Читать книгу Неокантианство. Первый том. Первая часть. Сборник статей, текстов книг немецких мыслителей второй половины XIX – начала XX веков - Валерий Антонов - Страница 7

АЛОИС РИЭЛЬ в духе решительного позитивизма отвергает всю метафизику как чисто субъективную сущность, считает, что философия как наука возможна только в качестве теории познания, и ставит своей задачей эпистемологию точных наук. Он придерживается реалистической интерпретации Канта и допущения вещей самих по себе, но подчеркивает важность участия мысли во всем познании. Только арифметические отношения мира видимости имеют объективную достоверность. Наряду с теорией познания, РИЕХЛЬ все больше признает значение философии как культурного фактора, создающего ценностные идеалы. – КОППЕЛЬМАНН также демонстрирует позитивистские элементы.

АЛОИС РИЭЛЬ, родившийся в Bozen в 1844 году, сначала работал учителем в гимназии в Клагенфурте, в 1877 году доцент, в 1878 году полный профессор в Граце, в 1882 году назначен во Фрайбург, в 1895 году в Киль, в 1898 году в Галле, в 1905 году в Берлин, ныне почетный профессор, подчеркивает реалистические и антиметафизические моменты кантовской системы. В прошлом его часто называли позитивистом. Эта точка зрения несостоятельна. От позитивизма его отличает уже то, что он признает априорность некоторых принципов физики. Определенная позитивистская черта, по общему признанию, присуща РИЭЛЮ той мере, в какой он разделяет сильное эмоциональное отвращение позитивизма ко всякой метафизике и требует ее замены позитивными науками.

Поскольку Кант доказывал невозможность всякой метафизики, то от других наук философии остается только теория и самокритика самого познания. Только как эпистемология возможна научная философия, все остальное – ненаучно. Главным достижением самого РИЭЛЯ является теория научного познания. Эпистемология заключается не просто в описании методов познания, а в том, чтобы сказать, при каких условиях то же самое имеет реальное значение. Это исследование обоснованности познания тождественно ему по своему психологическому происхождению. – Несмотря на свое отвращение к метафизическим спекуляциям в целом, РИЭЛЬ все же занимает свою эпистемологическую позицию на стороне реализма, и он также рассматривает процессы души, поскольку они протекают во времени, как простые явления трансцендентального реального.

Вещь-в-себе представляется РИЕЭЛЮ неразрывным компонентом критицизма, имеющим существенную природу. Любая другая концепция, кроме реалистической, превратила бы познание в простую игру ума. Гарантия реальности внешнего мира уже содержится в каждом ощущении, поскольку оно включает в себя отношение к чему-то вне его. "Иннервационные чувства [нервные импульсы – wp], приводимые в действие ощущениями, составляют единственную основу нашего убеждения в реальности вещей, и позволительно сказать, что, говоря физиологически, вера возникает из взаимодействия ощущения и иннервационных чувств («Критика», т. 2, с. 45). Существование других людей также не просто предполагается. Вера в это основана на инстинктивном сопереживании им, а затем альтруистические чувства формируют доказательство существования ближних. Это социальное доказательство реальности внешнего мира РИЭЛЬ считает даже более важным, чем доказательство ощущений («Критицизм», т. 2, с. 169 f).

Как и ХЕЛЬМХОЛЬЦ, РИЕХЛЬ описывает ощущения как знаки, а не образы вещей (т. 2, с. 50). Однако он не разделяет доктрину Иоганна Мюллера и Хельмгольца о специфическом качестве ощущений. Только арифметическая и логическая части пространственного восприятия имеют реальное значение. Вещи, видимость которых является нашим пространственным восприятием, сосуществуют таким образом, что образуют троекратно расширенное многообразие, в котором действуют простейшие законы связи в зависимости от отношения элемента к элементу (т. 2, с. 182). По своей качественной природе реальное совершенно неизвестно нам; мы знаем только, что оно есть и воздействует на нас. Оно стоит за ощущениями точно так же, как и за внутренней жизнью души, которую РИЕХЛЬ, поскольку она протекает во времени, также рассматривает лишь как видимость. Из-за этой единой обусловленности как физического, так и духовного мира видимостей вещами в себе, РИЕХЛЬ называет свою точку зрения монизмом.

Ощущения – единственное, что дает материальную однозначность познанию; законы мышления дают только формальную однозначность. Поэтому в конечном счете не существует познания, которое не должно быть подтверждено ощущениями, за исключением математики, где вещь и понятие – одно и то же; но даже утверждение, что пространство имеет три измерения, является аксиомой опыта (т. 2, с. 173). Однако одни лишь ощущения не дают познания. Только добавление интеллекта делает опыт из восприятий. Опыт – это осмысленное, понятое восприятие. Наше мышление предполагает более далекую связь между объектами, чем та субстанция, которую мы находим в вещах, и та причинная связь, которую мы предполагаем между ними – и то и другое не воспринимается, а только мыслится. Обработка простых восприятий (ощущений) происходит в социальности.

«Опыт – это социальное, а не индивидуальное психологическое понятие» (т. 2, с. 64). РИЕХЛЬ энергично полемизирует против фикции человеческого родового сознания, которое якобы существует над сознанием отдельных человеческих существ, отдельно от нас (т. 2, с. 162f). Трансцендентное, родовое сознание – это не более чем «интеллектуальная система координат, с которой, как мне кажется, связано все познание»; это просто мысль. Везде познание направляется определенными общими убеждениями, которые зарождаются в чистом интеллекте и поэтому были известны уже грекам. К ним относятся утверждения о сохранении материи и всеобщей причинности всех событий. Заслуга Канта состоит в том, что он показал, как эти исходные посылки понимания могут и должны быть априорными и при этом объективно достоверными. Доказательство их объективной истинности заключается в том, что без них опыт вообще невозможен. «Априорность означает не хронологическое, а логическое отношение между понятиями» (т. 2/2, с. 76). Логические категории не предшествуют опыту, а конституируют его.

В своей концепции «Я» РИЕХЛЬ вплотную приблизился к эмпириокритицизму. Противопоставление субъекта и объекта, Я и не-Я не является для него оригинальным. Первоначальное сознание остается индифферентным (т. II, с. 65f). Объектом исследования, согласно мнению РИЭХЛЯ, всегда является общее, он ищет классы и законы. Только исторические науки занимают особое положение, но в отличие от Виндельбанда и Риккерта, РИЕХЛЬ настаивает на том, что они тоже ищут причинно-следственные связи. Без них они были бы только «историографией», а не исторической наукой. Подлинно идеографических наук не существует. Но объяснительный метод истории не является механическим. Он не единственный, который удовлетворяет нашу потребность в знании (т. 2/2, с. 356).

РИЕХЛЬ отвергает телеологическое объяснение еще более решительно, чем КАНТ. Психофизическую проблему РИЕХЛЬ решает характерным для его крайне позитивного образа мышления способом в смысле частичного параллелизма. Панпсихизм – это чистая спекуляция, фактически «фетишистская вера» (т. 2/2, с. 192f). Только определенные органические процессы сопровождаются процессами сознания. Многочисленные физические, а особенно химические опыты делают атомистическую структуру материальной реальности неопровержимой. – По сравнению с «Философской критикой» в «Философии современности» наблюдаются отдельные эпистемологические изменения мировоззрения, например, в отношении веры в реальность внешнего мира, которая теперь уже не кажется РИЭХЛЮ производной от ощущений.

Если РИЕХЛЬ, таким образом, также ограничивает научную философию рассмотрением эпистемологических проблем, то он, тем не менее, признает, что «мировое понятие» философии еще не отвечает этому. Он создает для нее пространство в виде практического «учения о мудрости» (и уже в «Критике» т. 2/2, стр. 20f). Правда, метафизика не может снова стать философией, но при этом остается проблема положительной ценности (более подробно рассматриваемая в «Философии настоящего»). Как чистая наука, философия безразлична ко всем ценностям, она описывает ценностную жизнь людей, однако сама не выносит ценностных суждений. Но даже позитивные ценностные суждения не являются чем-то недостойным философа. Сократ и Ницше, видевшие в философе учителя культуры, являются образцовыми типами такого философствования. Это тоже познание, ибо РИЭХЛЬ убежден, что существуют абсолютные ценности; но это не чистое познание, ибо только через творческий процесс ценности приходят в сознание. Открытие ценностей означает одновременно переживание ценностей, воссоздание ценностей в самом себе. По этой причине философия ценностей больше не является чистой наукой, это нечто большее, нечто иное, чем наука: искусство направлять разум.

Учеником РИЭХЛЯ был РИХАРД ХЁНИГСВАЛЬД (родился в 1875 году, профессор в Breslau), который тоже обращался в основном к эпистемологии точных наук.

В «Основах психологии мышления» ХЁНИГСВАЛЬД стремится показать, что судьбу психологии как методологически самостоятельной науки должны решить проблемы психологии и что психология мышления, независимо от ее отношения к «фактам», является философским объединением принципов; сами философские задачи неизбежно наталкивают на психологические проблемы. Впрочем, ХЁНИГСВАЛЬД отвергает поворот к психологизму.

Несмотря на экспериментальную методологию, психология не является естественной наукой, поскольку объект психологии" обязан быть способным знать, он должен быть способен сказать Я самому себе, он должен быть субъектом» (стр. 224). Психология без души также должна облекать свои выводы в содержательную форму. Без содержательного понятия души нельзя говорить о развитии, реакции и т. п. Математика применима к психологии лишь в той мере, в какой психическое имеет порядок. «Психология также является наукой о действительности, а именно наукой о Я-отношении, которое реализуется в каждом притязании на действительность». Психология не только является объектом философии, как и другие науки, но и сама является философией.

В области педагогики ХЁНИГСВАЛЬД предпринимает попытку тщательно зафиксировать понятие педагогики и ее специфические проблемы, в результате чего она имеет право на существование там только как философский предмет. Да, по утверждению ХЁНИГСВАЛЬДА, вся педагогика – это образование для философии и через философию, потому что вся педагогика – это передача «действительных ценностей» культуры (науки, искусства, морали, права, религии).

Позитивистские и кантовские элементы также сочетаются в WILHELM KOPPELMANN, «Untersuchungen zur Logik der Gegenwart», Berlin 1913. «Weltanschauungsfragen», Berlin 1920. «Was wissen wir von der menschlichen Seele?», Bielefeld 1922.

ВИЛЬГЕЛЬМ КОППЕЛЬМАНН (родился в 1860 году в Schüttorf, старший преподаватель и профессор в Мюнстере) также представляет неокантианскую точку зрения, но в довольно независимой форме. Он отвергает марбургскую точку зрения и видит в данных смыслах некие конечные реальности, которые не могут быть далее разрешены в мысли. С другой стороны, он также подчеркивает важность мышления для развития реальности и исходит из априорных принципов.

По его мнению, логика делится на эпистемологию и формальную логику, которую он рассматривает как «учение о средствах и законах обмена мыслями». Эта точка зрения последовательно проводится, и для данного случая логические принципы также переосмысливаются своеобразным образом. Принцип тождества получает следующую формулировку: «При обмене мыслями значения, которые участники связывают со словами или идеографическими знаками, или с привычными языковыми или идеографическими формулировками, должны быть и оставаться идентичными». Аналогичным образом, предложения исключенного третьего лица и достаточного основания становятся, по мнению КОППЕЛЬМАННА, просто нормами интеллектуального общения.

Далее КОППЕЛЬМАНН рассматривает в формальной логике «основные классы значений слов», сначала «слова для категорий». Следует различать категории ощущения и категории понимания. Последние (цвет, запах и т.д.) чисто субъективны, тогда как первые (положение, длительность, причина и т.д.) строят картину мира на основе сенсорной данности. В отношении проблемы понятий КОППЕЛЬМАНН также предполагает «смешанные значения слов» или" полупонятия, которые должны стоять посередине между чувственными представлениями и понятиями. Цель формирования понятий описывается просто как" мыслительно-экономическая». Из практических соображений реальность должна стать «исчислимой». – В учении о познании КОППЕЛЬМАНН отвергает точку зрения, «согласно которой связи и отношения нашей действительности имеют свою причину вне нас, существуют без нашего вмешательства, должны быть признаны нашим разумом как данные par excellence».

С другой стороны, он также утверждает, вопреки КОГЕНУ и НАТОРПУ, «что воспринимаемое или порядок восприятия есть нечто данное, неизменное и не зависящее в своем существовании от мышления». Но эта данность «совершенно отлична от объективного факта, реального, который может быть установлен только мышлением». Задача эпистемологии – определить принципы построения, в соответствии с которыми мы конструируем реальность. В результате получаются законы, которым реальность никогда не может противоречить, так как они везде являются основой этого построения. Это относится как к пространственному, так и к временному построению реальности. В обоих случаях КОППЕЛЬМАНН стремится раскрыть определенные априорные законы конструирования. В органическом мире учет цели является неотъемлемым принципом исследования. – Исследования КОППЕЛЬМАННА часто отличаются своей тщательностью и рассмотрением многочисленных научных областей. Сочетание неокантианского и позитивно-прагматического подходов является своеобразным. – КОППЕЛЬМАНН также пытается развить кантовскую этику в этической сфере. Согласно КОППЕЛЬМАННУ, этическим принципом является истина как условие всякого сообщества.

В своей книге «Weltanschauungsfragen» КОППЕЛЬМАНН предпринимает попытку получить мировоззренческий синтез (ср. OESTERREICH, JELLINEK и др.) Результат таков: Из естественных наук, несмотря на все их достижения в деталях, нельзя получить ясности о сущности внешнего мира. Все остается гипотезами и теориями, которые постоянно меняются. Нигде нет твердых результатов. Философия так же не способна дать информацию о сущности внешнего мира. Но она «приблизительно» открывается нашему чувству, когда мы смотрим на природу. Судьба человека, то есть цель, соответствующая его внутренней сущности, – это высшее благо, то есть «состояние разумных существ, в котором на основе высшей нравственности расцветает высшее счастье». Нравственность является также основой, из которой возникает единственная религиозная уверенность, которую человек получает как дар и не может создать для себя произвольно. – В более позднее время КОППЕЛЬМАНН обратился к философии политики.

RUDOLF WEINMANN, «Wirklichkeitsstandpunkt», Hamburg 1896, «Die Erkenntnistheoretische Stellung des Psychologen», Zeitschrift für Psychologie, Vol. 17, также занимает реалистическую позицию. Он считает пространство, время и причинность априорно привносимыми нами в концепцию мира, но полагает, что они отражают объективный мир. Он уже требует «освобождения от Канта». – ЛУДВИГ ДИЛЛЕС (р. 1870 в Bielitz), «Weg zur Metaphysik als exakte Wissenschaft», 2 тома. Единственное, что абсолютно достоверно, – это наши ощущения, из них мы имеем абсолютное знание; они – «реальный кусочек вселенной», но не весь мир, а указание на что-то совершенно вне «я», по отношению к чему из них (ощущений) возможны некоторые утверждения. На ДИЛЛЕСА особое влияние оказали Кант, Спиноза, Фейербах и другие.