Читать книгу Тайна старинного портрета. Повесть - Валентин Альбертович Колесников - Страница 13

О, время, как стремителен твой бег. Промчался год. Наступила пора прощания с детским садиком. После обеда, в столовой, воспитательница объявила всем детям, достигшим семилетнего возраста, в том числе и Валику, что сегодня они последний день в саду. Что до первого сентября им осталось ровно две недели и, что они уже почти школьники.

А Валика терзали страхи:

– « Как я пойду в школу? – с ужасом думал мальчик, ворочаясь на своей постели, во время мертвого часа, – Я же не умею ни читать, ни писать, не знаю даже букв». И стал вспоминать буквы. Легко вспомнилась буква» А», как два телеграфных столба, сведенных вверху и скрепленных перекладиной. Ее то легче всего запомнить, таких столбов вон, сколько хочешь на совхозных полях. Легко запомнилась и буква» О», похожая на обруч, которым скрепляют бочки для засолки помидоров и огурцов у мамы на работе. Как не старался Валик вспомнить еще хоть одну, хоть какую-нибудь букву, на память не приходило ничего. Он стал ворочаться. Лег на спину посмотрел в потолок, вспомнилась, почему—то бабушка у печки и ее кочерга.

– « Ага, похоже на букву» Г». – подумал он, вороша в памяти приспособления, которыми бабушка ловко орудует, ставя в печку чугунки, разгребает жар. Но больше он не смог вспомнить. Валик повернул русую голову набок, прислушался. В подушке потрескивало, сминалось сено. В спальне раздавалось сопение спящих детей. Прожужжав, пролетела муха. Всюду царит сонная тишина. И вдруг на подушку рядом с русой головкой Валика шлепнулся скомканный зеленый листик липы. Валик поднял голову, пружины предательски заскрипели. Внимательно оглядевшись по-сторонам, все спят:

– « Павлик? Нет непохоже, спит как убитый.» – думал мальчик. Взгляд скользнул по кроваткам в дальнем углу спальни, потом остановился на соседе справа. Но одеяло Коли Пономаренко чуть подымалось в такт посапыванию, мальчик спал. В его открытом рту виднелись два белых зуба, и он всем своим спящим видом напоминал сейчас кролика, мирно спящего на подушке. Валик обернулся направо, посмотрел на койку Лени Очколяса, там, зашуршав, отодвинулся край одеяла и под ним воровато сверкнули бусинками черные глаза.

– « Ах, ты, ябеда! Вот я тебе!» – маленькая ручонка схватилась за край подушки и в одно мгновение мягкий снаряд, описав в воздухе дугу, опустился на укрытого с головой Леню. Одеяло с молниеносной быстротой распахнулось. На Валика уставились широко открытые черные глаза Лени.

– Я тебе дам! – сказало лицо. И в ответ полетела в Валика подушка Лени. Дерущихся остановили торопливые шаги за дверью. Когда тетя Оля вошла в комнату, картина, представшая перед ней, казалась ничем не нарушала сонной атмосферы. Воспитательница озабоченно осмотрела спящих. Когда же ее взгляд остановился на койке Валика, в ее глазах мелькнули недобрые искорки. Мальчик лежал на скомканном одеяле кроватки ногами в сторону подушки. Голова же лежала там, где должны лежать ноги. Его закрытые глаза трепыхались веками. Изо всех сил стараясь изобразить сон, мальчишка силился не моргать. Однако напрасно, предательские ресницы своим трепыханием портили притворство. Строгая тетя Оля уже и так поняла все. Она тихонько вышла и через мгновение появилась вновь. В руке у нее, покачиваясь длинным стеблем, зажата крапива. Она подошла к» спящему» и принялась волочить крапивой по голому животу мальчика. Ресницы его закрытых глаз отчаянно затрепыхались, но тело лежало неподвижно. Леня Очколяс с умилением наблюдал со своего» укрытия» за происходящим. Ему очень льстило, что крапива, которую он так любовно выбирал и принес, не увядает зря. Вечером, когда бабушка пришла за Валиком, тетя Оля, держала мальчика за руку с чувством выполненного долга, сказала:

– Больше этого драчуна в садик не водите! Посмотрите, что он вытворил с

Очколясом! – она вытащила, из—за спины за руку упирающегося Леню и взору перепуганной бабушки предстало заплаканное лицо с огромным синяком под глазом.

Так окончилось для Валика его дошкольное детство…