Читать книгу Возрождение - Василий Жидких - Страница 1

Остров Мун, Мортем, 13-ый день 11-го месяца.

Я спустился в темницу, глупо надеясь, что смогу помочь, что могу спасти от участи, которая ее ожидает за этими белыми каменными стенами, благодаря моему отцу.

В очередной раз перебираю в голове слова, которые смогут что-то изменить. Но что они могут изменить? Ничего, мои слова ровным счетом ничего не стоят.

Слова могли помочь ей только в том случае, если бы они подействовали на отца. Но нет, слова мои не были услышаны, отец даже вида не подал, что слушает меня, как это было обычно. Он, не стыдясь, игнорировал меня в тот момент, когда я кричал у его ног, когда умолял ее пощадить и оставить ей жизнь.

Нет, он был неумолим и непоколебим. Истинный хладнокровный король.

Сторож открывает передо мной дверь, прислужливо склонив голову. Я вежливо, в обычной поспешной манере, кивнул ему в ответ и пошел по темному сырому коридору из массивных серых камней, освещаемому с двух сторон факелами, что шли через дверь. Мои шаги эхом разносились по коридору, заключённым шаги казались незнакомыми, ведь за все время они уже успели запомнить, кто и как ходит, и эта неизвестность привлекла внимание всех, сидящих за этими дверями. Они смотрели на меня, выпучив глаза и что-то шепча друг другу, но никто ничего не пытался сделать или сказать. Они просто смотрели.

В конце коридора я остановился, и заключенные, потеряв интерес, отошли от дверей, продолжая заниматься своими обычными делами за решеткой.

В камере за дверью куда я не решался войти, раздавался сильный кашель, который вырывался из маленького тела вместе с жизнью.

Боже, да что я за слабак, почему не нашел другого способа воздействия на отца? Почему не могу ничего сделать для нее? Почему?

Открыв темницу своим ключом, я медленно толкнул дверь, и та со скрипом сдвинулась с места.

Первое, что я увидел, полумёртвое тело, прикованное к холодной стене, и первое, что пронеслось у меня в голове, было ужасно, но так и было на самом деле. Она обречена.

– Здравствуй, – прохрипела она, силясь поднять свою маленькую головку, чтобы посмотреть мне в глаза.

Нет, я не буду смотреть ей в глаза. Это слишком тяжело.

– Здравствуй, Зои, – сказал я как можно теплее, будто мой тон мог как-то облегчить ее страдания или согреть ее содрогающееся тело от промозглого холода в этом мерзком месте.

– Я думала, ты не придешь. Думала, не сможешь. – Она говорила с длинными паузами, хрипя на каждом звуке. – Лучше бы ты не приходил. Я хочу, чтобы ты запомнил меня не такой. Не смотри на меня так, ты знаешь, что я права, это наш последний разговор. Но ты должен забыть меня такой, прошу, помни меня той, каковой ты встретил, той, которая смогла согреть твою душу…

Она не смогла договорить, кашель разрывал ее глотку на части, я чувствовал, как он дерет ее своими когтями изнутри, чувствовал ее боль.

Не выдержав, я приблизился к ней, и дрожащей рукой убрал с поникшего лица золотые пряди волос, высвобождая ее прелестные голубые глаза из плена.

Ее глаза источали уверенность – что бы ни произошло, она не потеряет веру в себя. И гордость горела ярким пламенем глубоко в душе. Ее отправят на эшафот или куда-то еще, и она пойдет на него с гордо поднятой головой, да так, чтобы неловко чувствовали себя те, кто придет смотреть, как ее будут убивать.

– Не надо Зои, не надо, – прошептал я, прислонившись своим лбом к ее холодному лбу. Ее дыхание прервалось, а потом участилось.

Зои прижалась ко мне головой, насколько это вообще было возможно, прерывисто дыша.

Я не знаю, сколько мы так стояли, и я простоял бы еще дольше, если бы не стражник отца, который спустился вниз за мной.

Отец прислал его затем, чтобы увести меня от нее.

– Спасибо тебе за все, – прошептала она тихо, когда я начал отстраняться от ее лба, – спасибо.

Я поцеловал ее в лоб, сильно зажмурив глаза, и вышел из темницы. Перед глазами все затуманилось, я шел за стражем, не видя дороги, и когда он привел меня на опушку за территорией нашего замка, оцепенение спало с моего сознания.

– Эй, – крикнул я, хватая стража за локоть, чтобы повернуть к себе лицом, – куда ты меня привел?

Ко мне повернулось оно, черное существо, которое может принимать облик того, кого поглотит. Фидипо рассыпался в прах, не успев обернуться мне своим истинным лицом, оставляя под собой кучку одежды.

Я выхватил меч из ножен и приготовился к атаке, но в темноте ничего не видно, даже яркая большая луна не освещала толком ничего, лишь мелькали где-то поблизости силуэты.

И мне показалось, что это иллюзия, искаженная реальность.

Опустив меч, я подошел к (как мне казалось) краю полупрозрачной мерцающей стены, ткнул пальцем, и вибрация прошлась по всему периметру, как и думал – иллюзия.

Что происходит?

– Здравствуй, мой дорогой принц, – сказал голос из темноты. Я снова приготовился к атаке, прислушиваясь к шумам вокруг. Он давно искал моей встречи, странный конечно выбрал для этого способ, зная, что я не желаю его видеть.

– Андре? – спрашиваю у темноты, узнавая голос, но не видя знакомого силуэта. – Вы нарушаете закон, появляясь на этой земле, или запамятовали о смертном приговоре, бумага на который лежит в покоях отца?

– Почему же королю острова Мун можно нарушать правила, а его верному советнику…

– Бывшему, – поправил я, наступая к середине, откуда, как мне казалось, исходило звучание.

– Хорошо, – быстро согласился тот, – бывшему советнику – нет? Чем он лучше меня, дорогой мой принц?

– О чем вы говорите? – до меня как-то долго доходил смысл его слов. Отец что-то нарушил? Тот, кто цепляется к каждому твоему проступку? Тот, кто чтит соблюдение законов, писанных нашими предками, и которые будущие потомки должны соблюдать так же рьяно, как и мы? Он говорит про этого человека?

– Вы знаете, просто боитесь это признать, – говорил Андре.

Я не видел его силуэта, хотя даже не уверен, что он здесь.

– Девушка, что в темнице, Зои, что Вы знаете о ней, Ваше Высочество?

– Что мне известно, это не Ваше дело, – рявкнул я. К чему он ведет? Должно ли мне быть известно что-то еще про Зои и отца?

– Выпускайте меня, или говорите по делу!

– Вы сын своего отца, Ваше Королевское Высочество, – ухмыльнулся он. – За какое преступление ей вынесен смертный приговор? Она ли его совершала, или же ее некогда погибший брат?

– Что? – от непонятного облегчения у меня упали руки.

Зои ни виновна, ни виновна. Почему она молчит?

– Это не имеет значения, мой дорогой принц, приговор был вынесен около десятка лет назад, и пал на всю семью кровавой тенью, девочке не посчастливилось быть обнаруженной именно сейчас.

– Выпусти меня, сейчас же! – приказал я, ударяя кулаком по прозрачной стене, мне нужно было бежать к Зои, к отцу. Надо было спешить.

– Вы знаете, где я, Ваше Высочество, – он рассмеялся глухим неживым смехом, словно кукла, – я буду ждать Вас.

Иллюзия исчезла, и бледно-голубой свет ударил в глаза, все это время я смотрел вверх, на луну, как на путевую звезду.

С огромным облегчением и радостью я побежал в темницу, как можно скорее, как можно быстрее.

Спускаясь в темницу, не поздоровался ни с кем, боялся потерять лишнюю секунду, я вбежал в коридор подземелья и приготовил ключ, чтобы открыть дверь ее темницы, готовился уже вставить его в скважину, как дверь тяжело отворилась и оттуда вышел сэр Раньон, лекарь короля. Это было плохим знаком.

Я встретился с его печальным виноватым взглядом.

– Мне жаль, Ваше Высочество, – прошептал он и прошел мимо меня, оставив дверь раскрытой.

Мое сердце упало в пятки, когда я оказался внутри темницы, где было пусто, сыро и тихо, вроде бы, все, как обычно, но на стенах была кровь. Там, где была голова Зои, бордово-красные пятна окрасили все вокруг.

Зои мертва, я опоздал.

***

– Где ты был, сын? – неформально спросил отец, когда я зашел в большой зал, хотя был против такого обращения даже внутри семьи. – Отвечай.

Остановившись напротив него, я смотрел в его жестокие, безжалостные синие глаза, они давно стали стекляшками, которые сейчас хотелось окунуть в те лужицы крови на песке, и растоптать на месте. Раздавить, уничтожить старого ублюдка, как он того заслуживает.

Во мне было много слов, много эмоций, которые хотелось высказать ему, но нет, я должен быть сдержанным, неживым, холодным, совсем как отец.

Смотря ему в глаза, пытался найти правду. Казнь была назначена на завтра, не на сегодня. Почему он изменил решение? Почему?

– Кем была Зои? – напрямую спросил я, без должного обращения, на котором он был помешан. Я слышал, как испуганно вздохнули все, кто находился в зале. Я хотел вывести его из себя, и не собирался останавливаться. Когда идешь через ад, не останавливайся. – Отвечай!

– Она была преступницей, которая заслуживала то, что… – отвечал он, будто ничего не произошло, будто его совсем не раздражало мое фривольное поведение при хоть и приближенных к нашему дому, но все же чужих людях.

– Ей было семнадцать! – заорал я, прервав его оправдательную речь, одно и то же, он повторяет одно и то же, как заморская птица, которую научили говорить только одну фразу. Сейчас все в зале замерли, затаив дыхание, отца боялись. Он не понимал разницу между уважением и страхом. Он принимал страх за слепое уважение, старый глупец. – Отвечай, кем была Зои?

– Уходи, – коротко отрезал он, сведя свои широкие брови на переносице. Глаза отца побагровели, он был в ярости от моего наглого непослушания. Я почти добился того, чего хотел. Мне почти удалось вывести его из себя, но бедный отец не догадывается о том, что будет дальше.

Посмотрев на его советников, что сидели за столом по правую руку от него, увидел, что они были напуганы. Я бы тоже испугался, увидев всю нашу перепалку с отцом, это был первый раз, когда кто-либо осмелился перебить отца, кто осмелился бы говорить с ним в таком тоне и подобным образом.

Мне жаль их, ведь суровая жизнь в нашей резиденции только ухудшится после того, что я собираюсь сделать, после моей последующей выходки отца лучше не тревожить по пустякам, если им будет дорога голова на плечах.

– Я ухожу, – устало сказал я, срывая фамильный медальон с инициалами РК¹ с шеи и швыряя его под ноги отцу.

Не хочу быть частью этой лицемерной интриганской игры, нет уж, увольте. Андре был прав: все, что делает отец, это полная чушь и бред человека, помешанного на власти. Все это не имеет смысла.

«Я жду Вас, мой дорогой принц, я жду вас», – пронеслось у меня в голове. Андре сейчас в моей голове, и он ждет.

Какой смысл в справедливости, если ее нет?

Лучше сумасбродить, не позоря королевское имя, не портя свой народ, чем обременять их.

Я вроде как благое дело совершаю.