Читать книгу Мужской взгляд. Дневник охотника за приключениями - Валерий Скляров - Страница 14

– Спать! Вам хочется спать! Ваши веки наливаются тяжестью, глаза закрываются, закрываются, закрываются. Вы засыпаете глубоко-глубоко! Вы ничего не чувствуете и ни о чем не думаете. Вы слышите только мой голос. Только мой голос. Кроме моего голоса для вас ничего в мире не существует!

В деревенском клубе выступает настоящий гипнотизер. В зале – яблоку некуда упасть. Поселковые сидят буквально на плечах друг у друга, чтобы увидеть чудеса, творящиеся на сцене. Гипнотизер – низенький мужичок с черной бородой и густым голосом – полностью оправдывает надежды, возложенные на него жителями поселка Нивенское, и потрясает их воображение до самых основ.

Гипнотизер делает с нашими земляками все, что пожелает.

Вот он кладет Ваську Афанасьева на два обычных стула, причем Васька совершенно одеревенел, так что гипнотизер свободно сидит на нем, как на садовой скамейке. Потом он заставляет Ваську раздеться до трусов и изображать купание в реке и сбор грибов на лесной поляне.

Когда Васька окончательно выдыхается, гипнотизер вызывает на сцену сразу десять человек и начинает проделывать с ними кое-что похлеще. Наши поселковые изображают народных артистов, поют и пляшут, рвут цветы, гребут на веслах, «летают по небу», смеются безо всякой видимой причины, и все это на сцене, публично, но с такой непринужденностью, как будто им не впервой выступать перед огромной аудиторией.

В конце концов гипнотизер делает что-то такое с нашей старшеклассницей и круглой отличницей Ладкой Гуляевой, что самая красивая девушка школы бросается ему на шею, обнимает, целует и называет мамой под потрясенное молчание мужской части аудитории. Гипнотизер торжествует. Мы завидуем ему черной завистью: перед каждым из нас открываются несомненные преимущества этой диковинной профессии. Но и этого гипнотизеру мало. Он объявляет, что сейчас загипнотизирует вообще всех!

– Все поднимите руки вверх! Сцепите пальцы рук в замок! Вы чувствуете, как ваши руки наливаются тяжестью! – бубнит в микрофон со сцены приезжий бородач. – Ваши руки становятся все тяжелее и тяжелее. Они наливаются теплом! Они становятся все горячее! Выше! Поднимите руки выше! Чувствуете? Вы чувствуете, что не можете разорвать переплетенные пальцы рук?

Зал чувствует. В зале начинается легкая паника, поскольку то здесь, то там сидят поселковые с круглыми от страха глазами и безуспешно пытаются высвободить собственные пальцы. Но гипнотизер не дремлет!

– Ничего не предпринимайте! Не пытайтесь освободиться самостоятельно! – звучит его зычный голос. – Вы сделаете себе только хуже. Выходите все на сцену, я вам сейчас помогу! Все, у кого заклинило пальцы, поднимайтесь ко мне.

Половина зала поднимается на ноги и покорно лезет на свет огней рампы. Вот уже сцена наполнена заколдованными нивенцами до отказа, мой отец и брат стоят с потрясенным видом в рядах сомнамбул, а я все еще боюсь проверить, сработал на меня этот чертов гипноз или нет. Наконец, я опускаю руки на уровень глаз, осторожно пытаюсь развести их в стороны и – оп! Я на свободе! «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали!» – делаю зарядку и победно смотрю на окружающих. Меня не загипнотизировали!

– А те, кого я не смог загипнотизировать, – пророкотал бородач, словно читая мои мысли, – пеняйте на себя. Если гипноз не действует, значит, вы сами виноваты! Сопротивляетесь. Не могу же я уговорить что-то сделать, если вы крутитесь на месте и повторяете про себя: «Не спать, не спать, не спать».

Шел 1985 год. Жизнь казалась монотонной и серой, как дождливое прибалтийское небо. Учеба – спорт, учеба – спорт. Из развлечений – только дискотека по выходным и телевизор с его двумя программами. Да еще концерты лилипутов, выступления гипнотизеров да инструкторов райкома ВЛКСМ, послушать которых собирались всем поселком, за неимением других развлечений.

Слава Богу, вскоре появился «Прожектор Перестройки», Гласность и Ускорение, благодаря которым наш комсомольский инструктор разочаровался в идеалах социализма, переквалифицировался в пономаря и научился звонить в колокола и петь псалмы. Вслед за ним потянулись прочие «новоинакомыслящие», которые прозрели и поняли, что их «всю жизнь обманывали», и принялись публично палить партбилеты, читать журнал «Слово» и ходить на демонстрации.

Самым большим впечатлением после многолюдных крестных ходов для меня стал Ельцин на БТР и защитники Белого дома на баррикадах. На третий день после бесславного провала ГКЧП даже в нашем захолустье появились значки «Защитник Белого дома» и нашлись люди, которые эти значки с гордостью носили.

Потом этот же Белый дом, который так недавно и самоотверженно защищали, расстреляли из танков, при этом нашлось неимоверное количество сторонников крутых мер в политике, и эти сторонники размахивали флагами и говорили о свободе.

Не успели мы привыкнуть к свободе, как пришлось привыкать к «вертикали власти» и к той мысли, что без власти сильной и партии правильной – жить совершенно невозможно. И миллионам людей тут же срочно потребовалось выйти на улицу и громко прокричать об этом в каком-нибудь «Марше». Проявить, так сказать, свою гражданскую позицию.

А у меня все по-прежнему монотонно – работа, работа, работа. По выходным – телевизор, в котором показывают то крестные ходы, то многолюдные марши, то представительные заседания. А когда я смотрю на вздетые повыше и аплодирующие звонко ладони, мне все кажется, что пальцы делегатов вот-вот сейчас переплетутся, запутаются, и заклинит живой замок, и невозможно будет его разорвать.

И чтобы отогнать это наваждение, я потихоньку повторяю про себя: «Не спать, не спать, не спать»…