Читать книгу В Vs В - Виктори Арс - Страница 5

Дождь, прохладно, 2003 год. Из-за прохлады после купания Лора завернула детей в полотенца. Идея хороша, только она не рассчитала, что скольжение не сочетается с двумя детьми на руках. У ступенек она поскользнулась и упала на оба колена, но детей удержала. Они этого не помнят, а ей пришлось ходить и работать, пересиливая боль. На следующий день колени синие опухшие и к врачу она не обращалась, само заживёт – принцип таких семей. Не муж нёс детей, а женщина. В обиходе то нет «Мать, Дети и Дух Святой». Будучи беременной первой дочкой, в комнате «Т», лёжа на кровати (большой срок был), она увидала в верхнем углу комнаты лик Николы Чудотворца, который сказал ей «Успокойся и спи, а я за тебя помолюсь!», что успокоило её. Какая наука, если у нас можно сдавать ЕГЭ по биологии и при этом утверждать, что наш мир был создан богом из «слова»? После смерти девочки Лора посчитала это предречением. Да, нужно принять это, но не как «Бог дал и взял обратно», это была врачебная ошибка. Не Чудотворец сделал из неё преданную маму и примера у неё такого не было. Все дети так или иначе сравнивают родителей и нет ничего, что могло бы перебить заслуги Лоры, равно как недостатки Рудольфа. Отца можно за что-то: починил велосипед, сготовил манку вкусно, разрешил поиграть с ребятами. А любовь к маме не ставится под сомнение, даже тогда, когда её нет. «Лозя» это не ломанная «доза» или «коза», это «ложка», «мазю-мазю лом» – хлеб с масло и вареньем, «бабочка» (отгадайте!) – «бабушка», конечно. Это сноски из словаря Севы. Больше этих слов не слышно, не потому что дети подросли, а потому что нет повода вспоминать, какой была прошлая жизнь. Такие вещи вспоминать может только мама. У Вили нет своего словаря, оттого, что Лора пошла работать и Вили никто не слушал.

Дом на Костевой 41 – крохотному гетто нужны ежедневные жертвы, для поддержания строя и они могут быть разными. Какая-то крыса будет расстреляна; котёнку ли попадёт метлой (повернул он не туда); очередная коза получит ногами в живот и даже Рудольф, глава гетто, жертвует любовью к нему детей. Вили верит в прошлые жизни и если поразмыслить, то отец больше всего походит на Сталина, только в культе металла Рудольф его знатно перещеголял. Репрессии в этом атомном государстве – дело обыденное и необходимое, как труд, как наука и учение, как верный уклад жизни. Он что из детей пытается святых мучеников сделать?! Нет, он не верующий, да и свои грехи он не спешит отмаливать, видимо пока что только копит их, как и деньги. Как Мартин И. опьянён «Эфемеридой» единственного друга Бриссендена, так и Рудольф железом, Сева компьютером, Анна религией, только у Вили нет наркотика. Рисование – её друг, но не больная одержимость. Её нутро призирает монотонность (особенно в занятиях) и в людей она не способна погрузится до беспамятства. Ей нужна постоянная динамика, развитие, а их отсутствие сродни болезни. Медкарта у неё толстая, но она чаще симулирует, нежели болеет. Только если вы представили себе мультики, малиновое варенье, сон до посинения, то вы ещё не знаете, что здесь это горсти таблеток (снижающих иммунитет), барсучий жир, вызывающий блевоту и упрекающий взгляд отца, который просто нужно перетерпеть (хотя лучше его взгляд, чем барсучий жир). Тут вам не будет витаминов. Таблетка и в школу, она вылечит! Р. – фанат таблеток, только закидывает ими не себя, а детей.

Все мы знаем, что такое плохой день. Утром зубная паста упала на рабочий костюм или бутерброд вниз маслом и запустилась череда законов подлости, а под конец дня уже ненавидишь всех (это что из-за зубной пасты?). А у шланги не может быть плохого дня? (она ведь тоже пролетариат). Дети не раз выкидывали шланги и прятали, перед этим иногда поколачивая эту гадину, но каждый раз на смену приходила другая. А вот что такое плохой день: стоишь ты с другом или подругой, вам по 8 лет и разговариваете о своём. Это бесит соседскую псину (овчарка, лает надо и не надо, создавая видимость прилежного охранника) и соседка, которая почему-то тебя ненавидит и сверлит взглядом (и почему-то это всегда жирная тётка с визгливым голосом, которой изменял муж). Ну сверлит и пусть, что ж у нас смотреть на людей запрещено? Юля (у которой Р. берёт опавшие яблоки для коз) разговаривает с кем-то у ворот, а собака, как в кабаре танцует да поёт. И вот тебя подзывает отец, твою подругу отсылает и тут уже и Юля сидит. Действие разворачивается близ кухни. Ты заходишь и не понимаешь, к чему это сборище, отец достаёт шлангу и начинает сечь тебя прямо при соседке. А был такой прекрасный летний день. Сапоги, ведро, соседка, её собака…, каким должен быть этот список, чтобы Р. удовлетворился? Главное даже не то, что не за что (не за что итак попадает), а то, что поверил соседке, не разбираясь. Лживая сука сначала наслаждалась, но пару ударов и она закричала «Ну хватит!» и выбежала. Что ж ты на улице не провёл показательную казнь?! «Они с подругой дразнили собаку и смеялись» – все мнения. Девочки слегка смеялись, но о тебе и твоей псине и слова не заходило и стояли они в гаражах, а не рядом с твоим домом. Ю. всегда ненавидела Лору, думая, ревнуя мужа, который мол изменил Ю. с ней. Теперь за дочь взялась. Трусливая жирная тварь, только и смогла нажаловаться папочке. Попроси у мужа в рот что-нибудь, чтоб делом заняться. А ведь было время: все собирались (как добрые соседи) на фаршированные перцы да шашлык.

Анна покупает внукам всё, что они хотят на свою пенсию: жвачки, чипсы, сладкие йогурты, сухарики, сардельки, мивину (это святое вкусно и в сухом виде). И это учитель биологии и химии. Ладно-ладно, не буду придираться, не так часто они это и едят и в нычку. А батя, как противник тату и всего подобного, однажды придя и увидев рисунки от наклеек на руках детей, заставил отдирать их железным ёршиком. И, разумеется, не раз он запрещал Анне покупать детям вкусняшки, но в ней тоже есть упёртость. И как можно не слушать отца, что так детально печётся о гигиене детей. Нельзя трогать собак, перед едой всегда хорошо мыть руки, грязными руками на улице ничего не кушать, а приходиться. В этот раз поздним вечером ему нужно уйти поработать и он сказал Анне приготовить ужин и обязательно хорошо помыть руки перед едой. Это праздник, ведь и папы нет, и мивина на ужин, да ещё и перед телевизором. Как наказал папа они помыли руки и сели пировать. Но итальяно через пару часов прервалось возвращением отца, который вошёл ревизором и сразу проверять выполнение его воли. Первое: «Помыли руки?!» Он понюхал и решил, что руки не мыты, ибо не пахнут мылом. Вот и всё, это конец. Не истории в смысле. Этого пустяка хватило, чтобы и всё остальное разгневало его, хотя это поиск повода пар выпустить (с работой не сложилось, как и с жизнью). «А что это тут?». Мивина относится к еде-отбросам и пусть это так, разве это причина надевать кастрюлю с ней на голову своей пожилой мамы? Ааа, он хочет из неё кучерявую блондинку сделать, а то все её поседели. В миг кастрюля с ещё довольно горячим супом оказалась на голове бабушки. Действие второе – против сына пошла в ход метёлка (соломенная), 3-е – пошли в ход кулаки, Анна сбита с ног, дети кричат, плачут, пытаются вмешаться. 4-е – Анна лежит на полу, приходя в себя, 5-е – она приходит в себя на кровати, 6-е – она готовится атаковать, дети её успокаивают, Р. уходит. У неё нет шансов в этой схватке. Всё это из-за немытых рук? От такого руки не отмыть, ни за какое время и никаким ёршиком. Эх, а вкусный суп был, не экономит папа.

Но истории с посудой на этом не закончились. Автор вложил в изделие душу. Новое, гладкое, блестящее, из нержавейки, в руках детишек, что в летнюю жару несут в нём воду для коз. Тимона отец утром припнул напротив дома соседа с жигулём во дворе. Поздним вечером, держа путь с пастбища, Р. заметил, что его изделие покорёжено, нехилая вмятина и спросил, как это произошло. Дети удивились и конечно ответа не нашли. Но, так или иначе, отец всё равно заставил бы их выпрямлять ведро, а оно металлическое, и не молотком, а голыми руками. «Может это козёл бодал» – грустно раздумывает Сева. «Так иди к нему и попроси выпрямить!» – ответил Р. Но дети быстро поняли, что козлу это не под силу, только если он молотком в тайне не орудует. Они пошли к Тимону, почесали его морду, спросили он ли это проделал, но это скорее прощание с ним. Сейчас нужно решать первостепенную проблему – как его выпрямить, ибо каждые 5 минут сюда, под турник, приходит отец и если вмятина остаётся, а он знает, что остаётся, то вмятины появляются на детях. Ненависть к нему достигает пика, ибо в его гневе и насилии ещё и крайняя тупость, будто и ему оставили вмятину в башке. Где-то ходок 6 он сделал, никто не считает. Пока пытались выпрямить ведро, Анна собрала сумку, прошла мимо детей, не найдя силы взглянуть на них, и потопала на кладбище. Ну вот, наш последний защитник слинял. Наконец-таки это заканчивается, когда он объявляет: «Ладно, хватит. Ужин на столе!» Борщу рады они как никогда. И только после избавления от задачи выпрямлять металл, Вили вспомнила, что вечером дружелюбный молодой сосед выезжал на жигуле задом, остановившись как раз там где стояло ведро. Но Рудольф и не подумал об этом. Наказание из-за неправильно выбранного места для ведра – креативно, или вновь из-за соседа. А важно ли было знать, как это вышло, хотя как не додуматься инженеру – большой вопрос! Не уж то он подумал, что дети намеренно испортили его изделие, великие злодеи, знают его слабости.

А в этом вечере августа всё просто, расследовать не нужно. Вили учит таблицу умножения и её нравится, впервые математика легка. Готовится ужин, заходит отец и зовёт по одному вопросу, Вили радостно сообщает ему, что с матешей не всё потеряно. Но уже в коридоре радость прошла, ведь отец молчит, словно призрака увидел и лицо каменное. Это не к добру. «Чёрт, что если он отыскал его выкинутую стряпню?», но мозг успокоил её «Да нет, он же не отодвигает мебель, главное скорее её выбросить». Они вошли в кухню и В. поняла, что это как раз то, чего она боялась и что выбрасывать уже поздно. Долго она будет корить себя за эту ошибку, но зато вывела урок: улики нужно уничтожать вовремя. Копились они долго. Подло, что именно сегодня Р. подмёл в кое-то веке кухню и под шкафом тоже. Кучка из засохшего куска полонички, куска котлеты, куриная шкурка посреди кухни и все 3 пары глаз опущены на неё и понимают, что будет дальше. «Кто это сделал?» и отец уже направляется к шланге. Он знает ответ и всё же он хочет услышать. «Папа, не надо!» \ «Кто?!» \ «Я». И даже не успела она оправдаться, как прилетели хлысты. Р. должен знать, что такое питаться чем попало, пусть и не по личному опыту. Какая связь между Раей, Лорой и Диной? Такая же, как между салом, куриными яйцами, мокрым хлебом и хлебом в масле. Лора не только пила сырые яйца (даже не помыв скорлупу), но благом для неё и Марка был поход за хлебом и подсолнечным маслом. Их маме выдавали в колхозе и дети с удовольствием ходили на другой конец села на маслобойню за бидоном масла и хлебом. Ломоть, что искупали в масле было высшим наслаждением, это вкус её детства. Лишь одиножды Вили зашла в дом к Дине (двери и окна еле держаться, где-то и нет вовсе, везде грязная посуда, бардак) и та жарила себе омлет. Дина призналась, что лучшим пиром в её жизни был омлет из 10-ти яиц. Она описала это как грешник, прикоснувшийся к райским вратам, даже воспоминание приносило удовольствие. В тот единственный раз, когда 6-летняя Рая (дочь бывшего наркомана) ночевала вместе с Ви на одной подушке, старшая заразилась вшами. Когда Вили видела, как Рая жадно и благодарно жевала сало с хлебом, она страдала, а вот отец только удовлетворялся и больше не тем, что сало по его рецепту едят с удовольствием (хотя это просто голод), а что в мире есть такие дети. Горящие глаза отца и «Смотри, Вили, как она ест, а ты отказываешься» просто наводит ужас на дочь повара. Тут и Фёдор рядом, иначе по какому поводу стол накрывать. И картофель в мундире, и чеснок, всё, что дашь девчушке – всё в радость. А отец: «Вот как кушать нужно!» (дочь его мечты) и знает же, что у неё за доля и использует в качестве примера своим детям, что у них то жизнь малиновая. И Дину он припоминает. Как-то, когда дети коз пасли, мимо прошла Дина, уплетая мокрый хлеб с сахаром. Временами еда лучше, временами мокрый хлеб. А отец кичится: «Вы хотите мокрый хлеб с сахаром есть?» Если выбирать между длительным голоданием и салом, Вили выберет голодание. Здесь не работает закон «Воротит носом оттого, что не голодна», она голодна и не меньше остальных. Но ко всему Р. считает, что порция для детей 8-10 лет не отличается от порции взрослого мужика. Сегодня таблица умножения и отец сготовит особенный ужин для детей: рекордно быстрый, из простых ингредиентов и с эпатажной подачей. Нужно ведь удивить детей в ответ не сюрприз от дочки, хотя брату тоже достаётся («Чтоб обидно не было»). Но сегодня единственной дочке положено особое внимание. 3 кг – вес банки со сгущёнкой от мамы. Дабы скорее отпустить Севу (и нет настроения готовить) Р. дал ему белого хлеба со сгущёнкой. Минут 10 и тот ушёл, а всё это время Вили сидела на стуле, смотрела на брата, который замер в её глазах, никто ей не поможет. Брат ушёл, отец вышел. Вили тихо за отцом и увидела как он нагнулся над козьей клеткой и свет фонаря. Она обратно на стул, входит отец и ставит перед ней грязную миску с козьим помётом и приказывает «Ешь!». Вот это скорость, ужин за 2 минуты, и ведь старался, отбирал лучшее. В. плачет, отец идёт за шлангой, подходит и повторяет приказ, дочь отказывается. В ход идёт шланга, В. скачет на стуле, как на быке, стул почти падает. И она решается. Медленно берёт пальцами одну штучку, медленно подносит ко рту, отец стоит рядом и наблюдает, у рта задержка, которую исправляет крик отца. Она берёт в рот и медленно кривясь и рыдая, жуёт. Только после этого Р. удовлетворён. Он командует отмену, и В. убегает плевать на улице. Киндерсюрприз удался. Он метит в Омерзительную восьмёрку, вот и упражняется. Крайнее унижение – вот цена математического просчёта. Всего-то нужно было рассчитать время и не затягивать. Поэтому отец и твердит денно и ночно «учи математику!». Есть дерьмо – метод воспитания, хотя казалось, это спектакль. Но здесь не театр. Если отец говорит «Лучше подойди сама, иначе будет хуже», то лучше не убегать. Это не каприз, не способ мести отцу, до ужаса просто: невозможность съесть ту порцию, что он накладывает. Ви постоянно просит «Я не могу доесть, пожалуйста, давай я доем на ужин или завтра», но отец упрямо гнёт свою линию. Вот она и решила «ну раз не доесть потом, тогда выброшу, что ж мне идти блевать?». В такие моменты всегда звучит «Мы больше так не будем!» Но ведь будете же, точнее Вили. И урок не состоит в том, что еду выбрасывать нельзя («Я бы выбросила ещё тысячу раз, главное вовремя утилизировать»). Вот накормил дерьмом, молодчина, и что лучше сделал?

Но и Сева выбрасывал, не думайте, что всегда предпочитал помогать насиловать себя. Выбегает, пока батя отошёл и скармливает Тимону лук, чеснок, брынзу. Только брынза не пришлась бородатому по вкусу. Котлеты, плоские из козлика, что отец всегда даёт в школу, оказались в большой коробке с игрушками. Сева не съел их и, придя домой в классе 3-м, закинул в коробку и забыл. Месяца через 2 их отрыли, а они зелёные, но Сева не затягивал, сразу закопал их. Вили не предпочитает бегать к козлятнику, спалиться легко, она пошла изобретательнее. «Вили, давай уже доешь скорее. Что ты молишься над едой?!». А остался только лук. Пока он копошился, В. запихнула лук в трусы и осторожно, дабы он не выпал, медленно придерживая булками потопала. Метра два и он выпал. Р. поднял его: «Это как тут лук оказался?» \ «Не знаю, видимо упал откуда-то». Пронесло.

По молодости тащил за ногу отчима Митю, пьяницу, – хвастает. Как и сейчас в погребе все закатки хранились, а Митя вещи из дома тащил, а сам как питомец у Анны был, хотя она его очень любила. Как-то Р. заходит в погреб, а отчим валяется в хламину, выжрал всё вино из бочки. Вместе с тем выдул и последнюю каплю терпения, Р. как козу потащил его и вышвырнул. «Тащу его, а он цепляется за виноградник, орёт и только хуже этим себе делает». Дети угарают (случай, когда насилие действительно смешно), но когда теперь он тащит так же козу, а поводок цепляется за виноградники уже не смешно, не виновата ведь, а привычки остаются. Спит отчимоизгнатель, когда утром дочь проходит через комнату «У» и думает «А может потыкать в шею заточенным карандашом, вон какой невинный, когда спит». Отец как раз их ножом точит.

Нормальная еда и дружба, – это всё, что нужно этим детям для счастья, не запрашивая чего-то более. Неужели это так много?!

Ковёр-самолёт, волшебное блюдце, мантия-невидимка, лампа с Джином (скорее чайник), волшебная палочка, – каждый в детстве мечтал о подобных вещицах. Но мы, дети, понимаем, что это несбыточно и находим альтернативы. Такой альтернативой стал выброшенный дряхлый диван во дворе дома Дины. Они гуляли, кричали друга на друга, а Вили пасла коз, – так они и познакомились, все хотят погладить козликов. Алиса и Рита – сёстры, живущие в девятиэтажке рядом, любители Cartoon Network, настольных игр и бабушкиных котлет (они и вправду изумительны). Алиса старше на год, славянской наружности, слегка полноватая, голосистая, весёлая, если стихия, то она воздух. Риту легко вывести из себя, стройная (в чём ей завидует сестра), криком защищает свою честь, смахивает на турчанку или циганку. Вили и Сева сати свидетелями, как при очередном раздоре Алиса высыпала пыль с дороги на голову сестре (пока она стоя на месте надувала щёки), та завизжала, что и мёртвые бы испугались. Рита хотела ответить, сестра бежать, ну а заканчивается часто тем, что Рита поворачивает домой и грозит рассказать родителям о проделках варварки. Только в случае с пылью она до конца догоняла Алису. Эти девочки другой породы, – дети состоятельных родителей и полной семьи. И дружба с ними дала Ви прикоснуться к этой жизни. Одна единственная котлета на блюдце после обеда, это было нечто, хотя сначала В. отказывалась. Телевизор, смотри что хочешь, игры. Она отлично адаптируется и при всей её неопрятности, с ней хотят дружить. Семья девочек очень добра и видит её талант к рисованию. У Генри, у Риты с Алисой, – случаи, когда вне дома лучше, чем дома и когда чужая семья ближе своей. Решили три девочки, которые не бояться пыли, принести старый диван на горку и съехать на нём вниз. Так они проделывали пока не устали. Сева посмотрел на них так: «О, прикол, ну и додумались же!» Вот вам и диван-несамокат, ведь и его нужно толкать.

Не хочешь в школу, пойди в школу, развернись по пути и вернись, а отцу скажи, что плохо стало и прямо у деревца какого-то вырвало. Абсурдная идея? У Вили прокатило. Обманывая, нужно ещё отыгрывать правдоподобно. А Ви не сделала уроки и знала, что получит не одну двойку. Всю дорогу домой (до школы 3 минуты) она держала в голове: «А что если он скажет показать это место?» Остановилась. «Да нет, ну не настолько же быть занудой». Ещё она крохотная победа, а так приятно обманывать саму проницательность.

Уже видно насколько разные характеры у Севы и сестры, он не будет кидать козьим помётом в детишек, а она ещё и голыми руками. Ходит в солдатских шортах, что отдал брат, постоянно босая, даже в холод (ей нравится массаж травой и камнями), взрослые подумывают, что у неё обуви нет. Один пожилой сосед, что угощает хрустиками (кукурузные палочки), даже обувь подарил, самую простую. Дети, живущие в квартирах, видятся им гибридами элиты и мещан. А те видят в «козлопасах» объект для задирания. Знали б, с кем связались детишки. Они начали задирать, Вили начала охоту. Подобрала свежие козьи какахи с асфальта и начала кидать в детей, смеясь. Те в криках и ужасе разбежались. Даже в козлятнике она убирает без перчаток, так что никто не приучал.

В моде – шуба летом. Как Кутюр, только Карбо, он оденет вас по самым горячим трендам и бонусом вы похудеете на 2 кг за сутки, (потому что, секрет, вам запрещено пить). Фешн-показы у вас в кармане! Если доживёте, а то ведь мало ли дизайнеру захочется отпилить вам голову ржавой пилой, за неправильное ношение шубы. Ну как я разрекламировала? Предыстория: три велосипеда вверх по горе путь держат домой, уставшие и довольные от лодочной станции. И на этой горе разгорается дуэль рубашки и футболки, где за первой стоит отец, за второй сын.

– «Сними эту футболку, жара. Она вся прилипла к телу. Иди голый»

– «Да нет, не прилипла. Мне удобно»

– «Смотри, я в рубашке, она продувается, такие вещи нужно носить! Снимай давай!»

– «Да нет. Мне удобно»

Пришли они домой и уже из дому с козами Сева вышел в зимней шубе. «И вот нельзя было просто снять футболку, зачем упираться?!» – всегда будет недоумевать Вили. А Сева всегда будет любить футболки в ущерб рубашками, не любит он, когда одежда просвечивает и тем более быть голым. Зная отца, можно было подстроиться. Помимо шубы, в которой сын должен ходить вечером и спать ночью, он лишён воды. Смотреть на брата невозможно, а ей наказано: «Дашь ему пить, накажу!» Он выдержал отведённый измор. Жажду можно восполнить, но обида не пройдёт.

Хозяйки в быту используют уксус, кто-то пьёт его для оздоровления, а индивиды сообразительные и отчаянные – для уничтожения. Очередная злость на маму, неясно из-за чего, ссора, и Анна уже заперта между малой кухней на 2-м этаже и коридором. А сын пошёл мыть посуду, обычный день. Несколько минут спустя толстое брюхо кверху бездвижно, рядом бутылка из-под уксусной эссенции (70%). Сева в школе, Вили побежала вниз, в ванной отец, сидя на табуретке, натирает посуду. «Папа, там бабушка умирает! Выпила уксус, лежит бездвижно! Папа, она умирает!». «Пусть умирает» – невозмутимо ответил посудомойщик, но с дрожью, которая выдаёт страх и стремление скрыть его. В. убежала обратно и со слезами уставилась в оконце, Анна бездвижна, а уксус во всю сжигает её желудок. Минут 10 и поднялся отец с банкой парного молока, которое мама не переносит. Залил в рот молоко, нужно время, чтобы она проблевалась. Рвота спасла её, но ущерб непоправим. Физический отпор ни разу не увенчался успехом, вот и остаётся только такая форма протеста. Она сдалась, заявила, что больше не может бороться.

Одиножды в драке ей очень досталось за её заступничество во благо тварей копытных. Она огромный любитель животных, все её коты весили по 5-7 кг. Когда повзрослел Р., коты исчезли. Все здесь пытаются протестовать ему, даже Тимон, как глава козьего стада и обладатель самых больших и красивых рогов. Тимон – сын козы Янки, бойкая была, солёные рыбные головы и кишки уплетала за обе щёки. И дети выдались у неё сильные. Часто упирается Тимон и этот летний ливень не исключение. Всех коз быстрее загоняют домой, а Тимон столь разгневал Р., что у калитки уже не осталось терпения. Если другим козам можно шланг, то для Т. всегда цепи и всегда намотанные на рога. Но рога бросили вызов главе. Боднул Р., тебя уже не спасти. Пытаясь сходу завалить козла, он и сам упал в грязь. Затем смекнул тактику: сначала рога к земле, затем встать на них одной ногой, теперь можно и свалить тушу. Свалил, цепями обмотал передние лапы, встав коленом на его бок с животом, козёл обездвижен. Сначала ему достаётся цепями по морде, по животу, он вопит. Как только соседи не задумались о происходящем? Палки диаметром 5 см ему показалось мало, а тут как раз брёвна у стены дома, высокие и диаметр по случаю, см 15. Когда Р. схватил бревно и направился к жертве, с криком выбежала Анна, услышав вопли внуков и Т. Она бросилась к сыну: «Бей меня! Оставь его, бей меня вместо него!» и подставляется. И ей досталось этим бревном, но это не уберегло животину. И неужели она правда думает, что прокатит? Разве придя на охоту за кабаном, охотник уйдёт с белкой, да ещё и когда кабан почти повержен?

Когда Вили была младше, она не подозревая буйного характера Т. прошла слишком близко, может, солнце, ему башку рогатую нагрело, и не успела она понять, как рога перевернул её и она оказалась лежать в горячей пыли. Так же бездвижно как она тогда, лежит он сейчас. Она и тогда понимала, что это животное и с него взять нечего, а он отстал от неё сразу после кувырка. Когда он окреп больше дети вместе на нём ездили. Это так забавляло Р., а они держались за уши («Но, качка!»). Все мужики, что были здесь, боялись с ним тягаться, хотя некоторые пробовали. Только Фёдор всегда спокойно его гладил. А теперь это могучее создание валяется в грязи с перебитыми рёбрами и лапами. Тут он и сказал свою легендарную любимую фразу: «Я буду бить тебя, пока ты не свалишься с копыт, а потом отпилю тебе башку ржавой пилой!» Р. остановился, когда Т. перестал двигаться вообще и даже мекать. Он ещё несколько минут так пролежал когда Р. ушёл, а когда победитель вернулся, его нога заставила скотину встать и пошкандыбать в загон. Он долго хромал на одну переднюю лапу. Впредь он не будет упираться. Т. узнал цену протеста.

Перцы не фаршируем, но альтернатива – собачий фарш с перцем. Что может быть вкуснее плоти поверженного врага? Кто-то ненавидит темнокожих, кто-то геев, кто-то сладкоежек, а Рудольф собак, хотя исключение здесь мелкие породы вроде мопсов, они за собак не считаются. Есть причина, но нельзя же ненавидеть всех врачей, если двое из них поставили тебе неверный диагноз. Все травмы Р. становятся его единой патологией. Он любит истории наподобие притч и постоянно повторяет одно и то же, гундит. И эту историю он повторяет. Близ железной дороги, что в конце Костевой улицы, на учительницу математики и подругу Анны напала свора собак, которых подкармливают местные мужики, посетители паба. Женщине никто не помог, те просто стояли и поговаривали «Пусть собачки потренируются». Женщина оправилась, но наказание никто не понёс. Перемещаемся наверх Костевой улицы, в биндюгу Р., где он работает летом в совей любимой жилетке. Неожиданно со спины на него нападает пёс и начинает грызть, псу досталось, а с того момента Р. не доверяет всей собачьей породе. И недоверие это доводит до воздушной винтовки. Когда пасёшь коз в городе, непременно встретишься с псиной. Ротвейлер вцепился в ухо Мартины, любимицы Вили, та завизжала, а псина никак не хотела отпускать добычу, даже по приходе Рудольфа и помощи её хозяев. У М. длинный шрам и ухо подвисает. Псину усыпили в их дворовом туалете и бросили в мусорный грузовик. В этом случае усыпление оправдано. Выгул без намордника и агрессивная порода. Но заслуживает ли этого голодная измождённая добрая маленькая бродяга?

Вновь ливень, коз загоняют домой. Увязалась за ними рыже-коричневая псинка с жалобными глазами, хвост под себя поджимает, когда её хотят погладить. Она куда стеснительнее Севы. В. слегка её погладила, но подойдя к калитке, пытается прогнать. А та не хочет уходить, думает «Раз погладили, и поживиться чего дадут». Псина успела только до биндюги дойти, тут они с хозяином и встретились. Дети попытались прогнать, но она уходить не хочет, еду выпрашивает. Долго не думая, Р. взял воздушку. Дети на первой-второй ступенях лестницы, справа отец, гостья стала беглецом, поняла, что ошиблась домом, но уже поздно. Пах, «папа, не надо!», пах, «папа, остановись!», пах, картина застыла в глазах детей, капли замерли, а голова пустая, словно в ней дыра. Пули настигли гостью, когда она добежала до туалета и там оставалось перепрыгнуть через большой камень забора. Голубую дверь с облезлой краской оросила свежая собачья кровь, чья владелица с визгом резво перепрыгнула камень после попадания в неё 3-х пуль. Она где-то умрёт, никто не поможет бродяге, да и она никому не дастся. Вместе с ней он пристрелил и сердца своих детей, а им остаётся лишь надеяться, что она умрёт быстро. Это не усыпление и не мотив безопасности детей, это вымещение ненависти. Она просто хотела есть и вот какую цену она заплатила за свою наивность.

Послушание, труд, учёба, спорт – основные ценности. Кто-то думает, что труд обременяет детей, мешки с листьями осенью, виноград летом, козы ежедневно круглый год, но он отвлекает от невзгод, пусть и используется отцом, как «заслужите, чтобы вас любили!». К тому же дисциплинирует и даёт возможность побыть наедине со своими мыслями. А что ещё больше дисциплинирует, это секция рукопашного боя, за которую В. больше всего уважает брата. В один августовский день ей захотелось увидеть, за что же она ему так респектует. «Я хочу посмотреть, как Сева тренируется» и было решено всей семьёй поехать в нашумевший подвал. Но же в кабинете тренера отец «Давай Вили, покажи, как ты подтягиваешься!» – упёршись рукой об косяк двери. Вили повисла на руке и начала подтягиваться, а Вальдемар Гаврилович «Ну ладно, не надо» (эх не дал похвастать), про себя: «Ну что ты устраиваешь цирк!». А отец и чешки взял. Пробная прошла успешно и в конце два взрослых мужика спросила у 9-летней девочки «Будешь заниматься?» и она постыдилась сказать «нет» и ответила «да». Она знает, что ответ «да» хочет слышать отец. Не чтобы он её любил, она так ответила, а чтобы он её не ненавидел ещё больше. Но процесс её понравился. Тут же ей впервые пожали руки, девушки при знакомстве. А вот кто не рад этому, это брат, ибо, где если не на секции сравнивать родных брата и сестру? И уж точно не хочется, чтобы младшая показывала большие успехи и за это и отец, и члены команды тебя поносили. С первых дней Вальдемар начал ставить Вили в спаринги и она показывает отличные для новичка результаты, даже начала вести дневник. Так степенно спорт начал входить в её образ жизни, заполнять одиночество, раскрывать её природу. А пока не соревнования, нужно тренироваться дома с братом и делают они это не в рамках спортивного состязания, а до конечной. Перед игрой «Слова», расскажу о случайном камне. Он прилетел Вили в голову, чему свидетелем стал Генри. Сева гнал коз и кидал камни, и в шутку решил бросить близ сестры. Один довольно увесистый камень попал ей в голову и ей уж хотелось заплакать и уйти, как подбежал Сева и начал смотреть на шишку, заговаривая сестру «Тише, тише, успокойся, извини, я случайно, извини». Он знал, что расскажи она отцу, ох как Севе несдобровать, он помнит, как отец впервые его наказал. Одноклассники на перемене бросали камни через гараж и случайно подбили стекло авто. Сева бросал в другую сторону и Рудольф знал, что сын не при чём, докинуть он бы не смог, но владелец авто увидел Севу, ведь он не убегал. Либо не бросай камни, либо не попадайся. Хотя наказал он первоклашку только ради удовлетворения владельца авто и чтобы оправдать время, затраченное на разбирательство. Она вовсе не хочет, чтобы брат вновь носил шубу летом и она начала успокаиваться на месте. Её поддержал Генри, но главное, что подошёл брат. Он больше испугался за свою задницу, нежели за шишку сестры, но извинился он искренне. Словно извинился и за удушение пелёнками, и за перебор с печеньками. Это момент братства.

Ясно, когда трудности сплочают детей и они объединяются против общего врага, но Севе и Вили общий враг не мешает находить врага во взглядах друг друга. Общего врага наказать пока невозможно, ну хоть оторвёмся друг на друге. У мамы с дядей наоборот было и принцип «защищай сестру!» не вызывал насмешку. Но другое гетто – другие законы. Сначала сестре досталось от брата, затем наоборот, этому стал свидетель отец и тогда им досталось от него. Он наказывает их за драки, ибо только он имеет право их тохмачить. Но личный пример не входит в его систему воспитания. Глава расставил их по углам и отходить не в их интересах. Мама в детстве ставила их на кукурузу коленями, а дочке даже нравилось, если в меру. Подумать над своим поведением, – фи. Нас двое, мы можем разговаривать. «Давай поиграем в слова?» – предложил кто-то. В процессе игры они отошли от эмоций и даже обиды и стоять в углах стало бессмысленно. «Давай пойдём к отцу и скажем, что мы помирились, поэтому больше не стоим в углах» – предложил Сева. Во как работает игра, мозг генерирует умные идеи. И она сработала, отец принял их совместное решение о примирении.