Читать книгу Тиква ле шалом. Надежда на мир. 2 друга и 2 рассказа - Виктор Улин - Страница 3

– —

Слесарь Иван Осипов – прозванный товарищами по фамилии – вошел в мастерскую и аккуратно поставил чайник на верстак.

– Где тебя черти носят?! – накинулся Володька, бросив раздрипанную гармошку. – Мы уж тут…

– Ты лучше посмотри, сколько я водки принес, – миролюбиво ответил Иван.

И, прицелившись, бросил свой картуз на один из вбитых в стену гвоздей.

Кузьмич отлепился от табурета, поднял чайник – и едва не уронил от неожиданной тяжести.

Недоверчиво снял крышку, заглянул внутрь и буркнул:

– Осип! Ты что – воды нам решил принести полный чайник?

– Скажешь тоже – «воды», – Иван усмехнулся. – Ты понюхай – самая что ни на есть водка.

– Водка?! – Володька подскочил, болтаясь, как клоун на шарнирах.

Иван довольно улыбался.

Не раздумывая, босяк схватил со стола не очень чистый стакан, набулькал до краев и выпил махом, не переводя дух.

– Кузь… мич, – пробормотал он, выхватив грязными пальцами щепотку шпрот из банки. – Ведь не врет Осип, ей-крест – водка!

– Откуда столько? У тебя ж на один бутыльянец и было! А тут…

– Четверть, – подтвердил Иван. – Цельная четверть, до капельки.

И, не дожидаясь расспросов, изложил историю. В которой начало было обыденным, но конец превосходил ожидания.

– Пришел я к магазину, как всегда… Три человека нас набралось. Двум по две бутылки и мне одну, аккурат четверть. Деньги склали, белую взяли и в подворотню…

– И… разлили? – встрял Володька.

– Знамо дело. Энти мужики обрадовались, из носика-то по бутылкам один миг разлить. Сначала всю в чайник хлобыстнули. И…

– …Ну – и??!!

– И откуда ни возьмись – мильтоны. Арханделы небесные. Сразу с двух сторон. Засвистели, затопотали – жуть.

Товарищи молчали.

– Те двое во дворы брызнули, а я в подъезд – там черный ход выходил. Забежал на пятый этаж и притаился… Постоял так, послушал, потом спустился потихоньку – все чисто, никого. И энтих, что со мной покупали – тоже нету.

– И ты с четвертью сюда побежал, – подытожил Кузьмич.

– Нет – я что, мазурик какой? Я покричал их, еще подождал маненько. Они обое как скрозь землю провалились. Или может, их поймали да в часть отвели… Ну вот, а я так с четвертью и остался.

– Молодец, – Кузьмич кивнул.

– Зачем ждал? – возмутился Володька. – Надо было сразу смываться. А то вдруг бы они хватились!

Иван промолчал.

Володька налил еще стакан и выпил с прежней жадностью.

– Погоди ты хлестать-то! – нахмурился Кузьмич. – Давай за стол по-людски сядем, дербалызнем спокойно.

– И по-людски дербалызнем, – возразил вмиг опьяневший Володька. – Тут хватит и на этак и на так.

Но от третьего стакана воздержался – ждал, пока нальет себе Кузьмич, после мастера считавшийся за старшего.

Однако пьяные руки его не могли оставаться без дела.

И он поднял с грязного подоконника изделие, которым мастерская заработала на пирушку.

Впрочем, вещь эту сделал Иван. Кузьмич, с виду рассудительный, но вконец отупевший, только наблюдал, воняя махоркой. А никчемному Володьке Иван не позволял к ней притрагиваться.

Ведь заказанное устройство было сложным и тонким, не чета какому-нибудь примусу.

По заказу Мордки – портного, жившего где-то неподалеку – Иван изготовил машинку для прокатки мацы, то есть особого хлеба, который евреи пекут по своим праздникам. Весь смысл его заключался в том, чтобы лепешки получались тонкими, как бумага и не поднимались в печи. Чтобы достичь этого, на раскатанных пластинах перед отправкой в печь требовалось сделать много маленьких дырочек, которые при нагреве выпускали бы воздух, не давая тесту разбухать и лопаться.

Придя с заказом, портной сказал, что когда-то видел какое-то приспособление в синагоге – то ли в Бердичеве, то ли в Витебске – однако, не имея технической сметки, ничего конкретного пояснить не смог; только махал руками да повторял, что листы теста должны быть сплошь продырявлены.

Иван понял суть и сконструировал машинку – вероятно, вроде той, о которой говорил бестолковый Мордка. На специально выточенный латунный валик слесарь нанизал часовые колесики с мелкими зубьями, перемежая их одинаковыми по толщине шайбами, а с концов валика затянул всю конструкцию гайками, так что получился зубчатый пакет. Стоило прокатить его по тесту – и следом шли ровные ряды аккуратных дырочек. Стремясь довести изделие до совершенства, Иван приделал к машинке еще и ручку, как у валика для фотопечати.

Еврей заплатил очень щедро и даже вперед, поскольку машинку требовалось изготовить быстро: у них начинался праздник, к которому следовало печь эту самую мацу.

Сейчас драгоценная вещь лежала на подоконнике в ожидании заказчика.

И вот ее-то, оплатившую пир, схватил придурочный Володька.

– Кузьмич, дай-ка мне ключ на двенадцать! – заорал он.

– Зачем тебе? – спросил Кузьмич, сидевший рядом с инструментальным ящиком.

– Гайку подтянуть. Слабо завернута.

– Эй, ты! – обеспокоенно вскинулся Иван. – Положь аппарат на место и не трогай ничего! Очень хорошо – тоже нехорошо. Все завернуто, как надо. И…

Он кинулся к окну, но не успел: Кузьмич с несвойственной для него быстротой подал ключ, Володька пьяно налег на гайку. В тишине раздался страшный звук – это треснул несущий валик…

– Ты… – Иван выхватил из рук дурака сломанное изделие. – Ты, брандахлыст…

И едва взглянув, понял, что дело хуже, нежели подумалось.

Обломился не конец с резьбой: перекрученный Володькой, валик лопнул почти посередине. Тщательно подобранные шайбы и колесики с веселым звоном поскакали на пол. На ручке болтались обломанные концы стержня; косо блестел свежий излом. Казалось, разорванный металл можно сложить, и он срастется заново. Но Иван знал, что это лишь казалось: валик сломался безнадежно, его нельзя было просто укоротить, нарезав новую резьбу.

– Остолоп! – чуть не плача закричал Иван. – Дубина стоеросовая! Олух царя небесного! Кто тебя просил хватать!

– А что! – нисколько не смущаясь, хорохорился Володька. – Я только подтянуть хотел. Ты сам дурак – гнилой металл взял! И что я теперь?

– «Что я теперь»… Счас он за изделием придет – что я скажу?

– Тоже мне, жида Мордку испугался! Скажешь ему – сломалась твоя машинка для народного опиума. И ступай подальше, трокцист смердючий, пока мы куда следовает не сообщили! Катись колбаской по малой Спасской! К такой-то матери на легком катере…

Володька продолжал выкрикивать всякую чушь, Кузьмич безмолвно разливал водку по стаканам.

Иван стоял неподвижно, сжимая в кулаке сломанную машинку.