Читать книгу Генератор - Виктория Борисова - Страница 4

Без пятнадцати десять Геннадий стоял возле аккуратного старинного особнячка, затерянного в арбатских переулках. Он очень порадовался, что вышел заранее – опаздывать на такую встречу никак нельзя! Ни вывески, ни других опознавательных знаков на доме не было, только номер, но видно было, что здесь кто-то обосновался всерьез – прочно и надежно.

Геннадий решил немного перевести дух, выкурить сигарету и собраться с мыслями. Не стоило этого делать, конечно… С каждой секундой он чувствовал, что начинает волноваться все сильнее и сильнее, даже руки дрожать начали, и у сигареты появился какой-то мерзкий привкус. Ощущение веселого утреннего куража прошло, и теперь он был близок к состоянию тихой паники. В который раз Геннадий старательно одергивал пиджак, поправлял узел галстука и манжеты единственной своей белой рубашки, досадовал, что ботинки слишком поношенные, костюм старомодный, да к тому же он еще и порезался утром, когда брился… В таком виде можно разве что милостыню просить, а не приходить на переговоры к серьезным людям! На миг мелькнула мысль о том, что лучше бы бросить эту нелепую затею, не испытывать судьбу… Геннадий чувствовал, что если помедлит еще немного, то просто позорно сбежит.

– Ну, хватит! – строго сказал он себе, – отдохнул – и будет. Раз уж пришел – надо хотя бы попытаться!

Он загасил сигарету и вошел в терем-теремок. Оказалось, что внутрь попасть не так-то просто. Сначала Геннадия встретил охранник у входа. Этот рослый молодец с косой саженью в плечах был вовсе не похож на старичка-вахтера в родном институте… Он вежливо, но твердо попросил предъявить паспорт и долго изучал документ, сличая оригинал с фотографией. Гена чувствовал себя неловко, но зачем-то даже изобразил некое подобие улыбки.

– Куда идете? – сурово спросил бдительный страж.

– Мне нужно… Сейчас, секундочку! – Геннадий достал ежедневник, торопливо открыл его на нужной странице, – «Рострейдфинансгруп»!

Длинное и сложное слово он прочитал почти по слогам – боялся оговориться, ошибиться… Почему-то сейчас это казалось очень важным.

– Подскажите, как туда пройти?

Охранник вернул документ, нажал какую-то кнопку, и у турникета на входе загорелась зеленая стрелочка.

– На второй этаж и налево!

Пока Геннадий поднимался по лестнице, ненавязчиво облицованной серым мрамором (искусственным или настоящим – он так и не понял, но выглядело очень красиво, солидно и дорого), он безуспешно пытался понять, куда попал и что будет дальше. Странная фирма какая-то… Не вывески, ни рекламы, чем занимаются – непонятно, и вместе с тем, такая охрана, будто как минимум государственную тайну берегут! Хотя, с другой стороны, кто его знает, может быть, сейчас так принято… Вон, по телевизору показывают, как «новые русские», современные олигархи, живут на широкую ногу – покупают дворцы за границей, дорогие автомобили, оборудуют офисы чуть ли не в музейных интерьерах… Как говорится, у богатых свои причуды!

В голове царил полный сумбур. Геннадий совершенно не представлял себе, о чем говорить, как себя вести, и от этого нервничал еще больше. В конце концов он решил – уж будь что будет! Сразу стало легче, он приободрился и даже повеселел. В конце концов, чем он рискует? Как пролетарию, кроме своих цепей терять все равно нечего…

В приемной за столом сидела молоденькая секретарша. Выглядела она как финалистка конкурса красоты – стройная голубоглазая блондинка с локонами, вьющимися по плечам, облаченная в строгий деловой костюм, придающий ей еще большее очарование. Внешность ее удивительным образом гармонировала с интерьером и общей атмосферой заведения. Не человек – аксессуар на двух ногах, вроде настенного панно или наворочанной дорогущей кофе-машины, сверкающей полированным металлом…

С самым серьезным и озабоченным видом девушка смотрела в монитор компьютера, но Геннадий успел заметить разложенный пасьянс «Косынка» – и почему-то обрадовался. Маленькое отступление от правил в этом царстве безупречности было как глоток свежего воздуха…

– Здравствуйте, – обратился к ней Геннадий, – мне назначено… К Широкову. На десять часов.

Красотка смерила его взглядом, потом снова уставилась в монитор и пробежала по клавишам тонкими наманикюренными пальчиками.

– Простите, как ваша фамилия? – спросила она.

– Воскресенский.

Геннадий готов был сквозь землю провалиться. Он думал о том, что сейчас эта офисная фея скажет, что никакой Широков здесь не работает, встречу ему никто не назначал, и что это всего лишь чья-то шутка, нелепый розыгрыш… Удивительно, но какая-то часть его существа даже хотела, чтобы это было так.

– Виталий Иванович вас ждет! – девушка так ослепительно улыбнулась, словно в самом деле была рада его видеть, – проходите, пожалуйста!

Геннадий взялся за витиеватую бронзовую ручку, толкнул тяжелую дверь – и шагнул вперед. Переступить порог было все равно что прыгнуть в холодную воду, даже перед глазами потемнело на мгновение, но ничего страшного не произошло. Кабинет оказался просторным и светлым. Золотистый паркет на полу, добротная, но не вычурная деревянная мебель, ряды книг на стеллажах… Все здесь выглядело уютно, солидно и со вкусом. Из-за за стола навстречу ему вышел высокий мужчина в сером костюме, и, широко улыбаясь, протянул руку.

– Добрый день, Геннадий Петрович! Очень рад познакомиться! Проходите, пожалуйста… Легко нас нашли?

Голос он узнал сразу. Именно этот сочный баритон он вчера слышал в телефонной трубке… И внешний облик, надо признать, ему вполне соответствует – ладная спортивная фигура, легкий загар, очевидно, приобретенный где-то на средиземноморском побережье, волосы щедро тронуты сединой – а лицо гладкое, молодое, без морщин… И синие глаза, глядящие с легким насмешливым прищуром. Прямо не мужчина, а герой сериала!

Широков выглядел таким ухоженным, небрежно-элегантным, что по сравнению с ним Геннадий сразу почувствовал себя жалким, нелепым в этом костюме, таким преждевременно старым, что просто захотелось сквозь землю провалиться.

– Проходите, присаживайтесь… Может быть, кофе?

Геннадий хотел было вежливо отказаться (от волнения кусок в горло не пойдет!), но вдруг вспомнил, что не успел позавтракать, и неожиданно для себя самого несмело произнес:

– Д-да, пожалуй…

Широков нажал кнопку селектора.

– Олечка, два кофе принесите!

В кабинет вошла девушка из приемной. Она поставила на стол маленький подносик с кофе и печеньем, ослепительно улыбнулась, и вышла, покачивая бедрами. Только сейчас Геннадий заметил, что юбка на ней слишком короткая… Широков проводил ее таким взглядом, что сразу стало ясно – его связывают с красоткой не только деловые отношения. Вряд ли речь идет о какой-либо сердечной привязанности, нет – она просто принадлежит ему, как красивая дорогая вещь.

Но, как бы то ни было, красотка знала свое дело. Запах от маленькой чашечки исходил просто упоительный, не оставляя никаких сомнений в том, что кофе здесь готовят по всем правилам. Геннадий пил маленькими глоточками ароматный напиток, откусывал печенье, и по телу разливалось блаженное чувство покоя. Вместе с ним появилась убежденность в том, что все хорошо, все идет так, как нужно… И дальше будет еще лучше.

Наконец, Геннадий допил кофе. Широков тоже отставил свою чашку в сторону, и красивая Оленька быстро и ловко убрала со стола. На этот раз Широков уже не посмотрел на нее. Видно, что мысли его теперь были заняты более важными вещами… Едва за девушкой закрылась дверь, он посерьезнел и заговорил совсем другим тоном – не светски-расслабленным, а вполне деловым:

– Ну, что ж, Геннадий Петрович… Я хотел бы поговорить с вами по поводу вашей работы. Очень важная, интересная, и, я бы сказал, актуальная тема! И ваши исследования выглядят очень, очень перспективными и многообещающими…

Геннадий вдруг насторожился. Что же это все-таки за контора такая, в которой работают столь осведомленные специалисты? Откуда о нем вообще узнали? Все выглядит как-то странно, «не по-правдашнему», как говорили когда-то мальчишки во дворе – и вчерашний звонок, и эта встреча…

Но, с другой стороны – может, не стоит быть таким подозрительным? Так и до мании преследования всего один шаг! Как там у Оруэлла? «Большой брат смотрит на тебя»! В конце концов, его работа – ни для кого не секрет, пару раз даже статьи выходили в журнале «Новости физики». Журнал, конечно, не миллионным тиражом печатается, предназначен только для специалистов, но если кто интересуется, найти совсем не проблема.

– В ближайшее время планируется создание лаборатории как раз по вашему профилю. Я совершенно убежден, что будущее – за синтезом в науке, то есть в объединении ресурсов. Как в вашем случае – физики и биологии… А уж изучение мозга человека – одно из важнейших, перспективнейших направлений современной науки! Пожалуй, важнее, чем создание альтернативных источников энергии… – мечтательно протянул Широков и деловито добавил:

– Итак, будет создана лаборатория и я уполномочен предложить вам ее возглавить. Остальных сотрудников наберете сами. Тут вам предоставляется полная свобода – под вашу ответственность, разумеется. Это должны быть лучшие специалисты – физики, биологи, физиологи… Психиатры, в конце концов! Да хоть экстрасенсы – если посчитаете нужным.

Он помедлил секунду.

– Да, и по поводу финансирования… Пусть это вас не тревожит. Вам будет предоставлена необходимая материальная база – ну, и, разумеется, достойная оплата.

Геннадий почувствовал, как от волнения взмокла рубашка на спине и под мышками. То, что перед ним сидит человек, который просто и буднично предлагает ему все, о чем он мог только мечтать, было совершенно невероятно! Казалось, что это все происходит не с ним, а где-то в другой, параллельной реальности. Вот сейчас, словно спелый плод, в руки готова упасть награда за долгие годы проведенные в нищете, годы терпения и труда…

Но почему в душе нет радости? Почему снова и снова возникают проклятые вопросы? Точнее, только один вопрос – кто на самом деле стоит за столь соблазнительным и щедрым предложением? Какой-нибудь олигарх? Агенты иностранных разведок? Или его улыбчивый обаятельный собеседник представляет еще недавно всесильную структуру, именуемую в просторечии Конторой Глубокого Бурения3? Вот это как раз больше всего похоже на правду… И тогда понятно, зачем понадобилась его работа! Рыцари плаща и кинжала всегда мечтали о возможности держать под контролем всех и вся, а уж управлять мыслями – вообще их заветная мечта! Работа в этом направлении велась всегда, но вроде бы без особого успеха. Приходилось довольствоваться тотальной пропагандой, но в конце концов идеологическая машина начала давать сбои…

После крушения Советского Союза былого могущества этой организации вроде бы поубавилось, но ведь не было в России своего Нюренбергского трибунала! Никуда не делись орлы с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками, наследники Дзержинского-Берии-Андропова… Затаились, ждут своего часа, и не ровен час – дождутся. Вон какой бардак-то в стране! Преступность, коррупция, безработица, цены каждый день растут, и народ уже начинает скучать по «твердой руке», которая наведет, наконец порядок. Еще немного – и самое время въехать во власть на белом коне, отстранив доморощенных политиков-либералов – отойдите, мол, в сторонку! Ничего-то вы не умеете…

Геннадий набрал в грудь побольше воздуха.

– Простите… А откуда вам известно, над чем я работаю? – осторожно спросил он.

Широков посмотрел на него как на неразумного и снисходительно улыбнулся:

– Ну, как вам сказать… Есть люди на свете, у которых профессия такая – все знать!

От этой улыбки Геннадию на мгновение стало не по себе. Некстати вспомнился давешний сон, лицо отца, строгие глаза за стеклами сильных очков… Вот сейчас надо встать и уйти, как давеча собирался. Понятно же, с кем придется дело иметь!

Но встать и уйти Геннадий не смог. Тело, проклятое тело будто приросло к удобному кожаному креслу и двигаться куда-то отказывалось наотрез. При одной мысли о том, чтобы вернуться к привычной, опостылевшей жизни – разваливающемуся на глазах институту, работе, которая никому, кроме него не нужна, Галине с ее непрерывными упреками, – стало так тошно, что хоть в петлю. Миг всего помаячил призрак успеха – даже не успеха, а возможности достичь его, реализовать себя как ученого, выбраться из привычной нищеты, из унылой ежедневной рутины – а уже не хочется расставаться с ним!

Широков помолчал, словно наблюдая за его реакцией, потом заговорил снова – на этот раз задумчиво, будто размышляя вслух:

– Знаете, Геннадий Петрович, время сейчас очень непростое. Как там говорили мудрые китайцы? Не дай Бог жить в эпоху перемен! Правы были, сто раз правы. Когда меняется общественная формация, многим очень трудно к этому приспособиться, найти себя в новых условиях…

Геннадий угрюмо молчал. Что ж, приходится признать, что Широков говорит правду! Вон, сосед по лестничной клетке всю жизнь проработал главным инженером на заводе, чувствовал себя человеком уважаемым, состоявшимся… А теперь завод закрыли, рабочие оказались на улице, и Николай Сергеевич тоже. Сначала он еще храбрился, повторял «ну, куда ж они без нас, старой гвардии!», а потом как-то сник и запил по-черному. Да если по совести сказать, он сам – много ли лучше? Взрослый человек, мужик, а семью обеспечить не может! Стыдно приносить домой зарплату, на которую даже кошку не прокормишь, но что делать, если ни торговать, ни воровать не научился?

А Широков продолжал:

– Если человеку плохо, тут же возникают извечные русские вопросы «кто виноват?» и «что делать?». У нас каждый бомж знает, как нам обустроить Россию и кого для этого надо посадить, а то и расстрелять! Бабушки у подъезда обсуждают, что еще вчера Жириновский по телевизору ляпнул! Ну, он-то, положим, для того и поставлен вместо клоуна… И все равно – у каждого своя беда и своя правда!

Он укоризненно покачал головой.

– Вот не понимают люди, что если попусту себя накручивать все время – только хуже будет. Посмотрите, сколько уже накопилось агрессии, страха, ненависти друг к другу! Это разрушает. Приводит к депрессии, суициду, алкоголизму, наркомании, болезням… Ну, и криминалу, конечно. И, в конце концов – тысячам, миллионам трагедий, преждевременных смертей!

«Вот ведь змей, а? Как ни крути – опять прав! – тоскливо думал Геннадий, – в институте, например, все только и знают, что ругать правительство. Если двое сойдутся в курилке – то тут же помянут и Ельцина с Горбачевым, и Гайдара, и реформы, и „как раньше-то хорошо жили“… Чуть ли не драки, бывает, доходит, и это еще интеллигентные люди!»

А Широков все гнул свое:

– Для ученого считается благородной миссией придумать вакцину от оспы, антибиотики, лекарство от рака… И это совершенно правильно! Но разве избавить людей от разрушительных мыслей, сделать так, чтобы вместо того, чтобы пить водку у подъезда, драться стенка на стенку, ходить на митинги и ругать правительство на собственной кухне, они начали честно трудиться, отдыхать, заниматься спортом, воспитывать детей… Любить свою Родину, в конце концов! Просто жить! И жить хорошо.

– Как-то очень уж складно все у вас вырисовывается… Прямо Утопия какая-то, идеальная страна. Где бы только взять такие возможности?

Геннадий хотел, чтобы фраза прозвучала иронически, с легким сарказмом, но получилось совсем не так – тихо, обиженно, почти по-детски. И усмешка вышла кривая, жалкая…

Но Широкова не так-то легко было смутить. Он загадочно улыбнулся:

– Очень скоро все изменится. Вот увидите.