Читать книгу Плен. Роман - Вея Руспринг - Страница 7

Только сейчас Дар узнал, что его мачеха беременна и вероятней всего уже скоро брат или сестра войдут в тесный круг самой известной на Земле семьи. Молодой человек поднялся.

– Здравствуй, Ламорва! – поприветствовал дар мачеху, – Светгора, познакомься – это Ламорва. Ламовра, это моя будущая жена Светгора.

Ламорва сухо поздоровалась и не желая присесть, подошла вплотную к Дару и что-то ему быстро прошептала на ухо. Выпрямившись, улыбнулась самой обворожительной улыбкой и сквозь зубы процедила:

– Ну ты и уродина! Никакая пластика не поможет. Если только голову новую пересадить…

Надменно развернулась и не оборачиваясь поплыла к выходу.

Светгора ошарашенная таким знакомством, единственным глазом сверлила спутника. Во взгляде были и боль, и отчаянье, но в то же время молодой человек видел искру решительности. Искру, которую он впервые заметил еще в детстве, когда заступился за маленькую Светгору, но мальчишек было четверо и они без труда заставили парочку скрыться в подсобном помещении «Луна-сити». Стоя в слабоосвещенном, глухом коридорчике, дети слышали, как к ним приближаются противники. Выхода не было. Надо было прорываться и убегать. Светгора тогда не струсила, и дети успешно «победили» четверых хулиганов, прорвав цепь наступающих и убежав.

Сейчас Диримироиму эта решительность была необходима.

– Поедим? – как будто встречи с Ламорвой и вовсе не было беспечно спросил Дар невесту.

Взял приборы и отрезая кусок за куском принялся аппетитно уничтожать отбивную.

Светгора напряженно молчала.

– Не хочешь обедать?

– Может пойдем прогуляемся? – как можно беззаботнее спросил Дар.

– Прогуляемся? – возмутилась Светгора.

– Ты так говоришь, как будто твоя мачеха нам сказала: «Здравствуйте! Прекрасный день. Неправда ли?!». Она вообще-то оскорбила меня!

– Светгора, дорогая, я же тебе рассказывал какая она, а ты мне не верила. Пойдем, пройдемся по парку. У нас замечательный парк. Ты ведь была в Сочинском «Райском уголке»?! Наш парк построен по той же схеме. Знаешь сколько у нас озер? Три! В них даже рыба есть!

– Ладно, пойдем пройдемся, – нехотя согласилась девушка.

– Аппетита и так не было, а теперь и надеяться не стоит на то, что он появится.

– Тебе понравится, – направляясь к выходу, уверял спутницу Дар.

– У нас настоящие, живые деревья. Разработана целая система выдвижных тентов. Они не только варьируются по ширине и степени затемнения в зависимости от силы солнечного излучения, но и вместе с ростом деревьев меняют высоту. Кстати, Вильнев участвовал в разработке этих тентов. Ты его должна знать, кучерявый такой, с соседнего рукса…

Спустившись на лифте в инерционную шахту, Дар задал маршрут «Липовая аллея». Когда бол прошел половину маршрута, Дар остановил его на станции «Вересковый сад».

Светгора, хотела, что-то сказать, но будущий муж призвал сохранять молчание коротким жестом и знаками пригласил выйти. Когда пара оказалась на платформе, Дар отправил пустой бол дальше по маршруту.

Выйдя в свежезасаженную вереском, лилиями и гладиолусами оранжерею, молодой человек объяснил невесте:

– Эта часть парка реконструируется и в ней отключена глобальная система слежения, а внутренняя отключается на время рабочего дня так как здесь работают марсиане, а они будут двадцать часов в сутки работать за низкие кредитки, но никогда под надзором. Сюда должна прийти Ламорва.

– Ламорва?! – переспросила девушка.

– Это ядовитое чудовище?!

– Светгора, это она мне назначила здесь встречу. В ресторане Ламорва сказала, что отец следит за нами. Ламорва сказала, что мы в опасности.

– Ты ей веришь? – Светгора уперла тонкие руки в бока и вскинула единственную бровь.

– Мне кажется, что женщине, которой вот-вот рожать, не к чему играть в междоусобные войны, – постарался как можно мягче произнести Дар.

Сейчас молодой человек сожалел о многом сказанном Ламорве. Когда она зашептала в ресторане горячо, с еле сдерживаемой дрожью в голосе, Дар впервые посмотрел на нее не как пасынок, а как человек, и даже мужчина. Рядом с ним стояла растерянная, одинокая женщина. Запуганная и несчастная.

– Чем отец может тебе угрожать? – всплеснула руками Светгора. – Он твой отец. А вот Ламорва, мне кажется, заманила нас в ловушку. Ты говоришь, что здесь нет сети слежения, значит никто никогда не узнает, что с нами произошло, если кто-то на нас нападет! Не удивлюсь, что и взрыв в «Колоске» подстроила твоя мачеха, чтобы избавиться от конкурента её ребенка. Разве ты не понимаешь? Ты препятствие. Ты прямой наследник всего того, на что претендует её ребёнок, а значит и Ламорва. Твой отец не вечен и рано или поздно тебе придется решать вопрос наследства, а Ламорва тебя опередила.

Дар подошел к высоким гладиолусам. С бутонами, закрытыми синими пластиковыми наконечниками они напоминали копья, ожидающие очередного сражения. Странно, но сейчас Дару совершенно не хотелось воевать с мачехой. Чувства и слова смешались в потрепанный клубок из которого трудно вынуть целую нить.

Стараясь не выдать волнения Дар произнес с расстановкой:

– Ты согласилась стать моей женой из-за денег?

– Я не секунды не останусь в этом дворце! У моих родителей прекрасный дом на берегу моря, сами они живут и работают в Армавире. Я тебе уже говорила, что хотела бы жить в том доме. Я думала, ты меня услышал. Мне ничего не надо от твоего отца. Мы даже за операции заплатим по полной стоимости, хотя нам предложили скидку.

– Так, ты все-таки хочешь лечь под нож, несмотря на все, что ты видела и что я тебе рассказал? – воскликнул Дар.

– Да, кому я такая нужна?! Сегодня ты признаешься мне в любви, а завтра появится грудастая Ламорва и ты… – девушка расплакалась. – А я?

Молодой мужчина подошел к возлюбленной, обнял её и тихо произнес:

– Тебе нелегко отбросить стереотипы, милая… Я люблю тебя и верю, что ты меня любишь так же, как и я тебя. Я верю в тебя, как сам в себя. Понимаешь? Ты будешь со мной если я останусь без всего этого? – Дар сделал широкий жест вокруг.

– Если я останусь с таким лицом, как сейчас, то у меня не будет выбора. Я буду вынуждена, как рабыня следовать за тобой. Кому я такая нужна?!

Дар засмеялся. Светгора так же, как и в детстве шмыгала своим носиком и покусывала уголок губ.

– Глупенькая. Мир гораздо больше чем рекламные постеры. Могу тебя заверить, что с такой индивидуальной внешностью ты можешь покорить тысячи мужчин.

– Ты специально так говоришь, – с нотками примирения произнесла Светгора.

В тоннеле послышался шум приближающегося бола. Молодые люди замерли в ожидании, но бол проследовал дальше.

– Дар, мне не хотелось бы, что бы так было, но мне кажется, я права. Ламорва не придет и нам здесь угрожает опасность.

– Возможно… – задумчиво ответил Дар.

– Светгора, так скажи мне – хочешь ли ты лишить свое тело возможности получить золотую искру жизни или хочешь стать вечной служанкой черного спрута?!

– Дар, это лишь сны… Прости. Мне надо больше, чем сны, которые приходят неизвестно откуда и исчезают неизвестно куда.

– Хорошо, – согласился будущий супруг, – как ты думаешь, сколько лет моему отцу? Можешь не отвечать. Ты думаешь так, как хочет он, так, как он говорит всем, всем вокруг. А если я скажу тебе, что ему около тысячи лет?!

Девушка в задумчивости прошла мимо лилий и присев у вереска со смехом ответила:

– Этого не может быть. Не забывай, я тоже училась в хорошем университете. Вместе с тобой. Во-первых, тысячу лет назад если и были люди, они были настолько примитивные, что жили не больше тридцати лет. Во-вторых, при всех возможностях современной имлантологии ген старости так до сих пор и не найден. Пересадка скелета невозможна, а если бы и была возможна пересадка мозга, то тогда неизбежно тело бы принадлежало донору.

– Нет никакой пересадки костей и мозга, а ген старости – это миф. Каждый мозг любого человека запрограммирован. Надо выключить программу и мозг перезагрузится, как нетанэль. Я уверен, что такие, как отец есть еще на Земле. Человеческий организм устроен так, что ему необходимо получать те самые золотые искры, лишаясь этой подпитки организм начинает интенсивно меняться – меняется характер, внешность, и чтобы сохранить приемлемую внешность нужна имплантология. В то же самое время, организм, лишенный связи с искрами, становится, как ты сказала, донором. Донором спрута. Думаю, что такие люди, как мой отец не совсем люди и потому среди них процветает донорство. К сожалению, я еще не закончил все исследования, но думаю, что двести лет – это по человеческим меркам подросток. Счет идет на тысячи лет.

– А ты знаешь, как разблокировать мозг человека? – тихо спросила Светгора, поглаживая пушистые стебли вереска.

– Нет. Но… Пока нет, – искренне заверил будущую жену молодой ученый. – Но я узнаю. Обязательно.

– Что будем делать? Не стоять же здесь?

– Нам надо вернуться в клинику.

– Ты с ума сошел? В руки этому монстру?

– Светгора, нам ничего не угрожает в том случае если Ламорва не рассказала отцу, что сообщила мне о слежке за нами. Как только мы выйдем в холл клиники, мы сразу об этом узнаем. А как оттуда выбраться у меня давно есть план.

– Мне страшно. Я не останусь одна в палате.

– Правильно, дорогая, – набирая программу бола ответил Дар. – Теперь мы будем вместе всегда.

Отправляясь с платформы, молодые люди смотрели на бригаду марсиан, видимо остановивших работы в ожидании, когда непрошенные гости покинут станцию.

Гордые, но вынужденные работать на Земле, марсиане всегда вызывали уважение у Дара. Они были очень похожи на людей, но молчаливы. Дар знал, что они общаются при помощи телепатии из-за чего у них атрофированы голосовые связки. В земных условиях сильного магнитного излучения им было сложно. Они никогда не ходили по одиночке. Если что-то случится им никто не поможет из землян, ведь их никто не услышит.

Дар предчувствовал, что история Марса чем-то схожа с историей Земли, но сколько раз он ни пытался наладить контакт с марсианами – ничего не получалось. Они словно ставили стену и отказывались писать о проблемах, как на своей планете, так и о том, что им известно о людях.

Еще будучи студентом Дар пришел к выводу, что такое поведение – это страх. Но чего боялись марсиане понять не мог. Ведь не люди атаковали их планету, а как называли марсиане этих таинственных пришельцев «голо» – на нашем языке – призраки.

Уже на краю платформы его мозг принял не голосовые переговоры.

«Это сын хозяина», – скорее не прозвучали, а всплыли подрагивающей водной рябью слова. Следующее же сообщение отличалось от первого странными – витиеватыми буквами «о»:

«Он чист. Почему мы не можем ему рассказать?»

Дар прильнул к холодному стеклу кабины и попытался еще раз рассмотреть группу рабочих, но бол набрал скорость и перрон быстро скрылся в тоннеле.

Войдя в холл клиники молодые люди не обнаружили присланных Грожитом охранников, зато их встретила Танита.

И при взгляде на нее, одновременно с речью Дар снова уловил движение мыслей, но слова растекались как кисель и напоминали круговые малиновые разводы, заполняющие липкой массой трещины в молочно-масленом сознании.

Танита, видимо, заметив замешательство молодого человека заговорила медленно и с расстановкой:

– Дар, где ты был? Тебя отец обыскался.

От этой новости оцепенение мозга прошло и вернулась речь.

– Он меня искал? Что-то случилось? – словно проверяя голос на способность звучать выговорил Дар.

– Случилось, Даримироим! У тебя брат родился! Прекрасный малыш! Только… – тише добавила Танита, – меня Ламорва просила вас привести. Просто умоляет. Она очень плоха. Потеряла много крови. И вообще… Не мужское – это дело. Но ты сам врач. У нее вместе с местом матка вышла. Как она такого здорового ребенка выносила? Только мать-природа знает. Сходи к ней, Дар. Недолго ей осталось.

Молодые люди направились в реанимационное отделение. В палате Ламорвы из персонала никого не было. Дар знал, что сейчас его с четырех сторон снимают камеры и отец наверняка видит все происходящее.

Ламорва лежала на спине настолько исхудавшая, что её тело казалось не телом, а всего лишь складками больничного белья. По трубкам, подведенным к оболочке, выполнившей свою функцию, капля за каплей вытекала жизнь. Операции не предвиделось, даже кровотечение никто не пытался остановить. Правая рука молодой мамы застыла в детском, пластиковом боксе. Розовощекий карапуз спал тихо посапывая.

Светгора не удержалась:

– Дар, как он похож на тебя!

Дар сделал жест рукой – говори тише.

Ламорва открыла глаза.

– Пришел. Наклонись ко мне. Мне трудно говорить. Я хочу у тебя попросить прощение.

Как только Дар приблизился к лицу мачехи она на одном дыхании произнесла горячим шепотом:

– Это твой ребенок. Я знаю точно. Твой отец использовал тебя, как донора. Я специально тебя обижала, чтобы он не заподозрил, что я знаю. Еще я знаю, что он не тот, за кого себя выдает. Он вовсе не человек. Он использует несчастное тело. Увези отсюда нашего сына. Пообещай мне, что спасешь его. Запомни: три пять девять ноль семьдесят два. В моей комнате кровать… Прости меня, Дар! Я готова повторять это снова и снова.

Дар понял, что отец стоит за его спиной и произнес пересохшими губами:

– Ламорва, я тебя прощаю.

– Обещай, любить брата, Дар, – взмолилась женщина.

– Обещаю, Ламорва, – со слезами ответил Дар.

Непрерывным сигналом «Аппарат Козырева» возвестил о смерти.

Ребенок заплакал. Дар выпрямился и обнаружил за спиной отца. Ему захотелось, как в детстве замереть в его сильных руках и надеяться, что он найдет маму. Надеяться, что слова Ламорвы ложь и его отец настоящий человек – сильный, умный, добрый, любящий папа. Молодой человек заплакал на плече отца.

Грожит был дезориентирован таким поведением сына и похлопывая его по спине произнес:

– Не думал, что это, так расстроит тебя, сынок.

«Сынок» Грожит произнес инфантильно, как проглатывают привычный завтрак, совершенно забывая о нем еще до начала рабочего дня.

– Я сам не думал, – Дар отвернулся, стесняясь накативших эмоций.

В палату вошли врачи и медсестры.

– Унесите ребенка в подготовленную палату. И оставьте нас с женой. Я хочу попрощаться.

Медсестра покатила плачущего ребенка из палаты, все потянулись за ней к выходу. Выйдя в коридор, Дар увлек Светгору к внутреннему лифту.

– Куда мы, Дар?

– В комнату Ламорвы.