Читать книгу Сын Орла - Виктор О'Коннелл - Страница 43

* * *

После шести недель дружеского общения с ирландцем Чистый Голос спросил, почему теперь, когда О’Хара объяснил ему все условия договора, индейцам по-прежнему необходимо нанимать юриста. Почему они не могут напрямую говорить с людьми, которые издают законы?

O’Xapa сказал, что индейские законы были приняты парламентом в Оттаве и подписаны в Виндзорском замке в Англии королевой Викторией, ее сыном, королем Эдуардом VII, или ее внуком, королем Георгом, а может быть, ее личным представителем в Оттаве, генерал-губернатором Канады. Но члены парламента не обязаны отчитываться перед индейцами, потому что, согласно одному из законов, индейцы не могут принимать участие во всеобщих выборах в Канаде. Индейцы также не имеют права голоса на выборах в законодательные органы провинции Саскачеван. На деле законодательное собрание представляет интересы поселенцев Саскачевана, а те, как правило, довольно враждебно относятся к индейцам и не прочь еще больше ограничить их права, а заодно и присвоить их земли и природные ресурсы.

Еще О’Хара спросил, думал ли Чистый Голос о том, какие именно законы кри хотели бы изменить. Дело в том, что Индейский акт представлял собой не один закон, а целую «связку законов». Вначале в нем давалось определение, кого можно считать «статусным индейцем». Далее были даны подробные указания на все случаи в жизни индейца, начиная с его регистрации и присвоения номера при рождении и заканчивая местом, где он должен быть похоронен, а также лицами, которым будет принадлежать его имущество после смерти. Акт устанавливал порядок управления индейской общиной, определял, кто может быть избран вождем или членом совета и как должны проводиться выборы. О’Хара утверждал, что с учетом положений, которые предписывали индейцам получать разрешение на торговлю и на любое путешествие за пределы резервации, Индейский акт являлся, пожалуй, самым полным сводом законов, управляющих жизнью коренного населения, – во всей Британской империи, если не во всем мире.

Чистому Голосу понравилось, что О’Хара употребил выражение «связка законов». Это напомнило ему слова, которые любил повторять Тот-Кто-Стоит-Прямо.

– Мой отец говорил: для того чтобы сломать связку прутьев, лучше всего ломать их по одному, – сообщил юноша.

– Ну, тогда скажи мне, – подхватил О’Хара, – какой из прутьев ты хочешь сломать первым?

Чистый Голос недолго раздумывал над ответом. Первым должен быть изменен закон, который заставляет индейцев отдавать детей в школу-интернат. Школы должны находиться в индейских общинах. В них дети должны изучать язык и культуру кри и параллельно получать знания белого человека.

– А вторым? – спросил О’Хара.

Чистый Голос не был уверен. Старейшин больше всего огорчало, что индейцы, как ни старались, не могли выкарабкаться из бедности, хотя у них была своя земля, тогда как новые иммигранты, приезжавшие из Европы с пустыми руками, очень быстро богатели.

– Если земля богатая, почему люди бедные, – вот в чем вопрос, не так ли? – усмехнулся О’Хара.

Он рассказал Чистому Голосу, что в 1876 году, когда был подписан договор, в Саскачеване проживали всего-навсего сотня-другая белых людей. К 1916 году число поселенцев увеличилось настолько, что к 1920 году должно было достигнуть миллиона. Индейцы, которые всего тридцать пять лет тому назад представляли абсолютное большинство населения, сегодня превратились в национальное меньшинство на своей собственной родине.

O’Xapa согласился, что, в общем и целом, поселенцы богатеют очень быстро. Саскачеванские фермеры используют железную дорогу, чтобы переправлять пшеницу в канадские порты на тихоокеанском и атлантическом побережье и экспортировать ее во все концы света. Они освоили очень эффективные методы ведения фермерского хозяйства. Поскольку торговать сельскохозяйственными продуктами было очень выгодно, стоимость земель росла как на дрожжах по мере того, как новые иммигранты вливались в канадские провинции. Чтобы поощрять освоение новых территорий, правительство давало иммигрантам землю бесплатно или назначало ничтожную плату. Это был очень ценный подарок. Поселенцы могли работать на земле или сдавать ее в аренду и получать доход. Они могли продать землю или использовать ее стоимость в качестве залога для того, чтобы занять деньги и вложить их в какой-либо бизнес; или для того, чтобы купить больше земли. В результате проживающие в Саскачеване иммигранты быстро становились самыми богатыми в мире в расчете на душу населения.

Но для индейцев дела обстояли иначе. По словам О’Хары, излюбленная теория правительства в отношении коренного населения гласила, что индейцы должны пройти путь от варварства до цивилизованного общества постепенно. Не следовало позволять им совершать резкие скачки, минуя промежуточные стадии эволюции. В частности, индейцы должны были начать с натурального или мелкого крестьянского хозяйства, используя самые примитивные орудия труда, при необходимости изготавливая их своими руками. Не рекомендовалось открывать им доступ к современным сельскохозяйственным технологиям, которые применяли белые фермеры.

Не приветствовалось и применение индейцами эффективной организации труда, например, кооперативных обществ или торговых советов, как это делал белый человек. Законы запрещали индейцам открывать собственные компании и занимать пост директора компании. Существовали законы, которые не позволяли квалифицировать индейца как заемщика, тем самым лишая его возможности получать индивидуальные кредиты. На случай, если этого было недостаточно, существовал еще один закон, который запрещал банкам и другим коммерческим кредиторам давать индейцам займы.

Принципиальная разница между индейцем и иммигрантом состояла в том, что индеец, живущий в резервации, не являлся владельцем земли, на которой стоял его дом; и никто, кроме статусных индейцев не мог проживать на этой земле и в этом доме. Поэтому индеец не мог воспользоваться преимуществами, которые давали рост цен на собственность и повышение арендной платы, – а это был главный способ обогащения иммигрантов. Индеец не мог заранее продавать будущий урожай зерновых или будущий приплод домашнего скота. Поэтому он не мог управлять денежным потоком, как это делал белый человек.

Закон, требующий получать разрешение индейского агента на продажу любой партии урожая, досаждал индейцам более всех остальных законов. О’Хара обратил внимание, что закон этот относится также к разработке и продаже любых природных ресурсов на индейских земле – будь то рыба, дичь, меха, лесоматериалы, камни, вода, минералы, полезные ископаемые, нефть или газ. Индейцы могли сколько угодно думать, что имеют такое же право собственности на землю, отведенную им по договору, какое поселенцы имеют на свою землю, – но у белого человека была на этот счет другая точка зрения.

Юристы, представлявшие Британскую корону, заявляли, что Британия владеет землей и всеми природными ресурсами индейских резерваций. Они утверждали, что договор дает индейцам лишь ограниченное право на использование земли, да и то для тех целей, которые Корона определяет по своему усмотрению. По мнению юристов, Корона являлась землевладельцем, сдающим землю в аренду, а индейцы – просто тунеядцами, живущими на чужой счет.

Выражаясь простыми словами, предложение правительства Канады индейцам звучало так: «Если вы хотите процветать и благоденствовать, как иммигранты из Европы, то откажитесь от индейского статуса и от всех прав, которые вы, как коренные жители, получили по договору, и станьте гражданами Канады. Если же вы хотите жить на индейских землях, как независимый индейский народ, то вам придется вечно пребывать в нужде». Это было похоже на то предложение, которое получил Большой Медведь: «Подпиши договор или голодай».