Читать книгу Возрождение - Василий Жидких - Страница 5

Знаете, как многие мне подобные выживают в нашей опасной непредсказуемой среде обитания? Все просто – мы быстрые. Быстро реагируем на проблему, быстро готовимся к встрече с проблемой, и если эта проблема очень опасная, а нам не хватает сил, то мы просто быстро убегаем.

Наше выживание выстроено на скорости: думать, действовать и бить. Скорость – наша основа, ум и сила – ее дополнения.

А чтобы быстро среагировать на угрозу и проявить высокую скорость ее предотвращения, необходимы скорейшие и эффективные уведомления. Для этого на моем телефоне есть удобная функция – телефон не прекращает издавать звуки, пока я не открою сообщение. Функция очень удобная, особенно ночью, когда спишь и не спешишь реагировать на непонятный звук, мой телефон в таком случае очень часто выручал. Спасибо любимому!

Но помимо уведомления, нам нужно еще быстро собраться, на этот случай у меня в шкафу есть полка, на которой сложены «рейдовские вещи»: наготове лежат мои ножи с портупеей и одежда. Это все лежит на одном месте двадцать четыре часа в сутки. Каждый раз перед сном я обязательно проверяю наличие и готовность своей полочки, и эта подготовка ни разу меня не подвела.

Сон у меня раньше был хороший, я спала крепко, как говорится, «мертвым сном».

Орите, шумите, делайте ремонт, я вас не услышу. Но со временем, после нескольких стрессовых ситуаций, мой сон ухудшился. Бывало, меня мучали неделями кошмары, но я от них избавилась, чему рада, но сон как раньше крепким не стал. Я вроде бы сплю, а вроде бы нет. Мне не составляет труда быстро проснуться, потому что я будто и не спала. Давно хорошо не высыпалась. И сейчас, услышав что-нибудь, я просыпаюсь и долго лежу, тупо уставившись в потолок.

И это случилось опять. Проснувшись, я лежала на спине и смотрела в потолок, рассуждая ни о чем и выводя пальцем какой-то рисунок на простыни. Глаза, наверное. Я очень часто рисую глаза с черными зрачками; Алина говорит, что это определенно что-то значит, а мне все равно, просто рисую глаза, ибо другого не умею.

Я почувствовала начало вибрации телефона и уже потянулась за ним рукой, предотвращая звучание знакомого оповещения, тыкнула на новое сообщение и открыв его, резко села в кровати. Оно было от незнакомого номера, а текст заставил мое сердце забиться чаще от нарастающего страха. Там было написано «Береги Алину».

Всего два гребаных слова!

– Алина! – позвала я подругу, надеясь, что она уже вернулась, хотя я не слышала никаких звуков, пока тупо смотрела в потолок. Вскочив с кровати, я побежала в ее комнату, попутно набирая номер подруги. Две вещи были очевидны: она не дома, и она не отвечает на мои звонки!

– Блядь, – ругнулась я, возвращаясь в свою комнату и стягивая попутно пижаму, пробуя дозвониться подруге снова и снова. Гудки шли, она просто не отвечала!

Переодевшись в черные легинсы и черную майку, я застегнула на себе свою любимую кожаную портупею. Выходя из квартиры, я накинула на себя черную кожаную куртку, и, не забыв свой кинжал, выбежала на улицу.

Я бежала до машины со всей скоростью, которая была мне дана, и немедля, на бегу завела машину. Как только моя задница коснулась сиденья, рванула с места, оставляя за собой клуб едкого дыма и оглушительный визг шин на пустую и спящую улицу!

Я должна найти этот хренов клуб, потом подумаю над тем, кто это меня предупредил… или напугал, тут как посмотреть на ситуацию.

Как вариант, я могу просто блуждать по всему городу, надеясь зацепиться за что-то, так же могу потратить уйму времени на поиски этого места в городе, или просто позвонить Ане и узнать адрес, который она может не дать, следуя тому кодексу, мать вашу, чести.

Тут и выбирать не приходится, правда? Тормознув у тротуара, достала телефон и начала искать номер Ани в контактах, потому что он должен у меня быть! Как хороший друг, я имела номера телефонов родителей Алины и некоторых ее близких родственников в Питере на случай, если что-то случится. Глядите-ка, пригодились.

Найдя Аню, набрала ее, и когда пошли гудки, мой взгляд упал на приборную панель в машине, но увидев время, я тихо застонала. Четыре утра, она сейчас явно будет не в духе.

Когда гудки сменились тишиной, а потом на той стороне послышался женский смех, я немного опешила, хотя Анна молодая женщина, могла где-нибудь и отдыхать, а не спать дома.

– Хэй, мэн, – поприветствовала меня явно много выпившая тетя Алины, – как дела, подруга моей племянницы?

– Эм, не очень, – ответила я, еле разбирая ее речь.

Так… лучше сразу перейти к делу, а не тянуть кота за хвост.

– Ань, дай адрес «Золотого круга».

– А тебя туда не пропустят, – прохихикала она по слогам.

О Боже, лучше бы она сейчас была разъяренной мегерой, которую разбудили, почем зря!

– А я все-таки попытаюсь, – ответила я сквозь зубы.

Если она сейчас не соберется, я сорвусь.

– Не могу, – так же по слогам ответила она.

– Аня, ты дашь мне адрес этого клуба сейчас же! Или ты хочешь, чтобы ее мать узнала, во что ты ввязала ее дочь?

Ну вот и шантаж. Кто говорил, что будет легко? Мама Алины не любит это место еще по рассказам своей сестры, и если тетя Люба узнает о том, что Алина теперь в его кругах по доброй воле Ани, то будет очень худо. Какой матери понравится такое место? Конечно, никакой. Так что моя угроза имела силу повесомее холодного оружия у меня на поясе.

– Ты шантажистка! – начала она, чуть повысив голос. – Это сосновый бор, там такой дом с башнями. Его сразу узнаешь, мимо не проедешь. Парень, стой! Верни бутылку!

– Эм, спасибо… и пока, – я сбросила потому, что эта дамочка начала наезжать на официанта, забыв, что я могу ее услышать.

Сбросив, я убрала телефон в карман, не пытаясь дозвониться Алине снова, ибо не вижу смысла, все равно на той стороне никто не ответит.

Продвигаясь по опустошенным улицам города, я могла ненадолго отключить часть своего сознания для одного действия: между хранителем и его опекаемым есть невидимая мысленная связь, blue ponte.

Это наш с ней второй телефон, запасной вариант. Первое время было неудобно, но потом я нашла свою особую технику «подключения» к Алине, через визуализацию. В голове я представляю перед собой голубую тонкую светящуюся нить, которая обмотана на моей ладони, дергаю ее на себя, заставляя волны пойти дальше, как будто тормошу Алину на той стороне. Мне так легче и удобнее, остальные просто сразу включаются в процесс. У меня же традиционные действия набора.

Остановившись на светофоре, я, как обычно представила себя в черном месте, где я вижу только себя и голубую ниточку, которая обмотана у меня по правой руке до локтя, дергаю за нить, попутно представляя Алину в своей голове. Когда связь налажена, я это чувствую, по позвоночнику бежит холодок, как будто я мерзну, и легкое покалывание на затылке, которое проходит через пару секунд.

Загорелся зеленый, и я почувствовала тот самый холодок, который бежал по позвоночнику, задевая все нервы и заставляя меня поежиться так, что я не почувствовала покалывания.

«Алина!» – окликнула я рыжую, когда поняла, что меня затягивает в ее голову полностью. Я за рулем, мне нужен просто голосовой звонок.

«Вася?» – недоуменно спросила она.

Я тут же расслабилась. Она в порядке.

«У тебя все нормально?» – осторожно спросила я, чтобы не пугать сразу.

«Немного переборщила с выпивкой, а так все нормально», – ответила она, и в этот раз у меня побежали мурашки по телу, такое иногда возникает во время наших разговоров.

«Мне пришло анонимное сообщение, чтобы я берегла тебя. Не бойся, я в пути!» – начала я спокойно, пытаясь подавить в себе нотки паники, чтобы эти чувства не передались ей.

«Вася, я, кажется, видела Тимура», – ее голос казался растерянным и напряженным.

Тимур там же, где Алина? Совпадение? Нет, не думаю.

«Спрячься где-нибудь. Там вроде есть комнаты, запрись и сиди там. Я уже еду!»

Моя нога уже сама топила педаль газа, увеличивая скорость, которая и так уже была за пределом разрешенной.

«Он тебя узнал?» – спросила я чуть позже, когда более или менее привела свои чувства в порядок. Но ответа не последовало, мне стало тепло, холодок ушел, связь пропала.

Я попыталась снова нащупать эту линию, но ничего не смогла поделать, я тянула ее вверх и на себя, но ничего не выходило, будто просто играла со своим подсознанием, не более.

По дороге к клубу я размышляла о том, как можно будет вывести подругу, не привлекая внимания, а по сути дела, сложным оказалось не вывести ее, а проникнуть туда без шума.

Как и говорила Аня, я без труда нашла здание, которое было похоже на замок из коричнево-серого камня с двумя высокими башнями из красной черепицы. Мимо такого «изящества» сложно проехать мимо не только из-за нелепого вида, но еще из-за шума за высоким забором. Я подъехала к воротам, где ко мне подошел охранник. Высокий мужчина в черном костюме с не очень дружелюбным видом, который давил на своей массивной и опасной внешностью.

– Это частная собственность, – гаркнул он, когда я опустила стекло.

– Я приехала за начальницей. И она будет рассержена, если я ее не заберу через две минуты, – соврала я с теплой улыбкой.

– Люди, находящиеся за этим забором, развозятся по домам нашими средствами, – ответил он, сжимая в руках рацию.

– Моей пьяной начальнице объясните это. Если не верите, посмотрите у себя в списках. Алина Романова, машина прибыла сегодня за ней в 19:00 часов по адресу Пушкинская 8, – быстро выпалила я.

Охранник посмотрел на меня не моргая, как будто изучая меня, и отошел куда-то, как я думаю, проверять данную мной информацию, потому что через минуту или две открылись ворота. Моему взору открылась эпичная широкая подъездная дорожка, усыпанная мелкой галькой, с огромным фонтаном в виде писающего мальчика посередине участка, было бы время, я бы рассмотрела это все до мельчайшей подробности, но я очень спешила. Припарковав машину у главного входа, обогнула парня, что бежал мне навстречу, быстро ему сообщила, чтобы не трогал машину, я скоро вернусь. Он огорченно кивнул и ушел, я, не обращая внимания на пьяненьких дам у входных дверей, вошла внутрь и встала в ступор. Такое я видела впервые.

Я представляла себе хаос с полуголыми людьми, почти оргии в пошлом роскошном месте, но все было другим. Все было таким элегантным, изысканным, тонким и таким дорогим.

Черный мраморный пол контрастом выделял голубые с черными разводами мраморные стены. Широкая развилистая лестница в две стороны, устланная красным ковром, уводила наверх, где творилось само шоу, представление, которое было сердцем этого клуба.

За доли секунды мне стало понятно, почему людям нравится это заведение, ни один рассказ, ни одно слово не могли передать ощущение момента нахождения в этом заведении. Здесь надо быть, чтобы почувствовать себя в поистине дорогом месте.

Я тряхнула головой, чтобы снять с себя наваждение, но не смогла оторвать взгляда от этих дам и парней в черных боксерах с классическими бабочками на шеях. Каждая дама, что была в том месте, ни женщина, ни девушка, а именно дама, была элементом этой картины: великолепная, с кошачьей невероятной грацией разгуливала с бокалом шампанского по залу, поднималась вверх-вниз. Они все были в масках: и дамы, и парни.

Это все было огромной загадкой. Ты сам был большой загадкой несмотря на то, что ты всего лишь элемент планеты, что забрёл в их мир.

Снова смахнув с себя наваждение, я оторвалась от места у двери и поднялась на второй этаж, непрерывно касаясь мраморного поручня этой холодной глыбы, такого холодного и притягательно гладкого!

А ну соберись, тряпка! – подумала я, пытаясь ухватиться за мысль, что мне нужно найти Алину, но это намерение ускользало от меня, будто было чем-то призрачным и не уловимым.

И тут до меня дошло, что вся эта атмосфера, которая затягивала, была самым настоящим заклинанием наваждения, это и было самой большой загадкой. Это магия, человек, создавший это место, решил не трудиться над созданием настоящего изыска и загадки, а просто воспользовался наваждением, которое навеивала всем посетителям изысканность и загадочность этого дома.

Именно поэтому я не могу думать своей головой о том, что мне нужно, потому что в голову лезет то, что хотел создатель клуба. Не люблю, когда принуждают, это мерзко.

Я сжала свой кулон на шее и четко представила себе образ Алины в голове, чтобы точно не сходить с ума. И неожиданно наша голубая линия сама дернулась и повела меня по неизведанным коридорам, прямо навстречу к подруге.

Линия исчезла, когда я оказалась перед темно-красной дверью с золотыми непонятными цветами на дверях. Я несколько раз сильно дёрнула дверь за ручку, а она не поддавалась мне, была заперта, и если Алина там, то она все же получила мое сообщение о том, чтобы спрятаться.

«Алина, если ты там, открой дверь», – попросила я, чуть отойдя от двери. Когда этот ужас сдвинулся с места, я быстро зашла внутрь, периферийным взглядом заметила Алину и заперла дверь обратно.

– Ты в порядке? – спросила я, быстро обняв подругу.

– Да, Тимур проходил мимо этой двери несколько раз, но он искал не меня, – быстро затараторила Алина, запустив пальцы себе в волосы, которые начали отдавать некоторым свечением. Такое бывает: когда кто-то набирает в себе магию, но не использует ее, а просто держит в себе, магия распространяется по телу и иногда играет с ним шутки, то волосы светятся, то глаза и все в этом духе.

– Ты ничего странного в этом месте не заметила? – спросила я у нее, прислушиваясь к шуму за дверью.

– Вот когда ты спросила, понимаю, что не показалась, – ответила она, переминаясь с ноги на ногу. – Думать. Тут очень сложно думать. Я двадцать минут борюсь с телефоном, чтобы тебе позвонить, но не выходит.

– На что это похоже? – уточнила я, оборачиваясь к подруге.

– На наваждение. Заклинание наваждения! Мне понадобилось несколько часов и один хранитель, чтобы до этого додуматься!

– Ты пришла сюда с мыслью отдохнуть и не заметила того, что тебе здесь все понравилось. Я зашла сюда с мыслью найти тебя и потеряла эту мысль в течение нескольких секунд. Все нормально, – успокоила я ее, как любой человек, она нуждалась в поддержке и одобрении.

Открыв дверь, я вышла вперед, взяв Алину за руку, так мы не потеряемся в этом бреду.

– Держимся за нашу нить, должно помочь не отвлечься, – сказала она, выходя за мной. – Если что, вытянем друг друга.

– Бежим, – прикрикнула я, поворачивая к лестнице.

И резко остановилась, когда мой взгляд упал на маленький рисунок чёрной птички на теле парня, сердце тут же пропустило несколько ударов.

– Вася? – Алина потянула меня за руку в сторону лестницы, но я не сдвинулась с места. Блинчик старательно держалась за мысль, что нам пора уходить, и не смотрела по сторонам.

– Не может быть… – прошептала я, отпуская руку Алины и передав ей ключи. – Иди в машину, я сейчас.

Я чуть подтолкнула ее к выходу, но она не поддалась, округлив глаза, уставилась на того парня, у которого была эта татуировка. Это был Тимур. Он опустил глаза, и мы с ним встретились взглядом. Все вокруг остановилось, я слышала только как гулко бьется мое сердце в ушах, заглушая весь мир за моей спиной.

Я сорвалась с места и впечатала Тимура в стену, прижав руку к его горлу, приподнялась к его уху.

– Отпусти, – кряхтел он, но не вырывался.

Я слышала, как Алина сзади пискнула, но не подошла ко мне. В таком состоянии меня лучше не трогать.

– Откуда она у тебя? – закричала я, вжимая его в стену, давя на горло. – Откуда у тебя, черт возьми, эта татуировка?

– Алина, убери ее, – просипел Тимур.

Он все еще не пытался вырываться, он просто стоял, вжатый в стену, красный, с руками, свисающими вдоль тела, которые вздрагивали иной раз.

– Вам нужно уходить. Для Корсака это игра. Просто уходи.

И передо мной встал выбор: настоять и узнать, откуда у него эта чертова татуировка, или спасти наши с Алиной задницы? Я, естественно, выбрала второй вариант.

Резко убрав руку, смерила его злобным взглядом. Тим схватился за свое горло, но не отступил в сторону, не обезопасил себя от возможного нападения с моей стороны.

– Уходи! – сипло повторил он, не отрывая от меня взгляда. – Нет времени меня испепелять взглядом!

Я бросила на него быстрый взгляд, отвернулась и спустилась вниз по лестнице, не выпуская руку Алины. Когда мы сели в машину, мне стало дурно. Мне хотелось плакать, что было довольно редко. Меня будто на куски разрывало, как в старые не добрые времена. Я чувствовала, как все то говно поднимается к горлу и душит меня. Снова. Одна единственная слеза скатилась по моей щеке, я ее смахнула, завела машину и быстро выехала за пределы этого ужаса.

– Я не требовала от тебя рассказать мне, откуда у тебя черный орел, – начала Алина, когда я заметно немного успокоилась. Но я не успокоилась, а просто умело все закопала и сдержала в себе, чтобы это не выплеснулось на окружающих меня людей. – Но может расскажешь, или ты мне не доверяешь?

Выезжая с этого притона, я даже не оглянулась на людей, собравшихся у входа и смотрящих вдаль, они быстро забылись в моей голове. Вывернув на трассу, мы словно попали в другой мир –черный лес с редкими машинами, едущими навстречу, это место приобретало больше мистики.

– Aquilae nigrae, – прошептала я, втягивая воздух сквозь зубы, – черный орел с латинского языка. Когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать, у меня были проблемы определенного характера. Меня бесило то, что из меня растили. Я ненавидела все эти тренировки, зубрежки. Все эти «ты должна»! Я ненавидела магию и абсолютно все, что было с ней связано. Не могла это слушать, терпеть и находиться рядом. И мои родители не нашли ничего умного, как отправить меня в лагерь для «особенных» детей. У меня к тому времени не было друзей. Никаких. А разговаривала я с набивными грушами, которые лупасила по вечерам. Мило, правда? Я была одиночкой и одна вела войну против мира. А в лагере я подружилась с двумя парнями, которые стали для меня самыми близкими, самыми дорогими и родными. Они помогли мне полюбить то, от чего я отрекалась. Саймон и Зен Хадзис, парни греки с отцом политиком и мамой лингвистом, объезжающие весь мир, оба маги. У нас были планы, большие планы. Мы хотели горы свернуть. И самое страшное, что я могла сделать, так это поверить им. Поверить в нас. И чтобы увековечить нашу дружбу, я придумала этого черного орла, будто мы такие же независимые дети, которые были отвергнуты обществом. По сути, лишь я одна была отвергнута. Мир любил их. Но не меня. А это было нашим рисунком, только у нас троих. Я его сама придумала. Все началось с Саймона. Он порвал все связи с семьей. Без понятия, что его по голове стукнуло, но он решил бороться, но с чем и против кого не объяснил. Саймон не придумал ничего умного, как бороться вместе с Андре, став его союзником. Его отец пусть и просто политик, не имеющий сил, но не дурак, он знает, кто есть кто в нашем мире. Саймон перестал быть его сыном. От него отец отказался. Зену было тяжело, все-таки его брат, сводный, но как родной брат, все-таки часть семьи почти мертва. И он не смог этого выдержать и, последовав примеру брата, порвал все связи, правда только со мной. Если Саймон игнорирует всех, то Зен избирательно только меня одну. Если перед Зеном я виновата, признаю это и не отрекаюсь, то перед Саймоном я не провинилась. Я, наоборот, помогла ему за счет себя, а он или не знает этого, или игнорирует. Они бросили меня одну. Опять. Мир выплюнул меня, и они так же поступили со мной снова. А не говорила я тебе о них, чтобы не вспоминать и не делать себе больно. Я с трудом отошла от всего этого дерьма, не хотелось вспомнить снова, но тут появляется Тимур, которого я знаю уже давно, и оказывается, у него наша татуировка…

– Это дерьмово. Прости, что заставила тебя говорить. Блин, Вася, я тебя люблю! Сильно люблю! Ты мой дорогой человечек! – Алина положила мне свою руку на плечо и сильно его сжала. Я улыбнулась ей и вытерла слезу, скупо скатившую по моей бледной холодной щеке.

– Корсак, – выпалила я имя, всплывшее в разговоре с Тимом. Я была ошарашена всем этим бардаком вокруг меня, что не обратила внимания на этот аспект.

Вашу мать, я только что привела Корсака прямо к Алине! Смс было не предупреждением и не попыткой запугать, эта была приманка, после которой я должна была ехать туда, куда ему нужно, чтобы привести к ней!

– Мне кажется, или нас сейчас будут… – Алина не успела договорить, так как в нас что-то врезалось, и мы от неожиданности и страха закричали. Наша машина пошла юзом, виляя по дороге задом.

Хорошо, что сознание содеянного пришло секундой ранее, и я смогла быстро переключаться и начать соображать, как нам избежать автокатастрофы, которую они собираются устроить! Выровняв машину, я увеличила скорость, и сев поудобнее, старалась смотреть во все зеркала, чтобы теперь уж держать ситуацию под настоящим контролем.

– Лучше бы тебе показалось, – ответила я, оборачиваясь на секунду назад, чтобы взглянуть на машину.

– Что происходит? – напугано заговорила она, уставившись на машину сзади нас. – Какого хрена они делают?

– Я оплошала, подруга. Я конкретно оплошала. Теперь Корсак знает, кто эта ведьма с огромной силой! Я тебя к нему привела. Если он сомневался, ты это или нет, то сейчас он уверен в этом!

– Как Корсак может быть в этом уверен, если я все еще скрываю магию и не сделала ничего такого, на что у других не хватило бы сил? – чуть спокойнее спросила Алина, положив руку мне на плечо, стараясь успокоить меня. – Я все еще простая соседка. Может твоя опекаемая живет в другой части города, а за мной ты поехала потому, что я пьяна? Ну, не так сильно, конечно, но могу притвориться! Мне говорили, что я должна была пойти в театральный. Так, все, ты успокоилась, отлично. Нас только что пыталась сбить машина. И она сейчас преследует, поэтому мне нужен хладнокровный хранитель, который любит крушить, ломать и выбивать всякую хрень из плохих парней своим фирменным ударом с ноги!

– Ты права, так, держи телефон, – я отдала ей свой сотовый. – Найди контакт по имени Пожарный и отправь ему «112».

– Номер заблокирован, не получается. Я могла бы предложить остановиться и дать им бой, потому что мы сможем, – сказала Алина, оборачиваясь назад, – но не буду этого предлагать. Их там много. И там Тимур.

– Ты уверена? – спросила я, пропуская ее слова мимо ушей, напряженно соображая, как нам уйти от них.

– Он проходил мимо двери, и я запомнила его энергетику. Она слабая, но запоминаемая.

– Нам нужно скрыться как можно скорее, – я пыталась говорить спокойнее, не показывать, как жутко нервничаю. – Набери Матвея и поставь вызов на громкую связь.

Резко выкрутив руль вправо, я выехала на узкую улочку, чертыхаясь про себя, стала вспоминать масштаб этого района, мне нужно больше пространства для маневра, который мне необходимо совершить, чтобы выиграть пару секунд форы.

– Почему ты всегда звонишь ему, когда что-то идет не так? Неужели нельзя кому-то другому? У тебя что мало знакомых хранителей или магов? – ворчала недовольно Алина, выискивая номер Матвея.

– Я ему доверяю, как себе! И только ему я могу доверить твою безопасность, не беспокоясь о лишнем. Я устала от твоих придирок по этому поводу, – взорвалась я, сжимая руль еще сильнее. – Если у вас с ним какие-то проблемы, решили бы и уже давно, что вы как дети малые себя ведете!

– Ты что издеваешься? – изумилась Алина, остановив на мне долгий взгляд, – я тебе вообще-то рассказывала.

– Я не уверена в этом, – ответила я, поворачивая снова направо.

Они приближались ко машине с адской скоростью, и мне стоит лишь надеяться, что у меня получится исполнить задуманное.

– Об этом поговорим позже, сейчас немного не уместно. Ты набрала?

– Толмачевская, чего тебе не спится? – вместо Алины ответил сонный Матвей.

– Я закину сейчас к тебе Алину. Позже все объясню.

У него не было повода сомневаться в серьезности ситуации, во-первых, по моему обеспокоенному голосу было понятно, что у нас неприятности, во-вторых, я редко звонила ему по ночам. Не было причин мне не верить.

– Жду, – коротко ответил он, и Алина сбросила, больше не проронив ни слова, это было на пользу, ибо сейчас мне для успешного маневра нужна была удача и внимательность!

– Держись, – быстро предупредила я Алину, она не успела ответить, потому что, стиснув челюсти, пыталась сдерживать себя, чтобы или не заматериться, или не закричать. Но первый вариант был больше на нее похож.

Предупредив подругу, я быстро подняла ручник и резко, с визгом шин по асфальту, развернула нашу машину в обратном направлении, так же быстро опуская ручник и выравнивая машину, утопив педаль газа почти в пол, сорвалась с места, оставляя своих противников позади.

Они резко затормозили и попытались перестроиться, чтобы продолжить гонку, но проезжавшие мимо машины не дали им успеть это сделать, это дало мне фору в несколько секунд.

Мы были близки к району Матвея, у меня правда не получится подвезти Алину прямо к его дому, но могу высадить ее поблизости, чтобы преследователи не видели, и уведу их от нее.

Пересекая двойную сплошную, я заехала во двор новостройки, резко тормознула у одного из домов, коротко выдохнула и посмотрела на Алину. Она отстегнулась, довольно быстро меня обняла и вышла из машины, на миг застыв в дверях.

– Будь осторожна, – сказала она, борясь со своими страхами внутри. Алина думает, я не замечаю ее переживаний по поводу опасностей, что ходят за мной по пятам, но я все вижу, хранитель как никак.

– Буду, – ответила я с ленивой улыбкой на губах, у меня не получилось убедить ее, чтобы она так не переживала. Алина закрыла дверь и побежала по двору, я не стала смотреть, как она уходит, а торопливо выехала со двора с другой стороны, выставляя машину на видное место, чтобы меня скоро нашли и я вывернула на дорогу, которая отвезет меня в другую часть города, где я должна буду незаметно вернуться обратно к ним.

Когда я поворачивала на очередном перекрестке, то с ужасом поняла, что за мной гнались теперь не только два черных Форда, а четыре черных пугающих Форда, и это чертовски пугало, ведь теперь они точно хотят нас взять и без нас они никуда не уедут. Но теперь не было рядом Алины, что было плохо и хорошо одновременно. Случись что, она воспользовалась бы своей силой и помогла бы. С другой стороны, хорошо, что они ее не похитят.

Рядом зазвонил телефон, я невольно вздрогнула от неожиданности и, немного сбавив скорость, ответила на звонок. Включив громкую связь, сразу набрала скорость.

– Алина все рассказала, какого черта ты одна? – обрушился на меня Матвей, он был зол, выделяя каждое слово короткими паузами. – Как ты собираешься одна скидывать хвост из двух машин, вторая из которых хочет тебя сбить?

– Из четырех машин, – ответила я себе под нос, не думая, что он услышит, но, черт возьми, он услышал это.

– Четыре? – по удару на той стороне я поняла, что он кулаком ударил по столу в порыве ярости.

Я представила лицо Алины на мгновение, она сейчас была бы крайне растеряна и слегка напугана, но внешне этого не покажет. Матвей шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы, и продолжил разговор с имитацией спокойного голоса с такими же приметными паузами между слов: – И какой твой план? Он же у тебя есть, раз ты там с катушек срываешься?

– Я как раз сейчас о нем думаю, Матвей, – выдохнула я, прежде чем сбросить, – мне пора, скоро увидимся.

Я сбросила звонок и сунула телефон в карман, рассуждая в голове, что мне делать дальше. Вариантов было не очень много, но кое-что все же было.

В каждой части города у нас, в смысле у хранителей, есть небольшие склады, где мы можем найти кое-какие важные вещи первой необходимости, или не первой, но очень нужные. Оружие, лекарства, одежда, деньги и все в этом духе. В каких-то местах это еще и транспорт: машины или мотоциклы, но ими пользовались только по необходимости. Прийти в это место и просто так забрать деньги с остальным опасно, тебя найдут и отберут, ведь это будет считаться воровством. Чтобы такого не было, создали специальную горячую линию, куда может позвонить любой, кто нуждается в помощи, назвать причину и свое место нахождение, или назвать просто склад и сообщить, для чего и что им нужно. Что я сейчас и сделаю.

Набрав короткий номер на сотовом, я с замиранием ждала ответа от кого-нибудь.

Когда гудки прекратились и послышался женский голос, я не стала ее слушать, сразу выдала всю информацию.

– Мое имя Василина Толмачевская, хвост из четырех машин, предположительно, люди Корсака, – быстро начала я сообщать по факту, поглядывая в зеркало заднего вида, – и мне необходим другой транспорт, чтобы от них скрыться. Погоня длится уже довольно долго, попытки избавиться от них не увенчались успехом. Я на секторе 121.

– На складе имеется мотоцикл с полным баком. Код 1337. Удачи Вам! – ответил женский голос и снова послышались гудки. Я убрала телефон в карман и крепко сжала руль, осталось еще немного, и это все закончится. Теперь мне нужно было выиграть фору времени, тот маневр я не смогу повторить снова, слишком узкая дорога, я могу попасть в ДТП и застрять. Точно, ДТП! Я могу устроить ДТП!

Впереди меня ждал светофор, где по правую и левую сторону стояли две машины, которые собирались ехать прямо. Сейчас мне горит зеленый, но если я добавлю газу и проеду на красный, то они водители затормозят и перекроют перекресток, это даст мне совсем немного времени, которое я должна буду использовать с умом.

Я уже подъезжала к перекрестку, когда почувствовала сильную слабость в теле, веки отяжелели, глаза так и намеревались закрыться, а руки… мне стало так сложно держать руль, что они уже начали безвольно сползать по гладкой мягкой коже. Где-то далеко в мыслях я понимала, что происходит, но у меня не получалось бороться, и я уже мысленно сдалась.

«Поезжай!» – громкий приказ разразился у меня в голове, я интуитивно моргнула глазами и вжала педаль газа, так как зеленый начинал моргать, и если я пропущу те машины, просто так уже не уеду.

Машина рычала, она была рада показать свой нрав, ей было приятно выпустить своего зверя, которого мы с Алиной ежедневно сдерживали в оковах ежедневного быта, дорогой в универ-магазин-дом.

– Хорошая девочка, – улыбаясь, пролепетала я, поглаживая руль, когда услышала сигналы и визг тормозов, я облегчено выдохнула и, не смотря в зеркало заднего вида, боялась, если честно, просто летела вперед.

Через два перекрестка я свернула налево во двор, я плохо знала район в плане названий улиц, но помнила, как когда-то была здесь, и картинки двора всплывали в голове с невероятной скоростью. Выехав на другую улицу, я поехала прямо. Медленно выдохнув, я все же рискнула глянуть в зеркало заднего вида, машин пока не было видно, но у меня все равно засосало под ложечкой. Все прошло слишком хорошо, это заставляло насторожиться.

Через перекрёсток я снова повернула налево, и зная, что тут узкие проулочки, с риском заехала во двор. С этого двора через арку в доме можно выехать в другой двор, где и находится склад, потому я решила машину оставить здесь, глубоко под деревом, чтобы ее нельзя было увидеть сразу.

Закрыв машину, я не дала себе роскоши оглядеться вокруг, я побежала к гаражам, двигаясь как можно быстрее, мне хотелось уже расслабиться и почувствовать себя в безопасности.

Добежав наконец до гаражей, я прошла в самый конец, нашла то, что мне было нужно с особой светящейся меткой в виде цветка, который вроде похож на кувшинку.

Замок был электрический, и этим он выделялся сильно из того, что стояло рядом с ним, но мне некогда было думать об этом, и я ввела код на приборной панели, четыре цифры, которые должны были спасти мне жизнь. 1337 – те самые цифры, которые я чуть не забыла. Когда замок щелкнул, я быстро толкнула дверь вперед: маленькое помещение озарило светом, я поняла, что не такое оно и маленькое. Чудеса. В длину оно было метров сто, а в ширину метров двадцать, но с низким потолком, до которого я дотянусь, если подпрыгну, а у меня рост целых 168 сантиметров.

Как на любом складе, здесь были металлические стеллажи, которые поднимались ввысь до потолка и были много чем забиты до отвяза: оружие из серебра смущенно поблескивало в свете люминесцентных ламп, одежда, слегка покрытая пылью, ожидала своего часа не меньше, чем ее собратья по полкам. Тут было все – от обычного пластыря в аптечке до ключей от безопасной квартиры, но это все не то что я искала.

Пройдя в самый конец этого склада, мои глаза загорелись радостным сиянием, я прямо почувствовала, как просияла при виде этого чуда. В мотоциклах я не разбираюсь, буду честна, но этот был очень крут: хромированный красавец, который как темная лошадка ждал своего часа, как и все остальное, что находилось здесь. За красотой и утонченностью, что я увидела в нем, мне виделась еще мощь, сила, великолепие, он сможет заставить трепетать всех от восхищения и докажет, что не просто красивая картинка, а на самом деле потрясающий монстр. Никого не напоминает? По мне, вылитый Матвей.

– Ты красавчик, – восторженно сказала я ему вслух, проводя рукой по гладкому и холодному металлу. Сняв с себя куртку, положила ее в багажник под кожаным сиденьем, туда же убрала кинжал, который мог бы мне помешать при езде, а ножи оставила на месте, они хорошо прилегают к телу и не причинят неудобств. С верхней полки, чуть подпрыгнув, достала кожаную куртку, плотно прилегающую к телу, как у всех мотоциклистов в принципе, схватила рядом лежащий шлем.

Я выкатила хромированного красавчика на улицу, захлопнула дверь, и услышав щелчок, покатила дальше. Когда вышла из зоны гаражей, я надела шлем, села на своего нового друга, завела его, судорожно сглотнув и боясь огладываться вокруг и понять, что они рядом, медленно двинулась с места.

Аккуратно выехав на дорогу, я стремительно набрала скорость. Рев двигателя был слышен далеко, и, несмотря на опасность, я ехала с глупой, почти детской улыбкой на губах. Мне нравилась скорость, я ее любила. Если меня спросят, за что именно я люблю ее, я буду молчать и улыбаться, потому что не знаю ответа. Мне просто нравится ее чувствовать.

Великолепное чувство овладевает тобой, когда ты сидишь в машине и стоишь на выдуманном старте, который нужен только тебе. Музыка, выбранная специально под эти эмоции и чувства, лишь подогревает интерес, и внутри все трепещет. Ты немного поддаешь газу и слышишь рев мотора. Медленно закрываешь глаза и тихо получаешь удовольствие от этих звуков. Этот рев ласкает слух, и ты не готов останавливаться. Ты жаждешь продолжения. И оно будет.

Ты поддаешь еще газа, и наслаждаешься звуком, но интересное впереди, умелыми руками ты включаешь нужную передачу и, резко утопив педаль газа в пол, срываешься с места, и ты готов кричать от восторга, что заполнил тебя, когда все смешивается вокруг, когда ты оглушен невероятно диким ревом мотора, который подобен дикому зверю, несущемуся за добычей. Ты будто охотник, а скорость – твое оружие для получения наслаждения.

Наверное, именно за эти невероятные минуты я просто обожаю скорость.

Но даже в эти минуты забвения я не забывала, что скорость – это та стихия, которую никогда не возможно будет приручить, как бы тебе не казалось обратное. Это как мустанг, которого не объездишь.

Благодаря родителям, я знаю это, и благодаря им, спокойно чувствую себя на дороге, будь то машина, мотоцикл или даже танк. А почему бы и нет? Шутки в сторону, танк не водила, но можно когда-нибудь попробовать на досуге.

Мои уроки вождения отличались от обычных, как можно легко догадаться. Я обучалась этому искусству с шестнадцати лет, и если для всех эти адовы круги заканчивались в момент получения заветной карточки, то для меня нет. Я все равно продолжала заниматься более полугода.

И сегодня я благодарна маме за то, что она все же заставила меня пройти курс экстремального вождения у местных асов-хранителей, которые будут мной гордиться, когда им позвоню, а это будет сегодня. Ведь я должна обзвонить всех знакомых хранителей на разных участках города, чтобы они проверили активность Корсака. Ну и заодно похвастаюсь перед учителями тем, как умело использовала их знания, а то, что меня чуть не усыпили, умолчу. Им от этой информации ничего не будет.

Я несколько раз сталкивалась с черными джипами на соседних улицах, и каждый раз мое сердце замирало, пока они не скрывались из виду. Каждую секунду я боялась услышать визг тормозов, почувствовать запах горелой резины, и обернувшись, заметить черные Форды, едущие на меня, когда я не успеваю ничего сделать, и эти куски железа меня просто по асфальту размажут.

Самый мой большой страх – это умереть просто так, без сопротивления, без возможности побороться – вот это мой истинный страх. Смерть так и так неизбежна, но я предпочту умереть в глубокой старости в любящей семье, или же на своей работе, защищая кого-нибудь в ярой схватке. Но уж точно не от того, что меня размажет по стене ужасная железяка. Неа, такого не будет.

Повернув во двор Матвея, я припарковала красавчика у входа в подъезд, и на ходу снимая шлем, вбежала внутрь. Мне безумно хотелось завалиться на диван и просто выдохнуть, а там с помощью своих друзей попробую разобраться с этим Корсаком. Хотя бы подготовим какой-нибудь запасной план действий, если он вдруг будет следить за нами, а мне кажется, что будет.

Поднявшись на восьмой этаж, я подошла к черной металлической двери и нажала на звонок, за дверью раздалась короткая трель, оповещая, что у них гости. Через пару мгновений дверь открылась, и Матвей чуть ли не за шкирку втянул меня в коридор, закрывая затем входную дверь на все замки.

Я не успела выдохнуть, как Алина сжала меня в своих объятиях. Я обняла подругу в ответ, искоса поглядывая на Матвея, тот, проходя мимо нас в гостиную-кухню, или студию, недовольно покачал головой, но все же положив руку мне на плечо, Сперанский одобрительно его сжал, неотрывно смотря мне в глаза. Он сейчас сам рад бы сдавить меня в медвежьих братских объятиях, но он лишний раз меня не коснется, когда рядом Алина. Поэтому поддержка в его взгляде это все, на что он сейчас способен.

– Никогда не перестану о тебе волноваться, – сказала Алина, заправляя мне выпавшую прядь за ухо, будто это могло облегчить ситуацию, которая вокруг нас образовывалась.

– Никогда не перестану этому радоваться, – ответила я, улыбаясь.

Мне было приятно, что она за меня волнуется.

– Я в порядке.

Алина отпустила меня, мы вошли с ней в студию. Блинчик держалась у Матвея более сдержанно, я же будто у себя дома. Ведь его дом мне почти родной.

Матвей возился на кухне у плиты, успокаивая свои расшатанные нервишки, чтобы не сорваться на крик и не отчитать меня прилюдно. Он любитель покричать, в основном на меня. Никогда не видела, чтобы он на кого-то, кроме меня, кричал. Я давно изучила своего друга, и всегда вовремя подмечаю, когда он вот-вот взорвется, успевая ловко изворачиваться от колких замечаний, чтобы не поругаться с ним.

Напряжён, вены выступают на его руках, и с интервалом в секунды на виске появляется дёргающаяся жилка – это краткое описание сиюминутного состояния Матвея.

Но несмотря на то, что каждый хотел высказаться, мы молчали, боясь озвучивать версии произошедшего, которые надумали себе за время, пока меня не было.

Нам необходимы молчание, тишина и покой, чтобы привести свои мысли и чувства в порядок. Ребятам нужно успокоиться и перестать переживать за то, что со мной могло случиться непоправимое, а мне нужно перестать переживать о том, что я плохо ориентировалась в самом начале, когда поняла, что попала в ловушку и идиотскую игру этого Корсака, и о том, что вообще не поняла, что это подвох. Он меня подловил, а я не смогла дать достойный отпор.

Мир – это большая игральная доска, каждый кому-то проигрывает партию, кто-то у кого-то выигрывает. Каждый день, каждую секунду в мире ведется миллионы игр, и столько же будет вестись и дальше. Мы все игроки и пешки на этой доске, но у каждого будет своя игра. И моя игра с Корсаком не окончена. Если он до этого действовал, не трогая меня, то сейчас перешел на личности, и с этого момента я буду искать, выискивать и вынюхивать все, что мне понадобится, чтобы убрать его с игральной доски.

Игра началась, Корсак, и на этот раз правил не будешь знать ты.

– Сколько сейчас времени? – спросила я, и мой голос показался чужим в этой уютной тишине невыносимо тягостного молчания.

– Около шести где-то, ты долго за ней каталась, – ответил Матвей.

Быстрым взглядом я оценила ситуацию: друг укротил свой гнев и выглядел более тихим.

– Прошу за стол, завтрак на быструю руку готов, хотя сейчас вы съедите все что угодно.

– В этом ты прав, – согласилась я с ним, вставая с дивана и многозначительно посмотрев на Алину, которая не хотела вставать.

Дождавшись ее, мы сели за стол в той части комнаты, которая имела большое окно с видом на реку Ниву. На столе стояло три чашки, в двух из них черный чай, а в третьей непонятный отвар из трав и тарелка с нарезанными бутербродами, и у каждого по банану.

– Это чье?

– Твое, тебе сейчас лучше это выпить, – ответил Матвей, подвигая ко мне чашку с отваром, как я правильно поняла. – Успокаивает и восстанавливает силы.

Я сделал глоток и это было похоже на зеленый час с имбирем и лимоном, надеюсь, что это именно те ингредиенты, потому что травы острова Мун я просто терпеть не могу. После них ужасное послевкусие.

– Соглашусь с тобой, – ответила я, когда распробовала вкус и почти сразу почувствовала, как меня начала накрывать теплая волна. – Мне надо будет сделать пару звонков, прежде чем мы сможем вернуться в квартиру за чемоданами.

– Я уже сделал это за тебя, и новости не утешительные, – сказал Матвей, водя пальцем по столу, выводя непонятные узоры.

– Возле нашего дома стоит машина Корсака, – вступила в разговор Алина, закончив жевать свой банан, – и во всех аэропортах тоже стоят машины этого ублюдка. Мы, конечно, сможем улететь, но думаю, они полетят следом, как только узнают, куда именно мы летим.

– Это точно, – сказал Матвей, посмотрев на меня, – я узнал, завтра вечером есть самолет по нашему курсу. Мы можем обменять билеты.

– Они все равно последуют за нами, – сказала я, – а бегать по всей Италии, скрываясь от них, вообще не входит в мои планы.

Нужно посмотреть на ситуацию со стороны, чтобы увидеть все варианты приближающихся событий.

Я закрыла глаза, сосредотачиваясь на мысли, что нам нужно найти путь. Корсак поставил охрану возле всех мест, где мы предположительно должны появиться: аэропорты и наш дом. Даже если мы сменим дату нашего вылета в Рим, Корсак не уберет охрану, наоборот может пустить побольше машин в городе, сосредотачиваясь на всех хранителях, которые могли бы нам помочь, или просто могли контактировать с нами. От них нам не скрыться без помощи, но если просить чьей-то помощи, велика вероятность, что об этом узнают многие.

Разве что кто-то из нас не будет прикрывать спину, пока улетят другие. И этот кто-то – я.

–У тебя сейчас лицо «я-придумала-грандиозный-план-побега», – сказала Алина, слабо улыбаясь. – Давай, представляй нам свою великую идею.

– Все просто. Вы улетаете сегодня, я вылетаю завтра, прикрывая вашу спину здесь. За пару часов до отлета еду на квартиру и забираю наши чемоданы. Потом еду на вокзал, там пересаживаюсь на машину, которую одолжу на нашем тамошнем складе, и привезу их вам. Вы проходите регистрацию и улетаете. Я же прослежу, чтобы за вами никто не поспел. А завтра утром вылечу я, и мы встретимся с вами там. Хорошо?

– Мне не нравится, этот план, – реакция Алины на поездку с Матвеем один на один была довольно предсказуемой. – Мы можем вылететь сегодня все вместе, а там разберёмся на месте.

– Можем, только к тому моменту, как она прилетит, мы уже сможем посетить эту выставку, все изучить и со всеми познакомиться, наладить дружелюбные отношения. Твой план мне относительно нравится, но то, что ты останешься здесь одна, меня не радует, – высказал свое мнение Матвей, сложив пальцы замком.

– Давайте будем честны, из нас троих, – я медленно обвела их взглядом, – я более подготовлена к такому. Возможно, сегодня была моя оплошность, что я спасовала немного, но все же смогла быстро реабилитироваться. И я отвечаю за нашу безопасность в этом деле. Мой план хороший, он не идеальный, но хороший.

– Во-первых, в том, что случилось, нет твоей вины, – ответила Алина, коснувшись моей руки, –, во-вторых, ты права. Из нас троих ты суперподготовленная. И, в-третьих, ты права насчет того, что план не идеален.

– Но он хорош, – заступился за мою идею Матвей, почти незаметно улыбаясь. – Я за него.

– Тогда я тоже, – сдалась Алина, печально выдохнув. – А где моя машина?