Читать книгу Веретено Судьбы - Валерий Капранов - Страница 5

Театр сильнее всего воздействует тогда, когда он делает нереальные вещи реальными. Тогда сцена становится перископом души, позволяющим заглянуть в действительность изнутри. (Франц Кафка)

– Кларрра, Кларрра, – прочитала с листа Ляля реплику из сценария.

Ляля. А точнее, Ляля Амировна. Она художественный руководитель детского драматического театра. Черноглазая красавица, с мягкой и доброй улыбкой, с бархатной кожей и лёгким румянцем на восточных скулах. В общем, настоящая персидская принцесса, ни дать, ни взять. Дети в театре её обожают.

– Карр, каррр… – ответила, а точнее, прокаркала в ответ ей Геля.

Геля, с виду, такая же, как и тысячи девочек-подростков её возраста – худенькая, стройненькая, с чёрными волосами, подстриженными в аккуратное каре, с большими зелёными глазами, и с широко распахнутыми длинными ресницами. В отличии от своих сверстниц, Геля почти не носит украшений. Кроме одного – речного камня, в форме отшлифованного сердечка. Она нашла его год назад и загадала, что когда-нибудь он принесёт ей счастье. С тех пор, так и носит его на шее, на шнурке. Из всех цветов в одежде, она предпочитает чёрный. Нет, это не из-за депрессии, и она не странная. Она не гот или какой-нибудь неформал. Просто, Геля, необычная. Она не похожа на остальных. Этим цветом, она подчёркивает свою индивидуальность.

Вообще, она девочка очень способная и одарённая. Правда, знает об этом, только её бабушка. Потому что, учителя и одноклассники, пока ещё этого не заметили. По успеваемости в классе, Геля находится в самой середине. Ребята не дразнят её «зубрилой», как некоторых отличниц и зануд. Но и к тем, кто едва справляется с учебой, она тоже, не относится. Учиться спустя рукава – это не в её правилах.

Чтобы девочка развивалась, а по возможности, даже открыла в себе талант, бабушка записала её в детский театр, на курсы актёрского мастерства. Не сказать, чтобы Гелю эта идея привела в восторг, но она отнеслась к бабушкиной заботе с уважением. Она вообще, очень-очень любила бабушку. И теперь, терпеливо разучивала роль, которая ей совсем не нравилась.

– Ты сейчас ракррроешь клюв от удивления, Кларрра, – Ляля намеренно произносит фразы с ярко выраженной вороньей интонацией, чтобы помочь Геле вжиться в роль и погрузиться в образ. – Эту девочку зовут Геррда.

– Герррда?! – Геля очень старается, она не хочет разочаровать Лялю Амировну, ну и конечно, бабушку (хотя сегодня бабушки нет на репетиции).

– Наша родственница, Сорррока, ужасная сплетница. Она все новости пррриносит нам на хвосте. Она ррасказала нам вашу историю, – обращается Ляля к пустому месту. Ну, на самом деле, на репетиции, подразумевается, что на этом месте стоит Герда. Но, у Лены Колоды, которая играет Герду, заболело горло. Она поспорила с девчонками и съела на спор три порции мороженного. И поэтому сегодня не пришла.

– Каррр… – отвечает Геля.

– Кларра, это ещё не всё. Я пррредполагаю, что жених принцессы это и есть Кай.

Тишина… Ответа от Клары не последовало. По кислому выражению лица Гели, и по последнему «карр». Которое прозвучало не как у вороны, а как у расстроенного и готового расплакаться воробушка, Ляля заметила, что с девочкой что-то не то.

– Геля, соберись. У нас ведь через два дня премьера.

Геля села на край импровизированного бутафорского дупла. Она очень старалась и сдерживалась. Но сейчас её терпение лопнуло. В знак протеста, она скрестила руки-крылья, с тряпичными лоскутами перьев, на покрытой чёрными блёстками груди, и возмутилась:

– Ну, сколько можно. Это не текст, а просто, издевательство какое-то. У других, слова как слова. А у меня, только «Каррр», да «Карр». И костюм этот… Мне в нём жарко и не удобно. А ещё, это клюв…

Она постучала по огромному импровизированному клюву, притороченному к шапочке на голове.

– Это разве клюв? Это рог, какой-то. Чувствую себя не вороной, а чёрным единорогом.

Ляля прыснула. И не в силах сдержаться, звонко рассмеялась. В подтверждение слов, девочка, стала скакать по сцене и действительно очень похоже изображала единорога.

– Может быть, тебе точно стоит сменить амплуа?

– Что, сыграть вместо вороны, единорога? – спросила она, хотя была уверена, в сказке «Снежная Королева» нет такого персонажа.

– Нет, – Ляля Амировна перестала смеяться, стала серьёзной и сказала. – Если тебе не нравится театр. И ты не готова принять и полюбить предложенную тебе роль. Тогда, отправляйся в цирк. Будешь клоуном. Пародировать лошадей у тебя неплохо получается.

Геля поняла, что была не права. И своим поведением, возможно даже обидела художественного руководителя. Но, её тоже можно понять. Она пришла сюда учиться актёрскому мастерству. А вместо этого, ей предложили сыграть какую-то ворону.

– Не хочу в цирк. Не хочу клоуном, – со стороны Геля была похожа на маленькую капризную девочку. – Мне очень нравится театр. Ну, почему, ворона? Что больше нет никаких нормальных ролей?

– А чем так плоха ворона? – это был даже не вопрос, – на лице Ляли Амировны читалось непонимание.

– Как чем? – Геля беспомощно помахала крыльями, как будто хотела стряхнуть с себя нелепое одеяние. От обиды она была готова расплакаться. – Ляля Амировна. Ну, вы сами посмотрите. Что это за роль? За весь спектакль, в обоих действиях, я выхожу на сцену всего три таза. Вот в этом…

Она продемонстрировала, свисающие до пола тряпичные крылья. И поочерёдно повернула голову. Сначала вправо, – а потом, влево. Тем самым демонстрируя огромный блестящий клюв. По спокойной реакции Ляли Амировны, Геля поняла, что не вызвала у художественного руководителя сочувствия. Обречённо вздохнула, подошла к декорации дерева, на котором по сценарию должен был сидеть Карл, и с размаху стукнулась в него клювом.

– Не нужно портить реквизит, – Ляля Амировна была непреклонна. – Успокойся и соберись. И вообще, между прочим, это очень хорошая роль. Ты даже себе не представляешь… Это же – ворона Клара!

Причём, сказано это было так воодушевлённо, торжественно и мечтательно… Как будто речь шла не о вороне, а о какой-нибудь фее или о принцессе.

– Клара, Гелечка, это не обычная ворона.

Но Геля её не слушала. Она стояла лицом к декорации и монотонно, как метроном, стукала клювом по имитации дерева из папье маше.

– Ты слышишь меня? Перестань, пожалуйста. Это очень хорошая роль. А ты вместо того, чтобы использовать её, как возможность творческого перевоплощения, колотишься лбом в декорацию, как дятел.

– Ну, почему мне так не везёт? – Геля перестала стучать, развернулась, и тяжело вздохнула. – Вот, у других, роли как роли. И монологи, и диалоги. И костюмы у них интересные. И сценические приёмы. А у меня только, только эта малюсенькая роль. Какая-то говорящая ворона. Спасибо, хоть не предложили сыграть, кукушку из часов.

– Не нужно паясничать, – Ляля Амировна сложила в стопочку листы сценария. – Если не хочешь играть, значит не играй. Между прочим, Константин Сергеевич Станиславский, великий театральный режиссёр и постановщик, своим ученикам часто повторял: «Нет маленьких ролей, есть маленькие актёры».

– И что это значит? – В глазах девочки проснулось любопытство.

– А это значит, Геля, что любая роль, даже очень маленькая, может быть сыграна с такой отдачей и мастерством, что иным примам с главными ролями, даже и не снилось.

– Это правда?

– Правда, деточка, – Ляля поняла, что на самом деле нужно этой девочке.

Не роль ей нужна. Не костюмы и не красивые слова в сценарии. Это всё – пузыри и пена. Ей нужна настоящая победа. А что к ней ведёт? Решение трудной и непреодолимой задачи. Да не просто непреодолимой, а такой, что за неё никто и никогда не захочет взяться. НИКТО, разумеется – кроме неё.

– Настоящие мастера, – доверительно сказала Ляля. – Умеют так преподнести себя в маленькой, второстепенной роли, что люди может быть уже забыли, о чём был фильм или спектакль, который они смотрели, – а их гениальную игру не забыли. Искромётные, яркие реплики этих актёров разобрали на цитаты. Их давно уже нет, а их роли, до сих пор живут.

Эти слова произвели на Гелю сильное впечатление. И костюм с тряпичными крыльями, уже не казался таким унылым и невзрачным. Она посмотрела на него с другой стороны. Со стороны, новой, открывшейся перед ней перспективы. Да, между прочим, – подумала она – этот костюм по стилю и по фасону, ничем не уступит костюму Бэтмэна.

– А сколько великих и замечательных актёров, запомнились именно своими маленькими ролями. Владимир Басов, Рина Зелёная, Фаина Ранеская, Сергей Филиппов, и многие другие… Настоящие короли и королевы эпизода.

Дальше, Гелю можно было не убеждать. Ляля Амировна уже знала, что роль вороны Клары, будет «гвоздём программы этого спектакля». Окрылённая и воспрявшая духом, Геля ни за что не расстанется с ней, ни за какие коврижки. Отобрать эту роль у неё теперь можно будет только силой.

По дороге домой, она продолжала обдумывать роль. Теперь образ вороны Клары настолько глубоко засел в её голове, что даже и не думал оттуда улетучиваться. Стать самой лучшей актрисой – это конечно хорошо. Но, Геле этого было недостаточно. Она захотела стать ещё и самой лучшей вороной… Вы, не ошиблись, читая эти строки. Да. Да… Именно – вороной. Девочка вознамерилась, настолько правдоподобно вжиться в образ, чтобы не только люди, но даже вороны, приняли её за свою товарку. Если у неё это получится, и она этого добьётся – вот где будет настоящая победа.

Геля шла и бросала цепкие взгляды по сторонам. Подобно, легавой собаке на охоте, она иногда останавливалась на короткий миг и на что-то внимательно смотрела. Собака на её месте, выискивала бы добычу, – а Геля высматривала ворон. Она замечала ворон везде, где только было можно. На крышах, на ветках деревьев, на мусорных баках, на проводах, на детских площадках и на подстриженных газонах. Геля изучала их, тщательнее чем профессиональный натуралист или орнитолог. Ей было интересно всё – как они ходят, важно переставляя лапы, как деловито общаются между собою, как ругаются, как летают., как смешно рассматривают своё отражение в лужах или как недовольно ворчат, осуждая вспугнувшего их кота. В общем всё, чем они занимались…

Сегодня Геля открывала для себя новый мир. Мир ворон. И он оказался таким чудесным. Она призналась себе – и как я раньше этого не замечала? Если внимательно понаблюдать за этими птицами, то можно заметить, что они очень похожи на людей.

Поглощённая мыслями и беседуя сама с собой, Геля даже не заметила, как оказалась перед дверью в свою квартиру. Она позвонила в звонок. Дверь открыла бабушка.

– Ты что-то сегодня задержалась, внученька. Я уже было, начала переживать.

– Всё в порядке, бабуля, – улыбка Гели, для бабушки была лучше любого успокоительного. – У нас была генеральная репетиция. Ты же помнишь, через два дня премьера.

Она повесила курточку на крючок, присела на пуфик в прихожей и принялась расшнуровывать ботинки. Кстати, эти ботинки с рифленой тракторной подошвой, были самыми любимыми, из всей её обуви в её гардеробе.

– Генеральная репетиция, – повторила бабушка, копируя интонацию внучки, то, как важно это было сказано.

Она верила в Гелин талант и ей не терпелось увидеть её на сцене. Но, чуткое сердце улавливало, что во всём этом таился какой-то подвох. Девочка просто лучилась от счастья и бабушке стало интересно узнать причину её восторга.

– Генеральная репетиция, это очень важная и уважительная причина. Хотя не настолько важная, чтобы опаздывать и заставлять бабушку переживать. Так чем же ты всё-таки занималась?

– Ворон считала, – невозмутимо ответила Геля, чем окончательно обескуражила бабушку.

– Ворон считала? – бабушка решила, что это шутка. Но девочка не шутила. Она говорила правду.

– Ага, ворон, – Геля опять использовала улыбку, своё секретное и самое верное оружие. – Бабуля, ты такая смешная, когда так смотришь. Да, не бери в голову. Ну, ты же помнишь, я тебе рассказывала. По сценарию, мне дали роль. Я играю ворону Клару.

– Помню-помню… – сказала бабушка и пошла накрывать на стол. Ох, темнит что-то внучка. Что-то она, опять придумала, проказница и не договаривает.

Она даже не представляла, какие перемены принёс это день в жизнь внучки. И на что способна тяга к актёрскому мастерству и волшебная сила театра.