Читать книгу Возрождение - Василий Жидких - Страница 3

Разбуженная утром незнакомыми звуками и пением, я испугалась, спросонья не понимая, что происходит, схватилась за кинжал, который ночью лежал у меня под подушкой, затем положила его на место.

Это были не звуки, это было пение нашего нового соседа, или соседки, пол нам пока не известен. Встав с кровати, я быстро вышла из своей комнаты и побежала в гостиную, где вчера вечером оставила свой сотовый. Взяв с подоконника телефон, я выключила звук и укоризненно посмотрела на птаху, что сидела на ветке моего фикуса и головой покачивала в такт только что играющей мелодии.

Мельком глянув на дисплей, я не была удивлена тому, кто звонил.

– Доброе утро, спящий хранитель, – поприветствовал меня Матвей севшим ото сна голосом. У него дурная привычка названивать мне каждое утро, толком не проснувшись и не придя в сознание. Сперанский с утра вялый и не аккуратный; он очень неуклюжий и криворукий, потому уничтожает все на своем пути. – Я встал, буду минут через сорок. Примерно.

– Это слишком рано, – ответила я, прикрывая трубку, чтобы он не услышал, как зеваю. – Кажется, я не слышала будильник. Я даже не уверена, что ставила его на сегодня.

– Я бы тебя все равно разбудил, – сонно усмехнулся он, громко зевая в трубку.

– Ты мёртвого поднимешь, если тебе что-то надо. Мы разошлись по кроватям в пятом часу, так что я почти мертвец. Зомби. Сейчас, наверное, возле универа десятки таких.

– Согласен, вы же не одни сегодня экзамены сдаете. И если ты освободилась в десять, то почему так поздно разошлись? Особенно перед экзаменами? – Когда на той линии послышался звон разбившегося стекла, я даже не удивилась. Он правда уничтожает все, что плохо лежит, если сонный. Я все его причуды уже знаю наизусть.

– Ну, по пути домой встретила одного пальника и не смогла пройти мимо, а остальное потом увидишь. А ты почему поздно лег? – я засыпала в кофеварку молотый кофе, поставила таймер и пошла обратно в комнату.

– Задержался на работе, – уклончиво ответил он. – Пытался найти новые заказы.

Быть хранителем ведьмы не было потолком моих желаний. Я вообще не хотела быть той, кем сейчас являюсь. Моя мечта – это искать утраченные магические артефакты, как Матвей.

Сейчас начнет пахнуть кощунством, но именно так я хотела зарабатывать нереально большие суммы, которые готовы заплатить «ценители» подобного.

Матвей тот, кем я хотела стать, свободный артефактоискатель. Год упорной работы в полевых условиях и три года безоблачной жизни в своей квартире и имея свой автомобиль. Он даже глазом не моргает, когда оплачивает коммунальные услуги, или когда заходит в продуктовый. Я же говорила, что это прибыльное дело. А официальная работа моего друга – это так… чтобы не умереть со скуки.

– На улице холодно? – не найдя, что ему сказать, я просто спросила очевидное, стоя перед своим раскрытым шкафом. Вся моя одежда состояла из всех оттенков черных, серых, всевозможно белых цветов, немного разбавленная оттенками радуги. Но черного цвета у меня больше, почему? – А потому, что на черном крови не видно.

– Как обычно, довольно прохладно. Сегодня без пробежки? – настороженно спросил Матвей, одновременно зевая.

Когда я только переехала к Алине, он звонил каждое утро. Приезжать не мог, потому что «работал», и говорил, точнее читал лекции по сорок минут, пока я тут километры наматывала. А когда вернулся домой, то приезжал сюда, и мы вместе выходили на пробежку. А еще он звонит мне трижды (это если занят) узнать, поела ли я, и какие планы на вечер.

Заботливый, что сказать.

– Я вчера за неделю отбегала, – пошутила я, ожидая, что он хоть бы хмыкнет, но Матвей молчал. – Это конечно шутка, дыши там.

– Я понял.

– И я правда очень устала, потому сегодня никакой пробежки, – достав голубые джинсы и фиолетовый лонгслив, бросила их на кровать. Драк по дороге не должно произойти, почему бы немного не разбавить палитру яркими цветами? – Я пошла собираться. Позвонишь, когда приедешь.

– Окей.

Матвей сбросил. Я оставила телефон на тумбочке и, прихватив с собой некоторые вещи гардероба, пошла в душ.

Когда я наконец-то оказалась под струями теплой воды, то готова была взвыть от удовольствия. Вот что нужно от напряжения, вот что действительно способно удовлетворить мою потребность после нагрузок.

Вчера был рейд по близким мне районам. В десять вечера я сдала свою работу, скажем так, в головной офис для статистики. Ну а дальше все известно, я вскрыла пару черных пустых брюх пыли, даже глазом не моргнув, как мой дружок-мажор в супермаркете. Вроде бы, как обычно, но есть одно «но», которое никогда не пройдет. Мне всегда жутко смотреть, как их тела рассыпаются в пыль и исчезают.

Мне не страшно убивать, мне всегда не по себе смотреть, как уходит жизнь. Смерть – это страшно всегда. Этот страх немного исчезает, когда я напоминаю самой себе о той пакости, которую они могли сотворить, или уже сотворили.

Приняв душ, после которого мне стало значительно лучше, я закуталась в свой махровый любимый халат и пошла на кухню, где кофеварка закончила свои дела распространяя по всей квартире запах ароматного свежезаваренного кофе.

Налив кофе себе в чашку, я вернулась в свое любимое убежище – серую уютную комнатку. После моего переезда в эту квартиру Алина разрешила сделать ремонт, потому что жить в ярком желтом цвете для меня, как для любительницы темных оттенков, было чересчур. Она это видела, и понимая, что я не решусь на такой щепетильный вопрос, сама предложила мне эту идею.

Она дала мне волю, а я дала жизнь месту, убив желтого монстра, поглотившего комнату. Комната немного менялась, например, когда мы вернулись из поездки в Лондон, то одной из сотни сделанных фотографий я захотела украсить стену. Найдя фирму, которая занималась фотообоями, быстро заделала себе панорамный вид на правую от двери стену. А на другой стене, возле окна, я развесила фотографии различных моментов моей жизни. Там и фотографии до десятого класса, и фотографии после моего знакомства с Алиной. Как будто «до» и «после». Но это три отдельных периода жизни: «до», «и», «после».

Особенно «и» у меня был отвратительным, но он закончился, чему я несказанно рада.

– Слава богу, фотографий с той поры у меня нет, – поправив одну криво висящую рамку, я подошла к своему столу и заглянула в личное расписание, где помечала уже сданные предметы.

Итак, на сегодня мне предстоит сдать два зачета и один экзамен. Зачёты эти были еще на прошлой неделе, а сегодня это пересдачи. Кто-то будет пересдавать, а я буду только сдавать, потому что на прошлой неделе меня не было в стране вообще. Моего младшего брата провожали на службу в Королевскую гвардию, которой, в отличие от меня, он был рад служить. Из всей моей семьи я одна отклонила предложение поступить на службу, чем некоторые были недовольны, но это их дело. Не буду тыкать пальцем, но скажу, что это была мама.

Обведя красной ручкой сегодняшние зачеты, я закрыла ежедневник и, захватив рюкзак, вышла в коридор.

Я уже обувалась, когда позвонил Матвей, извещая о своем приезде. Захлопнув дверь, я на ходу проверяла сумку, не забыла ли чего: ключи, конспекты, телефон, наушники, ключи и кинжал. Все на месте.

Выбежав из парадного, я пожалела, что не взяла джинсовку, ведь на улице было не только пасмурно, но опять собирался дождь. В дополнение к пакету «Питерское лето» было еще и прохладно, словно начало мая, а не середина июня. Что сказать? Это Питер, детка! На другую погоду здесь рассчитывать просто не стоит.

Хочешь солнце? Бора-Бора, Абу-Даби ждут тебя, милая!

А нравится сырость, дождь, промозглость летом? Лондон и Питер ждут тебя, дорогая!

Пройдя за поворот, я нашла знакомую черную машину, что стояла на том же месте, как обычно, быстро села в машину, содрогаясь от холода. После климата Астаны мне сложно было привыкнуть к Питерскому климату.

Сев в машину, сразу подметила, что Матвей был как обычно в костюме. Сегодня это был костюм темно-серого цвета с еле проглядываемыми черными полосками и черная рубашка с черным галстуком. Я никогда не понимала его вкусов и привычек носить черные галстуки поверх черных вещей. Его же не видно тогда! Но надо отдать ему должное: на официальную работу он ходит в официально-деловом стиле, в отличие от других молодых специалистов, которые надевают на работу то, что первое попалось под руку. Я даже не могу представить Матвея на работе в джемпере и джинсах, да такого даже вообразить нельзя!

– Опять черное поверх черного? – усмехнулась я, пристегивая ремень безопасности, не забыв дать «пять» другу. Матвей – аспирант на археологическом факультете, которому через двадцать минут я должна сдавать экзамен. Круто, правда? – За такую скукоту, которую терпят студенты, ты должен накинуть бал.

– Мечтай, Васек. Ты тетрадь вообще открывала? – спросил он, плохо сдерживая радостную улыбку, смотря на дорогу через зеркало бокового вида, и выехал на своей Audi А8, машине Кисе, как я ее называю, на дорогу, которая не заслуживает таких колес.

Я всегда мечтала об этой машине, а Матвей, когда решил брать себе автомобиль, долго не думал, взял эту, посчитав, что она очень хороша, раз я о ней грежу наяву.

– В отличие от некоторых, я этот предмет знаю. А ты открывал? – поддразнила я его, одновременно выбирая музыку из его плейлиста. Он, как и я, знал, что в конечном итоге я выберу, это старые добрые Linkin Park. И песней сегодняшнего дня будет Across the Line. Обожаю эту группу, и это, кстати, еще одна наша общая черта с Алиной. Обе фанатеем от них давно, безоговорочно им верны. Оставшись довольной выбором, я устроилась поудобнее и приготовилась подпевать Честеру, точнее мычать. Голоса у меня нет, и петь мне стыдно.

– Эй, я отличный преподаватель, – ответил Матвей, приподнимая правую бровь. Он делал так всегда. Иногда мне казалось, что специально, но когда я задала ему вопрос «зачем он двигает бровью?» Матвей сказал, что не понимает, о чем я говорю. Он настолько привык к этому действию, что уже не замечал этого. Многие девушки считают его очень милым с его ямочкой на подбородке, как у Джонни Деппа, и очаровательным, с изумительно ползущей вверх правой бровью при каждом его слове, которая так и манит их. Чем именно не знаю, но падают они практически к нему в ноги. Я к таким я не отношусь, от слова «совсем». У нас очень интересная история знакомства, при котором мы не поладили. Дружба появилась потом, став очень крепкой и важной для каждого из нас. Если так подумать, то все мои друзья, кроме Алины, прошли стадию «я-убью-тебя-придурок». С Алиной мы как-то быстро и легко сдружились.

– Ага, которого часто замещают другие. Отличный, прям нет слов. Молодец, что хоть на экзамен приехал, может тебе так поставят. Ой, забыла, ты же и принимаешь.

– Толмачевская, сейчас не допущу до сдачи, – сказал он, напряженным взглядом окидывая сырую дорогу перед собой.

– Хорошо, извиняюсь. Последнее было лишним.

Я, было, хотела сказать, что не стоит воспринимать мои слова всерьез, но поняла, что это не из-за меня Матвей такой напряженный. Заказчики объявились, и видимо, с серьезным предложением.

– Что предлагают?

– То, что мне не по силам одному, – ответил Матвей вздыхая. В первый раз за долгое время вижу, чтобы Матвей боялся браться за дело. Он ведь как самоуверенный индюк – никогда не признавал поражение. Сперанский отшутится, изловчится, но никогда не признает, что ему что-то непосильно.

– Ты должен нас наставлять, а ты сам пасанул, – вялая, неадекватная попытка его приободрить была успешно провалена. Безнадежно. Мои социальные навыки только что проявились во всей своей бесполезной красе. – Только не отрывайся за это на студентах.

– Расслабься, Диму твоего оставлю в покое, – он легко улыбнулся, метнув на меня смешливый взгляд. Теперь была расстроена я, Матвей напомнил про мою неудачу, которую я пыталась забыть. И до этого момента у меня получалось.

– Он не мой. На нем можешь отыграться. Ему грозит армия, и такому самовлюблённому трусу она пойдет на пользу, – я старалась говорить, как можно спокойнее, хотя абсолютно зря переживала, ведь Матвей не заметил моего порыва ненависти.

– Пойдешь в первой десятке, тебе же еще нужно что-то сдать? – спросил он, опуская окно со своей стороны. Влажный прохладный воздух мгновенно заполнил салон, от чего я поежилась, вжимаясь в сиденье с подогревом.

– Да, сегодня еще два зачета сдавать. Завтра последний экзамен, и я свободна аж на две недели. Потом в местный музей и скука смертная.

Повисло долгое молчание. Матвей думал о своем деле, а я думала о том, что тоже могла бы много иметь, избери другой путь. Я давно думала о том, чтобы вернуться к моей прежней мечте, только теперь с Алиной. Она будет меня прикрывать, не все же мне одной делать!

Но все упиралось во время. Мы не могли бросить все и летать по всему миру в поисках дорогостоящих артефактов, нужно для начала окончить университет. Мне остался последний год, а Алине учиться еще два года. И только потом можно о чем-либо мечтать. Думаю, Алине моя идея понравится. Путешествовать, и еще за это деньги получать, – это ведь мечта любого лентяя. Клиентов правда не так просто найти, надо знать нужные места, но у меня есть один друг, который в этом мог бы помочь. Надеюсь.

– Как думаешь, Алина готова к подобным приключениям? – неожиданно спросил Матвей, словно прочитав мои мысли.

– Хм, – я не знала, что ответить. В принципе, мы очень и очень многого с ней достигли за эти полтора года. В практике мы изучали более легкие заклинания, а тяжёлые не приходилось, но в случае чего, думаю, она справится. – Да, я думаю, Алина готова.

– Ты отлично поработала.

– Не я одна над ней корпела, это была групповая работа. А к чему ты… О. Боже мой! Ты предлагаешь нам работу? – моему изумлению не было предела. Матвей предлагает нам работу!

– Давайте сегодня поужинаем в Марше и все обсудим, – ухмыльнулся он, сдерживая улыбку.

– О боже, – все, что я вымолвила, прижав ладонь ко рту, боясь, что еще что-нибудь ляпну.

– Буду принимать это как соглашение. Значит, в семь, и будьте добры не опаздывать.

Пока я радостная чуть ли не в ладоши хлопала, Матвей припарковал машину. Отстегнувшись, я посмотрела на себя в зеркало, опустив козырек и поправив выбившуюся прядь из пучка, вышла на улицу, жадно вдыхая воздух. Когда Матвей поравнялся со мной, мы вместе пошли к университету.

– Вот тебе надо было это говорить сейчас? Как теперь я буду писать экзамен?

– Ой, будто такая ерунда тебе когда-нибудь мешала. Расслабишься, напишешь все. Разделяемся, а то на нас косо смотрят, как всегда.

– В Марше в семь, – прошептала я, отходя от него к своим друзьям.

– До встречи, – так же ответил Матвей и с серьезным видом пошел внутрь.

Достав телефон из кармана, по-быстрому написала СМС Алине: «В Марше, в семь, сбор мини-клуба. Тебе абсолютно точно понравится».

Алина не то чтобы терпеть не может Матвея, скорее сильно его недолюбливает, и я не могу понять почему. Несколько раз пыталась с ней поговорить на эту тему, но она то отшутится, то сбежит от разговора.

Несмотря на свою проницательность, я не хочу строить догадки, боюсь, что ошибусь в предположениях, надеюсь, что Алина все равно когда-нибудь назовет мне причину.

СМС от подруги пришла незамедлительно, мне кажется, она стала писать ответ, когда увидела «Марше»: «В пять встречаюсь с Денисом, после него сразу к тебе».

Убрав телефон обратно в карман, подошла к ребятам, сидевшим на каменных перилах, обнаружив самую обычную обстановку перед экзаменом: кто-то читал, кто-то смеялся и надеялся на чудо, а кому-то было просто фиолетово.

– Чего веселимся и без меня? – спросила я с притворно недовольным выражением лица. Кристина обернулась и заметила меня первой, кинулась обниматься. При встрече с кем-либо она ведет себя так, будто это первая встреча после перерыва лет так в сто или больше.

– Тебе и без нас, скучных студентов, весело, – ответила Лиля, многозначительно посмотрев мне за спину. Я могла не следить, куда она смотрит, потому что знала, Матвей где-то сзади поднимается по лестнице, раздавая свою обаятельную улыбку всем на пути. – Опять случайно столкнулись?

– Возле ее парадного.

Сжав челюсти, чтобы не ляпнуть что-нибудь лишнее, я обернулась к говорящему, одаривая его, как мне казалось, самым ледяным взглядом и самой скупой улыбкой на губах.

– Удивлен, что ты пришла на экзамен.

– Отвали Тим, – рыкнула Кристина, потянув меня к себе за рукав.

– Полностью с ней соглашусь, – сказала я, запрыгивая на перила и пододвигая Илью с его маниакальным страхом забыть что-то перед экзаменом. – Никто кроме меня первым не попался тебе на глаза, чтобы потешить свое самолюбие?

– И ужасное остроумие, – поддакнула Кристина, облокотившись рядом.

– Почему же? Я шел своим путем, увидел тебя с ним. Хотя да, ты просто попалась на глаза, – все же признался Тим, сморщив свой нос.

Иногда мне жаль, что я не обладаю силой, которая могла бы испепелить этого придурка на месте и желательно навсегда. Я собиралась ему ответить, но мой радар, ориентированный на мгновенное бегство, засек нечто зеленое, что стремительно приближалось к нам, и утро катастрофически начинало портиться. К нам шел наш староста. У меня все внутри ухнуло в пропасть, потому что я долгое время пыталась не пересекаться с этим человеком. Я попыталась спрыгнуть, но Кристина мешала моему побегу, явно не понимая, что мой криптонит уже близко, и думала на Тимура.

– Мне надо узнать про зачеты, встретимся в аудитории, – я метнула безумный взгляд за спину Тима, который переключился на Лешу с Дианой в обнимку, и тихо сползла на землю, схватив мертвой хваткой свой рюкзак.

Кристина как бы не заметно, но это на самом деле было заметно, проследила за моим взглядом и натянула вежливо-лживую улыбку. Я усмехнулась, ведь она мастерски манипулирует людьми, полностью контролируя свою мимику и движения. Кристина может заставить их думать что угодно, говоря при этом то, что ей необходимо. Ее даже Матвейка боится, а у него стойкий характер, что уж про старосту говорить, вертит им как хочет. Все верят этакому белому ангелочку с голубыми глазками.

Проходя мимо Тима, клянусь, почувствовала, как его рука коснулась моей попы. Решив списать это на случайное прикосновение, убежала как можно быстрее, пока он меня не заметил.

Перепрыгивая через ступеньки, зашла в университет, проходя через большой холл, поднялась на третий этаж, и, сама того не ведая, подошла к кафедре, где сидел Матвей, неосознанно пришла к нему за помощью. Он как бы был моим спасением, ведь Дима меня здесь искать не будет. Он недолюбливает Матвея и старается его избегать, не пытается подлизываться, хотя обычно так делает ради «автомата».

Когда-то Дима мне нравился. Ну как когда-то, два месяца назад. Но Дима лишь сам ускорил процесс моей нелюбви к нему. Ну, он отверг мои чувства, и как бы ладно. Это мне ясно, любить не заставишь. Но он начал болтать об этом всем. И мои чувства довольно быстро прошли, он стал мне омерзителен и отвратителен. И мне хотелось оторвать его гребаный язык и нарезать соломкой для бродячих собак. Дима не имел права об этом рассказывать, это было личное! И после всего пошли слухи обо мне, это был еще один удар под дых. Так еще этот идиот поддакивал и подтверждал все необоснованные слухи, для чего? Для поддержания своей гребаной репутации? Бесит он меня, горделивый подонок.

Дверь открылась, и я отпрыгнула от нее как ужаленная. В дверях стоял Матвей, как чувствовал, увидев меня, он приподнял правую бровь.

– Толмачевская, что-то ты рано, – сказал он, будто мы не виделись с утра.

– До экзамена пятнадцать минут, я хотела узнать у Елены Олеговны, когда можно подойти к ней, – быстро соврала я, ведь моей истинной целью было сбежать с лестницы.

– Елена Олеговна, можете у Толмачевской через полчаса принять? – спросил Матвей, наклонившись назад и посмотрев куда-то вглубь кабинета, где вроде как находился стол преподавателя.

– Сейчас же экзамен у ее группы, – отозвалась она жутким скользким голосом.

– Она идет в первой десятке, быстро справится.

– Ладно, пусть зайдет через полчаса в 315 и ждет там, я приду, – ответила та.

– Спасибо, голубушка, – подмигнув ей, он вышел в коридор, плотно закрыв за собой дверь и потянул меня за локоть к окну. – Чего такая кислая? Алина отказалась от встречи?

Я сначала не поняла, про что спросила Матвей. Мысли о Диме заполонили мой мозг, оттесняя все остальное на задний план, это было плохим влиянием этого идиота на меня. Но я встрепенулась, когда поняла смысл его фразы.

– Нет, она не отказалась. Она пока еще не знает, что ты там будешь предлагать. Так что пока не отказалась.

– А то я уже запереживал, что Алина разозлилась и готовится крушить полгорода, сведенная с ума своей богатырской силушкой, – он притворно вздохнул, смахивая со лба пот, я не удержалась и рассмеялась. – Ровно десять минут назад ты была очень даже счастливой, что случилось?

Засунув руки в задние карманы джинс, в левом я нащупала бумажку, которой не было утром.

– Эм, э, – эта бумажка сбила меня с толку, я сжала ее в руке за спиной и слабо улыбнулась. – Все, как обычно, пару бесящих лиц, но ничего мне не испортит настроение перед вечером.

– Доброе утро, Матвей Михайлович.

Да пропади пропадом, чертова вселенная! Почему я сегодня замечаю все в последний момент?

– Мы все собрались и готовы, как пионеры.

– Всегда и везде, – ответил Матвей слегка улыбнувшись. – Иди готовься.

Я уже уходила, когда Матвей остановил меня, взяв за руку, демонстративно поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. Он знает, что не нравится Диме, и я решила того позлить.

– Удачи тебе, хранитель.

– Да-да, – вырвав свою руку, я, едва сдерживая смех, развернулась и, проходя мимо старосты, поднялась на третий этаж, где находилась аудитория Матвея.

***

«Корсак в городе» – глаголила записка. Я неосознанно сжала ручки пакета, как будто он помог бы мне. Глубоко вдохнув, достала ключи от квартиры. С трудом вставив ключ в скважину, я все же открыла дверь и медленно выдохнула.

Корсак не есть хороший человек. Он гнусный, отвратительный, мерзкий и все остальные прилагательные в этом духе – это про Корсака. Его манера сотрудничать – это всегда заставлять принимать вынужденные решения, а не личное согласие. У него свои рычаги убеждения: страх и сила, его верные друзья.

Силой он подчиняет себе магов, ведьм, хранителей, при том, что он обычный человек, не имеющий особых физических и мистических навыков.

Я скрываю Алину от его вездесущих глаз и ушей, Матвей без хранителя, сам с ним справляется. Корсак знает, что Матвей сильный, и не тронет его. Но он не знает про Алину, а значит, попытается к ней добраться, если почувствует ее силу. Не сам, так ему сообщат об этом.

Как я ее прячу? Всеми возможными заклинаниями, обрядами, амулетами, всем, что только способствует этому. Алина со своей необузданной силой – для него лакомый кусочек.

Наша птичка чирикала, когда я появилась на кухне, видимо, она проголодалась. Опять.

Мне пришлось снова купить зерна кофе для нас, ну и для нее тоже.

То, что птички-оповещатели питаются зернами кофе, я не знала. В учебнике этого не написано, но если анализировать место их происхождения, а это остров Плантис, то не удивительно. Страна полна всякой растительности.

Достав мешочек с зернами, я насыпала немного на стол, и она с какими-то, как мне показалось, радостными визгами накинулась на них, захватив пару зерен, исчезла, быстро сорвавшись с места.

Я разложила покупки, включила кофеварку и пошла переодеваться. В квартире было как-то душновато, поэтому сменив джинсы и футболку с длинным рукавом на мягкие трикотажные шорты и майку, я почувствовала себя намного лучше.

Взяв записку, вернулась на кухню, чтобы принять крепкую дозу кофеина, дополнив его бананом с шоколадной пастой.

Удобно устроившись на кухне, посмотрела на записку еще раз, только уже на почерк писавшего, прокручивая в голове мое утро.

Почерк был мужской, аккуратный и понятный, то есть писали не спеша.

– Тим, – прошептала я, вглядываясь в бумажку и не веря своим глазам. Это было утром, когда мне показалось, что он ко мне прикоснулся. Откуда он это знает? Он кто-то из наших? Почему в моей группе есть хранитель, колдун, или маг, и я об этом не знаю?

Я достала телефон и долго на него смотрела. Мне нужно поговорить с Тимуром, а для этого нужен его номер, которого у меня нет.

Не отчаиваемся! У меня есть номер человека, который точно знает номера каждого в группе.

А тут отчаиваемся! Потому что я скорее схвачусь в поединке с семиглавым чудищем, нежели наберу номер старосты! Я даже удивлена не буду, если он не поднимет трубку.

Гордость или безопасность Алины? Тут даже думать не приходится. Безопасность – превыше всего.

Все, Вася, соберись и позвони этому сосунку! Чем быстрее узнаешь, тем быстрее разберешься!

Набрав номер Димы, я с замиранием сердца ждала, что будет дальше. Минули дни, когда я могла просто позвонить ему, чтобы поболтать ни о чем. Чего, собственно, я беспокоюсь? Мне необходимо узнать номер, я же не погулять зову, или еще что-то, вполне человеческий повод позвонить, и не повод вовсе, а вынужденное действие. Я ведь права?

– Алло, – я настолько глубоко задумалась над тем, повод это или нет, что не сразу сообразила, что делать дальше, когда услышала голос Димы. – Кто это?

Не успев заранее продумать в голове, что я ему скажу, а это моя старая привычка, продумывать диалоги заранее, чтобы избежать конфузов, я впала в ступор. Он не знает моего номера. Отлично! Просто превосходно!

Моя неловкость вмиг улетучилась, я начала немного беситься, а это придавало ощущение бесстрашия.

– Так и знала, что у тебя куриная память, – сказала я раздраженно. Мне почти виделось, как исказилось лицо Димы, когда он понял, что это я.

– Я, эм, прости, просто…

«Просто удалил номер, и я кретин», – этого он, конечно, не скажет, а жаль.

– Я по делу, а не поболтать, – слушать его смятение было бы забавным, но я торопилась, поэтому резко его прервала.

– Да, конечно, – его тон стал прохладным и недружелюбным. – Чем могу помочь?

– Ты же всех номера знаешь? – мне почему-то стало вдруг неловко просить его дать номер Тима.

– Ты должна тоже знать, – сказал он, усмехаясь.

Когда я ничего не сказала, он продолжил: – Да, Вася, всех.

Идиот. Он лишился привилегии называть меня Васей сразу же, как открыл свой рот после моего позора. Но позор ли это был? А это уже совсем другая история, но если уделить минутку этому вопросу, то признание ему не было позором. Когда он отверг меня, это были обида, боль, печаль что угодно, но не позор. Позор для меня настал, когда спустя два дня я поняла, что половина наших общих знакомых, и почти все его друзья знали об этом. Он растрепал об этом, преувеличивая, Дима понимал, что будут слухи, а из-за Матвея они всегда вокруг меня. Он понимал, что делал, что у меня будут не проблемы, а как минимум, мне будет не приятно. Человеку было плевать на меня. А вот тут уже становится стыдно за свой вкус, за свои чувства и сердце, потому что тебе нравился парень, который растоптал твое достоинство дважды. Позор и стыд наступили позже.

– Мне нужен номер Тимура, – ответила я, отпивая свой кофе. – Договорились встретиться, сейчас решила позвонить, уточнить куда пойдем, и тут случился казус, потому что его номера не оказалось. Бывает ведь, такое, да?

Повисла тишина, Господи, что я несу? Даже не так, зачем я это несу, Матерь Божья?

– Я и не знал… – он замялся. Прокашлявшись, он продолжил: – Что ж, мне казалось, он тебе не нравится.

Дима, думать – это совершенно не твоя стихия, но вместо этого я озвучила:

– Бывает, ты вроде знаешь человека, а потом этот человек показывает свою другую сторону, и ты уже кардинально меняешь свое мнение – я чуть не ляпнула «чувства», потому что это то, что произошло с нами, ну или со мной, – и расположение.

– Ты права, как всегда, и это не удивительно, и иногда, знаешь ли, раздражает. Но я ошибся, прости.

Если бы этот разговор случился несколько недель назад, я бы хотела послушать, что он скажет дальше, чтобы дать себе повод его простить. Но ключевое слово здесь «было», а сейчас мне этого не надо.

– Раздражает это может быть только тебя, но об этом и обо всем остальном теперь знает половина университета, – рыкнула я, закрыв глаза, разговор явно пошел не в то русло.

Я не могу понять, как наш разговор перешел в обвинения друг друга со скрытым подтекстом? Когда мы перешли эту грань? Я звоню узнать номер, который мне сейчас необходим, и уже сама неумышленно обвиняю его. Ох, пора заканчивать этот цирк, потому что мой ярый и дикий зверь снова начал просыпаться в моем, как кажется со стороны, хрупком теле.

– Я вышлю его номер Смской.

– Этого будет достаточно, – грубо ответила я и быстро сбросила, пока тот не успел добавить еще что-нибудь, и мы опять не поругались в пух и прах.

Что ж, теперь он думает, что у меня свидание с этим умником. За-ме-ча-тель-но!

Надо приготовиться к ужину, пусть это обычная встреча с друзьями, но больше деловая, и хочется выглядеть изумительно. Для себя. Приятно смотреть в зеркало и думать: «Вот же стерва, отлично выглядит», посмеяться от души, потому что эта стерва я сама. Поэтому допив кофе, я побежала в комнату готовиться ко встрече со стервой.

Спустя долгих десять минут после моего разговора пришла Смска от Димы, долго же он искал. Не думая, я набрала Тима, и в отличие от разговора с Димой, я была спокойна, как черт.

– Думаешь, номер сменил, и все заново пойдет? – прорычал в трубку злобный голос Тима, я даже опешила немного, так и застыла возле открытого шкафа с вытянутой рукой к вешалке с платьем. Почему никто не может нормально ответить, не поставив меня в неудобное положение, заставляя неловко молчать?

– Ты всегда так отвечаешь на незнакомые номера? – спросила я, отойдя от его приветствия. У него явно проблемы.

– У меня слуховая галлюцинация, или ты правда мне звонишь? – спросил он ухмыляясь.

– Представляешь, снизошла до тебя. – Я достала синее платье простого кроя, но очень обтягивающее. Его я надевала редко, но сегодня захотелось. Настроение такое. – Надо встретиться.

– Соскучилась по моим саркастическим замечаниям по поводу твоих отношений с нашим преподом? – он пытался пошутить, но он так же догадался, почему я хочу встречи с ним, были нотки неловкости в его голосе.

– Сейчас можешь подъехать? – серьезно спросила я.

– У меня на сем свидание назначено.

– Ты ходишь на свидания? Парень, ты меня удивил. Но спешу огорчить, надолго я тебя не задержу, у меня тоже в это время будет встреча.

– Ладно, где встретимся? – согласился он вздыхая.

– Ул. Пушкина, дом восемь, квартира 21. Жду.

– Подожди, ты приглашаешь к себе? – изумился он.

– Боишься встретиться со мной один на один? – изумилась я в ответ.

– А ты не боишься? – прошептал он, что ж греха таить, сексуально. Я не стала отвечать ему, не посчитала нужным подкидывать ему новые поводы для подшучиваний. – Буду через час.

– Отлично.

Теперь в душ, а то волнение за зачеты очень сильно сказалось на мне, мне нужно освежиться.

За всю жизнь у меня сложилось мнение, что вода отлично смывает не только грязь с тела, но и души, в воде я чувствую себя просто восхитительно, свободно и легко. Хочешь отличное настроение на весь день? Прохладный душ в помощь. Хочешь расслабиться после неудачного дня? Теплый душ в помощь. Хочешь облегчить боль разбитого сердца? Горячий душ в помощь.

Вода всегда меня спасала, надеюсь, так будет и дальше.

Я выключила воду, обмоталась полотенцем и пошла на кухню включить кофеварку. Я не фанатик кофе. Чай люблю намного больше, но я не заварила его с утра, а сейчас мне просто лень это делать.

Птичка, что должна была оповещать нас о нежданных гостях, оповестила меня о госте за секунду до звонка в дверь.

– Больше не будет тебе кофе, птаха, – пригрозила я ей, подходя к двери. Алина сейчас у Дениса. Тим будет минут через сорок, а у Матвея пары. Это был неожиданный гость.

Мне пришлось на носочках подойти к двери, крепко сжав в руке кинжал; если это тот, кто я думаю, то запертая дверь меня не спасет, а его, соответственно, не остановит. Тихо прислонившись к двери, я взглянула в глазок, и мне стало легче дышать, никогда не была так рада этому засранцу.

Я открыла дверь, Тим округлил глаза, но тут же сменил удивление на мальчишескую улыбку, являющуюся его визитной карточкой. Кто устоит перед парнем с мечтательными глазами и такой широкой, радостной, почти по-детски невинной улыбкой? Никто. Я же устояла перед таким соблазнением, но бывали моменты, когда мне казалось, что Тим нормальный, что с ним можно поговорить, но такое забвение быстро проходило.

– Девушки встречали меня по-всякому, – сказал он, блаженно улыбаясь.

– Ты сказал, что будешь через час, чего так рано? – спросила я, игнорируя его взгляд на моем полотенце. Кинжал я держала за своей спиной, не могу в открытую с ним расхаживать перед кем-то, даже если он знает обо мне.

– Я освободился раньше, тебе звонил, ты не отвечала, – ответил он, озираясь по сторонам.

– Твоя, правда, входи.

Он кого-то боялся, думал, что за ним следуют.

Я провела Тимура в гостиную, а сама закрылась в комнате. Моя комната напротив гостиной, и мне было прекрасно слышно, что он говорит.

– Что ж, я весь во внимании, – сказал он.

Я села на кровать и вытирала волосы полотенцем, выходило не очень удобное общение, но мне не хочется опаздывать из-за того, что он пришел раньше времени.

– Откуда ты знаешь Корсака? – спросила я без какой-либо подготовки. Он молчал, я отложила полотенце в сторону и подошла к двери, прислушиваясь к шуму в гостиной. Тимур расхаживал по ней.

– Это сложный вопрос, его все знают, – ответил он наконец, извернувшись и не дав точного ответа. – Не хочешь спросить, как давно я знаю, кто ты?

– Думаю, ты не сам догадался обо мне. – ответила я, надевая нижнее белье. – Думаю, тебе указали на это.

– С чего ты так решила? Про Алину мне сказали, про тебя я сам догадался.

У меня внутри все рухнуло в область пяток, мои страшные опасения сбываются, Корсак знает про нее.

– Корсак знает про нее? – спросила я севшим голосом, садясь на кровать. Мне стало дурно от одной этой мысли. Нас кто-то сдал? Иначе он просто не мог узнать о нас.

– Корсак знает, что есть кто-то в городе с огромной силой, но пока не знает, кто она. А может быть он.

Я слышала, как он подошел к двери моей комнаты.

– Он знает про тебя.

– Если Корсак не знает, кто эта ведьма, то откуда это знаешь ты? – спросила я, немного успокоившись, что Корсак не знает личность, обладающую такой силой. – И причем тут вообще я? Если не знать, что Алина моя опекаемая, то я не представляю интереса.

– Не могу сказать, каким образом эта информация стала известна мне, просто прими ее, и сделай все возможное. И ты ошибаешься на свой счет, по крайне мере, это может подтвердить Корсак, Андре и другие, – ответил он тихо, перечисляя незнакомые мне имена, кроме Корсака. Я что-то слышала про Андре, но не могу точно охарактеризовать его, так как он не представляет для нас опасности на данный момент.

– Вы с Алиной много путешествовали, это круто, как было в Лондоне?

– Если честно, было сыро, но я об этом подумала только, когда мы потом просматривали фото. Так что впечатление просто великолепное. Архитектура, колорит, контраст с нашей жизнью.

Я надела платье и попыталась застегнуть молнию на спине, но это было невозможно, потому что у меня короткие руки. Это конечно, не правда, но когда ты не можешь застегнуть платье сзади, именно так и кажется.

Открыв дверь, я прошла в гостиную, Тим стоял и смотрел на фотографию, где мы с Алиной прыгаем с парашютом, фотка более или менее удачная, потому что у нас там раздуло лица, но эти воспоминания бесценны.

– Ты не мог бы помочь мне? – попросила я, разворачиваясь к нему спиной.

– Обычно я помогаю их снимать, – уведомил он меня, подходя сзади и взявшись за собачку², он медленно поднял ее вверх и аккуратно отпустил, случайно коснувшись моей кожи.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь свои возможности, – я попыталась сбить спесь с мачо-мена, а то разыгрался он. – Чай будешь?

Не дожидаясь ответа, я прошла на кухню, Тим последовал за мной. Посадив его за стол, как радушная хозяйка, я подошла к другой части кухни, оперлась о кухонную тумбу, чтобы дотянуться за заваркой, и когда мои пальцы почти ухватились за нее, упаковка рухнула вниз, а я была застигнута врасплох звуком предостерегающей трели нашего нового жильца, ну и благой мат Тимура не менее меня напугал.

Вскочив на ноги, Тим прыгал возле стула, пытаясь вытащить птаху из своих волос. Я поспешила на помощь с горсткой купленных мной зерен кофе.

Схватив скачущего Тимура за плечо, надавила, заставляя его опуститься вниз, а другой рукой поднесла птичке зерна. Она взяла в клювик одно и вылетела из комнаты.

Отпустив Тимура, вернулась к нашему чаю.

– Зачем вам это чудовище? – прорычал он, пытаясь приложить свои цвета угля волосы, уставившись на меня своими золотыми, почти светящимися глазами. Черный с золотом – невероятно яркое и красочное сочетание.

– Что оно на меня накинулось?

– Птица пыталась защитить меня от тебя, так что это отличная штуковина, – я поставила чашки на стол и села напротив Тимура, пристально наблюдая за ним. У меня в душе по поводу него были сомнения, которые я не могу понять. Он знает слишком много о Корсаке. Он же не работает на него? Скорее всего нет, тогда бы он знал всех. Я думаю, он не знает про Матвея, скорее всего, Тимура кто-то информирует, так делают большинство, чтобы обезопаситься. Но я таким не занимаюсь.

– Кто твой информатор?

– Я не могу этого сказать, – снова повторил он, упорно смотря мне в глаза.

Я не отводила свой взгляд.

– С чего вдруг ты меня предупреждаешь? – я хотела знать все, но он не давал мне никакой информации. Совсем. Я бы не сказала, что у нас доброжелательные отношения, поэтому это все странно.

– Хочешь сказать, что не нужно было? – спросил он, подняв брови в удивлении.

– Как давно ты знаешь о нас? – не унималась я, интуиция подсказывала, что ответ уже близко. Я внимательно следила за его реакцией, он отвел глаза в сторону. – Давно, не так ли? И почему именно сейчас? Тимур, что происходит?

– У Корсака планы насчёт тебя и твоей подопечной, но он не знает, кто она, это я уже говорил. Корсак просто имеет информацию, что есть ты и твоя подопечная, и вы ему нужны. Вам было бы необходимо уехать, – сказал Тим, сложив пальцы в замок.

Мной была замечена эта особенность, я очень наблюдательная, когда он нервничал, часто так делал, и это бросалось в глаза.

Телефон слабо завибрировал рядом со мной, пришла Смска от Матвея, он подъедет через сорок минут.

– Спасибо, что предупредил, – ответила я, сохраняя спокойствие, хотя после такой новости это было сложно. Если Корсак все-таки начал следить за мной, то он очень быстро узнает об Алине, ко всему этому и вела моя интуиция. Наша птичка спасет нам жизни.

– Мне пора, – сказал он, лениво встав со стула.

Я встала следом, проводить его до двери.

– Я не поняла, кто ты, – призналась я, бросив на Тима внимательный взгляд, когда он уже вышел из квартиры.

– Ой, кто-то только что обвинял меня в не наблюдательности, а сама не лучше. Давай, хранитель, думай.

Уже на лестнице он обернулся и подмигнул мне:

– Кстати отлично выглядишь.

– До встречи.

Я закрыла дверь и вернулась в комнату. Волосы мои высохли и завились легкими волнами, что выглядело довольно мило, оставалось лишь нанести макияж, подобрать туфли и расслабиться, чтобы не показывать моим друзьям, как сильно я напугана.

***

– Мне стоило догадаться, что он тоже здесь будет, – Алина быстро меня обняла и села напротив, смиряя Матвея недовольным взглядом. Я натянуто улыбнулась и попыталась принять деловой вид, чтобы скрыть мою подавленность. Матвей заметил, что со мной что-то не так, но я не хотела его беспокоить.

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил он Алине с добродушной улыбкой на губах, складывая меню рядом.

Подошел официант, мы сделали свой заказ, есть мне не хотелось, поэтому я заказала легкий овощной салат с соком.

– По какому поводу собрались? – спросила Алина, полностью игнорируя Матвея.

Мы с Матвеем переглянулись, безмолвно решая, кто будет рассказывать.

– Ну, твое дело, давай ты расскажешь, – сказала я, нервно перебирая тканевую салфетку на коленях.

– Алина, тебе придется признать мое существование. Итак, я хотел отказаться, потому что некоторые на это дело кладут всю жизнь, а для меня это слишком дорогая цена. Но сегодня утром я получил бумаги и засомневался в своем решении. Вчера вечером мне было предложено собрать половину Ureum Sphaera².

У любого археолога есть жажда открытий и первопроходчества, которые сделают тебе имя, работающее потом на тебя. Я не исключение, и у меня есть подобная жажда. Хочу потешить свое самолюбие и потом вспоминать лихие годы, сидя в кресле-качалке лет так в восемьдесят.

И у меня есть такой на примете. Очень могущественный артефакт, который увеличивает твою силу во много раз. Но за его кусочками охотятся уже очень много веков и много кто: нечисть, всевозможные жители другого мира. И каждый думает: «Я смогу! Остальные не смогли, потому что были не так упорны, преследовали не те цели. А я другой, а я смогу!»

Ureum Sphaera до сих пор не обрела своего хозяина.

Загвоздка в том, что этот шар раскололся во время соприкосновения двух неземных сил в I веке 79 года 24 августа. Любителям истории эта дата может показаться смутно знакомой, но что из-за извержения этого вулкана погиб целый город, знают не все. Не спешу оценивать круг знаний окружающих меня людей.

Это был город Помпеи. Погибли, конечно, и другие города, затопленные лавой, но вся сила сосредоточена в Помпеях.

Помпеи были утоплены в лаве вулкана Везувия, извержение которого спровоцировало противостояние двух сил. Ведьма Анилис и маг Марку схлестнулись в борьбе, тут я не буду вникать далеко в историю. Факты остаются фактами: город погиб, Ureum Sphaera разрушена. И не ясно, хорошо это, или плохо.

Матвей положил перед нами бумаги и попросил их прочесть. Мы с Алиной переглянулись, наклонились над бумагами и внимательно прочли текст. Это была вырезка из газеты на английском языке, в ней говорилось о странной аномалии в области города, но в каком именно, я не нашла.

– Высокие магнитные излучения, – сказала Алина. – Это может быть любой артефакт, или даже не артефакт.

Без объяснений, Алина влилась в дело.

– Ты права, но раньше этого не было замечено, – Матвей легко согласился с Алиной. Если он легко шел на контакт, то моя подруга нет. – И это артефакт.

– Если это Ureum Sphaera, точнее, его куски, то почему аномалии появились недавно? Их или не было в городе, или в город попала другая часть шара, активируя остальные, – быстро построив цепочку событий, Алина впечатлила Матвея. Придя в себя, он кивнул ей, соглашаясь с ее теорией.

– Ты права на этот счет, и у нас мало времени. Посмотрите следующий лист.

Алина перевернула лист, и ее брови взлетели вверх. Я наклонилась и посмотрела на фото, потом на Алину.

– Это частная выставка с экспонатами из мертвых городов Италии, побывать на которой очень многого стоит и очень много значит в историческом плане. Частные коллекции выставляются редко, – рассказывала я, завороженно рассматривая снимки экспонатов. – И части шара среди них?

– Ага, и если вы согласитесь, мы побываем на выставке. Но действовать нужно быстро, – сказал Матвей уже серьезно.

Я посмотрела на снимок золотых осколков, разложенных на красной материи в порядке увеличения размера. В голове всплыли слова Тимура, что нам было бы неплохо уехать.

– Мы едем в Италию? – почти дружелюбно спросила Алина, посмотрев на Матвея. Периферийным взглядом я заметила, как он махнул рукой в мою сторону. Алина согласно кивнула. Как меня «уламывать», они команда, а как спокойно сходить в кино, нет же, взорвем Васе мозг!

– Мы бы этим летом никуда не поехали, максимум на озеро или еще куда, а тут целая Италия! И плюс нам заплатят. Нам же заплатят?

– О да, заплатят. Василине хватит для покупки машины ее мечты в полной комплектации и по две пары резины, разной ширины и вида. Понятно, о какой сумме идет речь? – звучит до ужаса подозрительно, и если бы не Матвей, сомневаюсь, что я вообще бы посмотрела в сторону такого заказа, если б имела доступ.

– И когда выезжать? – я приняла решение, что мы едем. Один черт, со сложившимися обстоятельствами мы бы уехали в любом случае.

– Послезавтра. Билеты покупает заказчик, – сообщил довольный Матвей.

Я вздохнула. Отлично, послезавтра мы будем в относительной безопасности, а значит, я не подвергну опасности Алину, слабое хотя утешение. Но, черт возьми, мы летим в солнечную Италию!