Читать книгу Как грабили Ротшильда. Любовь и миллионы - В. П. Волк-Карачевский - Страница 22

А в 1812 году, когда Наполеон I после сражения при деревне Бородино вошёл в Москву и ему уже докладывали, что кое-где начинается пожар, старый Майер Ротшильд почувствовал приближение смерти и велел собраться у своей постели всем домочадцам.

– Дети мои, – сказал он, – живите вместе и действуйте сообща. Никогда не забывайте, что ви евреи. Знайте своё место. Никто никогда не признает вас своими, какие бы фраки ви ни надели, какой бы роскошью ви ни блистали. Всем будут нужны только ваши деньги. И только если у вас есть деньги, только тогда с вами станут считаться. Всегда оставайтесь верными закону Моисея, живите сообща – и ви станете богаче богачей.

Согласно завету – завещанию – основателя семейства Майера Ротшильда, его сыновья должны были вести дела вместе и никто из них не имел права забирать часть дохода: доход всегда должен оставаться общим. Главным среди братьев будет тот, кого таковым они признают сами. Никто из братьев и членов их семей не мог обратиться в суд по вопросам, касающимся семейного дела. Любые споры нужно решать внутри семьи. Состояние наследуется только прямыми потомками по мужской линии. Мужчинам полагалось брать в жёны евреек из богатых семей и своих двоюродных сестёр и племянниц. Женщинам следовало выходить замуж только за единоверцев, и никто из их мужей не вправе получить долю в деле Ротшильдов. Свою часть в деньгах – почти двести тысяч гульденов – Майер Ротшильд передал жене и дочерям. Капитал ни в коем случае не подлежит разделу и всегда должен оставаться в семействе.

Любому, кто нарушит этот завет завещание грозило проклятием и изгнанием из семейного клана.

Майера Ротшильда похоронили на еврейском кладбище франкфуртского гетто. Здесь, в гетто, он начинал свою торговлю, продавал железные дверные задвижки, ношенную одежду, менял деньги, собирал монеты. На доме, в котором ютилась его лавочка, висела красная вывеска – «рот шильд». Теперь фамилию Ротшильд уже знают в Европе все короли. Майер Ротшильд не так уж и долго прожил в этом мире – чуть больше шестидесяти лет. Банкирскому дому «Майер Ротшильд и сыновья» суждено просуществовать намного дольше.

Пять сыновей Майера Ротшильда, их называли пятью пальцами одной руки: Амшель, Соломон, Натан, Карл и Якоб (Джеймс), – наследовали деньги и заветы отца.

Когда умер старый Ротшильд, его сыновья еще не были самыми богатыми и могущественными в Европе, их банк просто входил в число десяти крупнейших банков. Но Ротшильды уже стремились к тому, чтобы взять под контроль всю Европу. Сначала они действовали по необходимости, стараясь извлекать прибыль из своих финансовых операций везде, где возможно. Потом это стало целью. Во-первых, охватывая континент, Ротшильды получали возможность управлять финансовыми потоками, а именно эти потоки в конце концов и приносят большие деньги. А во-вторых, осознание того, что ты держишь в руках весь мир, тешило самолюбие и тщеславие – два чувства, которые движут человека по дороге жизни, когда он сыт и одет.

Амшель Ротшильд управлял семейным банком во Франкфурте-на-Майне, то есть в его ведении были Германия, Нидерланды, и Дания. Натан Ротшильд обосновался в Англии. Джеймс Ротшильд – в Париже, не упуская из вида Испанию и Португалию. Соломон Ротшильд из Вены действовал во всей огромной тогда Австро-Венгерской империи. А Карл Ротшильд открыл банк в Неаполе, он кредитовал папу римского, Сицилийское королевство и контролировал юг Европы.

Несмотря на все усилия, Ротшильдам не удалось проникнуть в Россию. Когда они попытались открыть в Петербурге отделение банка Ротшильдов, самый влиятельный в империи финансист барон Штиглиц тут же отправился к царю и сказал ему, что Ротшильдам с их еврейскими повадками не место в России. Барон Штиглиц в 1812 году из патриотических побуждений отказался от иудейского вероисповедания, стал любимцем императора Николая I, и тот всегда прислушивался к советам барона. Отделение банка Ротшильдов в Петербурге так и не открылось.

Амшель Ротшильд во Франкфурте и Карл Ротшильд в Неаполе занимались обычными банковскими операциями в интересах семейного дела и, можно сказать, не оставили заметного следа в европейской истории. Деятельность трёх остальных братьев была столь значительна и порой так оригинальна, что выходила далеко за пределы финансовой сферы.