Читать книгу Капканчики. Домыслы и враки вокруг приключений Бениовского - Вадим Геннадьевич Шильцын - Страница 26

Сергей убрал в рюкзачок ту книжку, с морем и пальмами на обложке. Почитать не вышло. Слишком насыщенной оказалась жизнь в вагоне. То «Мрачные щи» исполняли ламбаду, то литературный спор меж пассажирами перерос в женское рукоприкладство с последующими криками, хоть и мужскими, но от того не менее бестолковыми. Отхлёстанный журналом баритонистый нахал – долго и беззащитно возмущался. Очевидно, он оказался настолько рыцарски воспитан, чтоб не отвечать обиженной даме встречным рукоприкладством, но не настолько рыцарем, чтобы снести побои молча.

Суета мешала сосредоточиться не только на чтении, но даже и на собственных мыслях. Взять хотя бы синий карандаш. Откуда он взялся в голове? С чего это вдруг ему думалось о карандаше, да так и не додумалось?

Куда бы уместней – не отвлекаться на вспышки побочной реальности, а довести до логического завершения хоть одну мысль. Но для этого всё должно было бы происходить как-то иначе. К примеру, вместо «Мрачных щей» вошёл бы в вагон сказитель с гуслями, и запел бы, перебирая струны:

«Хоть копайся в событиях прежних,

хоть просчитывай звёздный прогноз.

В утешительных добрых надеждах

часто скрыта причина для слёз.

Так, создав небеса и светила,

напоённые светом и тьмой,

в жизнь душа заблужденье впустила,

как условие жизни самой.

Сохраняет история сцены,

от которых мороз по спине.

Люди мрачные лезут на стены,

а другие стоят на стене,

и летят, кувыркаясь бескрыло,

с неприступной они высоты.

Кто-то хочет, чтоб всё это было.

Этот кто-то, представь себе, ты.

Победители пишут страницы,

зачастую изрядно приврав,

и уже никогда не добиться

точных сведений: кто же был прав.

Люди спорят, крича что есть силы,

и слюной переполнены рты.

Кто-то хочет, чтоб всё это было.

Этот кто-то, представь себе, ты.

Можно тешиться разницей взглядов,

можно крикнуть, мол, все дураки,

но вопрос: «А кому это надо?» —

углубляет ущелье тоски.

Не грусти, озираясь уныло.

За спиной догорают мосты.

Кто-то хочет, чтоб всё это было.

Этот кто-то, представь себе, ты.

Спросит Велес с глумливой усмешкой,

заслонясь византийским крестом:

«Угадай-ка: орёл, или решка

перед самым броском – не потом,

не тогда, как уже наступило

уточнение прежней мечты?»

Кто-то хочет, чтоб всё это было.

Этот кто-то, представь себе, ты.

Ты не помнишь, как всё начиналось,

и не знаешь, к чему всё идёт.

Кот в мешке – не такая уж малость.

Он – живой, или дохлый, тот кот?

Обезьяноподобная дева

вдруг прозрела: «О боже, змея!»

Кто-то яблоко сунул ей с древа.

Этот кто-то, представь себе, я…»

Не случилось никакого сказителя, ничего уместного не произошло за время пути, и даже книжку не удалось почитать как следует. Вот, так и вся жизнь пройдёт в неуместностях, да суете. Хотя, нет худа без добра. Дождь за окнами, вроде как, прекратился.