Читать книгу Бес. Плут. Ангел. Приключения. Мистика. Фантастика - Вадим Новосадов - Страница 3

Он понимал, что программа человеческого поведения как индивидуального, так и коллективного, должна учитывать не только работу мозга, но геном, поскольку человек мотивирован всем своим организмом.

Словом, он намеревался ДНК, как физиологический код человека, воплотить в психологический код, назвав его «геномом мотивации». Венцом его творения могла бы стать социальная сеть, которой он тоже дал предварительное название – «MAGESTER», акроним от двух английских слов magic ester (волшебный эфир) – и которая бы позволяла обществу избегать насилия и стимулировать технический прогресс, дабы избавить его от нужды и невежества, что и являлось причиной всех человеческих бед. И начинать ему пришлось бы с себя: с исследования своего мозга и генома, – другого объекта опыта не имелось.

Но тут же возникала и первая проблема: в стране был значительно ограничен интернет под предлогом экстремизма и терроризма, и из-за чего и запрещались особо мощные компьютеры, способные принимать международную сеть через спутники и подключаться к различным подпольным социальным сетям. Такой мощный компьютер, кроме всего прочего, ещё и делал анализ ДНК и томографию мозга. Приобрести его можно было контрабандным путём, через Владимира.

Он пригласил его на дачу, чтобы на следующее утро отправиться за грибами, благо что лето выдалось дождливым и одновременно солнечным. Утром на зорьке они приехали в глушь, куда только могла доехать машина. Владимир был заядлый грибник, Евгений же ждал, когда он решит передохнуть. И вот они уселись на пеньки.

– Вот что Вова, мне нужен квантовый компьютер, самый мощный из портативных, – заявил Евгений.

Друг поднял на него удивлённый взгляд и хмыкнул.

– Можно срок получить просто за его обладание, – заметил Владимир. Стань хакером у спецслужбы и у тебя будет доступ к этим компьютерам.

– Я не собираюсь работать на спецслужбы. Я свободный художник.

– Как и все творческие люди, которым правда приходиться жить двойной жизнью, чтобы просто остаться в живых.

– Ты можешь доставить его? – жёстко спросил Евгений.

Приятель смотрел на корзину, на десятую часть наполненную грибами.

– Рискованно, ведь если что, то и меня посадят.

– Значит, можешь.

– Зачем он тебе? Иметь доступ к подпольному интернету. За это – ещё добавят срок.

– Будем считать, что я купил анонимно.

– Так и купи…

– Среди таких анонимов много агентов ГБ.

Владимир ухмыльнулся.

– Многие из них и приторговывают этой техникой. Риск оправдан высокой стоимостью.

– И сколько же?

Владимир вздохнул и назвал сумму.

– И это без моей комиссии… Вот видишь, я уже раскрыл себя. Ты же знаешь – попадёшь в застенок, ничего не скроешь. В тюрьму пойдём вместе.

– Я заплачу тебе комиссию. Какую скажешь. Ну, в разумных пределах.

– Нет такой комиссии, чтобы благополучно слинять из страны. У нас чипы в теле, с юности, пересечь границу неофициально – невозможно. Или почти невозможно.

– Насколько я знаю, всех отследить нельзя по техническим причинам.

– Отслеживают всех неблагонадёжных, а ты можешь и не знать, что ты в списке. Впрочем, думаю, что все программисты под контролем. Такие даже за взятку не пересекут границу незаконно.

– Пока я ещё не работаю программистом. Но всё же за взятки – возможно?

– Конечно. У них целый бизнес за послабления от ока «Большого брата».

– Значит, эта система – не вечна.

Владимир ухмыльнулся.

– На нашу жизнь хватит. Всех контролировать и не обязательно, достаточно – самых активных из свободолюбивых. А у большинства есть дешёвая еда в избытке, бетонные соты, называемые жильём, и упрощённые понятия о жизни, – так что свобода им до лампочки.

– Но те, которые создают эту систему – люди творческие, а значит свободолюбивые. Они, уверен, и мечтают разрушить эту систему, – возражал Евгений.

Владимир вздохнул.

– Ладно… Что-то у меня отпало желание шататься по лесу. Вернёмся домой, на закуску хватит.

***

Через неделю Евгений налаживал наисовременнейший лазерный ноутбук с периферийными устройствами для диагностирования организма. Его доставил миниатюрный дрон, перелетевший незаметно через границу и приземлившийся в лесу, неподалёку от его дачного посёлка. Нашёл он его по навигатору, улавливающего специальный сигнал этого контрабандного товара.

До этого времени он почти сутками напролёт купался в текстах о последних исследованиях по нейрофизиологии, психологии, человеческому геному, квантовой механики и влиянию информации на мозг.

Пытался даже уже на основании свежих познаний набросать алгоритм поведения индивидуума. Программа основывалась на трёх исходных постулатах.

Первый – характер и способности человека определяются геномом.

Второй – мозг, это регулятор человеческого генома.

Третий – познания, или культура – приобретённый модератор мозга.

Первое исследование он мог проводить на себе. Начал с анализа своего генома. У него была государственная карта ДНК имевшаяся у каждого гражданина в обязательном порядке, но она не отражала всего генома, который являлся секретным досье.

Итак, он сделала анализ своего генома. Оказалось, что он имеет два отличительных гена: ген агрессивности, и ген гениальности. О втором он подозревал, обладая выдающимися математическими способностями, являясь призёром нескольких математических олимпиад, включая международные. А вот на счёт первого, – как то он не замечал за собой повышенной агрессивности. Даже ни разу не дрался, если не считать мелких стычек в детстве.

Возможно действие этого гена поглощалось его активной умственной работой, ослабляя его до обидчивости, мстительности и желания ненасильственного влияния на жизнь. Его замкнутость у некоторых вызывала неприязнь: «раз молчит, чурается компании, значит задумал нечто подленькое». До него даже доходили слухи, что он якобы «сексот».

Для алгоритма требовался ещё и психологический портрет. Он описал все впечатления за свою жизнь, которые только мог вспомнить, от общения до познаний в точных науках и гуманитарных, присвоив им значимость по влиятельности на его личность.

Для предвидения событий в его окружении и того, что может случиться с ним, нужны были геномы его знакомых, от которых он мог зависеть. В стране существовала государственная база данных с генетическим досье на каждого гражданина, которая была засекречена, хотя каждый мог получить карту ДНК, хотя и не в неполном виде.

Можно было сделать также генетический анализ самостоятельно, но только частично из-за государственного запрета. Так государство пыталось контролировать граждан согласно их генетической характеристике, скрытой для них самих.

Однако получить генетическую карту почти на каждого можно было на подпольных сайтах, куда сливалась эта информация от продажных чиновников. Впрочем иногда и хакерам, как водится, удавалось вскрывать эти секретные базы данных.

Выйти на эти запретные сайты можно было через иностранных провайдеров, использующих спутники и дроны. Государству трудно было отследить такой незаконный доступ, особенно если имелся сверхмощный компьютер, также запрещённый.

У Евгения ушло не более часа, чтобы получить досье на всех, кто его интересовал, включая даже своих родителей и самого себя. Теперь вся информация имелась в наличии для создания алгоритма.

На написание программы «предсказания» у него ушло к его удивлению около месяца, правда очень увлечённой работы, когда он не замечал ни времени, ни голода, ни усталости.

Но перед тем, как испытать свой «шедевр», он решил устроить небольшие каникулы, чтобы не спровоцировать истерию и депрессию в случае неудачи и из-за нервного и физического истощения.

Как раз к нему приехали родители. Они были чем-то озабочены, в отличие от предыдущих визитов. Почти сразу, едва сев за стол для чаепития, объявили о проблеме.

– Женя, ты же знаешь Ингу? – спросила мать, женщина под пятьдесят, с остатками увядающей красоты, размытой полнотой, глядя сожалеющим взглядом на сына, который и унаследовал её черты.

Евгений досадливо ухмыльнулся.

– Она у нас на днях была. Ты ведь в неё влюблён, почему бы тебе не жениться на ней? – уже настойчиво заявила Мария Александровна.

Несмотря на своё удивление, Евгений смотрел на мать снисходительно.

– Тебе два года до окончания вуза, у тебя доходная профессия, везде оторвут с руками. Не упускай свой шанс, – продолжала мать.

– Любовь прошла… – язвительно ответил Евгений.

– Чувства так быстро не проходят.

– Мать, она меня отвергла ради какого-то своего ухажёра. Но он её послал, и она вспомнила про меня. Вот только у меня интерес пропал.

– За битого, двух небитых дают, – вмешался отец, Александр Григорьевич, полный, импульсивный мужчина.

– Да? А ещё говорят и по другому: «Я не ношу ношеное, и не е…у брошенное», – насмешливо парировал Евгений.

– Так тебе принцессу подавай? – сквозь ответную насмешливость отца всё же сквозило раздражение.

– Послушайте, я же вас не прошу меня сватать. Я ещё молод, карьеру не сделал, да и с сексом нет проблем.

– Так я тебе и предлагаю идти в государственную систему, – не унимался отец, с которым у Евгения были неприязненные отношения из-за его вспыльчивости и деспотизма, которые обострялись кажущимся спокойным нравом сына, где, как некоторые считали «черти водятся как в тихом омуте». – Пока у меня связи есть. Там и карьеру сделаешь, обзаведёшься семьёй, станешь полезным членом общества.

– А я хочу работать на себя.

– Ну да, «свободным художником». Хакером, то есть. Это не профессия, если ты не работаешь на органы, а преступная деятельность. Загремишь в лагеря?

– Ваша власть надо мной закончилась, – твёрдо, но спокойно отвечал Евгений.

– Мы в тебя жизнь вложили, и до сих пор ты живёшь за наш счёт, – лицо отца зарделось, а глаза заблестели от влаги.

– Я проживу и без вашей помощи, на этой даче.

– Даже мы уже тебе ненавистны. Ты никого не любишь, как ты будешь жить?

Теперь Евгений вскипел яростью, которая уже слетала с языка резкой отповедью, но соскользнула от окрика матери.

– Ну хватит.

– Хватит, – тут же вскрикнул отец. – Пойдём отсюда, – он резко встал и направился к выходу, глядя под ноги.

– Ладно, сын, подумай. И береги себя.

Поскольку визит родителей испортил ему предвкушение восторга перед своим гениальным изобретением, – он вспомнил о бутылке водки, малосолёных огурцах со своего огорода и маринованных грибах.

***

Через пару дней позвонил Владимир и предложил провести пикник на даче Евгения, дабы взбодриться от депрессивного состояния в преддверии начала нового учебного года.

Приехало с десяток человек, половина – из его университета с других курсов, с которыми он был знаком поверхностно.

Евгений необычно много выпил, нервное напряжение выходило из него истерической болтовнёй, он уже не понимал – смеются ли над ним или над его шутками.

Как то он отошёл от места застолья на улице облегчиться у кустов смородины. За ним последовали двое студентов с соседнего потока, с которыми он едва был знаком. Но вместо испражнения один из них со словами: «что тебе не нравиться», ударил его в лицо, Евгений опрокинулся на спину через какой-то барьер, оказавшийся спиной второго «кореша», вставшего на четвереньки.

Стали «метелить» его ногами куда попало, он ощутил солёный вкус крови, пытался выкрикнуть «прекратите», но от одышки и частых ударов не мог, услышал правда возглас Владимира, после чего избиение прекратилось. Но не надолго: оба налётчика подбежали к его приятелю и с окриком «заткнись», успокоили его, дав ему «в зубы», чтобы вернуться к Евгению.

Продолжили словесным оскорблением: меньшего роста из них, видимо затейщик, одной рукой схватил обессиленного Евгения за волосы, подняв на колени, другой рукой – за подбородок.

– Вот гнида… И как смотрит, с прищуром, – ворчал он алкогольным смрадом, – вот уж пидар…

Его «дружок» ударил жертву ногой под печень. Главный, меньшего роста – добавил кулаком в лицо. Евгений повалился, изрыгая блевотину с кровью, сквозь пелену полу-сознания услышал истошно презрительный женский крик:

– Ну хватит, бросьте это барахло.

Он вспоминал эту девицу, пришедшую со своим молчаливым мужем, смотревшей на него въедливым взглядом с брезгливой ухмылкой.

Евгений очнулся от тряски и восклицаний:

– Жека, Жека, я скорую вызову…

Владимир пытался его поднять, но Евгений отмахнулся, чувствую сильную слабость и тошноту.

– Не надо, – сипло проронил он. – Уезжай…

Обида сейчас превозмогла физическую боль, он готов был разреветься, но не хотел свидетельства приятеля в таком унижении.

– Я тебя до дома доведу… У тебя аптечка есть?

– Да уезжай ты мать твою… – попытка крика оборвалась жалобным стоном.

– Ладно, ладно, извини друг.

Уже темнело, побои жгли лицо, подступало похмелье, горькая обида сменилась чувством мести, придавшей смелости против уличных собак, скуливших, лающих и гремевших посудой в борьбе за объедки на уличном столе.

Пара тройки неудачливых собратьев стерегла его, напоминая шакалов, ждущих беззащитной слабости жертвы. Но Евгений вскочил, выдернул палку из поленницы и разогнал стаю, переиграв её в ярости.

***

Без первоначального энтузиазма Евгений приступил к тестированию своей программы. Он вывел на монитор результаты программы, работавшей круглосуточно. Результаты поразили: его ожидало около десятка сообщений, первые с пометкой опасно.

Он открыл первое предупреждение, датированное днём, когда его безвинно избили гости. Программа имитировала разговор между двумя молодыми мужиками, не похожих на «мудаков», избивших его, поскольку ни их фото ни их как потенциальных участников в его судьбе в базе данных не имелось.

И всё же программа точно предвидела событие с их участием, что вдохновила Евгения. Если бы он следил за ней, мог бы избежать неприятности.

«Он отойдёт, и мы его отхерачим», говорил один из них.

«Я бы его прибил, умник б…ь Пятая колонна…», поддакивал другой.

Он открыл другое предупреждение, датированное двухнедельной давности. Монитор изобразил его возлюбленную Ингу, говорившей с людьми, лица которых были выбраны наобум программой, поскольку их не было в базе данных. Но судя по всему это были те двое, избившие его и девица со своим молчаливым мужем, также бывших у него в гостях.

«Да я прощаю его», говорила Инга с притворным великодушием.

«Поматросил, поматросил, да бросил. Тебя все любят и уважают. У тебя отличное будущее, а он с тобой обошёлся как с уличной девкой», – возмущался женский голос.

«Да по нему видно, что он гнида. Ходит на „умняке“, ни с кем не общается. Недоволен нашей страной. Я говорит – космополит. Таких отстреливать надо», вмешался мужской голос.

«У него родители солидные», то ли оправдывала, то ли хотела предупредить Инга, хотя с химерической интонацией.

«Так он ими и прикрывается. Думает, что его нельзя тронуть», опять вмешался мужской, по садистски хладнокровный голос.

«Мой двоюродный брат – его друг. Получиться, что я подстрекала, если он обратиться в ментовскую контору», возразила девица.

«И что? Зато мой брат «мент». И писать «заяву» в «ментуху» на своего «дружбана» – первейшее западло. Даже менты этого не поймут. Можно тёмную устроить и почки поодбивать…», продолжил возражать молодой мужской голос.

«Ну ты разошёлся. Руки ещё пачкать об это дерьмо», снова возразила девица.

«Бог ему судья», вмешалась Инга и разговор закончился.

***

Оставшиеся пару недель до начала учёбы Евгений продумывал способы мести, которые по большей части были иллюзорные, поскольку физически он никак бы не справился с обидчиками. Самый мудрый способ отомстить, разумеется – просто не мстить. Но от нанесённого оскорбления наплывами лихорадило, даже по прошествии пары недель, когда синяки прошли, тело перестало ныть, и душевная боль отлегала, казалось бы, особенно когда он выпивал, чаще и сильнее, чем обычно.

И всё же с похмельем болезненно сладострастное чувство мести возвращалось. И как навязчивая идея оно само строило уже более конкретные и выполнимые планы, – а именно он ведь мог воспользоваться своим хакерским талантом, чтобы проучить оскорбителей какой-нибудь «подставой».

И вдруг, однажды его новейший компьютер сам подвергся хакерской атаке. В его программу по изучению и предсказанию действий вероятных врагов и союзников, защищённой от внешнего воздействия, появилось изображение одного из актёров, игравшего Шерлок Холмса. Вполне себе похожий на оригинал даже голосом, образ сообщал:

«Они знают, что вы хотите отомстить, используя свои выдающиеся способности программиста. Ждите упреждающего удара. И имейте в виду, они не прочь вас уничтожить».

«Что за шутки? Эй, кто вы? Взломать мою программу очень не просто», – произнёс Евгений в экран.

«Я ваш помощник», – с едва заметной ухмылкой отвечал виртуальный взломщик.

«Назовитесь».

«Шерлок».

«Не смешно. Может вы их и представляете»

«Нет, не их, и не государство. Я частное лицо, помогающее невинно пострадавшим. Вскоре вы убедитесь, что я ваш союзник, и может даже спаситель, если вы, разумеется, будете прислушиваться к моим предупреждениям».

«У меня есть эта программа, которая меня и предупреждает», – первоначальный шок сменился у Евгения неприятием к такой назойливости.

«Эту программу вы не можете вставить в голову, чтобы пользоваться ей каждую секунду. Есть риск быть застигнутым врасплох», – рассуждал виртуальный Холмс. «И я вам открою секрет – вы занесены государством в реестр особо одарённых программистов. Если вас уличат в каком-либо преступлении, вы можете отправиться в „шарашку“ для учёных, где разрабатывают военныё технологии. А вы, кстати, уже совершили пару преступлений, приобретя этот запрещённый компьютер и разрабатывая опасные для государственной безопасности программы».

Сказанное ошеломило Евгения настолько, что он не мог отмахнуться от этого взломщика.

«И что вы предлагаете?»

«У меня есть нанотехнология, способная внедрить вашу же программу в ваше сознание. Вы станете полноценным«визионером. И даже гипнотизёром.», – здесь неизвестный доброжелатель опять слегка ухмыльнулся. «Это увеличивает нагрузку на психику, но может спасти вас от неволи или даже от гибели».

«Я вам не верю. Вы провокатор. Или из спецслужб, или из мафии. Может вас следует называть Мориарти», горько отшучивался Евгений.

Совсем как живое, изображение вздохнуло и с упрёком взглянуло на Евгения.

«Если бы я был из спецслужб, вас бы уже судили на закрытом суде по статье о действиях против государственной безопасности. Доказать же, что я не из криминального мира сейчас я не могу. Вы можете поверить на свой страх и риск. Впрочем, я не настаиваю на своей помощи», – последнюю фразу виртуальный Холмс произнёс без сожаления в случае несогласия.

«Хорошо», почти вскрикнул Евгений, в ком разгорелся азарт. «Раз у вас такая совершенная технология, о которой я пока не знаю, значит рискну испытать её на себе».

«Только имейте в ввиду, её наличие в вашем мозгу усилит нагрузку на психику. Впрочем, от неё можно отключаться. Вам доставят всё необходимое через пару дней», неизвестный хакер назвал шифр для раскодирования сообщений и отключился.

Через день по айфону пришло сообщение: «Пицца на дом в вашем районе». Евгений вышел за дверь и обнаружил пластиковый пакет размером с ладонь у порога. Осторожно распечатав его в доме, он обнаружил два мини пневматических шприца, уже заправленных каким-то раствором, и микродиск.

В инструкции на микродиске указывалось, что первая капсула содержит нанопрепарат, который усилит его способности. Препарат действует в течении полугода, но его действие можно прервать, сделав инъекцию с другого шприца.