Читать книгу Над питерскими улочками - Валерий Александрович Грушницкий - Страница 8

Вот уже без грима иду я по этим мокрым итальянским улочкам. Раньше они такими не были. Да и всё было другим. Смотришь на эту безмозглую кошачью морду и сразу понимаешь – Базилио. Других таких жирномордых я и не видел в помине. Шерсть уже не вьётся, а жирнится и превращается в бесформенную массу, собравшуюся в комки из грязи и пыли. Глаза при отблесках луны не блестят, иа должны бы. Когти этого бывалого чудища давно сточены камнями отжившего прошлого. Милостыни просит бездомное существо. И как же не дашь, коли просят? Да денег в театральном костюме я не привык носить – карманов в нём нет. Пламя уж угасло в моей душе, поэтому иду, жадно ища в дороге хоть что-то значимое, хоть что-то важное. Птица пролетела. Вроде голубя. Как же тебе хорошо, голубь! Летишь, а свобода сама просится к тебе в распростёртые от ветра крылья. И, пускай, холодно! Тепло греет сердце. Хоть что-то его теперь греет. Теперь уж главное – до дома дойти, а дальше – как пойдёт. Главное – идти и не останавливаться. Остановка здесь может тебе многого стоить. Жизни например. Хотя, зачем, впрочем, жизнь? В большинстве своём мы проживаем её ради удовлетворения своих типичных потребностей. Надо же жить для других. Так для меня даже хуже бывает. Вот слепой. Его все видят, а он никого не может видеть. Не так уж это и страшно. А вот, когда любишь один-одинёшенек, а тебя никто не любит – вот это уже страшно. Каждому нужно быть любимым, ибо как иначе? Иначе уже – крах.