Читать книгу Холостячки, или Как не пропасть поодиночке. Женские истории: Об этом вслух не говорят… Книга первая - Валентина Разумовских - Страница 7

Двое суток в поезде в купе по соседству с пожилой женщиной и ее внуком пролетели незаметно. Мы много разговаривали, совместно завтракали, обедали и ужинали. Арсений, так важно представился мне внук Анжелы Богдановны, был чрезвычайно общительным попутчиком. Это был полный с добрым открытым лицом девятилетний мальчик, который старательно изображал из себя солидного мужчину, очевидно подражая своему отцу. Анжела Богдановна попросила его настроить музыку на мобильном телефоне.

– Бабуля, это же так просто! Да вы, женщины, плохо разбираетесь в гаджетах? – важно и в то же время снисходительно заявил он в наш адрес. – Вот такая музыка подойдет? —

Зазвучала песня «Only You» в исполнении группы «Savage». Одна из моих любимых. Арсений подпевал, а мы слушали, глядя в окно.

Иногда Арсений капризничал, отказывался есть бабушкины котлеты. Я предложила угоститься моими дорожными припасами, и мальчик с удовольствием начал уплетать блинчики, начиненные картофельным пюре с беконом и жареным лучком. Вот и проложила пусть к его сердечку. Мы подружились. Арсений по секрету рассказал мне о своих проблемах в школе, о том, что его задирают мальчишки-одноклассники. И я дала ему совет, один из тех, которые в свое время помогли моему Кирюше стать авторитетом в своей компании. Он тоже хотя и был высоким крупным мальчиком, но до того был доверчивым и добродушным, характером весь в деда, в моего отца, что ему порой доставалось от задиристых одноклассников.

Я его отвела в секцию айкидо и тренажерный зал, с ним подружились двое других мальчиков, и они стали верховодить в классе. Потом еще был веревочный курс, после которого он вернулся еще более уверенным в себе. Кирилл, впрочем, остался по-прежнему великодушным, но у него появилась внутренняя сила, а к тому же со временем мой мальчик выглядел очень внушительно, так как превратил от природы данное богатство в скульптурное совершенство. Материнская гордость затопила нежностью мое сердце при воспоминаниях о сыне. Как хорошо, что я смогла уберечь его от пагубного влияния отца, который его только ругал и критиковал!

– Ты очень добрый мальчик, – похвалила я Арсения, – помогаешь бабушке. Но для того, чтобы тебя уважали, этого мало. Мальчикам нужно быть сильными и храбрыми, но для этого вовсе не обязательно махать кулаками. Если ты вместо того, чтобы трескать бабушкины плюшки, все летние каникулы будешь заниматься на турнике, толку будет больше. Вот скажи, сколько раз ты можешь отжаться от пола?

Арсений хмурил брови. Ему не очень нравился наш разговор.

– Я сильный!

– Ты, конечно, сильный! Но никто про это не догадывается. А если ты хотя бы дома каждый день отжимался от пола, накачивал мускулы и учил приемы самообороны, знаешь, как бы вырос твой авторитет в классе. А девчонки сразу бы переметнулись к тебе. Девчонки они такие непостоянные, кто герой, с тем и они. Хочешь быть героем?

– Да-а!

– Обещай мне, что обязательно будешь делать упражнения, когда приедешь к бабушке. Если не хочешь идти в секцию, найти их в интернете.

Арсений честно пообещал. Я сделала вид, что поверила и попросила бабушку морально поддержать внука.

Поезд все дальше и дальше увозил меня от моего любимого мужчины, которого, наконец, я обрела на несколько дней и вновь потеряла. По радио звучали мелодии зарубежной эстрады, навевая ностальгию по бурной молодости. Я радовалась тому, что мой юный сосед, наконец, угомонился, лежал на верхней полке и играл в игры на своем айфоне.

А на самом деле, мне было очень плохо. Слезы наворачивались на глаза, я вспоминала последние минуты прощания на вокзале. Мои отношения к Стасу напоминали качели, меня то поднимало вверх от восторженных чувств к нему, то я проваливалась в холодную пустоту. Я не владела собой. Снова и снова прокручивала все то, что произошло вчера на даче, прислушиваясь к своим чувствам. В тот вечер, заметив мое отсутствие, Стас тоже вышел во двор, и нежно обнял меня сзади.

– Света, я так понимаю, что мои друзья не пришлись тебе по вкусу?

– Не в этом дело. По вкусу, не по вкусу. Понимаешь, я не хочу делить тебя ни с кем. У меня к тебе чистые чувства, они не для демонстрации. Ты не такой, как они, ты не вписываешься в этот антураж. Я совсем по-другому представляла твою жизнь. Ты же спасатель, ты с детьми работаешь! Как ты можешь с этими? Да, они мне неприятны! Что это за друзья: недалекие и, судя по всему, не успешные? Да еще развратные…

– Ну, извини, что у меня такие друзья. А кто другой мог бы меня поддерживать с моей Ритой-алкоголичкой?! А ты хочешь, чтобы я тебя привез к себе в дом, и ты увидишь то, как я живу. Поверь, это еще в разы хуже, чем здесь?! Ты не представляешь, как у нас там. Я здесь, на даче, отдыхаю и набираюсь сил, чтобы дальше терпеть свое испытание. Ты приехала ко мне на несколько дней – для тебя это любовное приключение. А я останусь. Ты думаешь, что после аварии она перестала пить? Нет, она не может это сделать. Она конченная, понимаешь. Но я люблю ее даже такой, скорее даже не люблю, а жалею. Она живой человек, только очень несчастный. И пусть тебе неприятно это слышать, я всегда продолжал заниматься с ней любовью…

А Егор и Катя не раз меня выручали. Они не брезговали ни мной, ни Ритой, в отличие от тебя. Я же видел, как ты все оглядывала, не скрывая своей неприязни и превосходства. Они не чистоплюи. Добрые отзывчивые. Я всегда могу на них рассчитывать. И Риту они любят. Они умеют прощать чужие недостатки. И что здесь плохого, что мы можем подарить друг другу немного физической радости?!

Ты живешь совсем в другом мире. Ты богатая и успешная, тебе нужно, чтобы все было идеально. Нужно, чтобы все было так, как ты хочешь. Ты боишься жизни, а я боюсь твоего чистоплюйства, мне неловко перед тобой за свою неуспешность. Когда мы встретились в первый раз, ты смотрела на меня, как на бога. А когда я встретил тебя на вокзале, я понял, что ты ожидала увидеть не меня настоящего, у которого даже не нашлось лишних денег на роскошный букет цветов. Слава богу, что я не подарил тебе тюльпаны. Как бы я глупо выглядел с ними! Бедный романтик на костылях, встречающий женщину, о которой мечтал всю жизнь! А ты мечтала увидеть другого мужчину, которого ты придумала себе из нашей переписки. Да, наверное, я красовался перед тобой, хотел казаться лучше, чем я есть сейчас. Я и помыслить не мог, что ты решишься сама ко мне прикатить. Ты сама все испортила. Тебе надо было дождаться моего выздоровления. Может, все было бы по-другому… Может, тогда я смог бы предстать перед тобой в более достойном виде… Но ты не дала нам этого шанса! Ты все привыкла решать сама…

Я слушала Стаса, глотая слезы. Да, отчасти он прав, я такая вся из себя рафинированная чистоплюйка. Мне нет дела до страданий других людей, я всегда считала себя лучше тех несчастных убогих созданий, которые плывут по течению. Да, мне не нравятся люди, которые ленятся, которые жалуются на судьбу. А я сильная и успешная, но почему-то именно сейчас ощущаю себя такой несчастной, одинокой и непонятой. Мне было очень жаль себя, свои неоправданные надежды и несбывшиеся ожидания. Стас тоже меня не понимает. Он думает, что мне все досталось легко. А это было совсем не так. Я просто работала, как двужильная, не жалея себя, не прося помощи. Да и у кого было ее просить?! Работала без отпусков, превращала себя в мужика, и только украшая себя красивыми вещами, хотя бы внешне старалась сохранить остатки своей женственности. Да, я просто остервенела на своей работе, от подковерной борьбы, от холодных расчетливых начальников, которые меня всегда стремились использовать, от истеричных, высокомерных и жадных клиентов.

Я так радовалась, что Стас своим появлением, своим отношением наконец-то растопил во мне лед, который заковал мою душу прочным панцирем. Я думала: вот она пришла ко мне настоящая любовь, я приеду к нему, и мы будем счастливы. Мечтала, что станем семьей, построим гармоничные отношения, и постепенно забудем о прошлом, как о кошмарном сне. Но оказалось, что с его стороны это только игра. Он любит свою жену, а я лишь приятное воспоминание о молодости.

Минуты молчания первым прервал Стас:

– Если тебе неприятно здесь оставаться, давай уедем отсюда в наше уютное гнездышко.

Я, конечно, согласилась.

– А как же друзья?

– Они останутся здесь. Ключ они оставят в укромном месте.

Вернувшись на квартиру, мы снова приняли душ. Я долго смывала грязь с себя и с тела, и с души. Помогала мыться и Стасу. А потом снова была восхитительная ночь в объятиях моего любовника. Мы долго разговаривали. И снова он заставил меня забыть о вечерней ссоре, он снова поднимал во мне волну нежности и умиротворения. Мы долго с ним разговаривали, ведь это была наша последняя ночь.

– Ты завтра уедешь навсегда… Мы больше не увидимся. Спасибо за то, что подарила мне это счастье, хоть не на долго.

Ты знаешь, в юности я был амбициозным. Мечтал стать летчиком, причем военным. Но комиссия меня не пропустила, и это разбило мою мечту. Я поступил в политехнический вуз, проучился два года, но настал кризис, и мне пришлось бросить учебу, надо было детей кормить. Хватался за любую работу, чтобы обеспечить семью. Ночные смены – сторожем, днем у станка – на заводе. А Рите я позволил выучиться, она закончила химфак. Устроилась на спиртзавод, и там-то все началось. Слабая оказалась на это дело. Выпивать она начала там. И мне пришлось заставить ее уволиться…

– А как ты ко мне относишься, Стас, я не пойму. Ты переписываешься с другими, спишь с разными. Любишь жену при этом, – не вытерпела я.

– Ты для меня женщина-мечта. Была такой и такой остаешься. Когда в первый раз тебя увидел, сразу это понял. Но ты недосягаемая, даже когда ты здесь. Я люблю тебя, как идеал. О других женщинах не хочу сейчас говорить. Это, по-моему, неуместно.

– А если бы тогда у нас все случилось, и я зачала от тебя сына, твою маленькую копию, и что бы ты делал?

– Я был бы с тобой, это не всякого сомнения. И я был бы бесконечно рад этому. Я бы с превеликим удовольствием исполнял свой отцовский и супружеский долг. Я бы женился на тебе, ведь тогда уже был на грани расставания с Ритой…

Боже, именно эти слова, это признание я так мечтала услышать, когда ехала к нему. Но сейчас они меня уже не радовали. Поздно, слишком поздно… Даже, если когда-нибудь мы сможем быть вместе, между нами останется расстояние длиной в эти самые 20 лет. Останутся обиды, боль, пережитые разочарования, грязь на душе, которую никогда не смыть. Я представляла вереницу женщин, которыми он обладал, грязную пьяную жену, с которой спал каждый день, и снова падала вниз. Доверие и уважение – то, что я ценила в наших отношениях, – вновь растаяли как дым…