Читать книгу Назову тебя Шизгарой. Подарок от Вселенной - Валентина Хасанова - Страница 9

Со двора донеслись звуки настраиваемой гитары и послышался голос, певший на русском языке известный хит группы Shocking Blue – Venus. При первых же аккордах, натренированный слух Инги уловил знакомую мелодию, и она, словно скаковая лошадь при звуке гонга, бросилась вперед, во двор из дома.

– Не может быть, – подумала она, – он поет мою любимую песню.

Алька сидел на табурете, широко расставив босые ноги, и пел под гитару русскую версию этой песни под названием «Шизгара». Слегка склонившись к гитаре, он покачивался в такт песне:

А волосы твои до плеч

Глаза большие в пол лица

И можешь ты легко увлечь

Любого в мире молодца…

Венера, я люблю тебя, Венера.

Он сделал проигрыш, стукнув пальцами по гитаре, и тут послышалось:

She’s got it

Yeah baby, she’s got it

Well, I’m your Venus

I’m your fire

At your desire

Well, I’m your Venus

I’m your fire

At your desire

Инга пела, пританцовывая в такт музыке, как на сцене, ее босые ноги легко скользили по бетонированной поверхности двора.

Алька, распахнув от удивления и восхищения серые глаза, с таким азартом начал играть на гитаре, кивая в такт головой, что Инга невольно засмеялась.

– Ну, ты даешь! Где так научилась петь-то? – спросил Алька.

– Я пою в школьной группе.

– Да ну?

– Да, – вспыхнула Инга, поймав восхищенный взгляд брата.

– А, может, споешь сегодня на танцах, на английском?

– Могу, только надо пару раз попробовать, чтобы вы мне подыграли.

– Пошли, – он схватил ее за руку, и она побежала за ним в домашних шортах и футболке, на ходу запрыгнув в шлепанцы.

Ребята репетировали в пустом зале на сцене клуба. Они весело приветствовали их проигрышем на гитаре, а ударник выдал экспромт на барабанах, в завершение стукнув палочкой по тарелке.

– Ребзя, играем сейчас «Шизгару», Инга петь будет на английском.

– Что, прямо реально знает? – переспросили они.

– Да.

– У нас все немецкий учили в школе, никто не может петь на английском.

– Она же городская, что не видите?

– Да уже все наслышаны, что к тебе сестра приехала.

Они начали играть, а Инга, по привычке, без тени смущения двигалась по сцене и пела.

– Здорово!

– Я могу еще петь, играя на гитаре, – сказала она, глядя на гитариста.

– Не дам! – отрезал он. – Гитара, она как жена, ее не передают с рук на руки.

– Хорошо, я и так спою. Давайте еще раз.

Алька с Ингой вернулись домой довольные.

– Собирайся, через час мы пойдем на площадку, ребята пока на сцене устанавливают инструменты.

Инга раскрыла сумку и начала выбрасывать из нее вещи на диван, думая, что же надеть?

Она собирала сумку без маминого контроля, потому-то у нее там были и наряды, которые она надевала, в основном, на выступления.

Она достала короткую джинсовую юбку «на бедрах» с широким кожаным ремнем и майку-лапшу изумрудного цвета. С особым наслаждением, припевая, Инга поставила перед собой зеленые замшевые босоножки на высокой платформе и высоком каблуке. Эти босоножки папа привез ей из Венгрии, они стоили почти две маминых зарплаты. Отец, зная ее любовь к певице Маришке Вереш, решил привезти своей любимой дочке подарок с исторической родины знаменитой певицы. Он и сам был поклонником группы Shocking Blue и всячески поощрял дочь. Инга прижала босоножки к обеим щекам: «Как же я их люблю, они принесли мне успех – когда я пела в школе эту самую песню „Шизгара“, тогда меня заметил сам Игорь Полонских, солист группы „Космос“. Осенью я буду петь в их группе вместе с ним». Инга вспомнила, как Игорь бросал взгляды на ее босоножки, когда разговаривал с ней. Она тогда стояла на краю сцены, и он разглядывал ее с ног до головы, словно вписывал мысленно в свой коллектив.

Инга накрутила концы волос на голубые капроновые бигуди и, достав из сумочки ленинградскую тушь, помусолила кисточку. Чуть приоткрыв рот, начала тщательно красить ресницы. Потом, подойдя к большому зеркалу, осторожно разлепила иглой слипшиеся реснички и подтерла под нижними веками осыпавшиеся комочки. Подкрасив губы маминой помадой, она послала себе воздушный поцелуй.

– Класс, – сказала она самой себе и, приглядевшись к отражению в зеркале, добавила немного блесток на веки. Затем, присев на диван, обула босоножки и, заправив зеленую лапшу в юбку, застегнула широкий ремень на бедрах. Сняв бигуди, она несколько раз тряхнула головой, и волосы мягкими волнами легли на ее плечи.

Инга с Алькой и Ирмой прошли через толпу танцующих и подошли к краю сцены, где начинались ступеньки. Ирма была в том самом платье и бежевых сабо, которые накануне ей подарила сестра. Подружки окружили Ирму и разглядывали ее с ног до головы.

Рассматривая незнакомую толпу, Инга немного нервничала. Алька тоже волновался. Он помог сестре подняться на сцену и, держа за руку, подвел к микрофону.

– А сейчас, прозвучит хит «Шизгара» в исполнении моей сестры Инги Вагнер!

Он передал ей микрофон и, взяв гитару в руки, встал у нее за спиной.

Прозвучали первые аккорды, и толпа зааплодировала.

Инга запела, и тут же раздались вопли и свист, кто-то подпевал ей, кто-то хлопал в такт мелодии. Парни и девушки танцевали, с удивлением и любопытством поглядывая на сцену. Инга расслабилась, ей нравилось то, что творилось вокруг. Нравилось, как звучал ее голос, как свистели и аплодировали парни, когда она допела любимую песню.

То тут, то там слышалось:

– Давай «Шизгару»!

– Инга, давай, на бис!

– Спой еще «Шизгара»!

Она оглянулась на Альку, он кивнул ей головой, и ребята снова заиграли знакомую мелодию.

Закончив петь, Инга спустилась вниз к Ирме, та обняла ее и поцеловала: «Молодец, сестричка!» Их окружили парни и девушки. Инга стояла довольная и немного смущенная восторженным приемом новых поклонников. Алька, закончив играть, спустился к сестре, и подняв на руки, закружил. Потом поставил на пол и поцеловал в щеку. Инга слегка прикоснулась пальцами к месту поцелуя, ей было приятно, хотелось, чтобы Алька снова взял ее на руки и закружил. Какие же у него крепкие и сильные руки! Алька, ее брат, самый завидный парень в Ленгере!

Этому успеху Инги радовались все, кроме царевны-несмеяны, которая, отвернувшись, пошла к выходу. Алька бросился догонять Эльзу, а Ирма с Ингой пошли танцевать вместе с местными ребятами.

Вдруг со стороны дороги послышался шум, и начался переполох: на середину площадки с гиканьем заехали четверо всадников, те самые, что приезжали к реке. Они теснили танцующих, нарезая круги вокруг Инги. Она осталась посреди площадки одна, окруженная всадниками, которые продолжали гонять лошадей, не давая никому приблизиться. Потом один из них, тот самый зеленоглазый незнакомец, остановился и подал ей розу:

– Ты хорошо поешь! Меня зовут Анвар.

– Я Инга.

– Я назову тебя Шизгарой! Ты даже круче оригинала!

– Спасибо, Анвар, только зачем вы так всех напугали?

– Ты тоже испугалась?

– Нет.

– Я рад, а остальное неважно. Я приеду завтра к тебе.

Всадники развернулись и ускакали.

Вечер был испорчен, танцевать уже никто не хотел. Народ громко возмущался и не спешил расходиться. Все возбужденно обсуждали выходку чужаков и то, что им нельзя такое прощать. Инга с Ирмой пошли домой. Провожал их Саша, друг Ирмы.

– Инга, будь осторожна, без нас никуда не ходи, этим чужакам нельзя верить и выброси розу, чтобы мама или Алька не видели, – говорила строго сестра.

Инга посмотрела на розу: та была алого цвета, на стебле шипы аккуратно сострижены. Девушка поднесла цветок к лицу, роза источала тонкий горьковатый аромат, настолько нежный, что Инге не хотелось опускать руку. Она снова вдохнула аромат и коснулась цветка губами.

– А почему нельзя верить им?

– Они портят русских девушек и никогда на них не женятся.

– Как портят?

– Бывает, воруют и увозят, поматросят и бросят, – вступил в разговор кареглазый Саша. Здесь городок маленький, все в курсе, что с ней случилось. Кто потом на ней женится? Если только уедет куда подальше отсюда.

– А что, разве они не обращаются в милицию?

– А что может сделать милиция? Говорят, девушки сами виноваты, носят короткие юбки, дают повод парням, да мало ли что скажут? Потому меня без Альки или Саши не пускают вечером на улицу, – Ирма в упор посмотрела на Ингу.

– А были случаи, когда турки женились на русских?

– Очень редко.

Прибежал возбужденный Алька, ему уже сообщили о том, что случилось на танцплощадке.

– Инга, ты в порядке? – он заглянул ей в глаза.

– Да.

– Не испугалась? Вот наглые! Я же запретил им появляться здесь. Придется съездить к ним и пообщаться посерьезнее.

Он увидел розу в руках Инги.

– Откуда она?

– Анвар подарил.

– Уже имя его знаешь?

– Он сам сказал, как его зовут.

– Выброси эту дрянь!

– Зачем? Мне она нравится.

– Дай сюда!

– Нет, – Инга убрала руку с розой за спину.

– Ты даже не понимаешь, во что ты ввязываешься.

– А что здесь такого? Я взяла цветок от поклонника. Мне в школе после выступления тоже дарили цветы незнакомые парни.

– У вас в Чимкенте это нормально, а здесь свои законы. Если парень турок подарил девушке розу, и она ее взяла, значит, теперь девушка принадлежит ему, и к ней никто не подойдет больше. Он теперь тебе проходу не даст. Давай, вернемся, и брось ее на площадке, ему донесут это раньше, чем он вернется в свое село.

– А что, нельзя здесь бросить?

– Там будет лучше, много свидетелей, и наверняка он уже не приедет к тебе.

– Нет, я ее не брошу. Это просто ваши деревенские суеверия и дурацкие обычаи. Я городская и воспитана по-другому. И вообще, это просто цветок!