Читать книгу Как грабили Ротшильда. Любовь и миллионы - В. П. Волк-Карачевский - Страница 14

Теперь уже век восемнадцатый. И самый богатый из людей в этом мире – ландграф гессенский Вильгельм I, которому подчинён город Франкфурт-на-Майне с прилепившимся у его стены гетто, где на Посудной улице лавочка с красной вывеской, а в лавочке Майер Ротшильд подсчитывает дневную выручку – сегодня есть что считать: удалось продать одну дверную задвижку, серёжки под серебро и ношенный, но вполне ещё приличный лапсердак.

Ландграф Гессенский Вильгельм I не унаследовал от предков дворцы с подвалами, набитыми драгоценностями. Он не владел серебряными и медными рудниками. Его корабли не везли в Европу золото из недавно открытой Америки, ткани из Персии, Индии и Китая или дразнящие запахами пряности с далёких южных островов.

Но тогда как же он сказочно разбогател и стал богаче монархов великих держав, купцов и банкиров?

Вильгельм I торгует живым товаром.

Живым товаром обычно называют чернокожих рабов. Работорговлей в те времена промышляли португальцы и англичане. Они плывут в Африку и у вождей местных племен за куски ярких тканей, за стеклянные бусы, погремушки и прочие безделушки скупают целые деревни. Рабов грузят на корабли и везут на плантации в Америку и на острова Карибского моря. Работорговля – прибыльное, но хлопотное и довольно трудное дело. Один раб стоит относительно дёшево, и чтобы получить хорошую прибыль, нужно продавать их десятками и сотнями тысяч.

Вильгельм I не торгует чернокожими африканцами или, как тогда говорили, чёрным деревом. В своём княжестве он собирает крепких, обязательно рослых парней, почти все они рыжие, как Чубайс, – он никому ещё не известен в XVIII веке, он впишет своё имя в историю в конце XX века. Новобранцев строят на плацу и надевают им на головы напудренные парики с косичкой. Ведь всё происходит в XVIII веке, а в этом веке люди полагали, что убивать друг друга на полях сражений без напудренных париков неприлично. Современник Вильгельма I знаменитый воитель, создатель Пруссии Фридрих II гнал своих солдат в бой криком: «Вы что, канальи, хотите жить вечно!» Вильгельм I гессенский не щеголял красивыми фразами. Фельдфебели просто втолковывали новобранцам, что они должны смело идти на врага, ни о чем не задумываясь. И били палками по плечам. Поэтому, шагая в атаку, гессенцы никогда не нарушали строй и знали, что пулю в лоб и штык в грудь получит не каждый, особенно если сам успеет сделать прицельный выстрел и вовремя ударит штыком, а вот палку фельдфебеля они не забывали никогда.

И поэтому в Европе до времени не было солдат лучше рыжих гессенцев. Вот ими и торговал ландграф Вильгельм I. Причем он не просто продавал своих хорошо вымуштрованных, наряженных в парики соплеменников, как это тогда делали и многие другие германские князья. Он отдавал их в аренду. Когда наемника всё же настигали пуля или штык, Вильгельму I полагалась за него солидная выплата как за пропавшее имущество. А если погибший был офицером, сумма возрастала в несколько раз в зависимости от чина.

За очень дорогим живым товаром к Вильгельму I чаще всех обращался его двоюродный брат английский король и заодно курфюрст Ганновера Георг III, всю жизнь страдавший полным отсутствием любовниц и впоследствии лишившийся рассудка и ослепший. Задолго до восшествия Георга III на престол из Англии в американские колонии начали высылать приговорённых к повешению душегубов и воров, а чтобы они не страдали от одиночества – и проституток. Колонисты постепенно вырезали местное население, но налоги в казну поначалу платили исправно. Однако потом заявили, что они не англичане, а американцы и ничего в английскую казну платить не будут, пока им не предоставят места в парламенте. Король Георг III решил, что это наглый бунт. И чтобы навести в американских колониях порядок, арендовал гессенцев, хотя это обходилось ему очень недёшево.

Не только англичане, но и многие другие правители: князья, ландграфы, курфюрсты и даже папа римский и император – обращались к Вильгельму I. Дело доходило до того, что бравым гессенцам на поле боя приходилось воевать против таких же, как они сами, рыжих гессенцев. Но это никого не смущало и никак не отражалось на цене за живых и мёртвых солдат. Деньги со всех концов текли в казну Вильгельма I.

Денег было очень много. А когда денег много, с ними полно и забот. Деньги нужно пускать в оборот. Самое выгодное – давать их в рост. Как христианину Вильгельму I заниматься ростовщичеством не полагалось. Для этого нужен еврей фактор, финансист, банкир. При нём их уже целых пять: Мозес Бюдинг, Михель Симон, Герц Майер, Соломон Абрахам, Зюсман Абрахам. Потеснятся ли они, чтобы с краешка нашлось место Майеру Ротшильду?

Нет, не потеснятся.

Кто он такой, Майер Ротшильд, владелец лавочки на Посудной улице в самой бедной части франкфуртского гетто? И если он попросит посодействовать ему соплеменников – Мозеса Бюдинга, Михеля Симона, Герца Майера, Соломона Абрахама, Зюсмана Абрахама, они просто посмеются над чудаковатым Ротшильдом.

Майер Ротшильд хорошо понимает это и не станет обращаться к ним за помощью. Да, Майера Ротшильда считают чудаковатым. Да, многие посмеиваются над ним. Но он не так прост, как может показаться посетителям его белее чем скромной лавочки. Он себе на уме, он, бедный еврей, знает, с какой стороны подойти к ландграфу Вильгельму I, двоюродному брату английского короля, племяннику короля Дании, зятю короля Швеции, хозяину небольшого княжества Гессен, но самому богатому человеку в мире.

Действительно, многие обитатели Посудной улицы посмеиваются над Майером Ротшильдом. Он охотно покупает старые вышедшие из оборота монеты. Составляет их каталоги и может подолгу рассказывать о правителях, при которых чеканили все эти солиды, драхмы, сестерции. Если монета золотая или серебряная, её за бесценок по весу металла можно отдать в переплавку, а медь, латунь и бронзу разумнее бросить в металлический лом, чтобы не захламлять лавку никому не нужным барахлом. А Майер не может оторвать заворожённого взгляда от полустёртых надписей и профилей, соседи говорят, что он слегка помешался от возни со своими монетами. У него их больше, чем настоящих денег, за которые можно купить фунт кошерного мяса, чтобы дети не легли сегодня вечером спать на пустой желудок. Это богатые господа собирают старинные монеты. Такая забава не по карману жителю Посудной улицы еврейского гетто. Старинные монеты покупают короли и знатные придворные. Но короли и знатные придворные не заглядывают в лавку Маейра Ротшильда…