Читать книгу Женщина ночи. Разные лица любви - Тина Палецка - Страница 2

Настя с книгой в руках уютно устроилась на софе в своей маленькой квартирке, расположенной в тихом сквере, в самом сердце Лондона. Мейда-Вейл не только самый живописный район города, но и чрезвычайно выгодное местоположение для её деятельности, так как содействует тому, чтобы оказаться в нужном месте в нужный час.

Правда, последняя неделя оказалась щедрой на свободное. Скорее всего, причиной этому стало то, что английские добропорядочные папаши занялись своими отпрысками, так как наступило время школьных каникул. Либо луна вошла в фазу, замедляющую активность той части мужского тела, которая отвечает за финансовые расходы.

В любом случае в этом бизнесе не стоит ожидать стабильности. Тем не менее Лондон дал отличный приют тем девушкам, кто свернул на эту авантюрную стезю.

Местное население принимало тружениц любовного фронта не как изгоев, а как часть общества с определённым родом занятия. Это создавало психологический комфорт и не ущемляло чувство собственного достоинства.

Поначалу думалось, что все будет так, как в постсоветском пространстве: начнут тыкать пальцем, пренебрежительно ухмыляться. Однако общественность не стала клеймить презрением и швырять словесные камни. Вежливые от природы английские мужчины обходились деликатно и почтительно, послушно выкладывая оговорённую сумму. Подобная деловая постановка внушала симпатию и вносила непринуждённость в атмосферу свиданий.

Англичанам, как никакой другой нации, свойственна дипломатическая любезность, доброжелательность и щадящее отношение к чувствам окружающих.

На первых порах казалось, что это временная парковка, чтобы скопить начальный капитал, а потом пойти в колледж или найти работу. Так что к тому времени, когда английский джентльмен появится на горизонте с предложением руки и сердца, она станет девушкой, заполняющей своё время серьёзными делами.

Настя позволила себе верить в то, что это непременно будет английский мужчина. Только замысел пока не претворился в жизнь.

Тёплый прием и отсутствие финансовых проблем способствовали комфортному пребыванию в этой роли. У Насти даже дух захватывало от осознания того, что Лондон принадлежит и ей. И теперь, когда трудности прорастания остались позади, этот город на Темзе стал приветливым, добрым другом. Манил, пленял новизной. Она с удовольствием вдыхала его интернациональный воздух. Впитывала в себя атмосферу театров, пабов, музеев. Чем больше узнавала, тем больше хотелось знать.

Переходя с улицы на улицу, заходила в сувенирные магазины и, будучи любительницей сорить деньгами, приобретала какую-нибудь безделушку «на память». Часами бродила по Национальной галерее, любуясь работами знаменитых художников.

Гуляла в Гайд-парке, наслаждаясь разнообразием флоры и подкармливая пернатых обитателей живописных прудов, удостоенных чести быть собственностью королевы. Бесцельно бродила вдоль Темзы, созерцая её величие и медленно плывущие по реке баржи. Подолгу сидела на скамейке с надписью: «Everybody need the place to think»[1]. Здесь можно было сколько угодно предаваться безмятежным размышлениям и мечтам.

Иногда, чтобы финансовый соблазн не мешал удовольствию, приходилось отключать рабочий телефон. И тогда можно было беззаботно бродить по городу целый день.

Удивляло традиционное радушие здешних обитателей. Даже неухоженные бомжи, поначалу пугавшие своим лохматым видом, оказывались приветливыми и разговорчивыми людьми.

Однако для того чтобы не расставаться с любимым городом и его мирскими соблазнами, приходилось снова включать мобильный телефон, за звонком которого следовала привычная фраза: «Я видел ваше объявление»…

Сейчас благодаря временному затишью представилась редкая возможность погрузиться в воспоминания. Вернуться к началу пути. В памяти мелькали лица и события, первые огорчения и радости жизни. Думалось о том, как могла сложиться жизнь, если бы в восемнадцать лет она вышла замуж за рыжеволосого парня Серёжу. Он был удостоен чести зваться её первой любовью. Чувство длилось четыре года и вспыхнуло тогда, когда пришло время любить.

Сквозь дымку забвения проступали его черты: парень был среднего роста, сухощав, бледен, с мелкими чертами лица. Глаза у него были печальные, даже когда он улыбался. Одним из его главных достоинств была доброта. Хотя сейчас трудно вспомнить, в чём заключалась благородство. Скорее всего, это был идеализированный образ, который не имел ничего общего с образом, являвшимся мечтам.

Былые привязанности казались странными, но память заботливо сохранила этот первый чувственный опыт, и горьковато-сладкое томление тех лет нахлынуло с новой силой. Любовь носила противоречивый характер. Положение сторон постоянно менялось. Чувства то вспыхивали, то притуплялись. Когда этот не разгоревшийся в полную силу костёр стал затухать, парень скоропостижно женился, чем и подорвал её веру в искренность чувств.

Настя же нашла себя в особой роли – личности независимой и готовой познавать взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Так было угодно судьбе, и она шла своим путём, не жалуясь и не пеняя.

Затем в памяти воскресла атмосфера больницы, где она работала медсестрой. Пациенты её обожали, и она с любовью и вниманием относилась к ним. Проявляла терпение и мягкость даже к самым капризным пациентам.

Жизнь текла беззаботно и казалась бесконечной. Это было время радужных снов и романтических влюблённостей без сомнения в том, что это приведёт к скорому знакомству с суженым. Но как известно, мужчин отпугивает страстное желание ими обладать, а внести игру в отношения наивная провинциалка не умела. Будучи неискушённой в житейских делах, не сразу распознавала мимолетность интриг.

В маленькой деревне, где она росла, во всём любили прямоту: «Любить так любить, гулять так гулять!» – и никакой другой политики. Проще было жителям этой деревни, так как они имели некоторое сходство между собой. Узнавали друг друга по отсутствию игры и были счастливы в своём маленьком мире.

Но Настя шагнула в другую жизнь. Созданный в её уме мир не соответствовал миру большого города. Так что ступила она в него со своим провинциальным укладом. Через его призму смотрела на отношения между мужчиной и женщиной, как, впрочем, и со всеми людьми. И шла по жизни под охраной любви.

Вереница разочарований наложила отпечаток на радость дружбы и доверия, но не закрыла сердце и не лишила умения любить. Напротив, принесла понимание того, что бывают ситуации, когда следует подчиниться правилам игры.

Очнуться от воспоминаний вынудил телефонный звонок:

– Привет! Как себя ведут поклонники? – дала волю своей назойливости приятельница по кличке Снукер, знакомство с которой уходило корнями на родную сторону.

– Поклонники ведут себя по-джентельменски, – ответила Настя.

У неё не было желания радовать приятельницу новостями о том, что в делах наступило затишье.

Девушка, конечно, скажет ироничным тоном: «Кому сейчас легко», – и попытается взбодрить словами поддержки с радостной ноткой в голосе, осознавая тот факт, что не у неё одной бывают заминки в бизнесе. Настя решила не доставлять ей подобного удовольствия и, отделавшись фразой «Всё хорошо», поинтересовалась делами подруги.

Снукер моментально утешилась этим известием и принялась сетовать на то, что телефон совершенно онемел и у клиентов сделалось плохо с географией. В такие моменты даже Снукер начинала сомневаться в том, что прикладывает силы на верном поприще, и выказывала желание переменить профессию. Хотя, как правило, хвалилась тем, что складывает поклонников в штабеля.

Слушать бессмысленные и пустые сетования пришлось долго. Слушать и удивляться тому, что все эти непорядочные мужчины стучались именно в её дверь.

Снукер принялась изливать жалобы на то, что один клиент обещал позвонить на следующий день после знакомства и не позвонил. Другой сказал, что они вместе проведут выходные в Париже и действительно туда поехал – вместе со своей супругой. Третий обещал развестись с женой, но по-прежнему заглядывает лишь на полчаса. Четвёртый гарантировал шопинг в лучших магазинах Лондона, но до сих пор копит деньги.

Настя сильно подивилась такому количеству нарушенных обещаний. После чего решила поддержать приятельницу мыслью о том, что любой бизнес имеет светлые стороны. И поведала историю одной своей знакомой, которой плутоватый клиент не заплатил за проведённое время, хотя великодушно презентовал наследника.

– По-видимому, в аптеках закончились предохранительные средства? – съязвила Снукер, поморщив носик.

– Забыла взять с собой.

– Вот и получила плод труда.

Искренне огорчаясь тому, что не нашла должного сочувствия, Снукер сказала, что в таком случае предпочитает теневые стороны бизнеса.

Настю нередко удивляло простодушие тех девушек, что наивно верят обещаниям, которые навеяны минутой ожидаемого удовольствия. Хотя и ей случалось поддаться этому соблазну, но со временем она распознала природу страстных обещаний, и в её арсенале не было ни упрёков, ни обид в адрес безобидных фантазёров.

Её отношения с клиентами носили лёгкий и непринуждённый характер и стали делом человеколюбия. Интерес к людям помогал находить удовольствие в скоротечных знакомствах.

Размышляя о том, почему мужчины поступают тем или иным образом, Настя не злилась и не обижалась. Благодаря подобной любвеобильной добродетели клиенты чувствовали себя с ней комфортно. И со многими завязывались дружеские отношения. Всем по душе отсутствие упреков за человеческое непостоянство. Она жила по своим собственным законам, исповедуя принцип: «Позволь другому быть другим».

Ей не хотелось надолго сдавать уши в аренду приятельнице, и чтобы пресечь поток вещания, пришлось соврать, что с минуты на минуту ожидается гость. Завершив разговор, Настя перевела дыхание и открыла окно, впустив в комнату шум и суету лондонских улиц. Без приглашения влетел лёгкий порыв ветра и принёс с собой запах выхлопных газов и ещё какой-то смутно знакомый аромат.

Под окном цвели липы, освещённые яркими солнечными лучами. Только что закончился дождь и обострил их медовый запах. Было в нём что-то умиротворяющее, и прилетел он как раз вовремя, чтобы вернуть к воспоминаниям. Гостей в этот день не было, и сознание продолжало призывать картины прошлого. Теперь, благодаря аромату цветущих лип, её мысли переплыли в раннее детство.

У каждого есть моменты, с которых мы начинаем себя помнить. Эти воспоминания озаряют жизнь как вспышки света. Приходят нежданно-негаданно, возвращая к истокам. Далёкий образ детства, озарённый нескончаемыми восторгами, наполненный радужными предчувствиями. Мир, полный всяческих соблазнов, ярко рисовался воображению.

Одно воспоминание вспыхивало особенно ярко. Настя видела себя девчушкой лет шести, бегущей через берёзовую рощу навстречу родителям. Они вернулись домой из леса с полными корзинами грибов.

Считалось большой удачей находить белые грибы, а их было особенно много. Довольные родители делились впечатлениями о том, как им в лесу одна за другой попадались желанные находки. Восторг этого дня поселил в сознании представление о радости земных даров и головокружительных возможностей.

Но мечты не сбывались, и радость сменялась болью от напрасных усилий. Лишь с высоты сегодняшнего состояния духа она могла разглядеть преимущество полученного опыта. Её захлестнула благодарность за всё, чему научили жизненные промахи. Признательность пришла через обиды, несогласие и непонимание, которые постепенно смывало время. Через встречи с добрыми и интересными людьми, а также людьми лукавыми и хитрыми. Благодаря им приходило познание мира, накапливался опыт.

В памяти продолжали всплывать обрывки воспоминаний. Школьная жизнь оставила отпечаток принужденности. Откинув нетерпимость, нужно было сидеть за книгами, обучавшими теоремам в физико-математическом мире, который ей никогда не подчинялся.

Любовь к поэзии затмевала другие предметы, подавляла непоседливость, увлекала в волшебное пространство. В этом мире душа раскрывалась, подобно бутону цветка. Только было необходимо сохранить вид корпящей над домашним заданием ученицы, чтобы не огорчать маму.

Настя боготворила её. Как бы ни было трудно в жизни, перед тем как переступить порог родительского дома, она стряхивала с себя все печали, чтобы оградить родного человека от волнений. Она твёрдо знала: мама заслужила видеть её счастливой.

Отец умер, когда Насте было пять лет, и редкие воспоминания возвращали его образ. Мама не хотела говорить о нём плохо, но и хорошие слова находились у неё с трудом. Она лишь всегда повторяла, как сильно он любил свою дочку Настю. Хотя из её ранних рассказов отчетливо помнилось, что отец был настолько сильно занят на работе и примерно такое же количество времени проводил в местном баре, что мама уже начинала забывать о том, что она замужем.

Вся Настина любовь была адресована любимой маме, заронившей в душу дочерей семена любви, которым удалось прорасти, не глядя на засуху и шторма.

Маме самой пришлось вести большое хозяйство, присматривать за своими пожилыми родителями. В доме царила атмосфера спокойствия и любви. Никто не разговаривал на повышенных тонах и не сказал друг другу обидного слова. Это стало причиной, обрисовывающей её характер, внесло весомый вклад в душу и сознание.

Из родительского дома Настя вынесла бережное и уважительное отношение к людям. И всю жизнь трепетно берегла в сердце это начало дорог. Поэтому заметно терялась, когда люди неразумно ссорились. Старалась быть осмотрительной, чтобы никого не обидеть. Пришла к выводу, что любую проблему можно решить в обсуждении, приводя трезвые доводы, не впадая в гнев и не прибегая к жестокости.

Жизненным кредо её стали слова молитвы, придуманные ею самой: «Господи, помоги мне правильно обо всём судить». В кругу подруг Настя прослыла девушкой мудрой, за что её и наградили кличкой Дипломатка. «Это же наша Дипломатка – примирительница всех споров и миротворец. Приходите к ней улаживать свои недоразумения», – шутили девчонки.

Очередной телефонный звонок прервал воспоминания. Звонил Поль. Француз по происхождению. Выгодный клиент, с которым сложились дружеские отношения.

По сравнению с другими представителями этой национальности Поль никогда не скупился на чаевые. Неизменно добавлял их к установленной сумме со словами: «Назначая цену, ты и сама не догадываешься о своей истинной ценности». Подобное лестное мнение вызывало симпатию.

Литературная деятельность сделала его человеком всесторонне развитым и интересным в общении. Недавно она приняла в подарок его новую книгу. Читая этот труд, Настя усмотрела разногласия в подходе к вопросу религии, которую исповедовала по собственному усмотрению. Вначале её отзыв вызвал возмущение у автора, но, поразмыслив, он нашел в этом интересную возможность для дискуссии.

То, что она запросто с ним не соглашалась, разжигало интерес. Особенно после того, как он потратил уйму времени на исторические исследования. Хотя Настя вовсе не претендовала на то, чтобы оспаривать и опровергать исторические факты, многого она даже не знала. Просто откровенно делилась своими представлениями, анализировала пройденный жизненный путь.

Однажды к бурной полемике подтолкнула такая фраза: «Люди оставляют снаружи свои обиды, печали, раздражение и злость, прежде чем пересечь порог храма».

– Это похвально, – отметила Настя. – А как при выходе? Не накидывают ли они обратно свои пороки, как шаль, на плечи? Ведь человеческие изъяны исчезают неохотно, дожидаются своих хозяев. Им комфортно в этих гостеприимных душах, и так просто отпускать своих владельцев несовершенства вряд ли захотят.

Как известно: «Верующих узнают по делам, а не по словам, и не всяк праведник, кто в церковь ходит».

Вспомнилась деревенская соседка. Она громче всех молилась в храме, желая казаться праведнее других или в надежде заключить сделку с Господом. Только за пределами святилища её внешняя набожность не имела ничего общего с намереньями истинной христианской любви. Ей было не под силу преодолеть зависть, которую вызывало малейшее везение односельчан. Можно только догадываться, какой ад царил в её доме. Муж не выдержал и покончил собой. Дети чётко осознавали по чьей вине. А она по-прежнему громче всех молилась в храме, сделав молитву упражнением в декламации.

Чем же дышала и питалась её вера? Где намерение облагородить мысли, а тем самым и свое сердце?

Когда у мамы появился заботливый мужчина и взял на себя ведение хозяйства, для соседки наступили чёрные дни. Смириться с этим она не могла. Погружаясь в клевету и сплетни, старалась посеять сомнения в его порядочности и порицала маму за то, что та не сохранила верность первому мужу. Возмущённой душе нелегко сыскать благодать. Женщина всё так же громче всех возносила молитвы…

Поль любезно поинтересовался, нет ли у неё желания отобедать в его обществе, и получил утвердительный ответ. Вверяя свободное время в его распоряжение, Настя надеялась на то, что эта встреча немного развеет внезапную ностальгию.

Поль отдавал предпочтение маленьким, уютным ресторанам. Договорились встретиться в кафе на улице, прилегающей к Edgware Road.

Насте нравилась ливанская кухня. Приятная, дружеская атмосфера восточных ресторанов обеспечивала вкусный обед и хорошее расположение духа.

Поль был среднего роста, полноват, с одутловатым лицом, в роговых очках, давно вышедших из моды. Одежда казалась с ним не в ладу и выглядела как будто с чужого плеча. Брюки на несколько размеров больше, опоясанные ремнём и с заправленной в них футболкой, которая странно топорщилась в некоторых местах. Складывалось впечатление, что он был из тех людей, кто считал неприличным слишком много заниматься собственным туалетом.

Движения его были неловкими и суетливыми. Лицо говорило о непрекращающемся волнении. Это сказывалось даже в звуке голоса, в котором не было бодрости и выразительности.

Но признание – великий мотиватор, и стоило только сказать несколько лестных слов и проявить любопытство к его творчеству, как он увлекался рассказом, и его волнение как рукой снимало.

Сложно сказать, нравился ли он ей, но несомненно был интересен. Всегда увлекательно общение с человеком, который получает удовольствие от того, чем занимается.

Настя вдруг осознала, что и ей нравится ремесло, которому она себя посвятила. За редкими исключениями, конечно.

Несомненно, критики чужой нравственности скажут: «Постыдная плоть – ловушка для души». Однако недаром говорится, что и грех может вывести на дорогу святости. То, что называют порочным и разрушающим, будило в ней потребность в высоком: поэзии, классической музыке, нравственной литературе, познании духовных законов. Необходимый контраст придавал заряд энергии, чтобы двигаться дальше.

Вопреки легкомыслию Настя разнообразила свою внутреннюю жизнь, наполняя её интересными событиями. Шла путем ошибок и разочарований, жадно впитывая в себя всё прекрасное, что встречалось на пути. Чем ниже скатывалась, тем выше поднималась.

Залогом успеха стало желание доказать, что любовь может жить повсюду, даже на самых низменных подмостках, одним из которых небеспричинно считается проституция. Поэтому, вовлекая себя в круговорот чувственности, она не забывала заботиться о душевных нуждах. Как известно, что внутри – то и снаружи.

Поль по-прежнему что-то увлечённо рассказывал, но её стало трудно сосредоточиться и уследить за полётом его мысли, так как собственные думы уплывали куда-то вдаль. Через несколько минут, очнувшись от задумчивости, она спросила француза, в чём для него заключается смысл жизни. Это было серьёзной ошибкой, так как увлечённый рассказом мужчина неохотно переходит с одной темы на другую. Он сразу догадался о том, что слушательница не следовала за его рассказом, но, как человек творческий, собрался с мыслями и сказал, что с годами смысл и ценности менялись.

– А теперь? – не унималась Настя.

Собеседник как-то печально улыбнулся и ответил, что давно об этом не думал.

– Тебе нравится то, чем ты занимаешься?

– Да. Это помогает забыться.

Ей стало неловко за то, что она вынудила мужчину обнажить своё душевное состояние. Теперь было важно уйти от этой темы, выбрав ноту повеселее. И Настя предприняла попытку развлечь собеседника рассказом о своём маленьком приключении.

Однажды она забежала посудачить к подружке, которая работает парикмахером. Когда в кресло сел очередной клиент, Настя как раз собралась уходить. И тут оказалось, что мужчина пришёл в салон из-за неё. Увидел в городе и шёл следом. Едва сев в кресло, он вскочил и снова увязался следом. От полной неожиданности она даже не оставила незнакомцу номер телефона, который он вежливо у нее попросил.

Поль внимательно слушал, но история эта его не рассмешила. Он одарил её взглядом, полным удивления, без малейшей попытки его замаскировать, и, избрав роль пастыря, решился вести заблудшую к свету:

– Стоит ли тратить всю свою энергию лишь на зарабатывание денег? Существует много мужчин, которые не прочь знакомиться иным образом.

На подобное замечание последовал ответ, что и ей случалось задумываться на эту тему. Однако из собственного сравнения удалось вынести заключение в пользу бизнеса.

И после некоторой заминки Настя выразила уверенность в том, что её мужчина придёт к ней именно по этой протоптанной тропе и примет её такой, какая есть. И напоследок добавила:

– Жизнь, как чистая страница, ждёт интересного рассказа на её полях.

Скорее всего, подобные заумные виды на будущее Поль расценил как нежелание смотреть правде в глаза. Хотя наверняка знал пословицу: «Вера двигает горы». В его взгляде мелькнуло заметное сомнение, но спорить он не стал. Разговор начал гаснуть. Попытка подбросить дров, прощупывая другие темы, не удалась, и собеседник, ощущая лёгкую неловкость, попросил счёт.

Поблагодарив за обед и запечатлев поцелуй на щеке Поля, Настя перешла от утренних воспоминаний к послеобеденным мечтаниям и отправилась на излюбленную прогулку в Гайд-парк.

Все сказанное ею было правдой. Несмотря на то что будущее выглядело туманно и её иногда одолевала потребность выбраться из этого климата, она в глубине души искренне верила в то, что на шумных перекрёстках судьбы есть мужчина, который ей предназначен. Благодаря этому можно будет жить спокойной жизнью, свободной от всяких тайн. Без надобности играть чужую роль и опасаться того, что прошлое станет поперек дороги. Так, положившись на судьбу и время, продолжала она ждать своего суженого и старалась не терять ориентиры.

Знакомства вне бизнеса быстро привели её к убеждению в том, что ничего путного из этого не получится. Связи были так же скоротечны и мимолётны. Недвусмысленные предложения, горячность интимных желаний. Кроме того, большинство считало, что sex is funny only when it does not cost money[2].

Так что Настя заняла выжидательную позицию и без сожалений сметала со своего пути бесчисленных поклонников, не соответствующих стандарту. Перестала реагировать на попытки мужчин завязать разговор на улице, тем самым сделав себя недосягаемой для подобных ухаживаний. Разум подсказывал, что настоящий джентльмен, даже если она и приглянулась, не позволит себе знакомиться таким образом.

Как, например, вот этот, подтянутый, с шикарной выправкой мужчина, идущий ей навстречу. И чтобы в этом убедиться, она подарила ему роскошную улыбку. От неожиданности мужчина растерялся, опустил глаза и даже зашагал быстрее.

А ей подумалось о том, что этот случайный прохожий, скорее всего, ломает голову, откуда она его знает, и корит себя за то, что поступил невежливо. Возможно, его воображение уже принялось рисовать и более широкие и откровенные картины на тему упущенных возможностей. В любом случае на этом примере она в очередной раз нашла подтверждение тому, что прекрасно доказала собственную теорему.

Это придало сил и уверенности. Теперь, отдавшись во власть воображения о встрече с мужчиной своей мечты, она бодро зашагала по парку, размышляя, как распорядится свободным временем. Но едва приняла решение позвать приятельницу вместе выпить кофе, как в задуманное вмешался телефонный звонок.

Телефонировали из агентства с приглашением посетить клиента в одном из престижных отелей. Обычно она охотно принимала подобные предложения, но сейчас это шло вразрез с её намерениями. Настроенная на романтичный лад Настя не хотела терять нынешнюю свободу. Девушка по имени Хелен начала диктовать адрес, но Настя попыталась отмахнуться, ссылаясь на то, что, как истинная католичка, не работает по воскресеньям.

Хелен охотно согласилась с тем, что причина эта весьма уважительная, но недостаточная, чтобы отлынивать от дел. И, проявляя твёрдость, соблазняла тем, что джентльмен обладает приятным и располагающим голосом и с подобными джентльменами так не поступают. Настя продолжала отнекиваться, а Хелен – заверять, что игра стоит свеч.

– Я уже дала ему твоё честное слово, – взяла шутливую нотку девушка.

– Вот спасибо.

Настя записала адрес и, внутренне досадуя на то, что так быстро позволила себя уговорить, обратила стопы в сторону дома.

Хелен же, облегчённо вздохнув, выразила надежду, что впредь Настя не станет отлынивать от приглашений. Агентству не по душе, когда игнорируют их предложения. Чем больше отказов, тем меньше предложений.

Забавная штука – жизнь! Когда стремишься к встречам, сулящим денежные поступления, телефон молчит, а когда хочется посвятить свой досуг друзьям – нарасхват.

Настя собиралась не спеша. Отель был на окраине Лондона, и это убавляло энтузиазма. Таксист попался назойливый и с видом непристойного веселья бросал шаловливые и пристальные взгляды в зеркало, словно мысленно её раздевал.

Прячась от проницательных глаз, она втиснулась в угол кеба и смотрела в окно, созерцая летевшие навстречу огни ночного города и их расплывчатые отражения в реке.

Город еще не спал. Везде мелькали силуэты прохожих и длинные цепочки автомобилей. Взору во всём своем величии открылся ярко освещенный символ британского владычества над заморскими землями Тауэр-Бридж. Величие постройки невольно притягивало взгляд. В уме рисовались события того времени, когда флот, состоящий из множества кораблей, с колониальным скарбом направлялся в лондонский порт, а мост разводил свои пролёты, освобождая им путь.

Она не раз любовалась красотой реки, её исполинской мощью и красотой всего мегаполиса с высоты его пешеходного перехода. Отсюда открывался роскошный вид на собор Святого Павла и здания банков лондонского Сити.

Нетерпимость к пристальным взглядам продолжала нарастать и побудила состроить недовольную гримасу. Разглядев это выражение неудовольствия, таксист ещё раз окинул её плотоядным взглядом и через несколько минут остановил машину у входа в отель.

– Желаю хорошо провести время, милочка.

Настя оставила без внимания это напутствие, оплатила поездку и, не дожидаясь сдачи, захлопнула за собой дверь кеба. У этих водил глаз наметан, и они хорошо понимают, что к чему.

При входе в гостиницу оказалось, что клиент ожидает её в холле. Насте не понравилась подобная постановка вопроса. Хотя она и научилась держаться непринуждённо, позднее время выдавало истинное положение вещей.

Приветливая любезность, с которой обратился ожидавший её джентльмен, значительно облегчила церемонию знакомства. Вызвала мгновенное расположение. В нём было столько скромности и учтивости, что набежал неожиданный прилив робости. Взгляд невольно скользнул на руку в поисках обручального кольца и задержался на классическом золотом ободке, который сверкал на безымянном пальце левой руки.

Эдвард, так звали её нового знакомого, выглядел элегантным кавалером. Красивый мужчина, очень подтянутый, с приятным, улыбающимся лицом. Костюм на нем был с иголочки.

– Пойдём в бар что-нибудь выпить? – вежливо поинтересовался он.

– Охотно.

В баре было шумно и тесно, что показалось необычным для такого маленького отеля.

– Ожидается выступление гитариста, и публика принимает предварительную дозу горячительного, дабы в полной мере насладиться представлением, – пояснил Эдвард.

– Останемся на концерт? – поинтересовалась Настя, занимая последний свободный столик в глубине бара.

– Боюсь, концерт обойдется мне очень дорого! – рассмеялся мужчина, указывая на необходимость оплачивать проведённое вместе время, но его доброе лицо излучало при этом редкую благосклонность и доброжелательность.

Настя приветливо улыбнулась в ответ и принялась рассматривать лист предлагаемых напитков. И все же Эдвард не торопился, и это усиливало симпатию.

Гитарист начал игру. И они окунулись в звуки музыки и гул человеческих голосов, наслаждаясь незатейливой беседой. Желающие размяться прибегли к движениям, именуемым танцами, не глядя на то, что места для этого практически не было. Один из танцоров нарочно задевал её плечо, при этом виновато улыбаясь и пронизывая любопытным взглядом. Эдварду это не нравилось, и при приближении зажигательного танцора он хмурил брови, выказывая тем самым своё недовольство.

Веселье ещё было в полном разгаре, когда Эдвард внёс предложение заказать шампанское в номер и продолжить вечер там.

В воздухе висел насыщенный запах сигарет, это раздражало его не меньше пьяного танцора и подталкивало к уходу.

Она чувствовала себя частью зажигающего веселья, ей совсем не хотелось уходить, но, не показывая вида, Настя поднялась со стула со словами:

– Думаю, моя координация движений позволяет ещё один бокал шампанского.

Принятая доза заметно содействовала лёгкости общения. Всё, что она говорила и слышала в ответ, казалось исполненным глубокого смысла. Когда их взгляды встречались, Эдвард застенчиво опускал глаза, словно чувствовал себя виноватым в том, что это краткое свидание вот-вот должно закончиться. Он осыпал её комплиментами, и это приятное внимание невольно задевало струны её души. Не хотелось расставаться, но время перешло за полночь, и правила хорошего тона требовали сказать: спокойной ночи.

На прощанье Эдвард нежно её поцеловал, заключив в жаркое кольцо своих рук.

– Спасибо за то, что приехала. Надеюсь, мы увидимся снова.

Настя чистосердечно улыбнулась в ответ и пошла ловить такси.

На обратном пути в её уме рождались предположения о том, какой Эдвард хороший муж. Даже не глядя на эти шаги налево. Он покорил её своим обхождением, скромностью и щедростью, пробудив чувство, близкое к обожанию. Его слова и шутки осели в мозгу. Это был мужчина, который не позволит себе знакомиться на улице.