Читать книгу Сын Орла - Виктор О'Коннелл - Страница 80

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ,
в которой раскрываются четыре мировоззрения
Глава 2
РОЖДЕНИЕ ГРИФОНА

Оглавление

* * *

Через два месяца после первого визита в Кахнаваке донна Мария Консепсьон встретилась с премьер-министром Джоном Дифенбейкером в его офисе в восточном блоке Парламента Канады в Оттаве. Встречу организовал посол Испании. Он коротко проинформировал премьер-министра о том влиянии, которым графиня пользовалась в некоторых ведомствах Организации Объединенных Наций, о ее глубоких познаниях в области истории и культуры коренных народов Америки, а также о проектах, которые она спонсировала. Посол упомянул о ее вероятном интересе к финансированию подобных проектов в Канаде и – несколько опрометчиво – о ее знакомстве с политическим оппонентом премьер-министра Лестером Пирсоном.

Премьер-министр раскланялся с графиней с угодливой почтительностью и немедленно презентовал ей копию Канадского Билля о правах со своим автографом. Он объяснил, что многие годы возглавлял кампанию по продвижению этого законодательного акта и гордится тем, что он был принят в 1960 году. Билль уравнял в правах все группы иммигрантов в Канаде, а не только англичан и французов.

– Только иммигрантов? – спросила графиня.

– Коренных жителей тоже, – отвечал Дифенбейкер добродушно, отдавая должное цепкости гостьи.

Тоном сельского адвоката, знакомящего присяжных с материалами судебного дела, он объяснил, что до 1960 года Индейский акт лишал индейцев и эскимосов права голоса на всеобщих выборах. Для того чтобы получить это право, они должны были отказаться от своего индейского статуса и стать обычными гражданами Канады. Потеря индейского статуса означала, что они не смогут проживать со своей общиной на закрепленной за ними земле. Кроме того, они теряли все права, полученные при заключении договоров с Великобританией, Францией и Канадой, а также право на землю и политическое самоопределение, которые давал им статус коренных жителей согласно международному закону.

– Но когда был принят мой Билль о правах, все канадские законы были приведены в соответствие с ним, – заявил премьер-министр с гордостью. – Поэтому пришлось внести поправки и в Индейский акт. С 1960 года индейцы и эскимосы имеют такое же безусловное право на участие в выборах, как и все остальные граждане Канады.

Донна Мария Консепсьон поздравила премьер-министра. Она сказала, что наслышана о его просвещенных взглядах, касающихся социальной справедливости. Действительно, интерес к этому вопросу был, по ее мнению, отличительной чертой его земляков из провинции Саскачеван.

– Нас сплотила великая депрессия, – отвечал Дифенбейкер. – На равнинах бушевали пыльные бури. Прерии превратились в «пыльный котел». Все мы приехали в Саскачеван из Европы – немцы и русские, скандинавы и британцы, христиане и иудеи. Мы все тогда поняли, как важно делиться друг с другом, – и делиться поровну.

– Когда я была девочкой, молодые люди из Саскачевана приезжали в Испанию. Они служили добровольцами в интернациональных бригадах.

– Да, я знаю несколько человек, которые поехали в Испанию, чтобы бороться с фашизмом, – подхватил премьер-министр. – Это была горячая тема во времена моей молодости. Правительство не одобряло это добровольческое движение. По сути дела, оно активно препятствовало ему. Те, кто поехал, проявили большое личное мужество, не говоря уже о физической стойкости. Оглядываясь в прошлое, мы все очень гордимся ими.

Отвечая премьер-министру, графиня пристально смотрела ему в глаза:

– Бойцы интернациональной бригады убили двух моих братьев – Карлоса и Иньиго – на улицах Мадрида. Снайпер, застреливший их, был из Канады, из Саскачевана.

Премьер-министр был захвачен врасплох. Нервная улыбка моментально сменилась скорбным выражением лица.

– Мне очень жаль слышать это, – произнес он, откидываясь в кресле.

Ничто не может оправдать убийство, отвечала графиня, но она примирилась с потерей братьев. Она понимает, что человеческая раса представляет собой конфедерацию племен. Иногда члены одного племени чувствуют, что они имеют право вмешаться, если им кажется, что кто-то лишает членов другого племени исконного права на свободу и справедливость. Вероятно, такова была причина, по которой снайпер из Саскачевана приехал в Испанию.

– Мы все должны жить в одном Длинном доме, – заключила графиня.

Премьер-министр согласно кивнул:

– Я рад слышать, что вы так считаете. Это свидетельствует о вашем великодушии.

– Надеюсь, вы будете столь же великодушны, – сказала графиня тихо, все еще глядя ему в глаза, – и не будете возражать, если я задам вам вопрос о свободе и справедливости в отношении коренных жителей Канады?

– О, как я могу возражать, – воскликнул премьер-министр, – после всего того, что вы только что сказали!

– Возьмем, к примеру, образование. – Графиня перешла на деловой тон и извлекла заранее приготовленные заметки. – Разрешается ли индейским родителем высказывать мнение о том, чему их детей учат в школе? Относятся ли в школах с уважением к родному языку индейских детей, их традиционным верованиям и обычаям?

– Боюсь, что нет, сударыня, – по крайней мере, в данный момент, – отвечал Джон Дифенбейкер откровенно. – Но если вы побывали в Принс-Альберте или Саскатуне, как я, то вы наверняка наслышаны о том, как возмущаются индейцы по этому поводу. Из других частей страны до нас тоже доходят требования реформ.

Графиня продолжила беседу вопросами о положении индейских женщин. Правда ли, что индианка теряет свой законный статус, а вместе с ним и право жить и быть похороненной в индейской общине, где она родилась, если выходит замуж за мужчину, не имеющего статуса индейца? Правда ли, что этот закон действует даже в тех случаях, когда мужчина фактически является индейцем как в этническом, так и в культурном отношении? Почему этот закон не применим к индейцам-мужчинам, которые женятся на неиндианках? А в случае, если мать-индианка не была замужем, – почему закон лишает ее детей индейского статуса, унаследованного от матери? И вообще, правильно ли, что неиндейцы решают, кто является индейцем, а кто нет, используя европейскую концепцию наследования по отцовской линии, тогда как сами индейцы признают наследование по материнской линии?

Премьер-министр отвечал, что он недостаточно разбирается в тонкостях законодательства, но обязательно возьмет на заметку все вопросы графини. Он спросил, на что еще она хотела бы обратить его внимание.

Графиня осведомилась о состоянии дел с туберкулезом, который, согласно отчету Всемирной организации здравоохранения, является характерным заболеванием в индейских общинах. Эпидемиологи считали, что наиболее вероятные причины распространения туберкулеза – это плохие жилищные условия в резервациях, недостаточное питание и постоянный стресс, вызванный политическим давлением.

Затем графиня спросила об утечках ртути на металлургических комбинатах. Ртуть попадает в реки, рыба которых является главным источником пропитания для ряда индейских племен в Онтарио и Квебеке. Это вызывает заболевания центральной нервной системы у индейских детей.

Следующий вопрос касался оленей карибу, которые служили основным источником пищи для некоторых индейских и эскимосских племен в Северо-западных территориях. Годичный цикл аборигенов был организован вокруг охоты на этих животных. Тысячи лет крупные стада оленей ежегодно кочевали одними и теми же путями с севера на юг. Но новые нефте- и газопроводы, протянувшиеся на сотни миль, перекрыли эти пути, нарушив устоявшийся цикл. А шум низколетящих военных самолетов, совершающих учебные маневры, наводит панику на стада оленей в северном Квебеке и на Лабрадоре. Часть этих маневров проводит Великобритания.

Графиня напомнила премьер-министру о большом количестве нерассмотренных судебных исков индейцев. Иски эти связаны с невыполнением обещаний, данных индейцам правительством Великобритании почти сто лет тому назад. Аналогичные иски поступали и от тех индейских народов, которым никто никогда не предлагал заключить договор ни с Великобританией, ни с Канадой.

Ссылаясь на статистические данные канадского правительства, Мария Консепсьон упомянула о высоком проценте заключенных в федеральных и провинциальных тюрьмах из числа коренных жителей, а также о большом количестве индейских детей, которых забирали у матерей и помещали под государственную опеку, а затем отдавали на усыновление – иногда за границу, например, в Соединенные Штаты.

Графиня поинтересовалась, принимаются ли какие-либо меры в связи со сравнительно короткой продолжительностью жизни индейцев и частыми случаями психических заболеваний, наркомании, алкоголизма, насильственных смертей и самоубийств.

Премьер-министр даже не пытался ответить на эти вопросы. Он заверил гостью, что все они будут рассмотрены в свете Канадского билля о правах.

– Канадцы справедливы и толерантны, – уверял он. – Они сочувствуют коренным жителям и сделают все, чтобы те добились справедливости.

– А кто несет ответственность за несправедливость? – спокойно спросила графиня.

На лице премьер-министра снова заиграла нервная улыбка. Он вынужден был признать риторическое мастерство, с которым гостья парирует его доводы и делает ответные выпады.

– На все требуется время, – молвил он смиренно, – в том числе на то, чтобы добиться торжества справедливости. Мне потребовалось двадцать лет, чтобы убедить парламент принять Билль о правах.

– Ваша справедливость предусматривает возмещение причиненного ущерба? – спросила графиня.

Премьер-министр напомнил гостье, что политика – это искусство компромиссов. На последних выборах он потерял большинство в правительстве и теперь возглавляет правительство меньшинства, а потому вынужден полагаться на поддержку парламентариев из оппозиционных партий. Возможно, вскоре ему снова придется обратиться к своим избирателям за поддержкой. Борьба с несправедливостью в отношении индейцев не поможет его партии набрать дополнительные голоса – даже голоса индейцев, потому что либералы делают все возможное, чтобы самим заполучить их. Они уже наполовину убедили индейцев, что те будут жить богаче, если проголосуют за либералов. Может статься, на будущий год в это самое время на этом стуле будет сидеть друг графини, Лестер Пирсон, и ей придется задавать свои вопросы ему.

Возможно, ей будет легче решать эти вопросы, если она будет получать сведения из первых рук, а не из книг и правительственных отчетов. Как известно, в Канаде существует почти семьсот индейских общин, не считая многочисленные группы нестатусных индейцев и индейцев, проживающих в больших городах. Жители разных общин отличаются друг от друга внешностью, говорят на разных языках, ведут разный образ жизни и имеют разную историю.

Премьер министр заметил, что графиня часто ссылается на ирокезов. Но, в отличие от других индейских народов, ирокезы издавна жили по соседству с большими городами на востоке Канады и Соединенных Штатов. В течение трех столетий они активно общались с европейцами, в результате чего заключалось большое количество смешанных браков. Ирокезы часто играли роль посредников между индейскими племенами, проживавшими на западных территориях, и европейскими торговцами и поселенцами на востоке. По этим причинам ирокезов вряд ли можно считать типичными представителями коренных народов, обитающих на севере и западе.

По словам Дифенбейкера, в северных прериях можно было встретить индейские общины, первый контакт которых с внешним миром состоялся всего шестьдесят-восемьдесят лет назад. Они не имели семейных связей и бытовых контактов с другими народами до 1940-х, а то и 1950-х годов. Даже в 1962 году между канадцами и этими аборигенами существовала значительная дистанция и взаимное непонимание.

Графиня милостиво уступила премьер-министру, признав его правоту в этом вопросе. Она не стала рассказывать ему о том, что уже посетила несколько индейских общин в Северном Онтарио и Квебеке и обнаружила, что их вожди часто и подолгу отсутствуют, уезжая из резервации за сотни, а иногда и тысячи миль в большие города, чтобы встретиться с федеральными чиновниками.

После встречи с премьер-министром графиня побывала в общинах индейцев и метисов на западе и севере страны. Вблизи Гудзонова залива она впервые встретилась с эскимосами. Повсюду, где ей довелось побывать, она общалась с «природными священниками» – шаманами, целителями, колдунами, хранителями трубки и другими приверженцами древних традиций, которые хранили предания и историю своих племен, чистоту ритуалов и духовных заветов. И все эти люди были озабочены тем, что их родные языки, сказания, поэмы, песни и танцы исчезают с лица земли, потому что молодое поколение живет отдельно от своего народа в школах-интернатах, которые финансируются правительством и управляются, в основном, христианскими церквями. Многие боялись, что Канада не будет соблюдать былые договоренности индейцев с Великобританией и Францией.

Вдохновленная историями о женщинах Длинного дома ирокезов, Мария Консепсьон решила посвятить свой первый проект в Канаде созданию Совета женщин. Духовной Матерью совета будет праведная Катери Текаквита, «Лилия мохавков». Целью проекта будет возмещение ущерба, причиненного индейским детям.

В течение трех месяцев Мария разъезжала по всей Канаде, после чего остановилась на постоянное жительство в Монреале. Здесь она начала заниматься новым проектом и готовиться к появлению на свет своего ребенка.

Сын Орла

Подняться наверх