Читать книгу Умерший рай (двадцать лет спустя) - Виктор Улин - Страница 9

…Итак, на чем я прервался?

На Кренкеле.

Точнее, не на нем, а на моем увлечении филателией.

Еще точнее – на собрании марок Германии.

Как я уже говорил, моя коллекция была огромна и полна; на рубеже семидесятых среди филателистических развалов Ленинграда имелись совершенно потрясающие вещи.

Только теперь я пониманию, что тогда текло одно из счастливейших времен моей жизни.

Придя домой с очередного похода на филателистическую распродажу, я отдавался самому приятному из всех тогда известных мне удовольствий. Прежде, чем любовно отмочить, отпарить и обработать новые марки, я аккуратно отмечал точками закрытые позиции в каталоге. И вспоминал изречение Гете о том, что коллекционеры – счастливые люди.

Возможно, не рухни империя СССР, не произойди развал всего, что казалось жизнью, я бы до сих пор понемногу – именно понемногу, ведь мне не хватало лишь самые дорогих и редких экземпляров – добирал свою коллекцию.

Но время переменилось. Переменился мир. И с ним я сам.

По скромным оценкам, сделанным согласно западному каталогу, моя Германия тянула тысяч на десять долларов. Но одно дело Запад, а другое Россия, тем более худшая ее часть – Башкирия. Кому тут нужен Deutsches Reich с зонами и протекторатами…

Коллекция марок – равно как и модель железной дороги – были проданы по случаю за совершенный бесценок. На вырученные деньги я купил простенькую видеокамеру и сотовый телефон. Пластмассовое одноразовое, постоянно дешевеющее барахло, которое нельзя даже мысленно поставить в один ряд с тем дыханием Истории, каким являлось мое филателистическое собрание.

Но, как ни странно, я не жалею ни о чем.

То было прошлым.

И тянуло бы меня, нынешнего, назад.

Мешая трудному процессу выплывания в современность.

Марки ушли.

Навсегда.

Как юность, романтика, вера в людей и в свою потенцию.

Но они сделали свое дело: приблизили ко мне Германию.