Читать книгу Я тебя не помню - Валя Шопорова - Страница 4

Как дела? Привет, я добрый Микки-Маус

У моей свободной кассы нету пауз

Я не знаю про усталость.

Как вы там, я вас люблю, где ваши руки?

Я могу вам спеть или раздеться, чтобы

Вы не умерли от скуки.

Винтаж, Микки-Маус©

До начала концерта оставались каких-то десять минут. До гримёрной доносились крики возбуждённой толпы, которая так желала узреть вживую своих кумиров.

Леонард сидел в углу, разминая пальцы и готовя их к сложным ударным партиям, Эван расхаживал взад-вперёд, думая о чём-то и в сосредоточенности потирая подбородок. Леон и Дориан сидели около трельяжа, протянувшегося вдоль одной из стен, развернувшись к друзьям. Только Леон сидел спокойно, расслабленно раскинувшись в кресле, а Дориан нервно притопывал ногой. Когда брат, щёлкнув зажигалкой, закурил, он повернулся к нему.

– Мы сейчас уже выходим, – напомнил Дориан, внимательно наблюдая за тем, как Леон подносит сигарету ко рту и затягивается вкусным сладковатым дымом.

Вчера он вновь решил, что бросать курить нужно по-настоящему, а не только для Рональда, и действия Леона были очень некстати, они пошатывали его уверенность в правильности своего решения.

– У нас есть ещё несколько минут, – отозвался старший, выдыхая дым, – я успею.

Леонард покачал головой и взглянул на Эвана. Он понимал, что Дориан не просто так придирается к брату, а вот Леон, кажется, этого не понимал – или не хотел понимать.

Леон не смотрел на Дориана, но прекрасно чувствовал его пристальный взгляд.

– Не смотри на меня так, – произнёс он. – Хочешь курить – покури и расслабься. А то смотришь на меня волком… Так и дымом подавиться недолго.

– Ага, – фыркнул Дориан, скрещивая руки на груди. – Покурить прямо перед выходом на сцену – гениальная мысль, которая могла прийти только тебе в голову! Хочешь, чтобы я хрипел в микрофон и впечатлял всех одышкой?

– С каких это пор у тебя от сигарет появляется одышка?

– Редко, но она бывает у меня от курения.

– Тогда – бросай и не ной. Ди, ей Богу, ни себе, ни людям! И бросать ты не хочешь, потому что сложно, и курить спокойно тоже не можешь! Да ещё и другим не даёшь!

– Почему не даю? – возмутился младший. – Даю!

Эван прыснул смехом, но на его радость братья не обратили на это внимания, будучи увлечёнными выяснением отношений.

– Я просто не понимаю – зачем нужно делать это прямо здесь и сейчас? – продолжал Дориан. – Между прочим, от того, что ты постоянно куришь рядом со мной, мне сложнее бросить!

Он фыркнул и, скрестив руки на груди, отвернулся к друзьям, ища у них поддержки.

– Вон, Эван и Леонард же не ведут себя так?

– Леонард вообще не курит, – напомнил брату Леон.

– И что? – Дориан вновь развернулся к нему. – Если бы ты не курил, я уверен, что ты бы обязательно начал делать это только для того, чтобы действовать мне на нервы!

– Всё – брейк! – вмешался Эван, вставая между близнецами и смотря сначала на одного, потом на другого. – Чего вы собачитесь?

– Согласен, – кивнул Леонард и тоже подошёл к ним. – Если так пойдёт, то концерт обернётся дракой. Конечно, фанаты и это воспримут на ура, но я не думаю, что это то, что мы должны им показать.

– Ага, – согласился Эван. – Представляю себе эту картину: Дориан бегает за Леоном по всей сцене, пытаясь задушить его проводом от микрофона…

– У меня беспроводной микрофон, – поправил его Дориан.

– Значит, пытаешься ударить его им, затолкать его куда-нибудь… Не знаю, на что у тебя может фантазии хватить.

– А ты ему не подсказывай, – вставил своё слово Леон. – Он же у нас любит удивлять.

Дориан показал брату язык. Эван продолжил:

– А потом Леон в отместку огревает Дориана гитарой по крашеной башке и всё – обморок, амнезия, «Здравствуйте, кто вы? Я вас не помню».

– А ещё сотрясение мозга, – авторитетно подметил Леонард, – и всё то, что из этого вытекает. А кто знает, куда мозг у него повернётся после удара?

– Так всё, что-то фантазия у вас далеко зашла, – произнёс Леон и обнял брата, который заметно напрягся от слов друзей. – Я его, – он щёлкнул Дориана по носу, – ни в жизни не ударю. Максимум – гитарой по заднице у меня получит за вредность.

Он рассмеялся и получил толчок в плечо от Дориана, а после объятия. Ссора, как обычно, сошла на нет сама собой.

Потянув брата на себя, Леон усадил его к себе на колени. Дориан состроил недовольное выражение лица, но быстро расслабился и, устроившись удобнее на нём, снова обнял, болтая ногами.

Леонард направился в туалет, за ним увязался и Эван.

– И так всегда, – вздохнул бас-гитарист, – единственный действенный способ быстро помирить их – дать им общего врага.

– Да, – согласился Леонард. – Достаточно задеть одного и второй, забыв обо всех ссорах и обидах, встанет грудью на его защиту. Это здорово, конечно, но лучше бы они ссорились поменьше, потому что иногда их крики просто добивают.

Эван развёл руками.

– Будем считать, что это всё – горячая южная кровь.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Леонард. – У меня одноклассник был родом из Ирака, тоже горячая кровь, как ты говоришь. Так он был ещё спокойнее меня.

– А он, вообще, живой был? – рассмеялся Эван.

Леонард только покачал головой на это и скрылся за дверью кабинки.

Когда они вернулись в гримёрную, близнецы так и не отлипли друг от друга. И пусть они молчали, но было похоже на то, что они разговаривают без слов.

«Мирятся», – подумал Леонард и вернулся к прерванному упражнению.

Через две минуты в комнату зашёл Рональд.

– Пора на сцену, – сказал он и обвёл взглядом подопечных.

Дориан поднял голову с плеча брата, а после встал с его колен, пытаясь разгладить немного помявшиеся штаны. Леон снова потянулся к сигаретам, но передумал курить, решив, что лучше не провоцировать Дориана непосредственно перед выходом на сцену. Пусть спокойно отыграет концерт.

– Готов? – тихо спросил Леон, тронув брата за руку.

– Как иначе? – улыбнулся Дориан. – Не в первый раз уже.

– Пошлите, – махнул рукой Фишер и покинул гримёрную, парни последовали за ним.

Остановившись перед перегородкой, отделяющей сцену от рабочих помещений, Дориан выглянул наружу. Толпа бушевала и волновалась, как обычно.

– Я пошёл, – кивнул Леонард и вышел на сцену – он всегда выходил первым, ему нужно было больше всего времени, чтобы устроиться за своей ударной установкой. Толпа зашумела сильнее.

Вторым пошёл Эван, а следом за перегородкой скрылся и Леон. Толпа фанатов уже бушевала так, что закладывало уши, и даже защита не спасала.

Дориан глубоко вдохнул и выдохнул, собираясь, настраиваясь на работу. В такие моменты, стоя за сценой в последние секунды перед началом концерта, его неизменно посещал страх того, что у него вдруг начнётся астматический приступ, и он не сможет петь, а будет только открывать и закрывать рот перед огромной толпой, пытаясь нормально дышать.

И хоть приступов у него действительно не было уже очень много лет, но от страха этого было никуда не деться. Он слишком любил сцену, слишком любил своё дело и музыку, чтобы не бояться потерять всё это.

Там, на сцене, Леон что-то сказал в свой микрофон – Дориан не расслышал, что именно, толпа оживилась ещё сильнее.

«Всё, пора», – подумал Дориан и шагнул на сцену, мгновенно расплываясь в широкой улыбке, маша многотысячной толпе тех, кто собрались здесь сегодня только ради них, тех, кто так любил их.

Забрав свой микрофон со стойки, он подошёл к краю сцены, где за ограждением кричали и даже рыдали от счастья их поклонницы и поклонники.

– Добрый вечер, Копенгаген! – прокричал он в микрофон.

Из-за количества посещенных городов их названия уже давно перепутались в голове, но судя по тому, как забились в истерике фанаты, он не ошибся.

– Как ваши дела?

Дориан выдержал короткую паузу и продолжил:

– Надеюсь, что отлично! И будет только лучше! Мы постараемся сделать для этого всё!

Он обернулся на друзей и улыбнулся им, сделал знак рукой, что можно начинать. Первым заиграл Леон – мелодично, немного даже меланхолично, через пятнадцать секунд к нему присоединилась бас-гитара Эвана с её чёткими мощными ритмами, а ещё через десять Дориан запел:

Поклонники кричали и бились в истерике, выкрикивали тысячи признаний в любви. Дориан ходил по сцене, бегал, исполняя одну песню за другой, товарищи играли. Это было таким привычным, но всё равно удивительным: сердце в груди разгонялось до двухсот ударов в минуту, а глаза блестели, будто в лихорадке. Да, вот она – их мания, их любовь, их страсть.

Свет софитов ослеплял, полные обожания крики толпы оглушали. Это была их жизнь, их сбывшаяся мечта, их время, в котором они были лучшими. Это была вершащаяся история двух мальчиков, которые сумели найти единомышленников и доказали всему миру, что нет ничего невозможного, если свято верить в свою мечту и не жалеть ни времени, ни сил для её исполнения.

К концу двухчасового концерта музыканты уже запыхались и взмокли, но время это всё равно пролетело, как один миг.

Обнявшись, парни поклонились своим зрителям, на что те ответили новой звуковой атакой, и после того, как Дориан ещё раз попрощался с ними, удалились за сцену, возвращаясь в гримёрную.

– Фух, – вздохнул Леон, плюхнувшись в кресло.

Он открыл банку газировки, но вместо того, чтобы сделать глоток, сначала приложил её к виску, пытаясь хоть немного охладиться. Леонард расхаживал по комнате туда-сюда, обмахиваясь руками. Ему всегда было тяжелее всех, потому что ударная установка предполагала самые активные движения, и после каждого концерта его футболку можно было буквально выжимать.

Эван удалился в туалет – прихватило живот, а Дориан, присев на край трельяжа, пытался восстановить дыхание, в крови по-прежнему бурлил адреналиновый коктейль ярчайших и прекраснейших эмоций, которые давали живые концерты перед любящей публикой.

Не успел он нормально отдышаться, когда дверь в гримёрную распахнулась, и в неё влетел поклонник. Сверкая безумным взглядом, но крикнул что-то и кинулся к Дориану, заключая его в объятия и впиваясь в губы поцелуем. Парень ошарашено распахнул глаза, пытаясь отстранить от себя взбунтовавшегося фаната.

Почуяв неладное, в комнату заглянул главный охранник – Самюэль. Легко скрутив нарушителя спокойствия подопечных, он вывел его наружу.

Несколько секунд Дориан шокировано смотрел им вслед, затем поморщился и вытер губы.

– Вот же дела, – произнёс он.

– Это точно, – согласился Леон. – Конечно, популярность – это здорово, но иногда наши поклонники переходят все границы.

В гримёрную вернулся Эван и вопросительно посмотрел на взволнованных друзей.

– Что случилось? – спросил он.

– Фанат вломился и кинулся целовать Дориана, – вздохнул Леонард.

– Именно фанат? – уточнил Эван, чеша висок.

– Ага, – ответил Леон и подошёл к брату. – Была бы фанатка, может быть, мы бы и не мешали и даже ушли. Но это определённо был парень.

Он скрестил руки на груди и взглянул на Дориана.

– Осторожнее, Ди, – произнёс Эван и прыснул смехом, – а то однажды изнасилует тебя какой-нибудь особенно ярый поклонник.

Дориан шумно выдохнул, испепеляюще смотря на друга.

– А, может быть, тебя? – ответил он. – А что? Это же всего лишь стереотип, что геи – женоподобны и выбирают соответствующих мужчин. На самом деле им больше нравятся такие, как ты.

– Откуда такие познания, братик? – с ухмылкой поинтересовался Леон и несильно ткнул Дориана локтем в бок.

Теперь уже он удостоился уничтожающим взглядом от младшего.

– Но ведь именно тебе постоянно поступают подобные предложения? – не успокаивался Эван. – И кстати, если представить, что мне нужно выбрать кого-то из нас, то я бы выбрал тебя, Дориан.

– А по морде? – на полном серьёзе спросил у него Леон.

– Лео, блин, да я же шучу! – всплеснул руками Эван. – Если бы меня на самом деле поставили перед таким выбором, то я бы не выбрал никого и лучше жил без секса.

Леон ещё несколько секунд в упор смотрел на него, затем взгляд его смягчился.

– Ладно, мир, – произнёс он.

Немного отдохнув после выступления, все тихо вышли через чёрный ход на улицу, где их уже ждал автомобиль. Из-за пробок до отеля они добирались целых сорок минут.

Приехав в отель, Леонард и Эван ушли в свои номера. Так же поступил и Дориан и, переступив порог своего очередного временного жилища, бросил сумку на стул и плюхнулся на кровать. Не прошло и минуты, когда в его номер зашёл Леон. Он присел на край кровати, выжидающе смотря на брата.

– Дай сигарету, – попросил Дориан и откинул руку в сторону, – я свои дел куда-то. А лучше вставь её мне в рот и подожги.

– Тебя или сигарету? – совершенно серьёзно поинтересовался Леон.

Младший толкнул его в бок.

– А сам как думаешь?

– Ой, Ди, сам знаешь, у меня фантазия тоже богатая…

Прежде, чем Дориан успел снова стукнуть его, Леон склонился над ним, упираясь руками в кровать по бокам от его головы. Так и не дождавшись от младшего реакции, Леон окончательно обнаглел и полностью лёг на него, положил руки на грудь, а на них голову, смотря брату в глаза.

– Имей совесть, – немного сдавленно произнёс Дориан, морщась. – Дышать тяжело.

– А ты меньше сигареты у меня выпрашивай и не будет таких проблем, – ухмыльнулся Леон.

Скинув его с себя, Дориан достал из его кармана сигареты и закурил. Сделав одну затяжку, он вновь упал на спину, прикрывая глаза и с удовольствием затягиваясь успокоительным дымом.

– Спать хочешь? – поинтересовался Леон и лёг рядом с ним, плечом к плечу, смотря в потолок.

– Нет. Просто хочется немного полежать и полениться.

– Если только немного, – кивнул Леон. – Через два часа у нас выезд в Нидерланды.

Дориан поморщился в ответ.

– Что за привычка постоянно напоминать мне – когда и куда мы едем? Я проблемами с памятью, вообще-то, не страдаю.

– Чего ты такой нервный? Я просто к слову сказал.

Леон повернул голову к брату. Через пару секунд так поступил и Дориан. Они лежали на спине, касаясь друг друга боками, и смотрели в глаза напротив, которые с детства привыкли видеть не только в зеркале, но и рядом. Такие разные в чём-то и такие похожие – отражения друг друга. Совершенно одинаковые, если не считать разных причёсок и стиля одежды.

От взгляда в глаза близнеца даже самые расшатанные нервы успокаивались, а тепло его тела, проникая под кожу, дарило ощущение уюта и комфорта.

В последний раз затянувшись дымом, Дориан бросил окурок в пепельницу и лёг на бок, опуская голову на плечо брата. Леон обнял его одной рукой, поглаживая по спине. Они лежали, ничего не говоря, и их сердца, бьющиеся в унисон, без участия языка обменивались самыми главными словами.

– Ладно, я пойду, – произнёс Леон и сел. – Собрать вещи ещё надо.

– Хорошо, – кивнул Дориан, тоже садясь. – Мне тоже, – он окинул взглядом просторную комнату, по которой была разбросана одежда и прочие мелочи.

2