Читать книгу Краткий курс теории смерти - Валерий Нартов - Страница 5

Одиночество жены – нечастое явление, любит она припахивать посторонних. Чтобы приняли участие и помогли. Например, встретить мужа на вокзале. Жену уважают за удивительную и непонятную открытость, искренность и общительность. За качества, которые обычно тяготят мужей.

Одинокая супруга будто собралась плакать.

– С приездом! – расстроено чмокнула, пахнув алкоголем. – В моей жизни случилось новое – приехал ты!

День выдался холодным и ветреным. Глеб улыбнулся, обнял жену и провёл по ней рукой. Лицо такое же милое. Тело, по которому скучал, вот оно. Скорее бы домой, укрыться вместе верблюжьим одеялом.

Держась за руки, супруги шагнули к метро, но путь преградил человек непомерного роста. Огородив голову поднятым барашковым воротником, великан двигался в сиреневый туман хвоста поезда.

– Господи! Заместитель директора! – воскликнула жена.

Памятник обречённо застыл в непогоде пустого перрона. Жена широко поклонилась барину и дёрнула рукав Глеба.

– Евно Фильшевич! Вот муж мой, Глебом звать. На поезде приехал! – счастливо залопотала баба.

– Асеев! – прохрипел начальник. – Потерял сотрудника!

– Как же так? – удивилась жена. – Вы, лично? Здесь?

– Проскочил, наверное, с толпой. Мерзавец!

– Евно Фильшевич! Поезжайте в институт, мы постоим – подежурим, мимо не пропустим. Правда, Глеб?

Но сибиряку администратор что сосна.

– Ожидание – дело смутное! – Глеб потянул жену уйти. – Дожидалась девушка парня из армии, а он вернулся, закурил и запил! Тебя, говорит, ещё посередине службы разлюбил!

Асеев неприятно наставил рачьи глаза:

– Что? Когда?

– Шутит супруг, Евно Фильшевич! – пропела жена. – В Сибири так принято, повсюду КВН. Кого ловить прикажете, кто опоздавши?

– Марк Рывкин!

– А, ДОЗ-120? – догадался Глеб. – Досрочно сошёл с дистанции. Ехали вместе, а какая разная судьба!

– Почему сошёл – не знаете? – нахмурился руководитель.

– В купе журналист пробрался.

Асеев словно цыплёнком подавился. Помолчал, шевеля сочными губами.

– Почему не позвонил? Или телеграмму?

– Не успел, думаю, приедет следующим поездом.

– Мы сбегаем к расписанию, посмотрим прибытие! – вклинилась жена.

Взмах начальственной руки прервал инициативу. Асеев поблагодарил и крупно зашагал к расписанию. Стало свободно, словно отъехал автобус.

– Найдётся он, Евно Фильшевич! Обязательно найдётся! – закричала вдогонку жена.

Она добрела от начальства как от рюмки.

– Бывает же такое! Рывкин в плановом отделе напевал.

– И что?

– А теперь пропал! – рассмеялась жена необычному совпадению.

Пешеходы проходят вокзал насквозь, телеги объезжают снаружи. В зале ожидания буйство торговли, множество неуместных ларьков. Вместо Ленина, глядящего вдаль, прямо на Глеба уставился Пётр.

– Странно, почему он лично? – озадачилась жена. – Мог послать.

– Объясняю. Заместитель директора внимателен к работникам. Рассудил, что надо приехавшему Рывкину? Поскорее оказаться дома. Значит, оркестр и торжественный митинг можно не устраивать, цветы неуместны. Достаточно отвезти домой на машине, помочь донести вещи и пожелать отдыха.

Глумление над начальством надуло лицо жены.

– Почему, кстати, он Евно Фильшевич, а не Евгений Филиппович? – На эскалаторе Глеб любил, чтобы женщина сверху.

– Сейчас не социализм. Евреи такие же люди, а некоторые даже лучше.

Питерская квартира встретила без вина, рюмок и расстеленной тахты. Глеб озирался, как в гостинице. Жена вывернулась из объятий и засобиралась в институт.

– Волнуюсь, добрался ли Рывкин? Ты пока ищи работу.

Костёр желаний погас, но угли ещё тлели. Пока она не надела пальто, Глеб полез за подарком.

– Пойми, работы нет. Особенно гидродинамику. Отыскала одну нормальную вакансию, очень советую.

Подарок – немецкое печенье в жестяной банке с картинками ретро – презентабельный, но скромный.

– Не кофточка, духи или помада? – поморщилась жена. – Ты не примитивен.

– У меня денег нет.

– Как – нет? Совсем? А доля?

– Чуприн с бандитами отжал.

– Мило. Так лохов учат. Может, хоть заразу в дом привёз?

Жена забыла про работу, готовя атаку. Гормональная система начала разогрев тела. Выросло артериальное давление, участился пульс. Мышцы рук, ног и челюстей налились кровью и сжались, голосовые связки набухли для рыка.

– Можно не давать жене денег? – она выставила цветные когти.

Глеб отскочил за стол.

– Да! Если оплатил коммунальные и хозяйственные расходы! – Когти прыгнули рвануть лицевое мясо, но Глеб отшатнулся. Жена шагнула вокруг стола, Глеб – тоже, сохранив дистанцию.

– Не давай, если потребовала третью шубу! – Жена прыгнула. Когти вонзились в бок, но жертва вырвалась.

Появилась бутылка перцовки, женщина отпила из горла, потом ещё.

– Не давай алкоголичке, она пропьёт! – Жена перевернула стол и настигла. Когти Глеб удерживал, но клыки раздирали плечо. Силу женщины увеличила злость.

– Всё упрощается, если добытчик – жена! – Она вырвалась, не дав скрутить руки. – Зачем ей твои деньги?

Взмокшие бойцы разошлись в углы ринга.

– Наоборот, жена заработанные средства принесёт в клювике. А ты распределяй на продукты, коммуналку, одежду, иначе в семье разлад?! Так, царь природы?

Жена рыкнула и перешла на бокс. Отбив о твёрдого Глеба руки, истощила гормоны стресса, и организм включил успокоение.

– Алкоголик и азартный игрок обязаны отдавать! Но лоху не обязательно. Быстрее сдохнет!

И удивительная жена сочинила рифму:

– Лох, чтоб ты сдох!

* * *

Глеб мирно питался бутербродом с маслом, запивая молоком. Колбасу и сосиски не трогал, деликатесы – для белых. Вдруг с шумом распахнулись обе двери. На работе жена вновь обозлилась.

– Наслаждаешься? Как ни придёшь – ты на кухне! Прожуй, потом говори!

Твёрдыми шагами жена подошла к окну на старые петербургские фасады. Распахнула – и кухню заполнил воздух дождя и тумана. Закурив тонкую сигарету, посмотрела пристально.

– Звонил?

Жующий не смог ответить.

– Я спрашиваю, звонил? Ты не слышишь? Или заболел?

Речь шла об «одной нормальной вакансии» в перспективе приближающейся старости. Газетная вырезка гласила:

УЧЕНИК ПЕЧАТНИКА

Для обучения специальности «печатник флексопечати», мужчина до 45, зарплата после обучения до 550. Денис.

Раздражённый Денис ответил, что печатной машины нет, когда будет, неизвестно. Жена не удивилась:

– И здесь не берут? Барахтайся в многоуровневой грязи!

– Давай сходим куда-нибудь? – Глеба увлекло переодевание жены. – Затраты компенсирую в будущем.

– Ну, не знаю… – задумалась женщина.

– Поужинаем!

– Вечерами не ем, – соврала она.

– Выпьем!

– Слушай, Глеб, – жена выдержала паузу.

– Да?

– Иди к чёрту!

Алкоголем встречу не усугубили, спать легли вовремя. Вместо ужина при свечах с цветами и шампанским – огромное верблюжье одеяло укрыло обоих. Неизвестно, на что надеялись, обнявшись в ночи. Жить вместе? Расстаться?

Кончилось быстро: жена застыла, широко открыла глаза и закричала. Вроде бы повеял холод, и прямо над ними тьма сгустилась в человеческую фигуру. Фигура ринулась с потолка и испустила ненависть. У жены остановилось дыхание. Потом она забормотала молитву, которую не помнила. Договорив священные слова, завернула тело в халат и убежала на кухню курить.

Опешивший Глеб поднялся и включил свет: на потолке – никого, только люстра. Он рухнул в постель сбитым пикирующим бомбардировщиком. Иллюзия случилась или фантазия? Просто ушло лето, и вечер перестал быть томным. Глеб нашарил в чемоданчике подаренную бутылку виски. Свинтил крышку и отпил, а жена отказалась. Ведь мама одного парня тоже видела тёмную фигуру и заболела раком!

В восемьдесят седьмом Глеб мечтал на ней жениться. В танцах выкручивал как бельё. Возраст подгонял или соотношение талии – бёдер? Соотношение, оно и сейчас убивает военных. Плюс загадочное курение, откинувшись в кресле и положив ногу на ногу. Наполняешь рюмку и поневоле заглядываешь в колени. А она в ЗАГС не рвалась, дискотека и коктейль вполне устраивали.

Став женой, удалялась в ванну говорить по телефону с нежной улыбкой, иначе звонки сбрасывала. Оттуда доносился певучий голос, звучали элементы флирта. В отличие от большинства опаздывала не на работу, а с работы. Иногда возвращалась растрёпанная как Алёна Дмитриевна (жена купца Калашникова), выдыхая запах спиртного. Детально рассказывала про мероприятия, иногда молчала или грубила. Была замечена с посторонними мужчинами, по легенде – разовыми помощниками. Перед отъездом в Питер прищурилась, в фильмах это предшествует разрыву.

Думается, холод встречи не из-за денег. Похоже на адюльтер, по-русски говоря, завела хахаля. Надо понять, кто? И мало не покажется.

Постепенно бутылка ополовинилась. Известно, что выпив, сибирские учёные не прекращают мыслительную деятельность. Более того, интеллект обостряется. Одного математика идея настигла посреди застолья, и он ушёл телеграфировать Брежневу. Вот и Глеб, закрыв глаза, увидел вдруг танцплощадку, где кружились в вальсе несовместимые пары. Жену вела тёмная фигура, ученик печатника обнимал гидродинамику, президента кружило пьянство. Они толкали других танцующих и наступали на ноги. Так вот, эти странности предназначены дать ему новый опыт.

И книжной полкой на голову упал сон.

Жена ворочалась и вспоминала любовное свидание. Затеяли ролевую игру: у студентки задолженности, строгий декан жучит виноватую. Долго не стихает шум унитаза, восстанавливая водный объём. Это реконструкция шума между лекциями, когда задолжница входит в деканат. Наконец затихло – начинались занятия, но декан отошёл от текста.

– Планировали жить совместно, но приезжает муж. Причём законный!

Он выдержал паузу, снимая трусы невиданного размера. Студентка, не сдержавшись, хихикнула.

– Как случилось, что дело приняло такой оборот? – потребовал ответ декан.

Студентка опустила глаза.

– Не виновата я, он сам пришёл. Думала, врастёт в Сибирь. Но вырвался.

– Врастёт и забудет долю в квартире?

– Ну да.

– Развод бы напомнил. А теперь займёт жилплощадь, и совместная жизнь откладывается на неопределённое время. Из цели превращается обратно в мечту. Цель – это мечта с планируемым временем исполнения.

Огорчённая студентка неукротимо взмахнув ногами, стянула колготки. Декан подобрел, он не зверь:

– Сильно захочет развода, плюнет на жилплощадь!

Чтобы декан не читал нотацию, студентка перечислила пункты:

– Флиртую с гостями, критикую при посторонних, ляпну краской на серый костюм, морю голодом и не стираю. Фразы: целыми днями вкалываю, можешь не ходить в магазин, кто выключил сериал?

– Хорошо. Будет занят или захочет спать, требуй внимания! Устроится на работу, звони туда, ругайся – почему мало платят? Доставай ревностью – что было и с кем? За десять дней нормального человека до самоубийства доводят.

Студентка не девочка, многое опробовала, даже у психолога была. Объявился в Сибири платный психолог, бабы и набежали. Дошла очередь жаловаться на мужа, думала, как в Америке. А психолог рявкнул: «Чего, сука, собачишься?!»

– Вопросы? – подвёл черту декан.

Студентка опустила глаза. Сибирские учёные люди закалённые и крепкие. Как засохший прыщ, не сковырнёшь.

– Замороженный он, плохо поддаётся. Проголодается, яичницу пожарит. Расстроится, выпьет. Обзову, а наука утешит. Колдовать пришлось. В полночь свечи треугольником жгла, бросила в пламя свадебную фотографию. Трижды произнесла заклинание.

– Современная наука колдовства не отрицает, – дал оценку декан. – Есть там древние слова?

– Как день заканчивается, так любовь уходит. Как свеча догорит, так Глеб уйдет. Да будет так!