Читать книгу Диалоги о любви. Мужчины и женщины - Вадим Панджариди - Страница 14

Так оно и вышло. Наши влюбленные облюбовали себе место в тихом углу центрального сквера недалеко от статуи медведя, медного символа Закаменска, громадного, с блестящим носом, словно говорящего: «Кто потер медведю нос, тот богатствами прирос».

Они, будто сбежавшие с уроков десятиклассники, целовались после каждого коньячного глотка. Он хоть и был отвратительным на вкус, напоминавшим разбавленный чаем технический спирт, но на улице пился лучше, чем в прокуренном ресторане.

– Я люблю вот так, как в походе у костра, – сказала Татьяна. – Я вообще люблю походы, сплавы по реке, чтоб костер горел, чтобы песни звучали, чтобы было тихо… Люблю смотреть на звезды из палатки. Люблю слушать, как дышат деревья. Мне нравится, как трещат дрова, как пахнет дым… А ты не турист?

– Ну почему же? Я тоже сидел у костра, подпевал песни под гитару, спал в палатках. В первое свадебное путешествие мы по турпутевке ездили с женой в Латвию. Ходили там в поход, сплавлялись по озерам. Там красиво было. Даже значок имею – «Турист СССР».

– Серьезно?

– Не веришь?

– Почему не верю? Верю, – согласилась Татьяна.

– Может, в кино сходим, на последний сеанс? Будем целоваться, как здесь, – вдруг предложил Илья.

– А чего там смотреть? Одна американская мура.

– Ты вот любишь походы, а я люблю старые советские фильмы. За их доброту, честность, искренность, за сильные чувства не напоказ. Они поддержат, когда тяжело. От них захватывает дух. Через них смотришь на жизнь другими глазами. В них есть масштаб личности. В них влюбляешься однажды и навсегда. В этом кино – наша жизнь.

– А может быть, вся наша жизнь, всё, что в ней было лучшего, только в кино и осталась? – спросила Татьяна.

Илья ничего не ответил. Они немного помолчали.

– Красиво, – сказала Татьяна.

– Что?

– Тихо тут и красиво. И ты говоришь красиво.

– Могу гадость какую-нибудь сказать. Хочешь? Например, про кино, где батька Махно показывает член в окно.

– Не надо, – засмеялась Татьяна.

Их любовь была яркой и странной, как телевизионная реклама. Ее невозможно было описать, как невозможно о ней рассказать. У Ильи было такое ощущение, что он заново родился. На расспросы друзей он только отшучивался.

Илья и Татьяна занимались любовью при каждом удобном случае, забывая при этом обо всем на свете.

– Я тащусь… не поверишь… когда ты говоришь… что у меня сладкая пизда… Я с ума схожу… Я готова в эти минуты… разорвать тебя… Я сейчас умру… – задыхаясь и запинаясь от собственных самопроизвольных стонов и криков, горячо говорила она. – А почему… ты не кричишь?.. Тебе неприятно, что… я делаю?..

Потом она положила его руку себе к сердцу.

– Это ничего, что у меня маленькая грудь? – словно выдохнув, спросила она.

– У тебя все нормально. Не парься. Неважно, какие титьки, большие или маленькие. Главное – чтобы они были красивыми. А с этим у тебя все на месте. От них невозможно оторвать глаз, их хочется целовать, держать в руках, – еле дыша, отвечал он, целуя то, о чем только что сказал…

– Мне кажется, что мое предназначение – быть женщиной, которая тебя любит.

Так началась совместная жизнь Татьяны Матвеевой и Ильи Новикова. Брак поначалу они не оформляли, а жили то у Ильи, то у нее, в зависимости от обстоятельств.

Поженились они позднее. Позднее и съехались, купив большую сталинскую «трешку» в центре города.