Читать книгу Большие бульвары - Тони Бэар - Страница 8

В очках-половинках, съехавших к кончику крупного носа, в белом фартуке, обвязанном вокруг живота, Макс готовил на ужин свое коронное блюдо – рыбу под маринадом. В большой сковороде уже тушилось несколько нарезанных луковиц и перцев, предварительно обжаренных в оливковом масле. Он тщательно измельчил спелые помидоры, бросил их в соус, добавил щепотку соли и немного молотого перца, помешал все это деревянной ложкой и присел за стол очистить черные маслины от косточек. Макс спокойно готовил в тишине опрятной кухни, наслаждаясь спокойствием того момента, когда на улице уже сгустилась темнота, а лампа на мраморной столешнице наполняет кухню теплым светом. Из приоткрытого окна приглушенно доносилась веселая музыка карнавала на улицах Парижа. Он выжал сок из половинки лимона, затем достал пышный пучок свежевымытой петрушки и ловко порубил ее на деревянной доске. Покончив с этим, Макс Даан добавил в соус, который к тому времени загустел, лимонный сок, маслины, петрушку и оставил тушиться на медленном огне. Филе сардин, разделанное еще в рыбном магазине, уже ждало на тарелке. Он обжарит рыбу в последний момент, когда придет Дория. Симон уже вернулся из университета и занимался у себя в комнате, хотя, вообще-то, Макс подозревал, что на самом деле он играет по Интернету в покер – в какую-нибудь упрощенную его версию, позволяющую подросткам разоряться онлайн.

Приютивший в сентябре своего внука, Макс Даан радовался, что теперь под его крышей оказалась и дочь. Неожиданное, но острое чувство сжало его сердце вчера вечером, когда он заглянул к спящей дочери после ухода друзей. Во сне она показалась ему худенькой и хрупкой, с плотно сомкнутыми ресницами, словно от страшного сна. Днем всех обманывала ее бьющая через край энергия. Дория показалась Максу сильной и проницательной, она явно избавилась от многих иллюзий и теперь старалась найти свой путь в жизни. Но он чувствовал, что дочь не в лучшей форме. Уже несколько лет она ходила по кругу, не двигаясь вперед и не в силах построить ничего нового. Ее романы были недолговечны, а на артистическом поприще она пока далеко не продвинулась. Роли, которые ей удавалось найти, были слишком примитивны для нее. И все же она была талантлива, хотя Макс и не чувствовал в ней того одержимого эгоцентризма, который неотъемлемо вплетен в характер любой настоящей звезды. Нет, Дория отличалась великодушием, она заботилась о других, и Макс не мог не беспокоиться за нее, хотя еще никогда и ни за кого не волновался. Он тогда бесшумно склонился над ней, чтобы поцеловать ее бледную щеку. Дория с рассыпавшимися по подушке темными прядями волос, похожими на легкие, блестящие перья, напомнила Максу птенца, выпавшего из гнезда. Сидя в темноте на краю кровати, Макс с горечью осознал, что в детстве и отрочестве дочери он играл свою отцовскую роль весьма посредственно. Вдруг он мысленно поклялся защищать ее, помочь ей наконец встать на крыло. То есть начать вести себя как хороший отец. Да, лучше поздно, чем никогда…

Макс протер стол губкой и мысленно отчитал себя, качая головой. Не время сейчас для сентиментальности! Он провел значительную часть вечера за приготовлением вкусного ужина для двух детей, вдруг оказавшихся у него на руках, и почувствовал, что малость выбился из сил. Новая роль заботливого папаши стала значительной переменой в жизни убежденного старого холостяка шестидесяти восьми лет.

Макс прополоскал губку и перешел к мытью посуды. Он терпеть не мог мыть посуду, но тем не менее, натянув резиновые перчатки, взялся за дело с неким мазохистским удовольствием. У него для этого было все необходимое: двусторонняя губка, жесткая проволочная мочалка, сильнодействующая жидкость для мытья посуды… И он тер, взбивая пену, отмывал, не пропуская ни пятнышка жира или гари, затем прополаскивал свои кастрюли под проточной водой, вытирал их и напоследок разглядывал под светом лампы, чтобы удостовериться в их идеальной чистоте. Ведь еще больше, чем мытье посуды, Макс ненавидел блюда, приготовленные в сомнительной чистоты кастрюлях.

Макс посмотрел на часы: без пяти девять! Неужели у Дории хватит наглости пропустить его ужин? – подумал он и вдруг понял, что утром они не успели обсудить планы на вечер. Она ушла по делам, ничего не сказав, а он даже не подумал расспросить ее о планах на день…

Стол был накрыт, рис сварен, соус готов, салат ждал в салатнице, а фрукты – в корзинке. Подавив желание еще раз посмотреть на часы, Макс налил себе стаканчик виски, насыпал в вазочку фисташек и с усталым вздохом упал на диван в гостиной. Скрипнули коленные суставы, дали о себе знать и позвонки, но, так как они жаловались каждый раз, когда Макс менял позу, он решил их игнорировать. Звякнув льдинками, он выпил глоток виски. Закрытые окна пропускали свет фонарей и еле слышный шум бульвара. Несмотря на двойные стекла, в квартире никогда не было по-настоящему тихо, но Максу нравился этот шум. Он очистил несколько фисташек, допил виски и забылся сном, откинув голову на спинку дивана.