Читать книгу Война Сталина, или Тайны, мифы и трагедия Великой Отечественной. Книга вторая - Вадим Валерьевич Черников - Страница 3

Итак, планы Сталина сработали и 22 июня 1941 года вермахт начал осуществление плана «Барбаросса», вторгнувшись на территорию СССР. Сталинские титанические усилия по заманиванию Гитлера в невыгодное уже по погодным условиям время конца июня принесли свои плоды. Они дали Гитлеру необходимые козыри в споре с командованием вермахта по вопросу нападения на СССР именно в 1941-м году, которого сам фюрер отчаянно желал. К вящей радости самого автора плана, смешанной, впрочем, со страхом. Самому Сталину нужно было быть в первые дни войны крайне осторожным, потому что все вокруг знали, кто был тем единственным человеком, которого все предупреждали-предупреждали, да так и не предупредили о скором начале войны.

Сегодня достаточно популярна версия, что Сталин, получив известие о начале войны, впал «в ступор», и даже на несколько дней заперся на даче. Многие считают это сказкой, другие непрерывно перетасовывают даты, запутывая истину по очень серьёзным причинам. Третьи ищут подтверждения-опровержения в «Журнале посещений» секретаря Сталина. На самом же деле, это не миф. Факт такой был и оснований не верить, к примеру, воспоминаниям Микояна нет никаких. Этот человек предельно чётко понимал всю ситуацию в стране и роль Сталина. Про годы террора он честно говорил: «Все мы тогда были мерзавцами». Факт «кризиса в Кремле» также подтверждают Берия, Молотов и другие люди «ближнего круга». Говорит об этом и Хрущёв в своём докладе. Слишком много свидетельств для мифа. Однако было это не в первые дни, а через неделю, когда состоялся разгром Западного фронта и был сдан Минск. При этом и в ступор Сталин не впадал. Чуть позже мы опишем эту «широко известную в узких кругах» сцену, только выводы сделаем другие и очень важные.

В первые же дни войны Сталин ни в каком ступоре не был. Это вполне согласуется со словами Жукова о первых часах войны. В своих «Воспоминаниях» он пишет, что, когда они с Тимошенко в 4:30 22 июня вошли в кабинет Сталина, там произошёл следующий диалог:

«И.В. Сталин недоумевающее спросил: Не провокация ли это немецких генералов?»

– Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике! Какая же это провокация… – ответил Тимошенко.

– Если нужно организовать провокацию, – сказал И.В. Сталин, – то немецкие генералы бомбят и свои города… И, подумав немного продолжал: – Гитлер наверняка не знает об этом».

Итак, Сталин в Кремле, он работает, но «вышел на подмостки» и играет свою новую роль: обманутого и оскорблённого в лучших чувствах миротворца. На самом же деле 22 июня все свои планы Сталин осуществил: Гитлер «вероломно» напал, Красной армии дан приказ перейти в ответное «широкое» наступление, а со следующего дня в СССР объявлена Всеобщая мобилизация. При этом сам Сталин «чист» перед историей. Напомним, что формально он-в отличие от Гитлера-не Главнокомандующий армией, да ещё и подписи его на трёх директивах нет и в помине. Ну то есть виза его, в виде «маленковской» росписи есть, а вот фамилии «Сталин» не значится. Ещё раз отметим его предусмотрительность: де-факто он руководит всем и вся, в том числе и армией, но де-юре он за армию не отвечает. Ловко? Ещё как! Потому и роются историки до сих пор в поисках вины, а то и «предательства-измены» военных в лице Жукова и Тимошенко, а глобально и всей армии. В то время как главный «плановик» уходит от ответственности, как тот «Мерседес» от погони уходил в одноимённом фильме. Армейское руководство заляпано-пусть даже поддельными-подписями «от киля до клотика», а Сталин «чист». Он очень чётко ведёт свою игру и просчитывает возможные риски лично для себя, для своей власти. Скоро он их просчитает и начнёт действовать. И подписывать документы тоже начнёт, но пока ещё не время.

Так что никакой-кроме мнимой-растерянности у Сталина и в помине нет, особенно в первый день войны. Наоборот, этот крайне важный для него день, как и последующие, он проводит в Кремле, ведь речь шла о его планах, а глобально о его личной власти. Сталин был хмур, но собран, работал и даже привычного порядка не менял. То есть работал до поздней ночи, а потом спал до полудня. Видимо, вполне себе крепко. При этом он играл новую роль и играл её громко. Для истории. В первые дни он во всеуслышание заявлял, причитал и вздыхал, что-де Гитлер «его обманул» своим вторжением и «какое светлое будущее ждало нас, если бы мы с Германией объединились». И насчёт «обмана» нам всё уже ясно, да и присоединиться к странам «Оси» Сталину предлагали ещё в сороковом году, как мы помним. Так что всё это лишь очередная роль средненького актёра провинциального «погорелого театра». То, что ронял он эти слова в эти дни слишком часто, нарочито и везде, где только можно, подтверждают и Жуков и Молотов и Берия и все остальные. Сталин даже не забыл рассказать об этом своей дочери Светлане. Позже она чётко укажет этот факт в книге своих воспоминаний. Всё это смиренное покаяние и публичное признание обмана слишком уж показное и настойчивое, чтобы быть правдой.

При этом Сталин всё так же предельно осторожен и предусмотрителен. Утром двадцать второго июня стало окончательно ясно, что началось полномасштабное вторжение, а не пограничный конфликт. Пришло время выступить с обращением к гражданам страны о начале войны. По сложившейся традиции, с объявлением войны всегда выступало первое лицо государства, будь то император или премьер-министр. До изобретения радио Наполеон или Александр выпускали печатные манифесты, которые зачитывались в войсках и народу, публиковались в газетах. С возможностью лично обратиться к гражданам, это стали делать в форме радиообращения. Во второй мировой практика не изменилась: британцам объявил о начале войны король-заика Георг Шестой, во Франции премьер-министр, а в Германии с обращением выступил, конечно же, Гитлер.

Ниже мы приводим это Обращение. Оно пространное и информативное, ведь в нём Гитлер даёт анализ обстановки в Европе за несколько предвоенных лет. Безусловно, его попытки оправдать собственную агрессию против этой самой Европы лживы. Именно так в своё время действовал и Наполеон: обвиняя во всём Австрию, Пруссию, Россию и имея «в виду» стоящую за ними провокатора Англию, император начинал одну войну за другой. При этом он непрерывно говорил и желал-на словах-только одного: мира. Под тем же лозунгом «мира» выступает теперь уже Гитлер. Чем обернулась эта «борьба за мир» Наполеона и Гитлера сегодня известно всем. Однако прочесть его стоит… Крайне интересно здесь то, что Гитлер оценивает политику Англии примерно так, как её оценивает и автор в начале книги. То есть отводит ей роль кукловода и провокатора. И в этом смысле мы получаем ещё один ответ на вопрос о том, кто же несёт главную ответственность за то, что Вторая мировая вообще стала сначала возможна, а затем и неизбежна.

Кроме того, важен и взгляд Гитлера на отношения с СССР. И здесь-хоть мы и оценим это с известной долей скепсиса-о «миролюбивой довоенной политике» Сталина говорить не приходится.

Немецкий народ! Национал-социалисты!

Одолеваемый тяжелыми заботами, я был обречен на многомесячное молчание. Но теперь настал час, когда я, наконец, могу говорить открыто.

Когда 3 сентября 1939 года Англия объявила войну Германскому Рейху, снова повторилась британская попытка сорвать любое начало консолидации и вместе с тем подъема Европы посредством борьбы против самой сильной в данное время державы континента.

Так некогда Англия после многих войн погубила Испанию. Так вела она войны против Голландии. Так сражалась позже с помощью всей Европы против Франции. И так на рубеже столетия она начала окружение тогдашней Германской империи, а в 1914 году – мировую войну.

Только из-за отсутствия внутреннего единства Германия потерпела поражение в 1918 году. Последствия были ужасны. После того, как первоначально было лицемерно объявлено, что борьба ведется только против кайзера и его режима, когда немецкая армия сложила оружие, началось планомерное уничтожение Германской империи. В то время, как казалось, дословно сбывается пророчество одного французского государственного деятеля, что в Германии 20 миллионов лишних людей, т. е. их нужно устранить с помощью голода, болезней или эмиграции, национал-социалистическое движение начало свою работу по объединению немецкого народа и тем самым положило путь к возрождению Империи.

Этот новый подъем нашего народа из нужды, нищеты и позорного неуважения к нему проходил под знаком чисто внутреннего воздержания. Англию, в частности, это никак не затрагивало и ничего ей не угрожало. Несмотря на это, моментально возобновилась вдохновляемая ненавистью политика окружения Германии. Изнутри и извне плелся известный нам заговор евреев и демократов, большевиков и реакционеров с единственной целью помешать созданию нового национального государства и снова погрузить Рейх в пучину бессилия и нищеты.

Кроме нас, ненависть этого международного всемирного заговора была обращена против тех народов, которым тоже не повезло, и они были вынуждены зарабатывать хлеб насущный в самой жестокой борьбе за существование. Прежде всего, оспаривалось и даже формально запрещалось право Италии и Японии, как и Германии, на свою долю в богатствах этого мира. Союз этих наций был поэтому лишь актом самообороны против угрожавшей им эгоистической всемирной коалиции богатства и власти.

Ещё в 1936 году Черчилль заявил, по словам американского генерала Вуда, перед комитетом Палаты представителей США, что Германия снова становится слишком сильной и поэтому ее нужно уничтожить. Летом 1939 года Англии показалось, что настал момент начать это вновь задуманное уничтожение с повторения широкомасштабной политики окружения Германии.

Систематическая кампания лжи, которая была организована с этой целью, была направлена на то, чтобы убедить другие народы, будто над ними нависла угроза, поймать их сначала в ловушку английских гарантий и обещаний поддержки, а потом, как накануне мировой войны, заставить их воевать против Германии.

Так Англии удалось с мая по август 1939 года распространить в мире утверждение, будто Германия непосредственно угрожает Литве, Эстонии, Латвии, Финляндии, Бессарабии, а также Украине. Часть этих стран с помощью подобных утверждений отклонили обещанные гарантии и они тем самым сделались частью фронта окружения Германии.

При этих обстоятельствах я, сознавая свою ответственность перед своей совестью и перед историей немецкого народа, счел возможным не только заверить эти страны и их правительства в лживости британских утверждений, но и, кроме того, специально успокоить самую сильную державу Востока с помощью торжественных заявлений о границах сфер наших интересов.

Национал-социалисты! Вы все, конечно, чувствовали тогда, что этот шаг был для меня горьким и трудным. Никогда немецкий народ не испытывал враждебных чувств к народам России. Только на протяжении двух последних десятилетий еврейско-большевистские правители Москвы старались поджечь не только Германию, но и всю Европу. Не Германия пыталась перенести свое националистическое мировоззрение в Россию, а еврейско-большевистские правители в Москве неуклонно предпринимали попытки навязать нашему и другим европейским народам свое господство, притом не только духовное, но, прежде всего, военное.

Но результатами деятельности этого режима во всех странах были только хаос, нищета и голод. В противовес этому я два десятилетия старался при минимальном вмешательстве и без разрушения нашего производства построить в Германии новый социалистический порядок, который не только ликвидировал безработицу, но и обеспечил благодаря повышению оплаты труда постоянный приток людей в сферу созидания.

Успехи этой политики новых экономических и социальных отношений в нашем народе, которые, планомерно преодолевая сословные и классовые противоречия, имеют своей конечной целью создание подлинного народного сообщества, уникальны во всем мире.

Поэтому в августе 1939 года для меня было таким трудным решение послать моего министра в Москву, чтобы попытаться там оказать противодействие британской политике окружения Германии. Я сделал это не только осознавая свою ответственность перед немецким народом, но, прежде всего, в надежде достичь в конечном счете продолжительной разрядки, которая могла бы уменьшить жертвы, которые потребовались бы от нас в противном случае.

После того как Германия в Москве торжественно признала указанные в договоре области и страны – за исключением Литвы – находящимися вне сферы каких бы то ни было германских политических интересов, было заключено еще особое соглашение на тот случай, если бы Англии действительно удалось подтолкнуть Польшу к войне против Германии. Но и в этом случае имело место ограничение немецких притязаний, которое никоим образом не соответствовало успехам немецкого оружия.

Национал-социалисты! Последствия этого договора, которого я сам хотел и который заключил в интересах немецкого народа, были особенно тяжелыми для немцев, живших в затронутых им странах. Более полумиллиона наших соплеменников – сплошь мелкие крестьяне, ремесленники и рабочие – были вынуждены чуть ли не за одну ночь покинуть свою бывшую родину, спасаясь от нового режима, который грозил им сначала беспредельной нищетой, а рано или поздно – полным истреблением. Несмотря на это, тысячи немцев исчезли! Было невозможно узнать что-либо об их судьбе или хотя бы местонахождении. Среди них было более 160 граждан Рейха.

Я молчал обо всем этом, потому что должен был молчать, потому что моим главным желанием было достичь окончательной разрядки и, если возможно, – длительного баланса интересов с этим государством. Но еще во время наступления наших войск в Польше советские правители внезапно, вопреки договору, выдвинули притязания также на Литву. Германский Рейх никогда не имел намерения оккупировать Литву и не только не предъявлял никаких подобных требований литовскому правительству, но, наоборот, отклонил просьбу тогдашнего литовского правительства послать в Литву немецкие войска, поскольку это не соответствовало целям германской политики. Несмотря на это, я согласился и на это новое русское требование. Но это было лишь началом непрерывной череды все новых и новых вымогательств.

Победа в Польше, достигнутая исключительно силами немецкой армии, побудила меня снова обратиться к западным державам с мирным предложением. Оно было отклонено международными и еврейскими поджигателями войны. Но причина его отклонения уже тогда заключалась в том, что Англия все еще надеялась, что ей удастся мобилизовать против Германии европейскую коалицию, включая балканские страны и Советскую Россию.

В Лондоне решили направить послом в Москву мистера Криппса. Он получил четкое задание при любых обстоятельствах восстановить отношения между Англией и Советской Россией и развивать их в английских интересах. О прогрессе этой миссии сообщала английская пресса, если тактические соображения не вынуждали ее к молчанию.

Осенью 1939 года и весной 1940 года первые последствия стали свершившимися фактами. Приступив к подчинению военной силой не только Финляндии, но и прибалтийских государств, Россия внезапно стала мотивировать эти действия столь же лживыми, как и смехотворным утверждением, будто эти страны нужно защищать от угрозы извне или предупредить ее. Но при этом могла иметься в виду только Германия, так как ни одна другая держава вообще не могла ни проникнуть в зону Балтийского моря, ни вести там войну. Несмотря на это, я опять смолчал. Но правители в Кремле сразу же пошли дальше.

В то время, как Германия войной 1940 года в соответствии с т. н. пактом о дружбе, далеко отодвинула свои войска от восточной границы и большей частью вообще очистила эти области от немецких войск, уже началось сосредоточение русских сил в таких масштабах, что это можно было расценивать только как умышленную угрозу Германии.

Согласно одному заявлению, сделанному тогда лично Молотовым, уже весной 1940 года только в прибалтийских государствах находились 22 русские дивизии.

Так как русское правительство само постоянно утверждало, что их призвало местное население, целью их дальнейшего пребывания там могла быть только демонстрация против Германии.

В то время, как наши солдаты 10 мая 1940 года сломили франко-британскую силу на Западе, сосредоточение русских войск на нашем восточном фронте постепенно принимало все более угрожающие размеры. Поэтому с августа 1940 года я пришел к выводу, что интересы Рейха будут нарушены роковым образом, если перед лицом этого мощного сосредоточения большевистских дивизий мы оставим незащищенными наши восточные провинции, которые и так уже не раз опустошались.

Произошло то, на что было направлено англо-советское сотрудничество, а именно: на Востоке были связаны столь большие немецкие силы, что руководство Германии не могло больше рассчитывать на радикальное окончание войны на Западе, особенно в результате действий авиации.

Это соответствовало цели не только британской, но и советской политики, ибо как Англия, так и Советская Россия хотели, чтобы эта война длилась как можно дольше, чтобы ослабить всю Европу и максимально обессилить ее.

Угрожающее наступление России также в конечном счете служило только одной задаче: взять в свои руки важную основу экономической жизни не только Германии, но и всей Европы или, в зависимости от обстоятельств, как минимум уничтожить её. Но именно Германский Рейх с 1933 года с бесконечным терпением старался сделать государства Юго-Восточной Европы своими торговыми партнерами. Поэтому мы были больше всех заинтересованы в их внутренней государственной консолидации и сохранении в них порядка. Вторжение России в Румынию и союз Греции с Англией угрожали вскоре превратить и эти территории в арену всеобщей войны.

Вопреки нашим принципам и обычаям я в ответ на настоятельную просьбу тогдашнего румынского правительства, которое само было повинно в таком развитии событий, дал совет ради мира уступить советскому шантажу и отдать Бессарабию. Но румынское правительство считало, что сможет оправдать этот шаг перед своим народом лишь при том условий, если Германия и Италия в порядке возмещения ущерба, дадут как минимум гарантию нерушимости границ оставшейся части Румынии. Я сделал это с тяжелым сердцем. Причина понятна: если Германский Рейх дает гарантию, это означает, что он за нее ручается. Мы не англичане и не евреи.

Я верил до последнего часа, что послужу делу мира в этом регионе, даже если приму на себя тяжелые обязательства. Но чтобы окончательно решить эти проблемы и уяснить русскую позицию по отношению к Рейху, испытывая давление постоянно усиливающейся мобилизации на наших восточных границах, я пригласил господина Молотова в Берлин. Советский министр иностранных дел потребовал прояснения позиции или согласия Германии по следующим 4 вопросам:

1-й вопрос Молотова:

Будет ли германская гарантия Румынии в случае нападения Советской России на Румынию направлена также против Советской России?

Мой ответ:

Германская гарантия имеет общий и обязательный для нас характер. Россия никогда не заявляла нам, что, кроме Бессарабии, у нее вообще есть в Румынии еще какие-то интересы. Оккупация Северной Буковины уже была нарушением этого заверения. Поэтому я не думаю, что Россия теперь вдруг вознамерилась предпринять какие-то дальнейшие действия против Румынии.

2-й вопрос Молотова:

Россия опять ощущает угрозу со стороны Финляндии и решила, что не будет этого терпеть. Готова ли Германия не оказывать Финляндии поддержки и, прежде всего, немедленно отвести назад немецкие войска, которые продвигаются к Киркенесу на смену прежним?

Мой ответ:

Германия по-прежнему не имеет в Финляндии никаких политических интересов, однако правительство Германского рейха не могло бы терпимо отнестись к новой войне России против маленького финского народа, тем более мы никогда не могли поверить в угрозу России со стороны Финляндии. Мы вообще не хотели бы, чтобы Балтийское море опять стало театром военных действий.

3-й вопрос Молотова:

Готова ли Германия согласиться с тем, что Советская Россия предоставит гарантию Болгарии и советские войска будут для этой цели посланы в Болгарию, причем он, Молотов, хотел бы заверить, что это не будет использовано как повод, например, для свержения царя?

Мой ответ:

Болгария – суверенное государство, и мне неизвестно, обращалась ли вообще Болгария к Советской России с просьбой о гарантии подобно тому, как Румыния обратилась к Германии. Кроме того, я должен обсудить этот вопрос с моими союзниками.

4-й вопрос Молотова:

Советской России при любых обстоятельствах требуется свободный проход через Дарданеллы, а для его защиты необходимо создать несколько важных военных баз на Дарданеллах и на Босфоре. Согласится с этим Германия или нет?

Мой ответ:

Германия готова в любой момент дать свое согласие на изменение статуса проливов, определенного соглашением в Монтрё в пользу черноморских государств, но Германия не готова согласиться на создание русских военных баз в проливах.

Национал-социалисты! Я занял в данном вопросе позицию, которую только и мог занять как ответственный вождь Германского рейха и как сознающий свою ответственность представитель европейской культуры и цивилизации. Результатом стало усиление советской деятельности, направленной против Рейха, прежде всего, немедленно был начат подкоп под новое румынское государство, усилились и попытки с помощью пропаганды свергнуть болгарское правительство.

С помощью запутавшихся, незрелых людей из румынского Легиона удалось инсценировать государственный переворот, целью которого было свергнуть главу государства генерала Антонеску, ввергнуть страну в хаос и, устранив законную власть, создать предпосылки для того, чтобы обещанные Германией гарантии не могли вступить в силу.

Несмотря на это, я продолжал считать, что лучше всего хранить молчание. Сразу же после краха этой авантюры опять усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии. Танковые и парашютные войска во все большем количестве перебрасывались на угрожающе близкое к германской границе расстояние.

Германский Вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии.

Но если требовалось последнее доказательство того, что, несмотря на все опровержения и маскировку, возникла коалиция между Англией и Советской Россией, то его дал югославский конфликт.

Пока я предпринимал последнюю попытку умиротворения Балкан и, разумеется, вместе с дуче предложил Югославии присоединиться к Тройственному пакту, Англия и Советская Россия совместно организовали путч, и за одну ночь устранили тогдашнее правительство, готовое к взаимопониманию. Сегодня об этом можно рассказать немецкому народу: анти германский государственный переворот в Сербии произошел не только под английскими, но и, прежде всего, под советскими знаменами. Поскольку мы промолчали и об этом, советское руководство сделало следующий шаг. Оно не только организовало путч, но и несколько дней спустя заключило со своими новыми ставленниками известный договор о дружбе, призванный укрепить волю Сербии оказать сопротивление умиротворению на Балканах и натравить ее на Германию. И это не было платоническим намерением. Москва требовала мобилизации сербской армии.

Поскольку я продолжал считать, что лучше не высказываться, кремлевские правители сделали еще один шаг.

Правительство германского рейха располагает сегодня документами, из которых явствует, что Россия, чтобы окончательно втянуть Сербию в войну, обещало ей поставить через Салоники оружие, самолеты, боеприпасы и прочие военные материалы против Германии. И это происходило почти в тот самый момент, когда я еще советовал японскому министру иностранных дел д-ру Мацуоке добиваться разрядки с Россией, все еще надеясь послужить этим делу мира.

Только быстрый прорыв наших несравненных дивизий к Скопье и занятие самих Салоник воспрепятствовали осуществлению этого советско-англосаксонского заговора. Офицеры сербских ВВС улетели в Россию и были приняты там как союзники. Только победа держав Оси на Балканах сорвала план втянуть Германию этим летом в многомесячную борьбу на юго-востоке, а тем временем завершить сосредоточение советских армий, усилить их боевую готовность, а потом вместе с Англией, с надеждой на американские поставки, задушить и задавить Германский Рейх и Италию.

Тем самым Москва не только нарушила положения нашего пакта о дружбе, но и жалким образом его предала. И в то же время правители Кремля до последней минуты, как и в случаях с Финляндией и Румынией, лицемерно уверяли внешний мир в своем стремлении к миру и дружбе и составляли внешне безобидные опровержения.

Если до сих пор обстоятельства вынуждали меня хранить молчание, то теперь настал момент, когда дальнейшее бездействие будет не только грехом попустительства, но и преступлением против немецкого народа и всей Европы.

Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере и в Румынии. Русские летчики забавляются тем, что беззаботно перелетают эту границу, словно хотят показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этой территории. В ночь с 17 на 18 июня русские патрули снова вторглись на территорию рейха и были вытеснены только после длительной перестрелки. Но теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве.

Немецкий народ! В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир. В союзе с финскими товарищами стоят бойцы победителя при Нарвике у Северного Ледовитого океана. Немецкие дивизии под командой завоевателя Норвегии защищают вместе с финскими героями борьбы за свободу под командованием их маршала финскую землю. От Восточной Пруссии до Карпат развернуты соединения немецкого восточного фронта. На берегах Прута и в низовьях Дуная до побережья Черного моря румынские и немецкие солдаты объединяются под командованием главы государства Антонеску.

Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех.

Поэтому я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!

В этом пространном заявлении Гитлера – к народу и, что крайне важно для нашего расследования, к «национал-социалистам» – явно видно, что ему приходится подробно и тщательно объяснять причины нападения на СССР, чего он не делал прежде. Совершенно очевидно, что и он сам в сомнениях, да и оппозиция этому вторжению в Германии сильна. Однако для нас также крайне интересно перечисление Гитлером требований Молотова на переговорах сорокового года в Берлине-о них мы уже подробно говорили – которые положили конец шаткому миру, нивелировали «Пакт о ненападении» и запустили маховик подготовки к войне. Даже если они-по Марку Твену-«сильно преувеличены» Гитлером, то по крайней мере имели место быть.

Очень интересно-а для «ледокольной» версии просто убийственно-звучит фраза о том, что Пакт о ненападении подписан Гитлером не в результате «обмана Сталина», а вполне осознанно и, можно сказать, «с чувством глубокого удовлетворения». Снова очень полезно читать документ полностью, не правда ли? А, прочитав такие слова: «…договора, которого я сам хотел и который заключил в интересах немецкого народа…» никаких поводов для интерпретации не остается, правда? Остаётся только солгать, а документ не публиковать. Нет также ни слова о том, что-де вермахту надо было спешить и нападать, упреждая внезапный удар Красной Армии, который она могла нанести в ближайшее время. Рассуждения Гитлера о сосредоточении советских армий на границе или существовании некоего «заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве»-грузин Сталин, как властитель такого «центра» в Москве, наверное, сильно удивился, узнав о своей новой национальности-тоже из серии отговорок и никак не говорят о скором нападении РККА. Так что версия Кейтеля, Йодля и «Ледокола» снова хромает на обе ноги. Потому что Гитлеру ничего не стоило-мало того, ему было выгодно! – в своём обращении заявить именно о превентивном характере нападения. Однако он этого не делает понимая, что после всех его книг, статей, лозунгов и речей о «жизненном пространстве на Востоке» ему попросту никто не поверит… Он ограничивается лишь лживыми фразами о заварушках на границе и «фактами» нарушения Пакта со стороны СССР, как повода для вторжения и не более того.

Если же соотносить положения этого Обращения Гитлера с планом Сталина, то здесь мы как раз можем видеть его поэтапное воплощение, начиная с 1939 года. Они перечислены в хронологическом порядке. Вот эти этапы… Заключение Пакта Молотова-Риббентропа. Подписание «Секретных протоколов», на которых настаивал именно Сталин. Выполнение их после нападения Германии на Польшу и немедленное нарушение их Сталиным в отношении-по Литве вопросы есть к обеим сторонам-Румынии. Приближение границ СССР к Германии. Сосредоточение советских дивизий. Война СССР с Финляндией. Выдвижение Молотовым новых требований по Финляндии, Румынии, Болгарии и базам в Средиземном море и «планово» сорванные переговоры в Берлине, наконец. Наращивание войск в приграничье. И, как итог, нападение Германии на СССР. Планы Сталина сработали, Гитлер напал первым и стал-при всех его оправданиях, которые никого уже не волновали, впрочем-однозначно агрессором.

Отметим также и тот факт, что в этом «миролюбиво-оправдательном» обращении Гитлера к нации и партии ни слова не говорится о том, что Гитлер начинает не просто войну, а войну на уничтожение. О существовании приказов для армии, зондеркоманд, эсэсовских частей и гестапо по поводу методов войны с СССР, которые в корне отличаются от войны с европейскими странами, знают лишь те, кому их надлежит выполнять. Те, кому предстоит варварски бомбить города с мирными жителями, жечь сёла и деревни. Кому в ходе войны и после победы предстоит «планово» и консеквентно уничтожить-для начала-тридцать миллионов советских граждан.

В свою очередь, Сталин практически свободен от всех сомнений прежде всего потому, что СССР-страна, пострадавшая от агрессии. Всё, что Сталин захочет озвучить или объяснить своему народу-и миру-он волен делать по своему желанию. Однако Сталин продолжает играть в свою игру. Он по-прежнему крайне осторожен. И по-прежнему не хочет брать на себя даже малую долю ответственности в первые дни и даже недели войны. В итоге с обращением к гражданам о начале войны Председатель правительства и Комитета обороны, а также Секретарь партии Иосиф Сталин выступать отказывается. По признаниям очевидцев: «до выяснения политической обстановки и положения на фронтах». Однако Сталин и здесь верен себе: всё по плану и продумано до мелочей. Таким образом, Сталин и тут остаётся «в тени». Ничего не подписывая до войны, он продолжает эту тактику уже тогда, когда война началась. Естественно, снова поручается «эт дело» многострадальному и много чего подписавшему перед войной Молотову. «До кучи» и выступление. Только это пока не Обращение, а Заявление, которое готовят Сталин и Молотов. Точнее, пишет его Молотов, а Сталин вносит давным-давно заготовленные им «правки». Трудно поверить, что это экспромт и что уже к полудню эти два «гиганта мысли» додумались до впечатляющего лозунга, которым Заявление заканчивается. Как известно, лучший экспромт-заранее подготовленный. К тому же здесь явно чувствуется если не «рука», то профессиональная помощь «его сиятельства товарища Толстого». Хотя утверждать этого мы не можем, но вполне похоже.

Итак, вот это Заявление. Им на самом деле оканчивается основная довоенная часть планов Сталина, которые до сего момента работали-работали, да и сработали. Как и было заявлено автором в начале книги, это Заявление и есть один их тех самых официальных-официальнее некуда, не правда ли? – и всем известных документов, найти который «в сети» может каждый. Однако давайте прочтём его повнимательнее и посмотрим, что интересного и важного можно отсюда вынести. И что кроется в словах-деталях. А также насчёт пресловутой, но не существовавшей «внезапности»… Есть ли она тут, в первом обращении Сталина-если кто не понял-к народу? По всем канонам должна быть…

Граждане и гражданки Советского Союза!

Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении, и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за всё время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.

Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как народному комиссару иностранных дел, заявление от имени своего правительства о том, что Германское правительство решило выступить с войной против Советского Союза в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.

В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты Германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на Советский Союз, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.

По поручению Правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчёт несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.

Теперь, когда нападение на Советский Союз уже свершилось, Советским правительством дан нашим войскам приказ – отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.

Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы Советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом, и нанесут сокрушительный удар агрессору.

Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В своё время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришёл к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу.

Правительство Советского Союза выражает твёрдую уверенность в том, что всё население нашей страны, все рабочие, крестьяне, интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочён и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.

Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, ещё теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!

В начале отметим, что Заявление выдержано в спокойном-даже слишком спокойном-тоне. Никакой паники ввиду «вероломного нападения» не наблюдается. Такое ощущение, что все к нему были готовы. Ну Сталин так уж точно, как мы понимаем. Таким образом, лгать народу Сталин начинает уже с первого дня войны. Никаких особых призывов, кроме обычных «сплотиться вокруг партии и великого вождя Сталина» или «мы уверены» нет. Всё достаточно буднично. Первым моментом, конечно, видно всемерное усиление роли того самого «вероломства» и нарушения Пакта Германией. Для этого сначала идёт «без объявления войны и без предъявления претензий». Хотя ниже становится понятным, что и война объявлена, и претензии предъявлены. Однако усиление вероломства «нападающей стороны» необходимо и оно присутствует. Заявляет Молотов и о единоличной ответственности Германии за нападение в нарушение Пакта чего, как мы понимаем, Сталин всемерно добивался. Интересно, что уже нет речи и о «гитлеризме», а напали именно «фашисты». Всё вновь переворачивается в политическом устройстве Германии и снова страна становится «фашистской». При этом ни слова в Заявлении не сказано о том, что, собственно, кроме Германии войну СССР 22 июня объявили также Италия и Румыния. Народу это знать, видимо, ни к чему.

Что касается времени вручения ноты германским послом Шулленбургом, то в Заявлении явное лукавство, если не сказать подтасовка фактов. В речи звучит о нападении в четыре часа, хотя уже часом раньше начались налёты на советские военно-морские базы и приморские города, такие как Севастополь. Казалось бы, это только говорит в «нашу» пользу. Однако сам же Молотов позже заявлял, что получил ноту от Шулленбурга в 2:30, а в 5:30 второй экземпляр вручили нашему-как и положено по «протоколу»-послу в германской столице. Есть, правда, на этот счёт и другие свидетельства, согласно которым Молотов намеренно «прятался» и не принимал немецкого посла, пока не получил сведений о начавшихся бомбардировках. В частности, черноморских военно-морских баз, которые открыли огонь по немецким бомбардировщикам в 3:05. Как мы понимаем, «вероломство» нападения и вопиющее нарушение Германией Пакта были для Сталина главными приоритетами. Выполнить «последний акт» этой трагедии путём задержки приёма посла было уже делом очень простым. Ну а далее при обсуждении текста Заявления было решено ещё «сдвинуть время» и тем самым усилить эффект фразы «без объявления войны», хотя все дипломатические приличия были соблюдены. Впрочем, с этими размытыми данными можно поспорить, поэтому не будем копаться в часах и минутах. В любом случае, даже просто нарушив Пакт о ненападении-не говоря уже про «Договор-невидимку» о дружбе-Германия становилась однозначным агрессором в лице всего мира. Это очевидно. План Сталина сработал.

Тем не менее, необходимо отметить, что в Заявлении словосочетания «внезапное нападение» не звучит. Звучит лишь «вероломное», а это означает лишь в нарушение существующего пакта и не более того. Ну а далее добавляется ещё и «разбойничье», которое вообще ни о чём не говорит. Сталину пока что не требуется оправдание и заявлять о «внезапном» или «неожиданном» нападении Германии он не собирается. Хотя всё-таки два заявления от официальных лиц с термином «внезапность» 22-го июня прозвучали…

Пока в Кремле думали, соображали и правили заявление Молотова, уже в десять утра в Москве зазвучал призыв Русской Православной церкви. Символично, что именно двадцать второе июня был первым днём праздника – Недели Всех Святых, в земле Российской просиявших. В последующие четыре года такими Святыми станут миллионы наших предков… Во время литургии в Богоявленском Соборе, которую служил местоблюститель патриарха митрополит Сергий Страгородский, он обратился к верующим с амвона храма с призывом, который в этот же день был разослан по всем приходам:

«Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви.

В последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва не весь мир, не коснется нашей страны. Но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе. Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему Отечеству.

Не посрамим же их славного имени и мы – православные, родные им и по плоти и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить Отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, ученым, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства.

Вспомним святых вождей русского народа, например Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и родину. Да и не только вожди это делали. Вспомним неисчислимые тысячи простых православных воинов, безвестные имена которых русский народ увековечил в своей славной легенде о богатырях Илье Муромце, Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче, разбивших наголову Соловья Разбойника.

Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг. Если кому, то именно нам нужно помнить заповедь Христову: «Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя». Душу свою полагает не только тот, кто будет убит на поле сражения за свой народ и его благо, но и всякий, кто жертвует собой, своим здоровьем или выгодой ради родины.

Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда Отечество призывает всех на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией. А если, сверх того, молчаливость пастыря, его некасательство к переживаемому паствой объяснится еще и лукавыми соображениями насчет возможных выгод на той стороне границы, то это будет прямая измена родине и своему пастырскому долгу, поскольку Церкви нужен пастырь, несущий свою службу истинно «ради Иисуса, а не ради хлеба куса», как выражался святитель Димитрий Ростовский. Положим же души своя вместе с нашей паствой. Путем самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православных воинов, полагавших жизнь свою за родину и веру во все времена нашествий врагов на нашу родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что родине нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем и самой жизнью своей.

Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины. Господь нам дарует победу.

Патриарший Местоблюститель Смиренный Сергий, Митрополит Московский и Коломенский. Москва. 22 июня 1941 года».

Здесь мы видим слово «внезапность», но оно простительно для священнослужителя, намеренно удалённого от всех государственных дел и пользующегося только лишь общедоступными сведениями. При этом в Послании нет ни слова о советской власти, а тем паче о Сталине. Митрополит говорит о Родине, об Отечестве и вере, обращается к памяти предков. Впервые за многие годы прямо говорит Сергий о патриотизме, предупреждает о тяготах войны, призывает к всенародному подвигу, к тому, что каждый должен нести свой труд на алтарь победы. При этом Сергий не только призывает «пастырей Церкви» «на подвиг», но и предостерегает от сношений с врагами, называя это прямой изменой родине и пастырскому долгу. Послание оканчивается двумя фразами-благословлением на «защиту священных границ нашей родины» и уверенным: «Господь нам дарует победу». Глупо отрицать, что Сталин в своих Обращениях к народу будет использовать и слова Сергия, и приведёт схожие исторические примеры. Тех же Донского и Невского. И обращение «братья и сёстры» выберет не случайно. А обещание победы прозвучит уже в Заявлении Молотова в тот же день. Всё в ход!

Также-шумно и облегчённо выдохнув-22 июня выступает с речью по поводу нападения Германии на СССР и Черчилль, употребляя термин «внезапность». В его заявлении все выглядит следующим образом: «В 4 часа утра этим утром Гитлер напал на Россию. Все его обычные формальности вероломства были соблюдены со скрупулёзной точностью… внезапно, без объявления войны, даже без ультиматума, немецкие бомбы упали с неба на российские города, немецкие войска нарушили российские границы, и часом позже посол Германии, который буквально накануне щедро расточал россиянам свои заверения в дружбе и чуть ли не союзе, нанес визит русскому министру иностранных дел и заявил, что Россия и Германия находятся в состоянии войны». Но это заявление всё та же часть пропаганды, только уже другой страны. Скрывая огромную радость от того, что Германия наконец-то повернула армии на восток против Советской России, Черчилль играет в свои игры. Соединённое Королевство снова с традиционной решимостью и упорством было готов воевать с врагом до последнего русского солдата. И Черчилль готов был усиливать и устрашнять ситуацию по мере необходимости. Этого он и добился, добавив к «вероломству» еще и «внезапность».

Мы же вернёмся к анализу Заявления Молотова. Отдельного внимания заслуживает абзац про «порабощённые Германией» народы Европы. Это уже начало «засветки» и обнародования Сталиным своих настоящих планов на эту войну. Но не Молотову, естественно, о них говорить прямо, а только самому автору планов и будущему «победителю», а пока что до этого дело не дошло. Можно только обозначить и «вешки поставить». Также важно, что уже в речи Молотова-а война только-только началась-звучит один, но зато самый важный исторический пример. А именно: вторжение Наполеона в Россию в 1812 году. За ним следует историческая аналогия и лозунг-объявление отечественной войны. Пока с маленькой буквы. «Нападающий и зазнавшийся враг»-так сравнивает Наполеона с Гитлером Молотов и предрекает такой же конец фюреру. При этом термин «отечественная война» повторяется дважды и, таким образом, запускается как в пропаганду, так и в обиход. И действует по сей день. И это крайне интересный факт. Итак, третья отечественная объявлена. Уже в первый даже не день, а в первый часы войны. Ясно, что это «заготовка» Сталина для народа, который необходимо поднять именно на войну за своё Отечество, а не за мифические коммунистические идеи. Ведь в страну вероломно и с мечом вторгся враг… Не зря и «отечественную войну» народ призывают вести «За Родину, честь и свободу». Пока. Сам Сталин вскоре эти цели и задачи подкорректирует, а скорее назначит новые, более глобальные и соответствующие его плану.

Мы же коротко рассмотрим две предыдущие войны в смысле сроков объявления той самой Отечественной. Итак, первой считается война 1812 года. По времени она охватывает промежуток с момента вторжения Наполеона в июне и выдворения остатков его армии из России в декабре того же 1812 года. Заграничный поход русской армии и вступление в Париж к этой войне хронологически не относятся. Только вот дело в том, что в 1812-м никто войну Отечественной не объявлял! Этот термин появится много позже-в 1830-х годах-и его приписывают перу геройского офицера и декабриста, писателя и поэта Фёдора Глинки. Автора знаменитых в ту пору «Записок русского офицера», где он впервые назвал войну «Отечественной». Словосочетание было замечено, прижилось и стало позже применяться к той войне. И до сих пор вполне себе логично применяется.

Вторая Отечественная была объявлена во время Первой мировой. И также не сразу, а лишь через год, когда русская армия начала терпеть неудачи, германцы вторглись в приделы-что очень важно вообще для терминологии «Отечественная»-империи и потребовалось поднять боевой дух солдат и всего общества. Она, в принципе, также нашла отклик и стала мощным пропагандистским лозунгом Первой мировой. Хотя применение этого термина советская послевоенная идеология, пропаганда и культура предпочитала всячески скрывать, дабы избежать неизбежных сравнений. Однако ещё раз: Вторая Отечественная объявляется лишь на второй год войны в 1915 году.

И только Третья-вскоре Великая-Отечественная объявлена немедленно в день начала войны 22 июня 1941 года. Вкупе с исторической аналогией о Наполеоне, вопросов о заготовленном экспромте, как продолжении планов Сталина не возникает. Всё логично. Неудивительно и вполне естественно в этой связи, что и знаменитый лозунг, которым оканчивается речь Молотова пришел также из той самой Первой Отечественной. То есть после неё… Самое раннее появление этой фразы можно найти в романе Михаила Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году», изданного в 1831 году. Вот эта цитата: «Эх, братцы! Уж если вы начали служить верой и правдой царю православному, так и дослуживайте! Что нам считать, много ли их? Наше дело правое – с нами Бог!» И, если всё-таки Алексей Толстой помогал Сталину в подготовке знаменитых обращений сорок первого года, то такая «находка» вполне объяснима. Потому что сам «лучший друг писателей и знаменитый литературовед» Сталин мог не знать произведений «русского Вальтера Скотта» Михаила Загоскина. А вот автору «Золотого ключика» и «Петра Первого» они, безусловно, были известны. Талантливый человек… Интересно также и то, что примерно такие же лозунги мелькали в статьях и обращениях белогвардейцев в период Гражданской войны. Вот: «Наше дело право и мы победим!»-статья «Наши победы» в «белой» газете «Кубанский край» от 8-го января 1919-го. Или вот ещё: «Враг будет разбит!» в Воззвании генерала А. Н. Пепеляева к населению Пермской губернии в июльской листовке 1919-го года. Немного переработать, и получается: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»

Крайне забавным сегодня выглядит то, что сталинские апологеты с пеной у рта отстаивают и настаивают на том, что этот лозунг предложил именно… Сталин! В числе всех прочих других сталинских «гениальных» предложений, замечаний или веско оброненных фраз, конечно. К примеру, легенды о том, как Сталин по поводу предполагаемой медали «За мужество» задал-кому-то неведомому-вопрос: «А женщинам медаль может быть вручена? Тогда надо подумать. Может быть «За отвагу?» Ну и прочие сказки о том, как без «всепроникающей мысли и живительного слова вождя» даже колосок не поле не колосился. Однако тут сомнений нет. Успокойтесь, товарищи. Мы согласные. Ну, а кто ж ещё? Конечно, сей лозунг приготовил и предложил Сталин. Никто и не сомневается. Правда, 22-го июня 2021 года известный политолог, а по совместительству внук Молотова, выступая на телевидении по поводу 80-летия начала войны, ничтоже сумяшеся приписал сей лозунг родственнику. Мол, «ему дедушка так лично сказал». Оно на первый взгляд возможно, на второй не проверишь, а на третий-приписать дедушке значимое действие или слово всегда приятно. Однако на месте внука я бы сто раз подумал, стоит ли это делать. Потому что после анализа сего Заявления сразу же возникает масса вопросов и, если Молотов знал о сталинском плане, то он пойдёт конкретным соучастником. А это, как говорится, уже «другая статья». Но, как мы уже помним, Молотов едва не попал «под раздачу» в апреле-мае этого года и «разговор» с ним Сталина ещё далеко не окончен. Скоро будет очередная и уже впрямую смертельно опасная для Наркома иностранных дел и Зампреда СНК «беседа». Поэтому словам родственника не поверим, а оставим авторство лозунга именно за Сталиным.

Пока же агрессор-а это безусловно Гитлер-начал вероломное вторжение в СССР, под водительством «миролюбивого» Сталина. Очередная «Великая армия» вторглась к нам «с мечом», от «которого и погибнет». Как и завещал эйзейнштейновский-а на самом деле сталинский-«Александр Невский». Отечественная война объявлена, аналогия с событиями 1812 года проведена. Лозунг в духе преемственности поколений готов. Осталось начать разгром врага. Напомним ещё раз о том, что-по «сталинским планам»-Указом Президиума Верховного Совета СССР в этот же день была объявлена Всеобщая мобилизация, начинающаяся с 23 июня. Та самая мобилизация, как одна из главных составляющих «ответного блицкрига». При этом Гитлер ни о какой мобилизации в Германии с началом войны даже не задумывается. Воевать будет вермахт, а граждане Германии могут спокойно трудиться в тылу.

Ещё через день, 24 июня при Совете Народных Комиссаров образовано Советское информационное бюро, более известное как Совинформбюро. Нет сомнений, что и это было сделано по сталинскому плану. При этом в идеологическом и политическом плане оно было подчинено ЦК ВКП(б). Однако вся эта «подчинённость» фикция и не более того. Потому что… В это трудно поверить, учитывая занятость Сталина, однако с первого и до последнего дня войны все-повторяю, ВСЕ! – тексты сообщений Совинформбюро правил лично Сталин! С первого мгновения войны Сталин и никто другой лично решает, что услышит вся страна о войне. Конечно же, он не знал, что она продлится почти четыре года, а надеялся на другой, короткий-а в идеале «молниеносный»-период, но, раз «взялся за гуж»… Да ещё за самый важный, идеологическо-исторический «гуж», то далее всё по пословице. И дело это Сталин считал более важным, чем даже новости с фронтов. Как вспоминали генералы-маршалы, они порой подолгу просиживали в приёмной Сталина с военными донесениями, пока вождь правил сводки. Нетрудно понять, что сообщения Совинформбюро-а на самом деле Сталина-становились для всех газет той канвой, вплоть до заголовков, в которую они укладывали свои тексты. А позже они же стали практически «каноническими» для целых поколений историков, жонглировавших выдуманными ЛИЧНО Сталиным лживыми эпитетами о «молниеносной войне-блицкриге», о «временных неудачах», о «внезапном и неожиданном нападении» или о повторном наступлении вермахта на Москву в 1942 году, которое предотвратила, оказывается, оборона Сталинграда.

В этот же день вышел указ о сдаче государству всех радиоприёмников и с этого момента всей стране начинают говорить о войне так, как этого хочет Сталин, а не так, как всё происходит на самом деле. Как показывают тексты с его правками, Сталин часто сокращал сообщения, усиливал значение фраз или придумывал свои, типа: «кровь за кровь». Что касается потерь вермахта, то ясно видно, что они буквально взяты вождём «с потолка». Так, ответственный секретарь Совинформбюро Владимир Кружков вспоминал: «Если по сводкам посчитать все потерянные противником самолёты, танки, корабли, оружие и людские силы, то ни в Германии, ни в захваченной ею Европе не осталось бы ни людей, ни техники уже к середине войны». А тем временем для народа именно Совинформбюро стало единственным источником информации о войне, которое регулярно сообщало о страшных потерях вермахта, низком моральном духе и развале в Германии. Правда, следом за этой бравой ложью, очередная якобы «неуправляемая и дикая фашистская орда» подступала к Ленинграду, Смоленску, Москве… Тот же Кружков вспоминал, как Жуков и Василевский ждали в приёмной, а секретарь Поскрёбышев передал ему сводку, которую всю исчеркал Сталин. Кружков увидел, как изменился в лице Жуков, а Василевский был непроницаем внешне, но… Он понял, что генералы давали для сводки цифры, которые после сталинской «правки» стали совсем иными. Тем не менее, генералы не проронили ни слова и отошли в сторону. Впрочем, вскоре многие граждане СССР поняли, что читать-в смысле слушать-надо «между строк» и сопоставлять происходящее наяву с тем, что говорят по официальным громкоговорителям. Как сосед Синцовой.

Однако для нас очевидно, что сообщения Совинформбюро-важнейший источник сталинской пропаганды. Источник подробный, идеологический и исторический, потому что именно таковым его считал сам Сталин. Его «разговор» с народом и историей посредством Совинформбюро, кстати, не ограничивался одними короткими сообщениями. Среди них часто встречались настоящие заявления, обращения и подробные разъяснения по целым периодам войны, подготовленные лично Сталиным и ставшие основой всей советской военной мифологии. Именно здесь будет опубликовано и озвучено, к примеру, его очередное Обращение к народу 22 июня уже 1942 года, посвящённое итогам первого года войны. О котором и мы уже говорили, и Хрущёв. Крайне важное для нашего расследования. Так что Сталин использовал Совинформбюро широко, разнообразно и для важных исторических и идеологических нужд. В частности, именно здесь проходили «обкатку» сочинённые им военные сказки и мифы, которые Сталин вбрасывал в общественное сознание и которые до сих пор «живее всех живых». Этот ценный источник история сохранила дословно и не только с датами, но и временем «рождения» всех сталинских мифов о войне. Так, буквально через неделю после начала войны именно в сообщении Совинформбюро Сталин сделает своё первое заявление о той самой «молниеносной». Для истории. А пока для Сталина всё идёт как нужно на словах и на бумаге, а вот на деле…