп-Хоупе явно разработал опытный пыточных дел мастер, скорее всего завербованный «Группой» в какой-нибудь малазийской тюрьме.

– Так, девушки. Минуту попить водички, а потом переходим к активному отдыху, то есть легкой трусцой на базу. Трусцой, а не шагом.

Вчерашний великан в тренировочном костюме улыбнулся Элле и распростертым рядом с ней двум молодым женщинам с таким видом, словно сделал им одолжение. Он явно переключился с давешней команды изможденных скелетов на новоприбывших, включая Эллу, чтобы приобщить их к радостям оперативной подготовки, которые после сегодняшнего марш-броска Элла однозначно решила больше не испытывать. К ее великому изумлению, две другие девушки слабо улыбнулись в ответ, за что и удостоились ее испепеляющего взгляда. Эти сектантки с промытыми мозгами окончательно вывели ее из себя. Она заметила, как они испугались, глядя на нее, но Элле было совершенно наплевать, пусть даже бы от этого зависела ее жизнь.

Продолжая бежать трусцой по лесу, Элла чувствовала, как ее все сильнее охватывает безысходность, несмотря на то что дышать стало легче. Сегодня мужской голос молчал, ничего не говоря ни об инструктаже, который она должна получить, ни о чем-то еще. Другие голоса у нее в голове полностью смолкли. Часов у Эллы не было, но по положению солнца она прикинула, что сейчас по меньшей мере часа три дня, и вспомнила долгие, изнурительные часы тренировок. Ей очень хотелось сказать великану в тренировочном костюме, куда тот может засунуть свои рявкающие команды, однако после всего ею пройденного она боялась сделать хоть что-то, что могло сорвать обещанную встречу со множеством объяснений. Но теперь Элла начала подозревать, что мужской голос опять просто водит ее за нос, помахивая перед ним морковкой, которую вообще не собирается отдавать.

Вернувшись в лагерь, Элла на минутку остановилась отдышаться, прежде чем ступить на дорожку, которая, по словам Кристины, ведет к административным зданиям.

– Прэгер, – загудел великан, – ты это куда? Душевые вон там.

Ответом ему стал красноречиво поднятый над головой средний палец. Она шла, не останавливаясь, под потрясенное оханье и аханье своих «коллег», и через несколько минут, распахнув дверь главного здания с такой силой, что та едва не слетела с петель, Элла, задыхающаяся и мокрая от пота, уже стояла, похожая на разъяренного быка, у стойки референта.

– Мне нужно видеть кого-нибудь из руководства этой свалки, – бросила она молодому человеку за стойкой. – Немедленно.

Тот совершенно невозмутимо улыбнулся:

– Конечно, мисс Прэгер. Мисс Маквей ждет вас. Не угодно ли стакан воды, или сразу пройдете?

Обескураженная таким приемом, Элла замялась и не успела ответить, как стеклянная дверь за стойкой распахнулась и к ней шагнула привлекательная дама чуть за пятьдесят в деловом костюме.

– А-а, Элла. Я так и знала, что это вы. Меня зовут Кэтрин Маквей, я куратор лагеря Кемп-Хоуп. – Протянув руку, она радушно пожала ладошку Эллы. – Прошу вас, входите.

В светлом чистом кабинете стояла белая современная мебель с хромированной отделкой. Из огромного панорамного окна открывался дивный вид на секвойные леса и раскинувшиеся за ними луга, на стенах висели фотографии водопадов и осенние пейзажи. Стол Кэтрин Маквей был пуст за исключением ноутбука, заряжающегося смартфона и одинокой бежевой папки с фамилией Эллы на обложке.

– Садитесь. – Усевшись за стол, Кэтрин указала Элле на стул напротив. – Вспоминаю свой первый день подготовки. Не курорт, верно?

Она улыбнулась, но Элла осталась серьезной, не собираясь поддаваться показному дружелюбию здешних обитателей.

– Ваша подготовка меня не интересует. И я не член вашей идиотской «Группы». Я прибыла сюда, чтобы побольше разузнать о своих родителях, Уильяме и Рейчел Прэгер, и о том, что они сотворили с моей головой. Это единственная причина, ради чего я сижу здесь, перед вами, потому что мне обещали ответить на вопросы, а не потому, что я верю словам – вашим или чьим-то еще.

– Понимаю, – спокойно кивнула Кэтрин Маквей.

– Нет, не понимаете! – бросила Элла. – Как вы вообще можете меня понять?

– Вы раздражены и взбудоражены, – спокойно сказала Кэтрин. – Отчего бы вам…

– Человек, который со мной связался, который приезжал на ранчо в день похорон моей бабушки и который рассказал мне об этом лагере… заявил, что мои родители были членами вашей организации. Он передал мне видеофайл… там мой отец это подтвердил. Еще сказал, что мои родители были учеными и… – Она подыскала подходящее слово. – …откорректировали некоторые части моего мозга.

– Верно, – согласилась Кэтрин.

– Я выросла в полной уверенности, что мои родители погибли в автокатастрофе в девяносто восьмом году. Это так?

Кэтрин Маквей пристально взглянула на Эллу.

– Нет, не так, но, полагаю, человек, с которым вы встречались, уже вам все объяснил?

– Он сказал, что моих родителей убили.

Кэтрин откашлялась.

– Боюсь, что это правда, Элла.

– Ну да… Прошу прощения, но я не поверю вам на слово, – прошипела Элла в бессильной ярости, словно запертая в клетке змея. – Хочется увидеть доказательства.

– Понимаю. Ну что ж…

– А еще мне нужны доказательства, что именно мои родители, а не ваши люди, сотворили с моими мозгами что-то такое, отчего я слышу эти чертовы… шумы. Все время! – Элла хлопнула себя кулачками по вискам, вдруг почувствовав, будто череп ее готов взорваться, как граната, и годами сдерживаемые гнев, страх и безысходность грозят вырваться наружу. – Потому что он и это сказал, тот человек, добавив, что если я приеду сюда, то мне полегчает, но мне не полегчало. Вчера вечером он снова это пообещал, послав мне в голову проклятые звуковые сообщения, словно у него есть ко мне доступ, а доступа у него нет! А еще я уверена, что все вы тут полные дерьмаки!

Она заколотила кулаками по столу, отчего бежевая папка запрыгала по полированной столешнице. Увидев на обложке свое имя, Элла взяла ее в дрожащие от ярости руки и спросила:

– Значит, это мне, так?

– Да, – все так же невозмутимо ответила Кэтрин Маквей.

– И там доказательства?

– Нет. Доказательств, которые вы ищете, не существует. Но Габриель говорил вам правду.

Габриель? Элла почему-то представить себе не могла, что того человека зовут именно так.

– В этом досье, – Кэтрин коснулась ладонью папки, – содержится краткая информация о нас и нашей работе, а также предварительные данные по вашему первому заданию. Надеюсь, вы найдете там ответы на некоторые вопросы. Вероятно, вам сначала надо прочесть это, а затем мы продолжим разговор?

– Нет. – Элла встала и покачала головой. – Довольно. Хватит. Этот человек – Габриель – вчера вечером сказал, что, если меня не удовлетворит сегодняшняя встреча, я смогу уехать, а он поможет мне вернуться в Сан-Франциско. Так что я уезжаю. Сейчас же.

Кэтрин Маквей посмотрела Элле в глаза. В них не было ни сожаления, ни сомнения. Лишь очень опасное сочетание отвращения и решительности. «Если она сейчас уедет, мы навсегда ее потеряем. Она не вернется».

– Как Габриель связался с вами вчера вечером?

Элла уже шагнула к двери, но едва не споткнулась, словно парфянская стрела вонзилась в спину.

– Он транслировал слова прямо вам в мозг, так ведь? – воспользовалась своим преимуществом Кэтрин. – Вы слышали его голос в голове.

Элла неохотно кивнула.

– Я же говорила: прорывается сквозь остальные шумы и говорит со мной.

– Но каким образом? Единственный способ этого достичь – хорошо знать об изменениях, внесенных вашими родителями в биохимию вашего мозга, не так ли? Задумайтесь над этим, Элла. Только мы знаем, кто вы. Только мы понимаем, почему вы другая. Больше никто.

– Так скажите мне! – взревела Элла, резко развернувшись. – Сейчас, сегодня, иначе я уеду и не вернусь. Мне нужно увидеться с этим Габриелем. Здесь. Лично. – Она ткнула пальцем в стол. – Чтобы он рассказал мне все, что знает обо мне и о том, что произошло с моими родителями. А если нет, то я уеду и… обращусь в полицию: пусть займется этой вашей «Группой» или как там ее…

Лицо Кэтрин потемнело.

– Вот этого точно не следует делать.

Голос ее по-прежнему звучал спокойно, но теперь в нем ясно слышалась угроза.

– Это еще почему? – воскликнула Элла.

– Просто не следует – и все.

На несколько секунд воцарилось молчание, затем Кэтрин с олимпийским спокойствием продолжила:

– Я отправлю запрос Габриелю, чтобы лично явился в Кемп-Хоуп для встречи с вами, а также обеспечу вас более подробными письменными свидетельствами работы у нас ваших родителей. Это особенно касается их последнего задания и обстоятельств гибели.

– Когда? – спросила Элла.

– На это уйдет несколько дней. Возможно, неделя.

– Неделя? Нет. Неделю я здесь не выдержу. Не смогу.

– Ну почему же? – усмехнулась Кэтрин. – Ваши ровесницы платят тысячи долларов, чтобы попасть в загородный фитнес-центр.

– Я не из их числа, – отрезала Элла. – И здесь не фитнес-центр.

– Вы правы. Тут нечто более объемное, – согласилась Кэтрин. – Физическая подготовка – лишь малая часть вашего задания.

Элла устало вздохнула.

– Какой смысл готовить меня к заданию, которое я не намерена выполнять? Я же вам говорила.

Кэтрин пристально посмотрела на нее.

– Просто я верю, что вы, как дочь своих родителей, однажды поймете, чем мы занимаемся и насколько это для нас важно. – Она снова протянула Элле папку. – Убеждена, что вы захотите вступить в наши ряды. Рано или поздно.

Элла молча взяла папку, а Кэтрин, откинувшись на спинку кресла, добавила:

– Но если я ошибаюсь и вы решите не вступать в наши ряды, то попытайтесь взглянуть на пребывание здесь как на некую возможность, шанс обрести физическую форму, больше узнать о своих способностях, открыть для себя новые горизонты, возможность познать свою истинную силу. Хотелось бы начать с того, чтобы направить вас к профессору Майклу Диксону. Он наверняка сможет вам помочь с головными болями.

– Каким образом? – поинтересовалась Элла, вспомнив, что ее уже водили за нос, обманом вынуждая довольствоваться туманными обещаниями. – Он врач?

Кэтрин улыбнулась еще шире, отчего ее лицо сделалось почти добродушным.

– В некотором роде.

– Нельзя быть врачом в некотором роде, – заметила Элла. – Или врач, или не врач.

– Уверена, он вам понравится, – бодро ответила Кэтрин. – Референт Гордон покажет, куда вам идти. Выход найдете сами.

– Вы хотите, чтобы я прямо сейчас встретилась с профессором?

Кэтрин несколько удивилась.

– Решайтесь же, дорогая. По-моему, это вы спешите…

Профессор Майкл Диксон по прозвищу Дикс оказался человечком невысокого роста, чуть выше метра пятидесяти, с шапкой вьющихся седых волос, очень сутулым и с таким морщинистым лицом, что оно напомнило Элле маринованные орехи, которые заготавливала Мими. Крохотные черные глазки, похожие на угольки, глубоко сидели в глазницах, словно вдавленные в имбирный пряник две изюминки. Одет он был в рубашку из плотной хлопчатобумажной ткани и вязаный жилет, от одного вида которых Эллу бросило в пот, в мешковатые вельветовые брюки и начищенные до блеска полуботинки. Когда он заговорил, Элла услышала безукоризненное британское произношение, прямо как из сериала «Аббатство Даунтон».

– Элла Прэгер! Глазам своим не верю.

Он оценивающе оглядел девушку с ног до головы, как только та вошла в его лабораторию, находившуюся в неприметном здании из пеноблоков с рядом квадратных, высоко поставленных окон, сверкавшую самыми последними технологическими достижениями.

– Мы все думали, что вы миф, дорогая. Городская легенда. Но нет! Вы здесь, из плоти и крови, пришли со мной поговорить. Кто бы мог подумать! Что ж, большая честь для меня, дорогая моя, большая.

Повернувшись к сгрудившимся у компьютерного монитора лаборантам, профессор Диксон недовольно нахмурился.

– Ну что, молодые хулиганы, кто-нибудь принесет мисс Прэгер стул?

Один из молодых людей тут же притащил пластиковый стул и поставил рядом с Эллой.

– Чашечку чаю? – заботливо предложил профессор Диксон.

– Благодарю вас, – улыбнулась Элла. – С удовольствием.

Было просто невозможно не проникнуться симпатией к этому милому и добродушному старику, особенно если тот, казалось, восхищался ею.

– Простите. – Элла покраснела, когда у нее в животе громко заурчало. – С утра ничего не ела.

Хлопнув в ладоши, профессор Диксон властно и зычно крикнул молодым лаборантам:

– Чаю, печенья и пирожных, живо! – Затем доверительным тоном продолжил: – Честно говоря, не знаю, что случилось с этими дураками из оперативного отдела. В том смысле, что физическая подготовка – это все очень хорошо, но я им тысячу раз говорил: армия не может маршировать на пустой желудок. Итак, мисс Прэгер, с чего начнем? Чем я могу вам помочь, дорогая моя девочка?

Элла впервые ощутила, как ее скепсис и недоверие по отношению к «Группе» начали давать трещину. Если этот человек решил посвятить организации свою жизнь и свой талант, то в ней не могли состоять поголовно одни негодяи.

– Вы, очевидно, знаете, кто я, профессор Диксон, – начала она осторожно. – В том смысле, что мое имя было вам известно?

– Конечно, было, – с серьезным видом кивнул старик. – Фамилия Прэгер кое-что да значит для всех нас, Элла. Можно мне вас так называть?

– Разумеется.

– Благодарю вас, – широко улыбнулся старичок. – А вы зовите меня Дикс, как и все вокруг.

– Хорошо, – кивнула Элла.

– Все мы в «Группе» очень долго вас ждали. С научной точки зрения вы… ну, уникальны.

– Профессор… – начала она, глубоко вздохнув, но он поправил:

– Дикс.

– Дикс. Извините. Много ли вам известно о манипуляциях, которые проводились с моим мозгом еще в утробе матери?

– Так-так, давайте-ка посмотрим. – Профессор ободряюще улыбнулся, потирая ладошки, словно перед ним был детский конструктор и ему не терпелось с ним поиграть. – Думаю, мне известно не больше, чем любому из тех, кто не присутствовал при опытах. Я читал все ваши медицинские протоколы и документы, касающиеся беременности вашей матери. Плюс мне, по счастью, достались статьи о генетической неврологии, над которыми ваши родители работали во время нахождения здесь. Так что я имею довольно ясное представление, чего они пытались достичь. Что же до результатов – до масштаба и пределов вашего дара на сегодняшний день, – ну, этого не узнает никто из нас, пока мы не начнем совместную работу. Вот почему чрезвычайно интересно, что вы…

– Вы сможете помочь мне избавиться от головных болей? – прервала его Элла.

Дикс задумчиво посмотрел на нее. Весьма красноречивый и отрезвляющий вопрос, заданный ею в первую очередь. Бедняжка настрадалась куда больше, нежели он мог себе вообразить, поэтому с серьезным видом ответил:

– Надеюсь, что да.

– А как насчет… другого? – Элла нетерпеливо закусила губу, и Дикс ждал, пока она объяснит поподробнее. – Я не всегда хорошо общаюсь с людьми, плохо разбираю эмоции, часто не знаю, что сказать, совершаю ошибки.

– Все мы совершаем ошибки, – мягко заметил Дикс. – Уверен, что вместе мы сможем избавить вас от… скованности в общении. – Ему приходилось тщательно подбирать слова, чтобы не напугать ее. – Нелегко пытаться кого-то понять, когда у тебя в голове такой шум и гам.

– И вправду нелегко, – согласилась Элла, благодарная профессору за простое человеческое понимание.

– Конечно, сложившиеся за много лет привычки не изменятся вот так вдруг: это относится и к управлению вашим даром, – так что надо готовиться работать с полной отдачей.

– О, я давно готова, – сказала Элла, – уж поверьте. Сделаю все, что нужно.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Дикс. – А я хочу извиниться за свое разглагольствование: боюсь, слишком бурно выражал свою радость. Элла, в ближайшие дни и недели мы с вами откроем массу всего интересного. Есть ли еще вопросы, на которые я могу вам ответить прямо сейчас?