Читать книгу Я тебя не помню - Валя Шопорова - Страница 8

Поскольку после концерта, пресс-конференции и короткой, но всё же дороги, все устали, основное празднование окончания тура было решено перенести на завтра, а тем вечером состоялся, так сказать, разогрев на в меру крепких напитках. Эван и Леонард не протестовали против такого расклада – ночью больше в отеле, ночью меньше – им было давно не привыкать. А Дориан и Леон были счастливы наконец-то провести ночь в своих личных, а не гостиничных кроватях, в своей квартире.

Они приобрели её год тому назад, решив обосноваться там, где появились на свет – в Гамбурге, чем-то неуловимым этот город всегда влёк их к себе. И теперь они наконец-то могли в полной мере насладиться его очарованием, у них на это был целый месяц.

За двенадцать месяцев владения этой квартирой братья прожили в ней всего три дня. Полгода ушло на ремонт – из двух обыкновенных квартир бригада умельцев сооружала роскошное двухэтажное чудо, потом была работа в студии, те самые три дня в новом гнёздышке, подготовка к туру и отбытие в сам тур, который помотал их по всей Европе.

Первая ночь в собственных стенах прошла быстро и уютно, и Дориан, и Леон спали, как убитые, наконец-то восполняя уставшему организму нехватку сна, которая является неизменным спутником популярности. День также прошёл незаметно, в каких-то простых и приятных заботах, и начался он далеко за полдень.

И вот наступил вечер. Друзья договорились встретиться в половине девятого и отправиться в лучший клуб города, он наверняка будет рад распахнуть свои двери перед vip-посетителями.

Уже практически стемнело, за окном повисли особенно насыщенные, налитые синим сумерки. Они напоминали густой кисель, и их почти можно было потрогать. Леон уже собрался и теперь сидел в гостиной, переключая каналы на телевизоре в попытке занять время, пока брат собирается. А Дориан находился в своей комнате: то прохаживался по ней к шкафу, то возвращался на кровать, смотря на приоткрытые деревянные дверцы так, словно из-за них вот-вот должно было появиться нечто потустороннее, жуткое. Он ужасно медлил, ругал себя за это и всё равно продолжал тянуть время.

За полтора часа сборов Дориан выбрал и надел только одну лишь футболку, укладку он сделал ещё до этого. Наряд никак не подбирался, словно шкаф был абсолютно пуст, но что-то подсказывало ему, что дело было отнюдь не в отсутствии одежды, подходящей для выхода в свет – такой одежды у него было полно. Дело было в чём-то неуловимом, но всё равно очень отчётливым, в том, что вязко текло по венам, рождая в душе тревогу. Что-то будто останавливало его от похода куда-то в этот вечер и, как бы абсурдно это ни звучало, Дориану никак не удавалось отделаться от этого ощущения.

«Нет, бред! – подумал он и, мотнув головой, в который раз подошёл к шкафу, внимательно разглядывая его содержимое. Он был настроен, во что бы то ни стало, подобрать наряд и выйти уже наконец-то к Леону. – Я просто устал на гастролях, вот и нервы шалят».

Внутренний голос воспротестовал его мыслям, но Дориан не стал его слушать. После трёх месяцев столь напряжённой работы и безумного графика и не такое может случиться, хорошо хоть, что на людей бросаться не начал.

Дориан слегка улыбнулся собственным мыслям, стараясь переменить их вектор и гоня странные предчувствия прочь. Достав из шкафа обтягивающие, чуть лоснящиеся штаны чёрного цвета, он придирчиво оглядел их, после чего бросил на кровать, откладывая, как возможный вариант.

«Может быть, – думал он, перебирая одежду на вешалках, – плюнуть на это дело, надеть обычные джинсы и кофту и пойти, как нормальный человек? – светлая и спасительная мысль очень быстро разбилась вдребезги. – Ага, – хмыкнул про себя он, – а потом светиться на всех фото в образе чучела. Я же уверен, что папарацци найдут нас и там. Даже отдохнуть нормально нельзя!».

Он сдёрнул с вешалки ещё одни штаны и тоже бросил их за спину, на кровать, продолжая мысль:

«Как же я завидую в этом плане Леонарду и Эвану. Они всегда ходят в самой обычной одежде и не парятся. И не нужно им думать о том, что макияж потечёт, а ведь на сцене он всегда течёт, потому что софиты жарят нещадно и я не могу просто стоять на сцене, не двигаясь с места, – Дориан тяжело вздохнул. – Иногда хочется просто взять, надеть самые простенькие джинсы откуда-нибудь из секонд-хенда, неприметную кофту и кепку, обрезать волосы или убрать их в хвост и не думать о том, что мне так не идёт, и просто гулять по улицам, не заботясь о том, кто обо мне и что подумает, и кто и что скажет назавтра, – он вновь тяжело вздохнул. – Что-то не туда меня потянуло… Думаю так, словно я перед всеми раб и невольник. А ведь это совершенно не так. Я имею право делать всё, что захочу, просто… в отличие от большинства других людей, мой поступок или выход в свет в странном виде будет потом долго обсуждаться народом. Но я всё равно имею право на это. В конце концов, я же перекрасил волосы в рыжий, хоть и понимал, что менять имидж в самом начале карьеры не следует. Но я сделал это, и поклонники приняли мой выбор. Они всё примут, потому что любят меня. А я тут просто развожу непонятную и никому ненужную лирику вместо того, чтобы собираться!».

Мысленно прикрикнув на себя, Дориан вернулся к подбору наряда для сегодняшнего вечера. До выхода оставалось чуть больше получаса и ему следовало поторопиться.

Словно прочитав его мысли, «поторопиться» пришло само. Зайдя в спальню Дориана, Леон сел на кровать, разваливаясь на ней, и выжидающе посмотрел на брата.

– Можешь не говорить, что я долго собираюсь, – произнёс Дориан, не смотря на брата, но прекрасно чувствуя его взгляд. Леону уже действительно осточертело ждать. – Я сам всё прекрасно знаю.

– А если знаешь, почему не исправляешься? – задал резонный вопрос старший и откинулся назад, опираясь на одну руку и прикладываясь к бутылке тёмного пива.

Дориан поморщился, медля с ответом.

– Потому что так получилось, – всё-таки отозвался он.

– Всегда у тебя так получается. Вот, в следующий раз, когда меня спросят, почему я не завожу серьёзные отношения, скажу, что в этом нет смысла, потому что я уже и так живу с бабой!

– Что? – Дориан остановился и обернулся на брата.

– Что слышал, – фыркнул Леон и снова сделал глоток пива. – Ей Богу, Дори, ты собираешься дольше любой женщины!

– Во-первых, – серьёзно и чётко произнёс Дориан, смотря Леону в глаза, они блестели от хмеля в крови, – не называй меня «Дори». Во-вторых, я не так уж долго собираюсь и делаю так далеко не всегда. И, напомнить тебе, как мы не так давно опоздали на самолёт? Из-за тебя, между прочим, – он скрестил руки на груди и поджал губы.

– Из-за меня мы опоздали всего раз. А я тебя жду абсолютно всегда. И так с самого рождения! Но тогда ты ещё имел совесть и опоздал всего на двенадцать минут!

– Блять, Леон! – повысил голос младший, всплёскивая руками. – Так и скажи: «Я напился и мне нужно поругаться с кем-нибудь, чтобы алкоголь зря не пропал»!

– Я выпил-то всего литр, – отмахнулся Леон. – Даже не допил его ещё, – он продемонстрировал почти пустую бутылку и снова припал губами к горлышку, глотая горьковатый хмельной напиток.

– А ты думаешь, этого мало? – вскинул бровь Дориан и подошёл к нему, взял в руки бутылку, изучая процент алкоголя. – Здесь четырнадцать градусов и литра вполне достаточно, чтобы нехило опьянеть.

– Если тебя разносит с бутылки, то я в этом не виноват, – ухмыльнулся Леон. – И не нужно всех мерить по себе, не дорос ещё.

– Да достал ты уже! – вспылил Дориан и швырнул на кровать штаны, которые до этого держал в руках. – Думаешь, двенадцать минут на самом деле что-то значат? Если так, то ты просто идиот!

– Рот закрой! – слишком серьёзно и оттого грубо рявкнул Леон.

Дориана это несколько остудило, заставило задуматься. Он ведь не хотел на самом деле ссориться с братом, не хотел задевать его, просто так получалось – просто таковы были их отношения. Они жили, как кошка с собакой, но при этом не могли прожить друг без друга ни дня.

– Если ты сейчас извинишься, то я так и быть потороплюсь, – уже спокойно произнёс Дориан и скрестил руки на груди, выжидающе смотря на брата.

– И не подумаю, – фыркнул Леон, но уже тоже без злости.

Дориан сдёрнул с вешалки очередные штаны и бросил их на кровать, намеренно попадая в Леона.

– Эй! – возмутился он.

Делая вид, что он не слышит его возмущения, продолжая вершить свою маленькую месть, Дориан взял новую вещь, даже не взглянув на неё, и швырнул ею в брата, сохраняя при этом совершенно невозмутимый вид.

– Ди, ты нарываешься.

– На что же? – изображая полное непонимание, поинтересовался Дориан. В Леона полетела новая вещь.

– Даже не знаю, как же именно тебя наказать… – загадочно протянул Леон, потирая подбородок и окидывая брата слишком двусмысленным взглядом.

Дориан понимал, что Леон шутит, но его всё равно передёрнуло, и он поморщился.

– Придурок ты озабоченный, – буркнул он и вернулся к шкафу.

– Ага, – кивнул старший и снова приложился к бутылке. – Как видно, всё либидо в нашей паре досталось мне.

Дориан, не оборачиваясь, показал ему средний палец.

– Я не собираюсь слушать твой пьяный бред.

В воздухе всё сильнее начинало пахнуть ссорой – настоящей ссорой, которой между ними не было уже очень давно. Да, они ругались каждый божий день, но до серьёзных слов и обид не доходило. Теперь же их обоих штормило, и виной тому были алкоголь и нервная усталость – дрянное сочетание.

Но Леон вовремя смягчился и, словив Дориана, который расхаживал по комнате, собирая разбросанные в запале эмоций вещи, усадил его рядом, немного к себе на колени, заключая в крепкие объятия.

– Придурок ты мелкий, – буркнул он, продолжая обнимать брата и даже начиная сжимать его ещё сильнее. От Дориана вполне можно было ожидать того, что он будет вырываться, следуя своей гордыни.

Младший поморщился и насупился, скрестил руки на груди, но вырваться не попытался.

– Прощения проси, – произнёс он через какое-то время.

Леон отстранился, внимательно и вопросительно заглядывая ему в глаза.

– Это ты прощения должен просить, ты же психуешь и ты виноват.

Дориан фыркнул, но огрызаться и спорить не стал. Когда он встал, собираясь вернуться к шкафу, Леон шлёпнул его по бедру.

– И побыстрее собирайся, – сказал Леон. – А то я и правда сопьюсь, пока ждать тебя буду.

– А ты не пей и тогда точно не сопьёшься, – фыркнул Дориан, не оборачиваясь и продолжая перебирать вешалки.

– А что мне делать ещё, кроме как пить? – задал резонный вопрос Леон. – Сидеть и в стену смотреть? От телевизора-то уже воротит.

– Не знаю, – младший пожал плечами. – Почитал бы что-нибудь.

Леон усмехнулся и сделал несколько глотков пива, после чего ответил:

– А ты сам когда в последний раз читал?

– Между прочим, недавно.

– И когда же?

Дориан вновь отвернулся к шкафу, пряча глаза. На самом деле читал он не так уж и недавно, а полгода назад. И книгу ту забросил, не дойдя до половины.

Сделав вид, что он крайне увлечён выбором одежды и забыл про вопрос, Дориан нагнулся, рассматривая то, что хранилось на нижней полке.

Несколько минут они оба молчали и за это время Дориан практически определился с нарядом для сегодняшнего вечера. Поболтав бутылку, Леон допил пиво и, поставив её на пол, обратился к брату:

– Если ты не соберёшься до половины девятого, я попрошу Леонарда и Эвана приехать к нам, чтобы они помогли мне тебя скрутить и вынести из дома.

– Я уже почти готов, – отозвался Дориан, не оборачиваясь.

– Ты даже штаны ещё не надел! – со смехом воскликнул Леон. – Или ты планируешь идти так? Конечно, смотрится неплохо, но я бы не советовал тебе так выходить из дома. Слишком уж много претендентов на твою задницу, а так ты дашь им зелёный свет!

– Заткнись уже, а? – ответил младший, оборачиваясь к хохочущему брату.

– Или на то и расчёт? – не унимался Леон, не слыша Дориана. – Хотя, нет, кажется, я понял… Ди, ты решил меня послушать и снять бабу?

Дориан закатил глаза, настроение стремительно портилось, а желание идти куда-то испарялось подобно кипящей воде. Старший продолжал:

– Если так, то я очень рад, что ты наконец-то взялся за ум, но позволь, я открою тебе секрет, – он пододвинулся вперед, ближе к Дориану, который слушал его, поджав губы. – Ди, ты можешь прийти в любой клуб хоть в образе бомжа, потому что тебе будет достаточно просто сказать, кто ты, и любая девушка сразу потечёт и упадёт в твои объятия.

– Не любая, – возразил Дориан и вернулся к шкафу, снял с вешалки короткий пиджак цвета мокрого асфальта с металлическим отблеском. – Есть и нормальные девушки, с принципами и самоуважением. И их немало.

– Ага, помню, – кивнул Леон. – Как раз с одной из них ты встречался. Напомни, сколько тебя Триша «мариновала»?

Дориан пожал плечами, затем нахмурился, припоминая.

– Кажется, полтора месяца.

– Вот видишь! – воскликнул Леон, хлопнув в ладоши.

– Что вижу? – Дориан вновь обернулся на брата, кидая на него недовольный взгляд. – Лео, ты можешь просто заткнуться и не мешать мне? Иди в гостиную или к себе и подожди там.

– Ой, – Леон цокнул языком и покачал головой, – и с каких это пор я тебе мешаю?

– С недавних, – кивнул Дориан, подразумевая под этим последние полчаса, но Леон не понял.

– И в чём же я тебе так мешаю? – протянул старший, вопросительно вскидывая бровь и внимательно смотря на брата. Он встал и подошёл к Дориану.

– Ты мешаешь мне собираться, – отмахнулся младший, всплёскивая руками.

– Значит, буду помогать, – заключил Леон и шлёпнул Дориана по попе.

Дориан вопросительно поднял брови, смотря брату в глаза и ожидая каких-то объяснений, но их не последовало.

– Ты что делаешь? – серьёзно спросил он.

– Подгоняю тебя, – пожал плечами Леон, а после лукаво ухмыльнулся. – Погоняю.

Он вновь шлёпнул младшего по заднице.

– Ты охренел?! – Дориан несколько повысил голос.

– По-моему, это ты охренел – собираться столько.

Взяв отложенные младшим джинсы, Леон хлестанул ими ему по спине, а после вновь шлёпнул.

– Да ты задолбал уже! – крикнул Дориан, пихнув его в плечи.

– Я ещё не начинал этого делать, но, если продолжишь копаться, то обязательно начну, – отозвался Леон и попытался схватить младшего за руку, но он увернулся.

– Не трогай меня!

Дориан немного поумерил пыл, но всё равно продолжил говорить на повышенных тонах.

– Да кому же тебя трогать, если не мне? К тому же, ходишь тут полураздетый… – отозвался Леон и вновь попытался заключить младшего в объятия.

Дориан отпрыгнул назад, уворачиваясь от его рук, и ударился об угол шкафа, окончательно вскипая от этого.

– Ты достал меня уже! – заорал он. – Тебе баб мало, что ли?! На меня кидаешься уже?!

– А баб здесь нет, – совершенно спокойно ответил Леон, разведя руками. – Есть только ты.

Он всё-таки заключил Дориана в объятия и, подождав несколько секунд, несколько раз с силой шлёпнул его, попадая по пояснице и ягодицам.

– Отвали от меня! – выкрикнул младший. – Придурок озабоченный!

Он оттолкнул Леона от себя и отскочил назад, вновь ударяясь об угол шкафа. Нервы трещали по швам, Дориан уже был готов кинуться на брата с кулаками, если он продолжит вести себя в том же духе.

– Осторожнее, убьёшься, – усмехнулся Леон и потрепал младшего по волосам, после чего снова шлёпнул по бедру. – И одевайся уже.

Он снял с вешалки первые попавшиеся штаны и бросил их на кровать, добавляя:

– Это надевай. Не волнуйся, красивым будешь.

Дориан посмотрел на выбранные Леоном штаны, затем вновь перевёл напряжённый, дрожащий от негодования взгляд на него.

– Я никуда не пойду, – сказал он, наконец-то перестав кричать.

– Что? – усмехнулся старший, он думал, что ослышался.

– Я никуда не пойду, – практически по слогам повторил Дориан и скрестил руки на груди. – Ты меня достал уже, вытрепал мне все нервы, да я и изначально не особо хотел куда-то идти сегодня.

«Может быть, так даже лучше», – подумал он. Отступать всё равно было уже поздно.

– В смысле, не пойдёшь? – уже серьёзно спросил Леон.

– В том самом, – кивнул Дориан.

Внутри себя он сомневался, что принял верное решение, но менять его не хотел, если только Леон не начнёт умолять его сделать это. Тогда он, конечно же, растает и согласиться. Но что-то ему подсказывало, что Леон этого не сделает.

– А как же традиция? – спросил старший.

– Всегда наступает такой момент, когда приходит время менять привычные устои. Будем считать, что это он. К тому же, от того, что я один раз не пойду с вами, ничего смертельного не случится. Я уверен, что вы отлично проведёте время и без меня.

– Ну да, – пьяно хихикнул Леон, – никого не придётся домой тащить на себе.

Такого никогда не было. Разве что тогда, когда они были ещё подростками и совершенно не умели пить, но всё равно делали это, подобное случалось. Но тогда они тащили друг друга, обнявшись, чтобы не упасть и не уснуть в кустах у обочины, и держась за своё отражение.

Не став озвучивать этой правды и пытаться завязать новый спор, Дориан сел на кровать, спокойно смотря на брата. В его глазах читалась непоколебимая уверенность в правильности своего выбора. Сейчас, когда Леон вновь смеялся над ним вместо того, чтобы серьёзно поговорить, он окончательно уверился в том, что сделал верный выбор.

Не меньше минуты Леон стоял, ничего не говоря, с прищуром смотря на младшего, будто пытаясь заставить его передумать или прочитать желание сделать это в его глазах. Затем он вздохнул и спросил:

– Так, ты остаёшься?

– Да.

– Точно решил?

«Нет, сомневаюсь», – хотел съязвить Дориан, но воздержался от этого.

– Да, точно.

На несколько секунд вновь воцарилось молчание, а после Леон развёл руками, говоря:

– Ну, флаг тебе в руки.

Он открыл дверь и обернулся на пороге, с ухмылкой добавляя:

– Не умри тут со скуки.

– Не волнуйся, я найду, чем себя занять.

– Да ну?

– Ну да, – Дориан выдавил из себя такую же издевательскую улыбку, какая играла на лице брата.

– Ну, удачи, – бросил Леон и ушёл, громко хлопнув дверью. Дориан невольно вздрогнул от этого хлопка, который прозвучал слишком громко в идеальной тишине огромной квартиры, в которой он ещё ни разу не оставался один. Но он правильно сказал – всё меняется и время в этой жизни приходит для всего.

Минут десять Дориан так и сидел на кровати, смотря на дверь и слушая приглушённый стеклопакетом гул машин, смешанный с его собственным сердцебиением.

Встав, он шагнул к двери – хотелось пойти и посмотреть, ушёл ли Леон – но остановился. Нет, он не пойдёт, не побежит за ним, хоть и виноват на самом деле – не стоило так сильно нервничать. Сжав кулаки для уверенности, Дориан вернулся на кровать, а после взял сигареты и пересел на подоконник. По стеклу стекали капли небольшого дождя, разбивая картинку улицы на осколки. Из них получился бы отличный пазл, вот только сложный очень: за окном их квартиры был и массивный дом с шикарной лепниной, и десятки сменяющих друг друга автомобилей самых разнообразных цветов, и стройные фонари на неприлично длинных ногах, проснувшиеся всего каких-то сорок минут тому назад, и, конечно же, толпа прохожих – до того разных, что разбегались глаза.

После третьей сигареты горло защипало с непривычки. Физически курить уже совершенно не хотелось, от мыслей о табаке мутило, но хотелось морально. Подкурив очередную сигарету, Дориан сделал несколько затяжек и отправил её в пепельницу. Выдохнув дым, он закрыл окно, из которого тянуло влажностью, и спрыгнул на пол.

Леон был прав, Дориан совершенно не знал, за чем будет коротать внезапно выдавшееся свободное время. Смотреть телевизор не хотелось, читать тоже, никаких новых идей песен не приходило в голову, да и не нужны они были, у них и так уже было предостаточно материала.

Погуляв по комнате ещё минут двадцать, Дориан убрал одежду в шкаф, снова открыл окно и лёг в кровать, набрасывая на себя одеяло и сворачиваясь под ним в клубочек. Самым лучшим способом использовать свободное время тишины и спокойствия был сон. Как раз, в последние месяцы не было ни единого дня, когда бы Дориан выспался, организм заслужил этого отдыха.

Закрыв глаза, Дориан подтянул колени ещё выше, почти к груди. В сознание настырно врывался стук дождевых капель об стекло, убаюкивая и, одновременно, раздражая. Он шумно выдохнул, пытаясь абстрагироваться от всего и просто уснуть, размышляя.

«И почему у нас всё, не как у людей? – думал он, постепенно ощущая нарастающую и столь приятную сонливость. – У многих людей есть браться и сёстры, и они живут совершенно спокойно, не ссорятся. А мы с Леоном каждый день собачимся по любому поводу, каждый божий день что-то выясняем. Конечно, мы быстро миримся, но всё равно… – он вновь шумно выдохнул. – Надоело уже».

В голову против его воли поползли мысли о Леоне и картины того, как он сидит в такси или уже в клубе и точно так же думает о нём и не может веселиться. Он ведь не сможет, потому что его, Дориана, нет рядом.

Так было всегда. Они ругались и выясняли отношения, не пропускали ни единого промаха другого и спешили подметить его, напомнить о нём. Но при этом они не могли друг без друга, просто не умели. Они были вместе ещё с материнской утробы, и так было правильно, так было по-особенному тепло и как-то спокойно. За всю свою жизнь они расставались всего на один день, в шесть лет. Тогда у Дориана ночью случился сильный астматический приступ, и его пришлось госпитализировать. Целые сутки они были друг без друга, и этого хватило им, чтобы понять, что они больше никогда не хотят расставаться.

Второй же раз, когда они были не вместе, наступил сейчас. Леон наверняка будет веселиться до утра, пытаться это делать, он ведь тоже упрямый, хоть и чуть менее, чем Дориан. А, может быть, он задержится там, в искрящей ночной жизни, и вернётся только к завтрашнему вечеру, ночи, а то и утру.

Дориану хотелось спать, сказывалась усталость последних месяцев, но уснуть не получалось.

«А, может быть, стоило всё-таки пойти? – думал он, внутренний голос звучал всё медленнее, сонливее. – Конечно, Леон перегнул палку и просто взбесил меня, но… Но ведь он всегда так делает. И я тоже делаю. И он не хотел ничего плохого… Наверное, не хотел…».

Дориан нахмурился, в голову заползли самые отвратительные и дурные предположения. Он мотнул головой, прогоняя эти мысли прочь.

«Нет, точно не хотел, – продолжал размышлять Дориан. – И я тоже не хотел. Просто, сука, взбесил!».

Он шумно выдохнул. Все мысли вились вокруг Леона и при этом он продолжал на него злиться за его поведение – странное сочетание, не дающее уснуть, а так хотелось это сделать.

«Ладно… Всё равно помиримся. Может быть, даже извинюсь перед ним. Может быть! – Дориан особенно выделил это допущение. – Но только в том случае, если Леон перестанет вести себя, как пьяная сволочь. Хотя… – он поморщился, – вряд ли он будет вести себя иначе, когда вернётся из клуба, он же там наверняка напьётся в дрова. Тоже выпить, что ли? Так усну быстрее».

Откинув одеяло, Дориан сходил к бару и, налив себе бокал виски, вернулся в спальню. Сделав маленький глоток, он отставил бокал на тумбочку и снова лёг, закрывая глаза и незаметно проваливаясь в сон.