Читать книгу Мороз по коже - Виктор Рыжук - Страница 7

Ян стоял посреди кухни. Кухня как кухня, ничего необычного, такие почти в каждой квартире, почти каждой панельной пятиэтажки. Сгорбившись, будто под тяжестью он медленно, поворачивая при этом и шею, и половину туловища озирается по сторонам. Будто это вовсе не его кухня, и гарнитур не его. И будто у знакомых не такие же гарнитуры, только другого цвета. А затем он еще сильнее сгорбился, побледнел, глаза его заслезились. Он сжал сухие губы так сильно, что нижняя треснула.

– Ощущение возникло изнутри, из кишок или из желудка, сдавливая спазмом. Горькое, обидное, бесчеловечное ощущение собственной отвратительности. Взгляд помутнел, руки обвисли. Лицо стало еще бледнее. Если до этого в голове, словно муха где-то жужжала, на фоне, не привлекая к себе особого внимания, то теперь он отчетливо услышал ее голос:

– За что же? За что? за что?

Всё тише, захлебываясь кровью. Её испуганное бледное лицо. Темнота. Темнота. Темнота. Ужас, пронизывающий до костей ужас, слышимый и ощутимый. Мурашки. Холодный пот. Снова ее голос, как будто издалека. Она что-то говорит, только слова сложно разобрать.

– За что, я ведь ничего не сде…

Ситцевое платье. Холодильник. Она, присловнишись к нему спиной, сползает в лужу крови. Темнота. Попить воды…

Он сделал шаг и остановился.

– Что-то тяжелое в правой руке. Выпало.  Волна необузданного ужаса снова накрывает сознание.

Попить воды. Что-то с этим сделать. Нет. Сознание то покидает, то возвращается. Картинками, голосами и еще хрен пойми чем, и почему-то во всем этом дохуя крови. Сколько "соли" я скурил? Попить уже наконец воды! Ян сделал уверенный шаг к раковине и запнулся.

–Ощущение возникло изнутри, из кишок или из желудка, сдавливая спазмом. Горькое, обидное, бесчеловечное ощущение собственной отвратительности. В глазах все какое-то мутное, рук не чувствую. Уйти, уйти, убежать отсюда. Воды!

–Ян, прекрати! За что? Ты что делаешь?!

Ее голос. Явственно слышу. Ее. Ну почему я не слышал его раньше? И ее не видел. Только темнота и ужас, и сколько это длилось, я всего лишь хотел отмахнуться от чего-то. Сколько время?! Воды! Что я наделал??? Как?! Боже… Ну и пусть меня бесило это простенькое домашнее платье, ну и пусть она опаздывала все время, и спорила, ревновала, пусть! Боже! Верни все назад, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… ! Твою мать! Как?! Блядь! Надо успокоиться и что-то сделать. Что сделать?! Боже! Аааа....

В тусклом свете синяки под глазами на мертвенно бледном лице казались сиреневыми. В миг Ян оказался в зале, посреди сотканного бабушкой половика, с ножом в руке.

– Ты видишь, видишь… Умирает в огне преисподней сиреневый мальчик… Он сильно напуган, подавлен… Сидя на коленях, он мажет по полу собственной кровью, своими слезами… И просит прощенья… До хруста стискивая зубы…