Читать книгу Мороз по коже - Виктор Рыжук - Страница 6

Крепкая охота, действительно крепкая. В рекламе говорили – для мужчин с сильным характером. Кто теперь знает, какой характер? Так все запутано… Чистым, неиспорченным девушкам достаются козлы. Кем-кем, а козлом он не был. Воспитанный в православных традициях, в семье с почти домостроевскими понятиями, не мог он пойти на измену. Образ матери как символ женщины не позволял относится по-скотски.

В этом месте много лет назад первая любовь впервые открылась ему в чувствах. В этом месте с друзьями, лучшими, близкими были открыты тайны. Самые, самые… Да много всего еще произошло около этой речки. Несколько лет назад здесь построили беседку. Столик под крышей, скамейки. Костровище обложили камнями.

Сколько воды утекло в этой речке… Прошло больше пяти лет. Сидел он здесь же, где умерла и первая, и пятая любовь. И все другие попытки обрести счастье были залиты чем-то, чем угодно. Охота крепкая, говорят, для мужчин с сильным характером.

Развел привычными движениями костер из того, что валялось вокруг костровища. Охота… Крепкая. И ещё одна рана, или ранка. Кто разберет среди всех шрамов на его сердце. Сказала перезвоню, прошло уже два часа. Я спала… Проснусь, чай попью и перезвоню. Прошло два часа. Осознание приходит не когда тебе говорят друзья, и, тем более, не когда говорят завистливые подруги, и, конечно же, не когда предостерегают родители. А вот в такие моменты, когда "перезвоню", и проходит два часа. Все ссоры, и предшествующая в том числе, ложь всплывают где-то в голове, а потом опускаются вместе с сердцем, с чем-то ещё, куда-то вниз и тянут к земле.

Слезы были бы, если бы не было марихуаны. А так – охота, марихуана, музыка в наушниках, костер и река рядом несёт куда-то свои воды.

Ещё одна ошибка… Грубая, потому что человек. Без преувеличений, а лучше уж было бы забыть все звонки после тех ситуаций, когда не следовало звонить. Прощения… Понимания… И все то, о чем мечтают девушки, которым достались козлы. Были бы слезы, если бы не было марихуаны. А так он жег костер, курил, пил охоту. Вокруг летняя зелень в закате. И не с кем разделить все это. Годики к тридцати ближе, и хочется уже борща, разговоров перед сном и улыбок спросонья. Костер пожирает сырую березу, овевая дымом и отгоняя комаров от пацана в шортах.

Больше пяти лет прошло с момента, когда кричал на коленях, взывая ко всем святым. Взывая к тем, кто помогает… Но только не ему. Кому-то другому, но не ему. И Бог. Тоже… Кому-то другому, только не ему. А хотелось бы до глупости простого – не думать о деньгах, воспитывая пару пацанов рядом с любимой женщиной. Около озера, рядом с горной речкой. Наверное, все святые заняты какими-то более важными и глобальными делами. Да и на них он уже не сетовал, отчаявшись во всем абсолютно…

Она не была плохой, просто он не тот, кто ей нужен. Вот и все. Не тот козёл, что ей нужен. Нужен другой, с чем-то таким, чего нет у Жени. Может, харизма или крепкий мужской характер, кто теперь разберет…

Уголь в костре алым вторил закату. Тот, в свою очередь, дразнил горящего, рассыпаясь алым по зеленому вокруг горной речки. То, что рвалось вокруг сердца и тянуло к земле, резко ударило в голову.

Женя встал и, пошатываясь, поплелся к мосту через реку.

Когда мост советской постройки реставрировали, поребрик скинули в воду. Арматура, поломанный бетон был сброшен в реку. Ударившись о плавунцы, принесенные сильным течением и скопившиеся у мостовых колон, бетонный поручень рассыпался, обнажив несколько арматур. Некоторые из них загнулись, ударившись о бревна.

Жене казалось, что все закончится, все безуспешные поиски, все неоправданные надежды, все должно пойти прахом…

Мама молодая… Еще и обезьянка на руках. Песенки в траве на огороде у бабушки. Дед с гитарой. Наташа, первая любовь. Сессия в институте. Рэд Лейбл, паста и та, что обещала родить сына. Армия. Картинки, картинки мелькали в голове, пока Женя летел вниз с автомобильного моста прямо на скинутый когда-то рабочими в воду поребрик.

Конец…

Ледяная горная вода алым переливается на камнях по мелководью чуть ниже Жени, глупо повисшего на загнутой арматуре поребрика…

Мама, папа, бабушка, дедушка, Святые, друзья… Хоть кто-нибудь! Телефон вымок и не звонит. С психом, через боль бросил его в воду. Не дозвониться. Автомобили и водители в них катят куда-то по своим делам. Была бы арматура чуть кривее, задела бы сердце или дыра в животе была бы чуть больше, кровь с водой вышла бы быстрее… Чтобы умереть, тоже надо везение…

О них… О ней… О первой… Последней… Да нет же, и даже не о вечно занятых Святых и Боге… Мама…Мама… Прости меня… Я, глупый, умру скоро на этой арматуре… мама. Прости меня…