Читать книгу Медвежья злоба - Ираида Кузенкова, Валерий Кузенков - Страница 18

Многие охотники из года в год перед открытием нового сезона чувствуют приятное волнение. Я – не исключение. Почувствуешь запах прелой весенней травы и тут же словно видишь перед собой косяк гусей, токующего тетерева или подсадную утку-крякушу. И эти видения преследуют меня независимо от того, нахожусь я дома или на работе.

Много лет болею я охотой на гуся. Она более сложная, чем охота с подсадной на селезня, для нее нужно иметь набор манков, гусиных профилей, которые приходится постоянно таскать за собой в поездках за пятьсот и более километров от Москвы. Охота на гусей сложна и тем, что надо угадать конкретные дни основного пролета, когда птица, как говорится, валит валом. А это всего три-четыре дня за десятидневный период весенней охоты. Попробуй угадай!

Вот и в тот раз: двухнедельная подготовка, сборы, звонки по телефону, переживания… А что в результате? Поехал в Рязанскую область, в пойму Оки и Мокши (от Москвы 480 км), посмотрел на отдельные стаи, которые утром и вечером на недосягаемой высоте пролетали над разливом и полями, и понял, что гусь прошел. Для успокоения души посидел денек в шалаше. Утки, в большинстве парами, редко пролетали стороной, никак не реагируя на зазывное кряканье подсадной. Разочарованный, я вернулся домой, не надеясь еще раз в ту весну побывать на охоте.

Но буквально через несколько дней из Костромы позвонили друзья и позвали на открытие, обещая «вал» птицы. Главное – чтобы патронов хватило! Я задумался, не совершить ли еще одну, скорее, авантюрную поездку в «дальние дали» за мифическими гусиными стаями. И… начал сборы, правда, не в город на Волге.

Я всегда имел возможность охотиться в хозяйствах Военно-охотничьего общества. Правда, раньше считал, что в них можно неплохо поохотиться на глухаря, тетерева, вальдшнепа и утку, но только не на гуся. Поэтому из года в год предпочитал отправляться в дальние края. Но в этот раз решил побывать вместе с сыном Петром в Переславском хозяйстве, угодья которого располагались всего в 165 километрах от столицы.

Собравшись, мы через три часа неспешной езды на автомашине были на центральной базе. Там уже шло бурное обсуждение предстоящей охоты. Кто-то хвастался рабочими качествами своих подсадных, кто-то демонстрировал недавно приобретенное оружие импортного производства, хорошее ценой и совершенно не пригодное для охоты.

Главный охотовед хозяйства посоветовал нам поехать в самый дальний егерский обход, километров за пятьдесят от базы, где жил мой знакомый егерь Василий. Для того каждый приезжий охотник – всегда желанный гость. Короче, на следующее утро мы с сыном сидели в шалаше. Он был огромный, можно сказать, со всеми удобствами, хотя и стоял на воде. Заботливый Василий даже соорудил из осиновых бревен настоящие кресла. Отпустив на ногавке нашу Катьку (я даю эту кличку всем своим подсадным) и усевшись поудобней, я и Петр стали слушать и ждать.

Многие охотники знают, что такое весенний рассвет на воде. Это в первую очередь голоса птиц, которые как бы дополняют друг друга. Вот закрякала подсадная, заблеял бекас, прокричал чибис где-то над соседним полем… А охотник сидит и слушает, не раздастся ли долгожданное «шварканье» селезня, которое неопытному уху сразу и не расслышать в общем гвалте голосов.

– Папа, гуси, – вдруг прошептал Петр.

Я тоже услышал гоготание, и сердце сразу заухало, кровь бросилась в голову. Лишь огромным усилием воли я подавил в себе желание покинуть шалаш и бежать на поиски гусей. Да и сын бы не понял моей прыти…

В то утро Катька осадила под наши выстрелы двух селезней. Когда вернулись в охотничий домик, Василий сообщил, что много из пролетавших над нашим шалашом гусей сейчас сидит на полях приметно в пяти километрах от нас. Чуть позже мы разглядели с дороги в бинокль всю стаю, насчитывавшую голов двести. В основном это были белолобые гуси, кормившиеся в трехстах метрах от дороги. Прикинув, куда они могут полететь, если их спугнуть, мы с сыном пошли прятаться, а Василий – скрадывать гусей с подхода, чтобы толкнуть в нашу сторону.