Читать книгу Ромео и Джульетта - Уильям Шекспир, William Szekspir, the Simon Studio - Страница 8

Улица. Входят Ромео, Меркуцио и Бенволио с пятью-шестью масками и факельщиками.

РОМЕО

Нужна ли извинительная речь?

Иль будет лишним жалобный привет?

БЕНВОЛИО

Стара занудность эта, с нами нет

Ведь Купидона с шарфом на глазах,

С цветным татарским луком из доски,

Как чучело пугающего дам.

Не нужен и заученный пролог,

Который бы подсказывал суфлёр.

Пусть нас оценят так, как захотят,

Оценим ценность танцев и уйдём.

РОМЕО

Мне дайте факел, я плясать не в силах,

С душою мрачной буду я светить.

МЕРКУЦИО

Нет, милый друг, ты должен танцевать.

РОМЕО

Не я, поверь мне. В лёгких туфлях вы,

А в лёгких у меня, считай, свинец:

Мне не вздохнуть, ни шагу не ступить.

МЕРКУЦИО

Но ты влюблён, займи же два крыла

У Купидона и стрелой взмывай.

РОМЕО

Тяжка так рана от его стрелы,

Что рано мне взмывать, ведь связан я

И вязну в горе так, что не спляшу.

Я утону под бременем любви.

МЕРКУЦИО

Тони в любви, дав бремя ей своё.

Она нежна – прогнётся под тобой.

РОМЕО

Любовь нежна? О нет, она груба,

Неистова, жестока, жжёт, как шип.

МЕРКУЦИО

Любовь груба, так будь и сам с ней груб,

Вонзи в неё свой шип – она падёт.

Чехол мне дайте, чтоб закрыть лицо.

(Надевает маску.)

Личина на личину! И теперь

Мне дела нет до слов, что я урод.

Пусть эти брови от стыда горят.

БЕНВОЛИО

Скорее, постучимся и войдём,

И с танцем растворяемся в толпе.

РОМЕО

Нет, факел мне. Кто сердцем лёгок, пусть

Истопчет там бесчувственный тростник.

Как старая пословица гласит,

Играйте в свете моего огня.

Я вне игры, всё серо для меня.

МЕРКУЦИО

А вот тебе быть серым не к лицу.

Но мы из серой пахнущих болот

Любви, прошу простить, тебя спасём.

Идём, мы свет дневной сжигаем, эй!

РОМЕО

Сейчас не день.

МЕРКУЦИО

Хочу, мой государь,

Сказать, что светим зря, как днём фонарь,

Так медля. Добрый помысел у нас,

Мудрей пяти даров ума в пять раз.

РОМЕО

Хоть он хорош, его я не приму,

Идти на бал не мудро.

МЕРКУЦИО

Почему?

РОМЕО

Я видел ночью сон.

МЕРКУЦИО

Ну, как и я.

РОМЕО

Что видел ты?

МЕРКУЦИО

Что в снах полно вранья.

РОМЕО

Да, в ранний час во сне вершат дела.

МЕРКУЦИО

О, королева Мэб с тобой была.

Фей повивальница она, придёт

Размерами не больше, чем агат,

Вкреплённый у советника в кольце.

В упряжке – стая крошечных существ;

Летят к носам людей, объятых сном.

В колёсах спицы – лапки паука,

Верх колесницы – крылья саранчи,

Постромки – тонкой паутины нить,

Хомут же – это бледный лунный свет.

Кнут – кость сверчка и тонкий волосок,

Возница – это серенький комар

Чуть меньше половинки червячка,

Что в ногте у ленивицы живёт.

А колесницей служит ей фундук,

Его точила белка иль жучок:

Так повелось у фей давным-давно.

И вот, за ночью ночь она летит

В умы влюблённых – снится им любовь,

К ногам придворных – снится им поклон,

К рукам законников – им гонорар,

К устам госпож – им тотчас поцелуй,

Что в гневе Мэб испортит волдырём,

Ведь те дыханье сладким извели.

Придворному примчится вдруг на нос —

Во сне он чует, где бы услужить.

Возьмёт от десятинной свинки хвост,

Священнику почешет нос во сне —

Он видит новый сан и с ним – доход.

На шею прилетит к солдату вдруг —

Во сне он режет глотки чужакам;

Клинки испанцев, волны, абордаж

И тосты в сажен пять, она же тут

Забарабанит в ухо, вскочит он,

Помолится в испуге раз-другой

И вновь заснёт. Всё это та же Мэб,

Что ночью косы лошадям плетёт,

Лохматым людям крутит колтуны,

Расчёсывать нельзя их – быть беде.

Когда девицы спят, вот та карга,

Что давит сверху прямо на живот,

Их приучая женский груз нести.

Вот она…

РОМЕО

Стой, стой, Меркуцио, стой!

Ведь о пустом речь.

МЕРКУЦИО

Да, ведь речь о снах,

Их порождает только праздный ум

Из ничего, лишь из напрасных грёз,

Что, словно воздух, внешне так тонки,

Непостоянней ветра, что кружит,

Лаская груди севера во льдах,

И вдруг он в гневе тут же мчится прочь,

Лицом на юг, где капает роса.

БЕНВОЛИО

Ваш ветер выдувает нас самих.

Закончен ужин, поздно мы придём.

РОМЕО

Боюсь, что рано: разум говорит,

Меня ждёт рок, укрывшийся меж звёзд;

Он с горечью пройдёт свой страшный путь:

Начало – на балу, конец же – здесь,

В презренной жизни у меня в груди.

Ужасна плата – смерть не в должный час.

Но тот, кто в море жизни правит мной,

Да вскинет парус! В путь же, господа.

БЕНВОЛИО

Бей в барабан.

Прохаживаются по сцене и уходят.