Читать книгу «DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IX. Очерки по истории Зауралья - Василий Алексеевич Игнатьев - Страница 13

06 июня 1963 г.

Распределение труда в семье

(до применения каких-либо машин).

Возьмём семью в следующем составе: 1) дед – 60–65 лет, 2) бабушка – 59–64 лет, 3) сын – 42–45 лет, 4) его жена – 41–43 лет, 5) их дети: а) сын – 18–20 лет, б) дочь – 16–17 лет, в) сын – 8–10–12–14 л[ет], г) дочь – 8–10 лет, д) прочие дети от 6 лет и ниже.

1. Дед выполнял мелкие работы по хозяйству: ремонтировал мелкий инвентарь – вилы, грабли, телеги, сани; консультировал по ведению хозяйства; иногда производил сев ручным способом – из лукошка. Если был ещё крепкий (что бывало), помогал в уборке сена и при молотьбе. Освобождался от пахоты, сенокоса (подкашивания травы «литовкой»).

2. Бабушка нянчила внучат, помогала снохе по хозяйству: в огороде – полоть, поливать растения; помогала доить коров, ухаживать за телятами, птицей; помогала печь хлеб и готовить обеды и пр. Освобождалась от жатвы, кошения, уборки сена. Пряла и помогала ткать.

3. Сын – основная рабочая сила по мужской линии. Его обязанности: а) пахать, б) производить все работы по циклу – жать, косить, сгребать сено, скирдовать, молотить; в) выполнять все работы по уходу за скотом: обеспечивать сеном, фуражом; г) заготовлять дрова; д) вести торговые операции; е) вести общий надзор и распорядок в семье и хозяйстве.

4. Жена сына – сноха – основная рабочая сила по женской линии. Её обязанности: а) обеспечивать питание семьи на каждый день – печь хлеб, варить обеды и т. д.; б) обеспечивать бельём – прясть, ткать, шить; в) участвовать во всём цикле с[ельско]х[озяйственных] работ, кроме пахоты: жать серпом, вязать снопы, косить, сгребать сено, скирдовать, молотить; г) специфические женские работы: драть лён и коноплю, трепать, чесать и т. д.; д) вести общий надзор за семьёй и хозяйством. Одним словом, выполнять всё то, что составляло «долюшку женскую», в том числе и главное: рожать, рожать и рожать. Ответственным сектором её работы, где она была и рабочей силой и художником (художественная планировка гряд, цветов) был огород. Сколько любви она вкладывала в него, но и гордилась им!

5. а) Старший сын сына – внук – должен уметь выполнять весь цикл с[ельско]х[озяйственых] работ наравне с отцом.

б) старшая дочь – внучка – невеста – должна уметь выполнять работы наравне с матерью; от невесты требовалось, чтобы она умела жать, косить, готовить обед. По старинному обычаю полагалось, чтобы «молодуха» на другой день после свадьбы выпекала блины и угощала гостей. Это было, так сказать, первым экзаменом её хозяйственных навыков. По части прядения и тканья она должна иметь элементарные навыки и знания с тем, чтобы на положении «бабы» их усовершенствовать. В общем быть невестой для деревенской девушки – было тоже не меньшей «комиссией», чем для её отца.

в) второй сын и внук – десяти лет работал борноволоком, а постарше – летом стерёг коней в «ночном» (см. И. С. Тургенев «Бежин луг») и проходил «науку» сельскохозяйственных работ, доступных его возрасту.

г) младшая дочь – внучка – с 7–8 лет нянчила детей, ходила за ягодами, грибами. Между прочим, в этом же возрасте у девочек начинались первые опыты продажи добытых ими продуктов (ягод, грибов) и покупки материалов из одежды (платков, ситца на рубаху). Собирались они стайками, когда мамки сами соглашались посмотреть за детьми, бежали в ближайший лес за земляникой, а потом бегали по «господам» с земляникой на блюдечке и продавали её за три-пять копеек. Скопивши пятнадцать-двадцать копеек, с мамками отправлялись в «лавку» к Новикову, покупали платок на голову и если оставалось две-три копейки от покупки, то покупали либо орешков, либо «преников», либо «горшёвых» конфет по две на копейку. Иногда девочки накануне праздника, компанией направлялись на реку с зыбками, лукошками, деревянными вальками и пр. с детьми «в прихватку». Здесь всё это «чередили» с песком, купались и медленно возвращались домой. На их же обязанности было стеречь утят, гусят, цыплят и кормить их. В страду они только одни и «домовничали», собирались где-либо на еланке около чьего-либо дома, играли, посадивши детей где-либо в тени, а если дети плакали, то совали им в рот мякиш от пережёванного ржаного хлеба, а потом брались за свои игры….

д) прочие дети и внуки, которые иногда были погодками, пока что вели растительную жизнь.

Распределение труда между членами семьи основывалось на биологических и физиологических особенностях каждого из них.

Формы труда по найму.

I. На «строк».

На определённый срок – год, полгода нанимались в «работники», сторожа, ямщики. «Работники» в течение года выполняли все работы сельскохозяйственного цикла. Нанимались «от Покрова до Покрова» за 30–35–40 руб. и осминник пшеницы с любого края. На полгода нанимались «с Егория до Покрова» на самый тяжёлый период работ с соответствующим понижением заработной платы. На период зимы нанимались примерно за два руб. в месяц при хозяйском питании.

Женщины нанимались в стряпки, няньки за ничтожную плату в месяц; из них старухи, подростки работали большею частью за «хлеб», т. е. питание и какие-либо подарки из одежды.

В ямщики большей частью нанимались парни 18–20–22 лет. Так было, например, у теченских земских ямщиков Кокшаровых и Миронова.

Сторожа нанимал Новиков. Обычно это были пожилые, не способные к тяжёлой работе.

II. Подённые работы.

Они применялись во время сенокоса: косили, сгребали сено, коптили, метали. Плата варьировалась в зависимости от цен на хлеб, муку и пр. Чаще всего она была: мужчинам – взрослым – 35 коп., женщинам – 30 коп., подросткам того и другого пола – 20–25 коп. при трёхразовом питании.

Жать чаще отдавали с десятины за 6–7–8 руб. при своём питании. Часто жать нанимались башкиры семьёй. Они выговаривали себе ещё чай, сахар, барана.

За молотьбу подённую плату платили примерно как при сенокосе.

III. Отдельные услуги.

Такими были, например, а) случайные операции «ямщицкого» типа: отвезти в Каменку на вокзал, или привезти с вокзала домой, б) перевозки товаров для Новикова. В первом случае ямщика за пару его лошадей с его же подводой платили пять рублей за операцию зимой, а в летнее время он выговаривал ещё полпуда или больше овса. Вторые операции у Новикова выполнял теченский мужичок Григорий Семёнович Макаров. Он обычно снаряжал три подводы. Плата производилась частью натурой, частью деньгами в зависимости от объёма и качества грузов.

Займы и залоги.

А) Будут ли случаи неурожаев, или какие-либо другие несчастные случаи в деревне находились отдельные мужички, которым приходилось «займовать» хлеб у богатеев на кабальных условиях, так как хлеб отпускался по цене высокой, что бывало во второй половине зимы или весной, а количество его к возврату определялось по низкой цене, которая была осенью. Например: хлеб был взят по рублю за пуд, а возвращаться будет при цене 50 коп. за пуд, следовательно, если взято было пять пудов, то возвратить нужно десять пудов. Отдавался ещё хлеб взаймы под труд, например: выговаривалось, что за пуд хлеба получатель хлеба должен выжать столько-то, или скосить и убрать столько-то десятин, причём стоимость труда падала почти на половину. «Крепкие» мужички предпочитали больше таким способом обеспечивать себя рабочей силой, чем брать работника.

По займу также давали иногда в пользование коров в период их лактации. Займодатель должен был содержать корову на высоком уровне питания, а летом выполнить определённые работы, причём опять-таки за низкую оплату труда.

Б) В голодные годы (1890–1893) многие получали в кредит хлеб под залог одежды: тулупов, частоборов, сермяг, а также халатов у Новикова при низких оценках этого «добра», а выкупить так и не смогли. Получилось по закону капиталистических отношения: одни разорялись – другие богатели.

Помочи.

В Тече сохранялся ещё старинный обычай помогать «помочью». Чаще всего это делалось, когда зимой нужно было перевозить сено с дальних покосов или «из татар». Самая идея помощи уже выветрилась, а приманкой было выпить, «погулять», благо зимой было нечего делать, а рыжки, бурки, сивки стояли тоже без дела. Почему бы и не «погулять» и «гуляли», а какой-нибудь Александр Степанович, глядишь, по дешёвке перемахнул свои громадные зароды сена к себе в гумна. Ещё летописец отмечал о силе вина: «Руси есть веселие пити: не можем без того жити».

Какие перемены в трудовые отношения на деревне внесли машины?

Первыми машинами в Тече, как и в других сёлах и деревнях, были молотилки с конным приводом и зубчатым барабаном. Были ещё кое у кого «сортировки» – барабан с ситами разной густоты сетчатки, который вращался ручным способом. Молотилки на первых порах не внесли существенных изменений в процессе труда, а только ускорили несколько одну из операций при молотьбе. Прежней ручной молотьбе предшествовали следующие операции: снопы сжатого хлеба складывались в кучи по десять снопов или в суслоны по 6–7 снопов. После некоторого периода просушки они складывались в большие «клади». Потом они перевозились на гумно и снова складывались в «клади». Из кладей они по частям складывались в овин на просушку. Из овина они раскладывались на току в форме овального круга, по которому затем тройка или четвёрка лошадей, построенных в ряд (строй) с мальчиком «на вершке»[, который] на одной из лошадей (из средних) ездил по снопам, топтал их, а прочие – мужики и бабы – ударяли цепами, переходя с места на место. Операция эта, которая была продолжительной и утомительной, была «снята» машиной, ускорив процесс обмота. В результате количество работников сократилось, но появилась новая фигура специалиста-податчика снопов в барабан. Позднее всякие перевозки снопов с поля к просушке в овине были сняты из операции молотьбы: машину привозили прямо в поле, здесь молотили, зерно увозили, а стога соломы оставляли в поле и иногда там их и сжигали.

Первая жатвенная машина была «лобогрейка». Она только скашивала растение и складывала ряды на одёр машины, с которого «учинённый брат» сбрасывал скошение на землю граблями. За машиной шли сноповязалки, чаще всего женщины. Труд их оплачивался или подённо, или по три рубля с десятины. Позднее появились «сноповязалки» системы Мак-Кормик, причём количество рабочих рук ещё больше сократилось, хотя на первых порах долго не могли настроить у машины аппарат вязания, и приходилось снова перевязывать снопы.

Машина освободила «крепкого» мужика от зависимости от излишних рабочих рук, позволила ему ещё больше «осваивать» земли у башкиров, и наши «крепкие» мужички двинулись в поход на «целину» с удвоенной энергией. а прочим пока что оставалось только наблюдать за их успехами.

6/VI – [19]63 г. 5 ч[асов] утра.

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 666–674.