Читать книгу Год черной тыквы - Валерия Шаталова - Страница 3

Лило Халла. Норы колодников, остров Хейм

Сотни невидимых игл впились в затёкшую ногу. Я резко сел, тут же стукнувшись лбом о каменный свод, и повалился обратно на жёсткий тюфяк, наполненный панцирными опилками.

– Да чтоб тебя… – прорычал я сквозь зубы, перевернулся на живот и червём стал выползать из своей спальни.

Наверное, я никогда не привыкну к этим узким, тупиковым дырам, раскиданным по стене в несколько рядов, словно медовые соты. Вот только ни мёда, ни пчёл на Хейме даже не видели.

Свесив ноги вниз, я спрыгнул на земляной пол. Во время сильных приливов грунтовые воды здесь поднимались и подтапливали нижний ряд спален, да так внезапно, что люди, бывало, тонули во сне. Наверное, стоило порадоваться, что Влас сумел выбить мне лежак в верхнем ряду. Но я испытывал лишь одно раздражение:

«Скорее бы закончить дело и свалить с отравленного острова!»

В спальной дыре справа от моей послышалась возня. Из черноты отсека сперва показались изящные босые ступни Устины, а затем её округлая задница в коричневатых форменных портках.

При других обстоятельствах – не в этом проклятом месте я бы непременно пригласил её на кружку-другую эля и…

– Доброй зари, Лило! – зевнула Устина и потянулась, разминая спину. – Чего такой хмурый?

– Придумывает план, как опять ничего не делать, – из дыры пониже высунулась лохматая голова Никодима.

– Да иди ты!

Мне нестерпимо захотелось его пнуть, но я развернулся, направился к противоположной стене и свернул в тоннель, ведущий в мужскую уборную, бывшую по совместительству и умывальной, и гардеробной.

К этому я тоже всё ещё не мог привыкнуть.

«Мне и не придётся. Надеюсь, сегодня Влас принесёт хорошие новости, и всё побыстрее разрешится».

– Эй, Лило, погоди. – Никодим догнал меня и хлопнул по плечу. – Не одолжишь мне парочку талонов до получки?

– Мне бы их кто одолжил, – буркнул я и вставил ключ в замок своего шкафчика. Конечно, ключ был формальностью. Нелепой попыткой создать у нас – заключенных, или, как их называли в Гардарике, колодников – хоть какое-то призрачное ощущение надежды на лучшую жизнь. Но по факту никто и никогда не хранил в этих ящиках ничего по-настоящему ценного. Запасной комплект уродливой рабочей формы и бытовая ерунда, выдававшаяся каждому норному, – вот и все мои богатства.

«Даже в ветхой комнатушке, где мы жили с… с ней, шкаф и то был больше. Скальдов скальп, как же бесит всё! Даже её имя, которое и в мыслях причиняет горечь».

Взяв своё полотенце и верхнюю тунику, я отправился в умывальную зону. Никодим уже успел наскоро умыться и теперь, обтираясь, принялся жаловаться на нехватку талонов, но его болтовня слилась с общим фоном просыпающегося муравейника. Местные звали его – Норы, хотя на старых картах ещё можно было встретить истинное название: Норнхольм. Не город, не деревня, а всего лишь гряда каменистых холмов, испещренных тоннелями, подземными ходами и округлыми нишами в стенах. Вроде бы их здесь прогрызли какие-то древние исполинские то ли черви, то ли жуки, но я особо не вникал в историю: хватало и тех тварей, что ждали меня внизу, в гейзерном зале.

Я сплюнул зольный порошок в длинный жёлоб, установленный под наклоном, подставил ладони под струи обжигающе горячей воды, пахнущей одновременно и железом, и прелым сеном.

«Как же я скучаю по крепкому морозу, по свежему воздуху, даже по инею, что заставлял ресницы слипаться…»

Вода слабым водопадом лилась из щелей в верхней части стены, с брызгами ударялась о дно жёлоба и уносилась потоком куда-то в недра горы.

– Зори рассветные, Лило! Чего ты там плещешься, словно дева перед брачной ночью? – Никодим уже затягивал пояс на своей палево-рыжей тунике. – Не успеем отметиться до первого луча – вычтут один талон. Сколько можно напоминать?!

– Да иду! Швахх бы побрал вас всех, – огрызнулся я, но шум воды поглотил ругательство.

Зато Никодим сел на свой любимый драккар.

– Каждое утро одно и то же, Лило. И за какие проступки тебя поставили мне в напарники, – нудел он, одновременно помогая мне с завязками ненавистной хламиды. – Ты ленивый и бестолковый, видно, что к работе не приучен…

Как же хотелось развернуться и дать ему в зубы! Но вместо этого я лишь стискивал свои.

«Ничего. Осталось немного потерпеть. Закончу с делами, и Влас переправит меня через Мост Костей на материк, а всё это дерьмо останется лишь в моей памяти».

Мы спустились в гейзерный зал в числе последних, отметились у Добрана – старосты чистильщиков и встали у своей горячей лужи. Каждый раз при виде Добрана, я мысленно ухмылялся – имя крайне не подходило обритому наголо здоровяку. Но, вероятно, его мамаша не рассчитывала, что пухлый розовощекий младенец однажды превратится в огромного колодника и будет сослан на Хейм.

Панцирные пластины скилпадов, которые мы замочили вчера в конце смены, ничуть не побелели, а это означало, что пойманная особь была старой и закостенелой. Для строителей или охотников – вариант отличный: высокая ударопрочность, отменная плавостойкость… Но у нас, чистильщиков, такие пластины вызывали лишь тяжёлые вздохи.

– Ночи кромешные, твари прибрежные, да за что мне это всё, – запричитал Никодим и, наклонившись, ухватил ближайшую пластину. – Тут работы дня на три, а талонов как за один дадут, скареды проклятые.

Мелькнула подлая мыслишка пихнуть этого зануду локтем, чтобы он плюхнулся в воду и наконец заткнулся. И без него было тошно: влажный тяжёлый воздух забивал лёгкие, испарения от луж оседали в носу перепрелой вонью, руки чесались от солоноватой горячей воды так, что порой хотелось содрать с них кожу. У опытных чистильщиков, вроде Никодима, таких проблем не было – после нескольких лет в гейзерном зале работники переставали ощущать любые запахи, даже своего пота уже не чуяли, а пахли они хлеще загнанных ездовых козлов. Руки чистильщиков и вовсе со временем сливались тоном с цветом рабочих туник, даже волосы приобретали медный окрас.

– Первый луч! – зычно взревел Добран, обозначая начало бесконечного рабочего дня.

Из круглой дыры сводчатого потолка действительно прорвался жёлтый проблеск рассветного солнца. Он опустился на поверхность гранёного зеркала, установленного в центре, и отразился множеством лучей, которые моментально пронзили весь гейзерный зал: пещеру с кратерами в полу, где бурлила нагретая вода и плавали панцири тварей. Вокруг копошились «оранжевые» чистильщики и сновали облачённые в серое носильщики. Добран спрятал учётную книгу за пазуху, достал из ниши корзину с нарезанным полотнищем и, обходя зал по кругу, принялся накрывать ночные лампадки. Светляки, заточённые в стеклянных колбах, успокаивались и засыпали.

Ширкнула первая щётка, затем вторая, и вскоре гейзерный зал наполнился однообразием звуков, прерываемых лишь приглушенной руганью чистильщиков или громкими окриками Добрана.

Я уселся на край нашего с Никодимом гейзера, опустил руки в воду и, выловив свою щётку, принялся за работу. Вверх – вниз. Ширх – ширх. Чтобы заглушить повисший в воздухе шум, я принялся тихонько напевать любимую песенку:

Но сегодня и она не помогала: утреннее предвкушение свободы постепенно сменилось тревогой. Всё же слишком часто я слышал здесь поговорку: «Хейм не отпускает», которую мне так и хотелось переделать в «Хейм отнимает». Ведь пока он только и делал, что отнимал у меня – спокойную жизнь, время, здоровье. Каратель Влас, хоть мне и приходилось на него надеяться, был тем ещё пройдохой. Нельзя безоговорочно доверять человеку, который может договориться и с одним, и с другим, способен тайно провести через Мост Костей и так же тайно сдать тебя да хоть тем же карателям.

Я сосредоточился на работе и, наверное, впервые сделал её качественно, а потому к вечеру кусок панциря скилпада сиял белизной, а руки мои горели от воды и монотонного движения щёткой. Даже Никодим присвистнул от удивления. Но я не стал слушать его похвалу, и как только Добран возвестил окончание смены, я развернулся и пошёл в гардеробную. Наспех обмылся и быстро переоделся в чистый привычно-оранжевый комплект одежды. Времени до встречи с Власом оставалось не так уж и много, а ведь ещё предстояло побродить по Городу, чтобы запутать следы. Конечно, маловероятно, что кто-то мог за мной следить, но рисковать не хотелось.

– Скоро всё решится.