Читать книгу Избранное. Том 5. Детективные повести и рассказы - Валерий Касаткин - Страница 9

Я в самолёте «Боинг-777». Рейс Москва – Хьюстон. Высота полёта десять тысяч метров над уровнем моря. Скорость полёта 900 километров в час. Позади девять тысяч километров пути, который пролёг над Россией, странами Прибалтики, Балтийским морем, Скандинавскими странами, Великобританией, Атлантическим океаном, Гренландией, Канадой. И вот уже как полчаса я любуюсь с высоты безоблачными Штатами. Мою душу переполняет восторг. Я не могу поверить, что мои ноги вот-вот пойдут по земле, которая казалась недоступной для простого белорусского мужика. Восторг в душу добавляли предусмотрительные, постоянно улыбающиеся стюардессы-сингапурочки, которые что-то постоянно предлагали из закусок, фруктов, спиртных напитков, соков. И я, конечно, впервые дорвавшись до такого сервиса, ни разу милым девушкам не отказал. А поэтому они с ещё большим рвением предлагали мне всё, что у них было в наличии.

Но вот поступила команда открыть шторки на окнах, убрать всё лишнее из-под ног, пристегнуться и приготовиться к посадке. Через полчаса щёлкнули шасси, а потом произошло еле заметное их касание с землёй. Все с облегчением вздохнули, и салон загудел английскими звуками, из которых я мог перевести лишь «спасибо», «пожалуйста» и «всё в порядке», из-за чего я лишний раз упрекнул себя за легкомыслие в молодые годы.

Через некоторое время, успешно пройдя паспортный контроль, где я сказал офицеру заученную фразу «ай спик инглиш э литл», «май дотэр ливз хиер», что означает «я говорю по-английски мало», «моя дочь живёт здесь», я отправился за багажом, где на контрольном пункте меня поджидал первый сюрприз. За какие-то грехи меня отправили на ручной досмотр. Там чёрная улыбающаяся женщина, прежде чем проверить содержимое чемодана, поинтересовалась, что в нём находится. Я, как мог, сказал: книги, подарки, одежда. Женщина мило улыбнулась и попросила чемодан поставить на конвейерную ленту, а потом, пригласив меня к телевизору, спросила, что за странные предметы я перевожу. Предметы я узнал сразу и радостно закричал: «Это эпл, эпл!» (То есть яблоки). Таможенный офицер улыбнулась, открыла чемодан, достала оттуда десять яблок, завёрнутых в газету, и выбросила их в мусорный бак. Мне ничего не оставалось, как мило улыбнуться и сказать «спасибо, я очень рад этому». Мне также хотелось объяснить милой американке, что эти яблоки я вырастил в собственном саду и вёз их дочери, чтобы ими похвастаться, но я в очередной раз сожалел, что «ай спик инглиш э литл».

В то время пока я приводил чемодан в порядок, другой офицер проверял багаж вьетнамца, и что-то там ему не понравилось, поскольку он вызвал подкрепление. Через пару минут пришёл сотрудник таможни и, осмотрев подозрительные вещи, увёл вьетнамца куда-то для дальнейшего разбирательства. Из речи таможенников я лишь понял одно слово «птицы».

А потом я оказался в объятиях дочери и, сидя уже в её машине, восторгался необычными, чужими пейзажами, домами, дорогами с запутанными мостами, развязками, в которых, казалось бы, простому смертному никогда не разобраться. Я ехал и от избытка чувств на американский манер произносил «вау, вау, вау!», что означало «вот это да!» Когда я рассказал дочери о яблоках и вьетнамце, то она очень серьёзно на меня посмотрела и сказала, чтобы я больше такого не делал, поскольку яблоки – это контрабанда с вытекающими отсюда всеми последствиями, а для вьетнамца такие последствия, очевидно, уже наступают. Ведь он незаконно, по всей видимости, привёз в США гнёзда птиц саланган семейства стрижиных. Эти гнёзда рестораны принимают по тысяче долларов за фунт, а порция супа из них стоит сто зелёных. Дочка похвасталась, что пробовала этот кисель из слюны. Теперь я уже посмотрел на дочь и сказал «вау».

После месяца пребывания на американской земле восторг у меня начал проходить. Мне было пятьдесят пять лет. Дочка подала на меня документы для получения грин-карты в связи с воссоединением семьи. Процесс этот обычно занимает год, но меня не прельщало сидеть всё это время без дела и смотреть в окно на пустынный город, где за день, бывает, не увидишь ни одного человека, поскольку все жители Хьюстона находятся или на работе, или в машинах, или в школах, или дома, но только не на улицах в качестве пешеходов или пассажиров общественного транспорта, который курсирует лишь в самом центре города. Я сделал вывод, что Хьюстон – это город без души, поскольку по его улицам не бродят, не снуют люди. И мне стало интересно: что же это за населённый пункт? Из достоверных источников я узнал, что Хьюстон является энергетической столицей мира, крупнейшим международным портом. Важнейшими объектами города с населением почти в семь миллионов человек являются космический центр и крупнейший в мире Техасский медицинский центр, есть также в сити и памятник Юрию Гагарину. Ознакомившись с этим и другим, я понял, что без машины и американских водительских прав в этом конгломерате делать нечего.

Дочка, угадав мои мысли и настроение, однажды вечером сказала:

– Вот тебе наши правила дорожного движения, сам их переводи, сам и учи, а потом будем их сдавать.

Я попробовал возразить:

– Когда я жил ещё в СССР, то даже тогда ни правила, ни вождение не сдавал, воспользовавшись служебным положением, а здесь, не зная языка, не имея блата, сдать тест, тем более на компьютере, будет для меня, мягко говоря, проблематично.

Дочка на это лишь улыбнулась.

После этого разговора я засел на целых две недели за перевод правил и кое-что узнал. Например, что в дорожном движении есть такое понятие, как «гипноз дороги». Есть и «бочки», которые предупреждают о препятствии и об опасности. На этом моё изучение правил дорожного движения закончилось, поскольку закончилось моё терпение. Дочка, видя моё состояние, однажды утром в семь часов мне подмигнула.

– Папа, сегодня сдаём тест.

Я опешил.

– Ты что, доченька, с луны свалилась?

– Все сдают, и ты сдашь.

– Но как?

– Садись рядом со мной. Я купила за пятьдесят долларов специальную программу, согласно которой от тебя потребуется всего лишь правильно назвать голосовой пароль на английском языке.

В семь тридцать процесс по сдаче правил по-техасски начался. Диктор из компьютерной программы попросил меня повторить за ней пять цифр. В данном случае я блеснул знанием английского языка, и программа включилась. Сначала был процесс обучения. Через час диктор снова попросил назвать пароль. Избавившись от первого волнения, я чётко назвал нужные цифры. Ещё через час мне опять пришлось демонстрировать знание английского языка и доказывать компьютеру, что это именно я участвую в процессе обучения и сдаю правила. Так продолжалось до семи часов вечера. Что говорить про меня, если уже дочка теряла терпение и валилась от усталости.

В семь часов пять минут в компьютере высветились слова «контрольный тест». Диктор попросил меня назвать пароль. Я взволнованным, хриплым, уставшим голосом повторил названные цифр, после чего на мониторе появился контрольный тест из тридцати билетов с вариантами ответов. Дочка перекрестилась.

– Поехали.

Я тоже перекрестился.

– С Богом.

Дочка стала быстро выбирать варианты ответов, а через десять минут она попросила сжать кулаки. Я сжал и затаил дыхание. Через минуту компьютер выдал, что тест сдан без одной ошибки.

Ровно через неделю после таких моих страданий по обыкновенной почте пришёл сертификат о том, что я сдал правила дорожного движения и теперь имею право сдать вождение. Моя реакция на это выразилась словом «вау».

На следующий день я с дочкой поехал в офис записываться на экзамен по вождению. Просидев час в очереди, мы попали к одному из десяти окошек. Миловидная женщина улыбнулась и сказала, что мне надо посмотреть в прибор сначала одним глазом, потом другим и назвать предложенные цифры и цвета. Я с некоторым затруднением с заданием справился, после чего сотрудник офиса меня сфотографировала и спросила, разрешаю ли я свои органы в случае аварии со смертельным исходом использовать в медицинских целях. От такого неожиданного вопроса я вздрогнул и посмотрел на дочь. Та одобрительно кивнула головой. Я перекрестился и, где надо, расписался. На этом медицинская комиссия закончилась. Я, конечно, сразу же вспомнил, как я проходил белорусскую комиссию для водителей, и поёжился. Особенно мне запомнился психиатр, который пытался увидеть в моих глазах психическое заболевание и признаки алкоголизма. Но дочери я лишь сказал «вау», что означает «вот это да».

К экзамену по вождению пришлось тоже подготовиться. На специальной площадке, где должно было произойти это действо, я несколько раз совершил параллельную парковку задним ходом с соблюдением всех параметров.

Через месяц после сдачи правил я приехал на машине дочери в установленное место и стал ждать. Вскоре вышла приятная афроамериканка среднего возраста. Она поздоровалась, попросила меня повключать все, какие есть, приборы в машине, потом села рядом со мной на переднее сиденье и, посмотрев в зеркало, улыбнулась. Я тоже улыбнулся, посмотрел в зеркало, даже потрогал его рукой, поняв намёк контролёра, и сказал, что я из России и мало говорю по-английски, но очень хочу получить американское водительское удостоверение, поскольку собираюсь ещё поработать на благо США. Женщина сказала «гуд» и дала команду трогаться. Первым заданием в экзамене была задняя парковка, которую я выполнил с честью. Потом я минут десять покатался по оживлённой улице и вернулся на стоянку. Женщина сказала «гуд» и попросила меня следовать за ней в офис, где выписала мне временные американские права.

Ровно через неделю, когда по обыкновенной почте мне пришли настоящие постоянные права, я непроизвольно воскликнул «вау», что означает «вот это да!»