Читать книгу Культурное развитие Обдорского Севера в XVIII – начале XX вв. - Валентина Вануйто - Страница 7

История Обдорского края в течение трех столетий была связана с формированием политических, идеологических, социально-экономических условий вхождения ее в состав Российской империи и их освоения. Стремительное продвижение русских промышленников в Сибирь в XVIII – XX веке связано с добычей пушнины, торговля которой, находившая спрос на русских и зарубежных рынках, оказала заметное влияние на темпы присоединения Сибири к России и на характер русской колонизации Обдорского Севера. Торговля пушниной способствовала накоплению крупных купеческих капиталов. Сибирские меха были важным источником государственного бюджета.

Миграции ненцев по тундре привели к становлению крупностадного оленеводства. До середины XVIII в. оленей использовали только в транспорте: «А ездят на оленях и собаках…».162 Крупностадное оленеводство у ненцев стало развиваться с середины XVIII в. и окончательно сформировалось к XIX в. К этому времени оленеводами была создана культура, почти идеально приспособленная к условиям арктической тундры: «Главное богатство самоеда заключается в стадах оленей: есть олени, и – самоед сыт, одет, обут, платит ясак и повинности, накупает себе и домочадцам обновы, находит сивуху, и – весел; нет оленей – хоть живьем в могилу ложись».163 Оленеводство «каменных самоедов» привело к унификации культуры и распространению единого диалекта среди ненцев.

Оленеводы стали расширять пространство своих кочевий от границ тайги до арктических берегов, от Таймыра до Большеземельской тундры: «Они делают сии переходы со всем своим семейством, оленьими стадами, хозяйственными заведениями и вообще со всем своим богатством, но, переходя, занимаются ловлей зверей, птиц и рыбы».164 При этом оленьи стада находились под постоянным наблюдением пастухов-оленеводов: «в стаде завсегда бывает пастух, надзирая, чтобы который олень куда-нибудь не утратился».165

В течение года оленеводы со стадами совершали сезонные перекочевки: весной к северу, осенью к границам леса.166 Кочевья достигали значительной протяженности – от 500 до 1000 км. Оптимальность маршрутов объяснялось хорошим знанием особенностей пастбищ, мест для стоянок. Жизнь на лоне суровой природы выработала в ненцах повышенную наблюдательность, что стало причиной их глубоких познаний в области географии, естествознания, астрономии, помогая безошибочно ориентироваться в бескрайних снежных пустынях, выживать и адаптироваться в самых экстремальных условиях и ситуациях. Литература, касающаяся оленеводства севера Западной Сибири, начинается с трудов В. Ф. Зуева, П. Палласа, И. Лепехина.167

Вначале размеры стад были невелики: «для безбедного существования семьи необходимо от 80 до 100 оленей. Средним счетом каждый самоед владеет не более чем 17 оленями».168 Начиная с конца XVIII – начала XIX в. среднестатистическое стадо увеличивается и колеблется от нескольких десятков до нескольких тысяч голов. Чем больше стадо, тем легче его охранять из-за чувства стадности оленей. У богатых оленеводов стада оленей насчитывали «до трех тысяч езжалых, …но кроме сих уже за множеством неизвестное ему число не наезженных оленей в тундре в стадах просто шатаются».169 Пасли такое крупное стадо бедные родственники, у которых «оленей бывает у скуднейшего от десяти».170

В 1847 г. всего насчитывалось до 150 000 домашних оленей.171 По сведениям А. А. Дунина-Горкавича в стадах обдорских ненцев насчитывалось до 95000 голов. В 1892 г. 686 ненецких семей владели- 80 000 головами.172 На территории Ямала к 1913 г. ненцы обладали 81800 оленями, а по берегам Обской губы имели до 20000.173

Оленеводство хантов развивалось вместе с зарождением крупностадного оленеводства ненцев, как отмечает А. В. Головнев, они были соучастниками в его развитии, где сохранились их ранние формы.174 Одной из причин быстрого развития оленеводства был пушной бум, предполагавший рост подвижности населения. Оленеводство у большинства групп хантов служило транспортным целям. Вместе с оленеводством ханты восприняли и многие другие элементы традиционной культуры ненцев: чум, оленный транспорт, одежду, оленеводческую терминологию.

Наиболее развито оленеводство было у обдорских хантов: «инии же мощнеишые множество оленей содержать, аки домашний скоть, их же употребляють вместо лошадей, наипаче скудость в семь и нужду еленми удоволяють, и во вся путь шествия своя еленми отправляються».175 Пастбищные ресурсы северных хантов допускали возможность значительного увеличения поголовья домашних оленей: «Олень, это самое высшее чего он только желает; что киргизу – лошадь, то остяку – олень. Остяк, умеющий лучше всех обходиться с оленем, сделал его домашним животным: он запрягает его в сани, гонит в тундру и олень слушает его, следуя за ним, куда ему угодно».176

Оленеводы среднего достатка содержали в своем хозяйстве от 30 до 40 голов: «По р. Куновату нет безоленных остяков; там, в 14 населенных пунктах 33 домохозяина имеют 226 оленей, что составляет, в среднем, почти по 7 оленей на хозяина. По р. Сыне; …в 15 населенных пунктах 75 хозяев имеют 1475 оленей, что составляет, в среднем, по 20 оленей на хозяина».177 Чтобы легче охранять их в беспокойное комариное время, они объединяли несколько стад, и выпасали их на горных пастбищах Урала: «Оленьи стада местных березовских приобских остяков зиму и лето пасутся в своих вотчинах, за малыми исключениями, когда стада эти отгоняются на лето к Уралу между Обдорском и Байдарацкой губой».178

Начиная с XVIII в. оленеводством стали заниматься коми-зыряне, которые, находясь в постоянных торговых связях с ненцами, понемногу обзаводились оленями, поручая выпасать их бедным пастухам. Как писал В. Иславин, коми-зыряне «не свыкнув еще с кочевой жизнью и с оленеводством, не осмеливались вступить в тундру, а предоставляли пастьбу оленей опытным в сем деле самоедам».179 Будучи типично оседлым народом, коми-зыряне переняли у ненцев навыки оленеводства и превратили его в доходный, высокоэффективный промысел, перейдя на новый тип выпаса оленей, с окарауливанием стада специально выученными собаками и длинными маршрутами каслания (кочевок): от зимних пастбищ в лесотундре к летним у побережья Ледовитого океана.

В дальнейшем поголовье оленей у коми-зырян начало быстро расти. Перенимая опыт у ненцев, они стали сами выходить со стадами в тундру. Богатые оленеводы владели стадами от 1500 до 2000 оленей, средние – от 500 до 700.180 Н. А. Абрамов в своей работе зафиксировал общую численность стад коми-зырян до 125 000 голов, а по сведениям А. А. Дунина-Горкавича – до 120 000.181 К 1876 г. численность оленей коми-зырян достигла 138 112 голов, а к1882 г. – 194 650.182 В 1892 г. 739 зырянских семей имели 207 000 оленей.183 К концу XIX в. оленеводство коми-зырян было распространено на значительной территории Березовского края: от Урала до р. Надыма на востоке, и с юга на север от р. Ляпина до Байдарацкой губы.

В отличие от ненцев, ценностные установки коми-зырян были типично рыночные. В. Н. Латкин, изучая культуру Европейского Севера, писал «в конце минувшего столетия они едва ли имели 10 000 своих оленей, тогда как самоеды Большеземельской тундры владели многочисленными стадами, число которых простиралось до 150 000 голов… Но с того времени как в тундре начали усиливаться ижемцы, стада самоедов постепенно стали уменьшаться».184 Коми-оленеводы разводили их с одной целью – получить максимальную прибыль. Именно они являлись главными поставщиками кожевенного сырья, мяса на ярмарках.185 Как отмечал А. А. Дунин-Горкавич, оленей коми-зыряне разводили для получения максимальной прибыли: мясо, шкуры молодых оленей, одежда – все шло на рынок.186 «Куда проникают зыряне, – писал в 1908 г. Б. Житков, —оленеводство постепенно переходит в их руки».187

Из русского населения занимались оленеводством немногие, имея «оленей от 5 до 10, а некоторые до 100 и более. Всех вообще считается до 1000 голов».188 Возникновение оленеводства у русских было вызвано потребностями их хозяйства, служебными занятиями. Численность оленьих стад у русских варьировалась от 10 до 100, хотя иные содержали даже до 700 голов.189 В отличие от коми-зырян русские, за редким исключением, сами не занимались выпасом оленей, а поручали это ненцам. Некоторые раздавали своих оленей на содержание разным хозяевам стад: «Летом оленей угоняют для пастьбы в Уральские горы или же, кто имеет их не большое количество, отдают в ближние улусы для той же цели».190

Освоение северных территорий диктовалось торговыми и промышленными интересами. Одним из важнейших стимулов продвижения русских за Урал являлась погоня за ценной пушниной, потому что «горностай ценился чуть ли не на вес золота – в Москве продавался в розницу по 1 рублю серебром».191 Цена мехов на мировом рынке составляла: черно-бурая лисица – 8 руб.; соболь – 7 руб. Сибирская пушная казна давала свыше 600 000 рублей дохода, что составляло около 1/3 доходной части государственного бюджета: «А присылается из Сибири царская казна ежегодно – соболи, куницы, лисы черные и белые, и зайцы, и волки, и бобры, а, сколько той казны придет в году, того описать не в память, а чает тое казны приходу больше 600 000 рублей».192

Значение пушнины в хозяйстве российского правительства заставляло очень дорожить плательщиками ясака и заботиться не только о приобретении новых, но и сохранении имеющихся ясачных людей, которые «ловят много дорогих животных, высокой цены, и большая им от этого прибыль и выгода; ловят они горностаев, соболей, белок, черных лисиц и много других дорогих животных; из них они выделывают дорогие шубы высокой цены… Соседние народы оттуда, где свет, покупают здешние меха; им носят меха туда, где свет, там и продают; а тем купцам, что покупают эти меха, большая выгода и прибыль».193

Одним из основных занятий коми-зырян являлось оленеводство, заимствованное у европейских ненцев. Главной особенностью коми-зырян была предприимчивость и способность к торговле. Развитие торговых отношений способствовало появлению извозного промысла. На первом этапе переселений в северные районы, когда доминировал уход навсегда, коми переселенцы на новых местах обитания поступали на военную службу (в казаки или служилые люди), оседали в деревнях, занимаясь охотой, или находя применение своим силам в торговле или ремесле. Промысловая культура коми-зырянского населения обогащалась опытом и знаниями коренных народов. Они занимались не только пушным и рыболовным промыслами, оптимальными для выживания в Обдорском крае, но ремеслами, торговлей и, казалось бы, невозможным в местных экстремальных условиях сельским хозяйством: разводили, хоть и в ограниченном количестве, крупный рогатый скот, свиней, кур, лошадей, даже настойчиво пытались завести огороды.

Развитие рыбной промышленности осложнялось целым рядом проблем, прежде всего, характером собственности на промысловые угодья. Хозяевами рыбных угодий были ненцы и ханты. Единственным законным способом эксплуатации природных богатств являлась аренда. Рыбопромышленник Александров арендовал у рода Тогой угодья на Тазовской губе протяженностью 670 верст и шириной до противоположного берега.194 Но никакие ограничительные меры властей не помешали тому, что к середине XIX в. приезжие промысловики и местные русские арендаторы превратились в «вотчинников» рыболовных угодий по нижней Оби: «И теперь все лучшие пески и ссоры запродали русским торговцам».195

В начале XX в. рыбные угодья находились в руках купцов Корнилова, Плотникова, Бронникова, Матюшина, Новицких и Карповых. В устье реки Ныды находилась сезонная фактория рыбопромышленников Попова и Туркова. Фирма Тетюцких, содержавшая на правом берегу реки Пур свое летнее становище «Пуринское заведение – Идованада», ежегодно отправляла в Сургут около 1,5—2000 пудов сушеной рыбы на 3—4000 рублей, 5000 пудов мороженой на 1,5000 руб., а также до 250 соленой рыбы на 1000 руб.196

Основными поставщиками товарной рыбы являлись русские промышленники. Н. А. Миненко свидетельствует, что в первой половине XIX в. коренные народы вылавливали ежегодно от 183 000 до 240 600 пудов рыбы.197 Рыбопромышленники за год добывали 70,5 000 муксуна, 32000 сырка и 7000 пудов осетра. В общей сложности выходило 136 000 с лишним пудов стоимостью 99 530 руб. серебром.198 Превращение рыболовства в ведущую добывающую отрасль хозяйства было обусловлено благоприятными природными факторами: «Ценность рыбы обусловливается также количеством улова ее и числом покупателей. Сумма же годовой стоимости наловленной рыбы, за внутренним ее потреблением, простирается, по местным сведениям, до 108,000 руб. серебром, но в сущности ее смело можно увеличить вдвое».199

Охота как одна из отраслей добывающих промыслов являлась важной составляющей экономики Обдорского севера Березовского края. Продукция промысла стала одной из главных причин присутствия русского населения на севере и стала играть важную роль в международной торговле.200 Это способствовало увеличению численности промыслового населения. Если раньше основными промысловиками были представители коренного инородного населения, то теперь охотой стали активно заниматься и русские. Этому в немалой степени способствовала реформа 1861 г. Стоит отметить, что экономическое значение охотничьего промысла с течением времени не уменьшалось. Тем более, что в некоторых регионах продукция промысла была одним из основных средств оплаты государственных податей. В связи с развитием товарно-денежных отношений и ростом торгово-промышленной жизни происходило значительное повышение спроса на ценный мех.

Судя по материалам переписки, в общем объеме звериного лова с 1913—1914 гг. наблюдался рост, который в 1916 г. сменяется резким спадом. В 1914 г. совокупный улов составил 485 983 шкурки на сумму 696 633 руб. 50 коп. ассигнациями против 483 871 шкурки на сумму 548 527 руб. 47 коп. в 1913 г. В 1916 г. объем улова упал на 58% и составил 204 191 шкурку. Сумма сборов упала на 90% и составила 66 933 руб. 34 коп. ассигнациями.201 Отдельные показатели по добыче промысловых зверей и птиц свидетельствуют о том, что тенденции, характерные для XIX в., имели место и в начале следующего века. А именно – наблюдалось уменьшение удельного веса особо ценных пород пушнины (соболь, бобр, лисица), которое компенсировалось увеличением улова таких животных как белка и колонок.

Развитие товарно-денежных отношений, превращение пушного и рыболовного промыслов в товарную отрасль хозяйства способствовало концентрации населения вблизи богатых песков и административно-торговых центров. Хотя активная деятельность русских предпринимателей и коми-зырянских промышленников привела к значительному истощению охотничьих, рыболовных угодий и оленьих пастбищ, вместе с тем, ненцы и ханты переняли у русских новые орудия труда и технологии промысла. Некоторые виды промыслов переориентировались на рынок.

В XVIII – начале XX вв. в экономике края складывается многоукладный комплекс хозяйственных связей пришлого и коренного населения. При этом традиционное хозяйство ненцев, хантов и манси подвергается деформации под влиянием русско-зырянского населения и его торгово-промышленного капитала.