Читать книгу Боярыня Матвеева - Вера Русакова - Страница 27

Утром новобрачный уехал на службу, а новобрачная в очередной раз оделась, разыскала Домну Трофимовну и попросила её покормить. Домна Трофимовна представила ей пухленькую веснушчатую девушку:

– Наша горничная Лиза.

– Ой, – сказала Лиза, – госпожа, зачем ты сама оделась? Меня бы позвала.

– В следующий раз.

Затем Евдокия Григорьевна велела заложить карету: ей надо съездить домой… в свой прежний дом. А потом она вернётся, и ты, Домна Трофимовна, всё мне расскажешь и покажешь. Вы, кстати, запомнили, как меня зовут?

– Нет, – смущенно хихикнула Лиза. Запомнить было мудрено: Артамон Сергеевич никому из челяди её имя не сообщил, а в угаре пира гости обращались к новобрачной и по прежнему имени, и по нынешнему – слуги запутались. Евдокия Григорьевна назвала себя.

Сначала она посетила дом матери. Входя, перекрестилась от страха, но пора было, наконец, объясниться.

– Матушка, сядь, пожалуйста.

– Что с тобой? Почему ты в русском платье? – Джейн Гамильтон вдруг охватило мрачное предчувствие.

Её дочь глубоко вздохнула.

– У меня есть две новости. Боюсь, они обе тебя не обрадуют. Во-первых, я поменяла веру. Во-вторых, вышла замуж.

Её мать сидела некоторое время словно оглушенная.

– Никогда никто из всех Ферфилдов не отрекался от своей веры. Мои братья погибли за неё.

Мэри молчала. Ей очень хотелось сказать, что она не её братья. И она даже не Ферфилд. Но за такие слова мать её убьёт. Память братьев была для Джейн священна. Своего покойного мужа она всё время сравнивала с братьями – нетрудно догадаться, в чью пользу.

– Уходи, – медленно сказала Джейн. – Ты мне больше не дочь.

Ей было жаль мать, но где-то внутри пискнуло гаденькое чувство облегчения. Нельзя так. Мама всегда была опорой семьи. Она вырастила её после смерти отца.

– Мне очень жаль. Надеюсь, мы когда-нибудь помиримся.

И вышла.

В её прежнем доме стыд и тяжесть отступили. Флора Краузе обрадовалась и прослезилась одновременно. Слуги бросились к Мэри – Евдокии так, словно страшно без неё соскучились.

Они посидели за столом, прощаясь с прежней жизнью, а затем в карету внесли сундуки с вещами и сели они с Дарьей. И поехали в свой новый дом.