Читать книгу Большие бульвары - Тони Бэар - Страница 19

Дория, взвинченная и расстроенная, решила вернуться домой пешком. От пронизывающего холода ныли легкие и горели щеки. Стоило ей погрузиться в раздумья о своих проблемах, как она, по своему обыкновению, начала оглядываться вокруг. Это созерцание всегда помогало ей отвлечься от мрачных мыслей. Она перешла на другую сторону, чтобы поближе полюбоваться двумя триумфальными арками, поднимавшимися на бульваре. Это были ворота Сен-Мартен и, сотней метров ниже, ворота Сен-Дени. На барельефе первой арки был изображен почти обнаженный и весьма мускулистый Людовик XIV, чья фигура настроила ее на мечтательный лад. Он потрясал палицей, повергая в ужас врагов Франции.

Дория прошла еще сотню метров, чтобы рассмотреть ворота Сен-Дени. Было время, когда под этой аркой проехала королевская карета, увозя мертвого государя к его последней обители, в собор Сен-Дени. Латинская надпись ludovico magno напомнила ей, что именно Людовик Великий повелел заложить Большие бульвары, для чего снес городскую стену, построенную еще при Карле V, и вместо этой стены, идущей от площади Мадлен до Бастилии, устроил место прогулок для парижан. В одну секунду Дория перевоплотилась в маркизу в синем атласном роброне придворной дамы и увидела, как молодой Людовик XIV на своем верном скакуне подъезжает к арке Сен-Дени. Их взгляды встретились, она томно улыбнулась ему, представляя, какие мощные мышцы скрываются под кирасой на его широкой груди…

Разъяренный сигнал клаксона буквально вырвал ее из романтических мечтаний, когда она уже была готова сделать грациозный реверанс посреди проезжей части. Добежав до тротуара, Дория вернулась в XXI век. Вот и бульвар Бон-Нувель, а чуть впереди – модное кафе «Делавиль», просторная терраса которого занимает почти весь тротуар, привлекая взгляд яркой расцветкой стульев. Она помедлила немного, а затем решила выпить кофе, почему бы и нет.

– Эй! Дория-путешественница!

Она прищурилась, ища взглядом, кто бы мог ее позвать. Ну да, конечно! Это он, настоящий красавчик, мартовский плейбой Саша Беллами! Он сидел за столиком один и махал ей рукой. Дория растянула губы в вежливой улыбке и подошла к столику. Он торопливо освободил соседний стул от своих вещей, приглашая ее присесть:

– Хочешь кофе? Ты хорошо выглядишь, вся разрумянилась!

– Думаю, не выпить ли чего покрепче… У меня был нервный день.

– Тогда добро пожаловать в клуб! Ты видишь перед собой человека, которого может спасти только несколько капель алкоголя!

У Саши день тоже выдался неудачным: хозяин «Делавиль» отказался включить выступление его музыкальной группы в программу концерта. Саша исходил все бульвары из конца в конец, но ни «Жимназ», ни «Парадиз», ни «Делавиль», ни «Хард Рок Кафе», ни «Барамунди» на улице Тэбу, ни «Силенсио», ни «О’Салливэн», ни «Кафе Оз» – нигде не согласились их принять. Саше хотелось выступить вживую на настоящем концерте. Ведь если не можешь показать себя публике, зачем тогда вообще быть рок-певцом?

– Но почему ты ищешь только в этом квартале? – спросила Дория.

Он расплылся в широкой улыбке:

– Ради истории! На своем концерте в зале «Олимпия» я хочу сказать: «Для меня все началось здесь, на Больших бульварах».

Дория с растроганной, но недоверчивой улыбкой покачала головой:

– А с Каримом ты после того случая разговаривал?

– Он ничего и слышать не хочет. Да и к тому же утверждает, что видел, как я забрасывал его посетителей арахисом на прошлой неделе. А я ничего не делал! Просто смотрел!

Теперь день казался Дории не таким уж неудачным. Иногда достаточно бокала красного вина и бархатного взгляда, чтобы рассеять весь негатив сегодняшнего утра. Она так увлеклась разговором, что едва дотронулась до своего бокала. Дории было важно поделиться своими тревогами с тем, кто способен понять, что она переживает.

– Чем ты занимаешься, чтобы заработать на жизнь? – спросила она у Саши.

– Работаю звукорежиссером в студии. Но это ненадолго. Скоро я стану самым знаменитым во Франции рок-певцом. А у тебя какая мечта?

– Зарабатывать на жизнь своей профессией… и больше никогда не сниматься в рекламе!

Лицо будущей рок-звезды разочарованно вытянулось, но он ничего не сказал. Саша положил на стол банкноту в десять евро и встал:

– Идем, я тебе кое-что покажу.

Разумеется, Дория пошла с ним – кто бы устоял перед этой белозубой улыбкой? Саша, держа Дорию за руку, вошел в театр «Жимназ», находящийся рядом с «Делавилем», но, вместо того чтобы направиться в зал, свернул налево и толкнул небольшую дверь, которая вела на узкую лестницу с пыльными темно-красными обоями на стенах. Дория воспользовалась этим, чтобы полюбоваться его ягодицами, безукоризненную форму которых выгодно подчеркивали узкие джинсы. Поднявшись на верхнюю площадку, он обернулся, и Дория почувствовала, что краснеет, как сексуально озабоченная девчонка-подросток. Широким жестом он пригласил ее следовать за ним:

– Вот прежнее фойе театра! В XIX веке зрители во время антракта выходили сюда, чтобы показать себя при ярком свете.

Они вошли в просторный зал в стиле рококо, где с высоких потолков, украшенных лепниной и фресками, свисали роскошные бронзовые люстры. Стены были увешаны зеркалами в резных рамах, отражавшими застекленные двери. Саша открыл одну из них, и они оказались на террасе. Внизу бульвар Бон-Нувель шумел транспортом и мелькал пестрой толпой. Перед ними возвышался купол «Гранд-Рекс» с его завитками в стиле ар-деко.

– Здесь просто волшебно! – в восторге воскликнула Дория. Ей уже представлялось, как можно воспользоваться этим уникальным местом. – Как здорово было бы сняться здесь с Беттиной!

– Это можно будет устроить, – прошептал Саша и коснулся губами ее губ.

Сердце Дории забилось. Она закрыла глаза, готовая растаять в его объятьях, ожидая нового, более страстного поцелуя. Но на своих приоткрытых губах она почувствовала лишь ветерок.

– Пойдем? – Саша уже шел к двери.

В его глазах она заметила огонек – золотистый, лукавый и нежный. Дория последовала за ним, чувствуя себя и на седьмом небе, и одновременно очень, очень обделенной.