Читать книгу Русский сын короля Кальмана - Вера Гривина - Страница 16

Часть первая
Крестоносец
Глава 14
Галичане

Оглавление

Константинополь веселился в преддверии великого поста. Сменяли друг друга скачки на ипподроме и театральные представления, а в перерывах между этими развлечениями жители города собирались толпами на площадях, чтобы обсудить последние новости. Самыми притягательными местами были форум* Константина с расположенным возле него большим рынком. Народ устремлялся туда с раннего утра не только, чтобы что-либо приобрести, а больше за общением. Купить там тоже было что, начиная от выращенных крестьянами плодов и заканчивая дорогими ювелирными изделиями.

Однажды Зоя отправила Фотия на рынок возле форума Константина за ингредиентами для лечебных снадобий. Выполнив поручение своей госпожи, юноша не поспешил домой, а принялся бродить по лавкам и разглядывать товары. Оружие не привлекало его внимания потому, что Фотий не любил войну. Зато ему очень нравились красивые вещи мирного предназначения. Он любовался тонкой работы ларцами, изящными восточными сосудами, искусными украшениями, узорчатыми материями и еще многим из того, на что состоятельные греки не жалели денег. Не миновал Фотий и книжных лавок, ибо, как и большинство русских людей, он еще в детстве научился читать и писать на своем родном языке, а в Константинополе начал понемногу овладевать и греческой грамотой.

В одной из самых захудалых лавок, где продавались в основном старые вещи, Фотий обнаружил среди всякой ерунды очень красивую флейту. Юноша задрожал от возбуждения, а юркий хозяин лавки принялся старательно нахваливать свой товар:

– Замечательная флейта! На ней играл сам Орфей, когда спускался в преисподнюю за женой своей Эвредикой. Звуки этого инструмента способны разжалобить даже, прости Господи, дьявола!

Фотий приложил флейту к губам и подул. Звук получился замечательный.

– Я же говорил! – обрадовался хозяин. – Вряд ли ты найдешь где-нибудь лучшую флейту, чем эта. И стоит она недорого. Бери!

Сколько бы не стоила эта флейта, Фотий не мог сейчас за нее заплатить. Деньги у музыканта имелись – Зоя не была жадной и частенько награждала угодивших ей слуг, – однако юноша бережно хранил свои монеты в надежде на то, что они пригодятся ему для возвращения на родину. С собой Фотий не брал даже самой малой толики своего состояния, чтобы ничего не потратить. Но сейчас был особый случай.

Облизав пересохшие губы, музыкант попросил хозяина лавки:

– Я сбегаю за деньгами, а ты пока эту флейту никому не продавай. Подожди, я быстро.

Хозяин закивал.

– Подожду! Конечно же подожду! Хорошего человека и ждать приятно!

Не дослушав его, Фотий бросился за деньгами. Все мысли музыканта были сосредоточены на покупке флейты, поэтому он, выбежав из лавки, не заметил, как при виде его замер на месте в изумлении худой старик с густой, длинной бородой.

– Гудим! – воскликнул старик, обретя дар речи после непродолжительного молчания.

Но Фотий уже успел убежать так далеко, что не услышал, как его назвали привычным с детства именем.

Старик стоял на месте, пока к нему не приблизился уже немолодой, но еще довольно крепкий, широкоплечий гигант, который, хотя одет был довольно скромно, имел все повадки знатного и богатого человека. Сопровождали этого мужчину двое парней в кольчугах.

– Ты чего, Грабко, стоишь соляным столбом посередь торжища? – спросил гигант по-русски.

Старик растерянно огляделся по сторонам.

– Не обессудь, Любим Радкович, но то ли мне померещилось, то ли я, и впрямь, увидал нашего дударя Гудима.

– Гудима? – удивленно переспросил гигант.

– Того самого, боярин, коего тати с собой увели.

– Ах, да! – вспомнил Любим Радкович. – Гудим был в лесу вместе с братом своим, Лепко, и на них напали тати.

Грабко кивнул.

– Ну, да! Лепко тогда утек, а Гудим нет, и с той поры о нем не было ни слуху, ни духу.

– А нынче ты, кажись, его здесь увидал? – с сомнением спросил боярин.

– Да, вот я и сам не могу взять в толк, его ли я увидал. Обличьем вроде паренек похож на нашего пропавшего дударя, но когда я его окликнул, он даже не обернулся и умчался, будто за ним черти гонятся.

– Ошибся ты, поди, Грабко. Очи-то у тебя уже не те, что раньше.

– Очи у меня, боярин, прежние, – обиженно отозвался Грабко. – Дай, Бог, молодым столь зоркие очи, как у меня, старика.

– Ладно, ладно, не ворчи. Давай-ка, поспрашиваем у людей, может, кто и знает паренька.

Грабко указал на дверь лавки.

– Он отсель выскочил.

– Ну, так мы с тобой сюда войдем, – сказал Любим Радкович. – А вы, – обратился он к парням в кольчугах, – ожидайте нас.

В лавке боярин попытался на ломанном греческом языке расспросить хозяина о выбежавшем от него парне. Однако у хозяина было два незыблемых жизненных правила – относиться с недоверием к чужеземцам и не болтать лишнего. На все вопросы посетителя владелиц лавки отвечал, разводя руками, что он не знает, кто это был, и откуда он взялся.

Ничего не добившись, Любим Радкович в сердцах топнул ногой и покинул лавку. Грабко догнал его за дверью.

– Что тебе сказал грек? – поинтересовался старик.

Боярин выругался, а затем добавил сердито:

– Вот лукавый народ – греки. Они кого угодно в грех введут своей хитростью. И мне не стоило бы нынче браниться, а я вот, прости Господи, не сдержался.

– Значит, он ничего толкового не сказал? – разочарованно протянул Грабко.

– Не сказал, а у нас уже нет времени кого-то еще расспрашивать. Надобно в путь отправляться. Когда еще потом будет ладья до Святой земли!

Оглянувшись на парней в кольчугах, Грабко спросил:

– А где прочие наши люди?

– На пристани нас дожидаются, – ответил Любим Радкович.

Старик хмыкнул:

– Нам надобно поспешать, а то Кручина опять приревнует к кому-нибудь свою женку.

Парни тоже захихикали, а боярин недовольно проворчал:

– Зря мы взяли с собой Боянку. С ней в Святой земле греха не оберешься.

– С бабой везде греха не оберешься, – заключил Грабко.

Они направились к бухте Золотого Рога, и почти сразу же после их ухода появился Фотий. Запыхавшийся юноша влетел в лавку и бросил перед хозяином деньги.

– Вот, возьми!

Грек с поклоном отдал покупателю флейту, при этом он много говорил о достоинствах приобретаемой юношей вещи, но ни словом не обмолвился о заходивших недавно в лавку чужеземцах. Так Фотий и не узнал, что он по роковому стечению обстоятельств разминулся со своим бывшим господином, боярином Любимом Радковичем.

Русский сын короля Кальмана

Подняться наверх