Читать книгу Куба – Любовь моя - Валерий Николаевич Шпаковский - Страница 25

По кубинскому телевидению шли прямые трансляции с игр Доброй Воли в американском Сиэтле, в баре «У Анжелы» спецы дружно смотрели боксёрский турнир, всем понравился наш боксёр Курнявка выигравший финальный бой красивым нокаутом, его победу бурно отметили поднятыми бокалами пива и тостом.

«Как говорят любители пива, один за всех и все за одного!»

На работе в нашей прорабке завхоз Салий доложил мне, что всё-таки он нашёл металлоконструкции реакторного отделения, их с причала оказывается уже увезли на сборочную площадку для укрупнительной сборки.

– Молодец, а чего не нашёл? – на всякий случай спросил у него.

– Анкерные болты и закладные детали для конденсатного насоса первого подъёма, – заглянув в свой кондуит ответил он.

– А второго подъёма?

– Шо второго?

– Для конденсатного насоса второго подъёма анкера нашёл?

– А шо и такой есть?

– Есть иди и ищи.

– Понял. Не дурак. Пойду шукать.

Наступил сентябрь. В сентябре, как давно принято дети ходят в школу. Начали и мы собирать свою дочь в первый раз в 1-й класс. За положенными в этот день цветами я накануне вместе с Атачиным на его полуразбитой служебной «Волге», специально ездили на дальнюю плантацию за розами. Местные буйно растущие повсюду цветы брать опасались, хотя некоторые из них были, просто ну очень красивые.

Утром собирали дочь в школу и наряженную в белую рубашку и белую юбочку с белыми носочками и с большим белым бантом повели её с букетом роз в школу, при этом волновались наверно не меньше её.

– Мама, а зачем учителям на 1 сентября цветы?

– Чтобы они думали, что это у них праздник.

В центре нашего городка была специально построенная школа для детей советских специалистов, кубинская школа была тоже, но южнее на окраине. В школе училось около 300 ребятишек с первого по восьмой классы. Школа считалась посольской, учителя набирались через МИД и получали полную зарплату в долларах, чем вызывали дикую зависть у нас всех здесь присутствующих простых советских инженеров, и особенно у их жён. Учителя почему-то были все набраны из Воронежа, наверно так легче ими руководить и командовал ими бородатый директор Терентьич, он жил в нашем подъезде на 2-м этаже и был не дурак выпить.

В школе этим летом установили кондиционеры, а то дети жаловались на жару в классах из-за нагревающейся постоянно крыши. После восьмого класса нашей школы ученики должны были уезжать доучиваться на родину либо с родителями, либо без них. Это было очень неудобно. Парфентьич говорил, что ставил этот вопрос в посольстве о 10-классном полном образовании здесь, но ему ответили, что нельзя. Мол здесь такой климат тропический и критический для русского человека, что люди созревают быстро, начинает у них зудить в одном месте, потом начинаются всякие страсти-мордасти, любови, романы, эксцессы и катастрофы, затем как свершившийся факт – будущие дети от незрелых родителей. Пусть уж лучше едут на родину от греха подальше и там размножаются согласно российским уже законам если им так уж хочется, ну согласно заветам незабвенного классика нашего, Антон Палыча Чехова:

«Живи, плодись и размножайся!»

Много лет спустя выпускники этой школы создадут свой сайт в интернете «Школа в Хурагуа» и будут дружно общаться в социальных сетях, и моя дочь будет радостно там находить общих знакомых.

А пока всех детей выстроили на общую школьную линейку во дворе школы, где взволнованные первоклашки робко стояли отдельно в середине и внимательно слушали наставления выступающих. Первым, как всегда, выступал с приветственным словом о их предстоящем светлом будущем Руководитель ГСС Парфентьич, затем директор школы Терентьич говорил о том, что надо учиться как завещал великий Ленин, а потом приехавший из Сьенфуэгоса Генконсул сказал о том, что надо и за границей высоко нести знамя советского школьника. Неизвестно каким образом залетевший сюда Председатель Комитета по борьбе с преступностью народный депутат СССР по фамилии Горик, в своей речи особо не распространялся о преступности и просто поздравил детей с началом учебного года.

Первоклашки школы АЭС «Хурагуа» 1990 года.

Дети стояли и потели на жаре, но покорно слушали праздничные речи гостей. Потные тоже родители стояли в сторонке обмахиваясь газетками и самодельными веерами, обсуждая сказанные речи и платье у ведущей мероприятия. Я тоже, как все вокруг потел и бегал кругами с фотоаппаратом и видеокамерой вручённой мне Бородой, старался сделать хорошие снимки и съёмки, выбирая удобные ракурсы, чуть ли при этом, не ложась на пол.

Наконец дали слово первоклашкам. Они один за другим читали заученные ранее стихи. Вот наконец наступила волнительная минута, то есть очередь моей дочери, и она бодро начала декламировать:

На последней строчке, когда на неё внимательно посмотрел Председатель Комитета по борьбе с преступностью она запнулась, смутилась и чуть не заплакала…

Ситуацию спас директор школы Терентьич, который начал громко хлопать в ладоши приглашая делать это всем собравшимся. Затем высокий восьмиклассник прошёл по кругу с маленькой первоклашкой на плече, звонящей в маленький колокольчик с большим бантом, и школьная жизнь наших детей началась, когда их уже наконец развели по классам и рассадили за парты.

Директор школы Терентьич довольный собой и проведённым мероприятием повёл приглашённых гостей за праздничный, накрытый в учительской комнате стол. Сколько уже можно типа ждать-то, пора и отметить это радостное событие в жизни наших детей!

Когда после первых начальных уроков дочь вернулась из школы, мы её спросили:

– Ну как прошёл первый день в школе?

– Первый день? Только не говорите мне, что завтра я должна идти туда снова!

– Конечно, дорогая ты наша. Тебя впереди ждёт увлекательный мир знаний из азбуки и грамматики, перемен, школьных обедов и математических залач.

– И для этого надо мучиться десять лет?

– Поверь дорогая, что это будут самые замечательные десять лет в твоей жизни!

– Не врёте?

После окончания торжественной школьной линейки сдав кинокамеру с отснятым материалом Бороде я вернулся на работу. В прорабке после обеда уже собрался, заняв все стулья служилый народ, где Монтесино продолжал рассказывать истории про Историю Гаваны, а его начальницы Мэрилин в этот раз не было, наверно ей было достаточно прошлой его лекции.

«Математические задачи я предлагал не как средство от бессонницы, а как способ избавиться от навязчивых мыслей, которые легко овладевают праздничным умом».

Льюис Кэрролл, «Полуночные задачи, придуманные в часы бессонницы», 1893