Читать книгу Практическая реставрация икон - В. А. Петров - Страница 3

Древнейшие из дошедших до нас икон насчитывают почти тысячу лет, и краски их после реставрации выглядят как новые. Однако из-за несовершенства техники покрытия лаком иконы, написанные даже в XIX в., быстро старели – уже через 50–100 лет после написания они становились очень темными. Требовалось восстановить их первоначальную яркость, но научные методы раскрытия иконы от поздних записей и потемневшего лака были разработаны реставраторами лишь к началу XX в.

Как же поступали поновители в древности? А очень просто: опускали икону в чан с горячим щелоком, отчего лаковый слой набухал, и его или соскабливали ножом, или смывали мочалкой, как правило, вместе с живописью. И тогда оставалась лишь залевкашенная доска с остатками изображения, которое необходимо было вновь переписывать. Так возникал поздний, но для нас все же древний новодел на старой доске.

Однако чаще всего поступали иначе: просто переписывали икону по старым контурам без расчистки. Иногда контуры не совпадали (фото 2), и иконописец-поновитель менял рисунок, композицию и даже в редких случаях сюжет (фото 3). Древняя же живопись при этом полностью сохранялась под спасительным слоем темного лака. Так возникала икона под записью.

Спасительным этот темный лак был для нас потому, что при современных методах расчистки икон этот лак, как правило, легко удаляется вместе с лежащей поверх него поздней поновительской живописью, а авторская иконопись остается в неприкосновенности и возрождается вновь, как птица Феникс. Особо почитаемые иконы в богатых храмах переписывались таким образом примерно каждые 100 лет и даже чаще, и на древней иконе возникала многослойная запись.

Очень часто запись покрывала не всю поверхность иконы, а только отдельные ее части: или только лики, или только одежды, или только поля, но чаще всего переписывались или золотились фоны. Ведь блеск свежей позолоты придавал иконе даже с темными ликами вид богатый и благолепный.

Иногда икона просто покрывалась новым дополнительным слоем лака без вмешательства в само изображение. Это тоже придавало древней иконе более свежий и сочный вид.

Современный реставратор еще в начальной стадии своей работы, в процессе пробных расчисток, должен определить строение живописного слоя на каждом отдельном участке иконы, потому что от этого будет зависеть различная методика раскрытия иконы в разных ее местах.

В некоторых, довольно редких, случаях, когда поверхность старой иконы была слишком темной или неровной, иконописец-реставратор покрывал ее новым левкасом, не смывая старый, а затем писал новую икону. Так возникали образа с двумя или тремя слоями левкаса (фото 4 и 5).

Если еще в древности случились частичные утраты левкаса, то поновитель восполнял их вставками нового грунта и затем записывал их в тон окружающей живописи, которая к тому времени уже была темной. Поэтому такие вставки нового левкаса хорошо видны после современной расчистки иконы как более темные пятна (фото 6), если их, конечно, заново не перетонировать, а это в современной музейной практике не принято. Такие темные пятна портят в результате многие в других отношениях хорошие экспонаты, которые мы иногда видим в лучших отечественных музеях.

Это называется научным методом фрагментаризации, который заключается в том, что при реставрации икона раскрывается до нижнего слоя живописи, лежащего на левкасе, независимо от времени его написания. В результате на расчищенной иконе мы видим фрагменты, принадлежащие к разным эпохам.

Из широко известных икон единственным примером удачного претворения в жизнь этого метода является чудотворный образ Богородицы Владимирский из Третьяковской галереи. Здесь помимо авторской живописи на ликах можно видеть поздние записи, относящиеся к семи историческим периодам, но это не портит общего впечатления от иконы. Все вставки смотрятся гармонично, не диссонируют друг с другом и вообще незаметны.

Однако это редкий случай. Чаще же всего при такой научной фрагментаризации мы видим на светлом фоне темные пятна и полосы, да еще другого цвета и стиля, что совершенно недопустимо.

Старый потемневший лак спасителен, если, конечно, никто его не смыл. К сожалению, некоторые современные поновители-иконописцы, вооруженные новыми растворителями, иногда смывают старый лак, а затем на старой красочной поверхности пишут новую икону по прежнему рисунку, считая это реставрацией. В этом случае первоначальная живопись безвозвратно теряется под новой, потому что в дальнейшем снять верхний слой краски с нижнего, если нет промежуточного слоя лака, становится затруднительным.

Самой прочной и долговечной частью иконы была доска, поэтому, когда от ненадлежащего хранения икона не только темнела, но с нее и левкас осыпался, хозяева зачастую ее не выбрасывали, а процарапывали на обороте заказную надпись, где указывали свою деревню, фамилию и сюжет, который хотели бы видеть на доске. Затем офени[2] отвозили собранные по деревням доски в Мстеру или Холуй, где иконописцы-ремесленники счищали остатки старого левкаса, вновь левкасили и писали заказанную икону. Работа эта стоила копейки, но мастер мог за день изготовить до 30 образов, поэтому и качество письма было очень низким. Поэтому сейчас нередко можно встретить такую позднюю икону на доске XVI или XVII в.

В середине XIX в. появились первые труды по истории иконописания, одновременно начали вырабатываться и новые способы реставрации с применением химических растворителей, не повреждающих икону. И уже в XX в. искусствоведами были предложены, а в музейной практике опробованы и повсеместно внедрены научные принципы реставрации икон.

Главный из этих принципов, и абсолютно бесспорный, состоит в том, что любые дописки и восполнения живописного слоя должны быть строго в пределах утрат и не заходить на оставшуюся неповрежденной частьизображения. Выполнить это правило, особенно в случае многочисленных мелких утрат, бывает очень трудно. Куда проще провести кистью широким и длинным мазком сразу по всей поверхности лика или одежды святого, но это уже не реставрация, а новая иконопись на старой доске. И тогда не надо называть себя реставратором. Вы иконописец, что не менее почетно, но это уже другая профессия и другая работа. Нам приходилось видеть иконы, побывавшие в руках у таких «реставраторов». Лики святых изменялись до неузнаваемости.

Второе правило: нельзя накладывать новую позолоту. Вы обратили внимание, что большинство икон в музейных экспозициях написаны как бы на слоновой кости? На самом же деле все они первоначально были написаны на золоте, но позолота не сохранилась. И очень хорошо, что на этих, по существу археологических, памятниках все оставлено как есть. Иначе пропадет эффект времени и икона XII в. будет выглядеть как современная.

Однако чем моложе икона, тем больше, на наш взгляд, может быть степень восполнения утраченного, в том числе и позолоты. Иконы XVIII–XIX вв., как правило, нужно восстанавливать в виде, близком к первоначальному. Этот возраст не археологический. Обратите внимание: речь идет не о том, чтобы придать образу вид новой иконы. Нет, нужно обязательно сохранить все индивидуальные стилистические и технологические особенности, и при этом возраст памятника должен чувствоваться.

Подробнее о допустимой степени «поновления» при реставрации будет говориться в главе о восполнении утрат.

Третий принцип научной реставрации: не допускается восстановление утраченных букв и надписей. Действительно, по характеру написания букв можно судить о возрасте памятника. Существует целая наука – палеография, которая занимается этой проблемой. В этом вопросе подход должен быть тот же, о котором мы только что говорили. В иконах, написанных до XVII в. (назовем их условно «археологическими»), не следует восполнять утраченные буквы. В более поздних надо дописывать то, что можно установить со 100 % достоверностью, при полном сохранении авторского почерка (фото 7).

Большие части утраченных длинных текстов на полях, книгах и свитках восстанавливать не стоит. Надо только затонировать фон. Пусть чувствуется возраст (фото 8). Ведь икона эта многое пережила и многое повидала. Имеет смысл восстановить только утраченное название иконы, если она предназначена для церковного обихода.

Существует один сомнительный принцип якобы научной реставрации – ее обратимость. То есть надо предусмотреть возможность переделать в дальнейшем все, что сделано реставратором. Здесь явное недоверие ко вкусу и мастерству реставратора. Зачем же делать так, что придется все вновь переделывать? Надежность и долговечность – да, а с обратимостью можно поспорить, во всяком случае применительно к иконам, находящимся во внемузейном использовании.