Читать книгу Зови меня Шинигами. Дикая охота - Эльвира Смелик, Виктория Эл - Страница 15

Семья Кайдаша жила в доме типа «таунхаус», в крайней седьмой квартире. Невысокий решетчатый забор окружал здание и делил двор на небольшие персональные участки. У каждого своя калитка, свои двухстворчатые ворота, чтобы могла проехать машина, встроенный гараж на первом этаже.

Перед средними подъездами расстилались газоны, и только возле двух боковых с торцов дома росло несколько деревьев. В основном, тонкоствольных, молодых, не так давно посаженных. Только одно было помощнее, постарше, чудом выжившее при строительстве. Липа, кажется.

Переходящий в ночь вечер уже наполнил мир густой синевой, но иногда Кайдаш возвращался и позже. В соседних квартирах тепло светились окна, выделялись яркими прямоугольниками, и только в квартире Кайдаша они почти сливались со стеной. Мысли тоже сливались, наверное, от усталости в сплошной мрачный поток, похожий на асфальтовую дорожку под колёсами машины.

Машина въехал во двор. Он подумал, что дома сейчас пусто, что его здесь никто не ждёт. И ошибся.

Кое-кто ждал – в тени той самой липы – сливался со стволом. Как обычно, одет был в тёмное, капюшон почти полностью скрывал лицо. Абсолютно незаметный. И когда он неожиданно шагнул навстречу, словно только что материализовался или вышел прямиком из древесного ствола, Кайдаш вздрогнул и, если честно, по-настоящему испугался. С трудом подавил желание дать задний ход, выкатить за ворота и умчаться подальше отсюда.

Почему-то в первую очередь в голову приходило плохое. Постоянное ощущение собственного предательства и вины перед Ши – но разве он был виноват? – упорно навевало мысли о возмездии. Не от судьбы, не от неведомых высших сил. А именно от того самого.

Парень мог справиться не хуже, и, видимо, именно сейчас…

Ши подошёл, положил ладонь на крышу машины, словно ухватил, и теперь ни за что не отпустит, не наклоняясь к окну, проговорил куда-то в пространство:

– Есть разговор.

Ни ненависти, ни угрозы в интонациях, даже холода особого нет. Сухо, спокойно. Ши откинул капюшон, повернулся в сторону входной двери – намекал на ожидаемое приглашение.

– Да. Конечно, – согласился Кайдаш неуверенно, приподнял руку, вдавил кнопку дистанционного управления гаражными воротами на брелоке, а сам подумал: «Дома никого нет. Все остальные за городом, на даче. Это хорошо. Очень хорошо».

Ворота послушно поползли вверх.

– Проходи. Там есть внутренняя дверь. Прямо в дом.

Ши пропустил вперёд машину. Он не торопился, не суетился, не боялся, что Кайдаш попытается как-то извернуться: на скорости вкатит в гараж, закроет ворота. Во-первых, всё равно не успеет: ворота – не дверь, на раз не захлопнутся. Во-вторых, обычный таунхаус – далеко не неприступная крепость.

Кайдаш провёл гостя на второй этаж в свой кабинет. Ши уселся на угол стола, а сам хозяин опустился в кресло. Не развалился, устроился на краешке и уже собрался задать вопрос вроде «Что ты хочешь от меня?», но останавливали нелепая пафосность и трагичность получающихся фраз. Беззвучно шевелил губами, он смотрел на Ши, и тот заговорил сам:

– Ты же знаешь, что случилось с чипом. Он ещё на месте. Просто вырубился. Но не уверен, что навсегда. Поэтому его надо убрать. Ты найдёшь того, кто сможет это сделать.

Непонятно, насчёт последнего предложения. Вопрос или утверждение? Просьба или приказ?

Кайдаш никогда не мог предугадать его действий, хотя должен был знать своего подопечного лучше, чем все остальные. Отчасти и знал. В том, что касалось физиологических показателей, остроты слуха, например, или особенностей зрения, скорости регенерации различных тканей. А вот насчёт мыслей, чувств и мотивов поступков…

Сами собой возникали ассоциации с животным. Да, оно послушное, хорошо выдрессированное и всё равно непредсказуемое. Разве человеку понять, что у зверя в голове?

Нет, всё-таки напрасно Кайдаш воспользовался подобным сравнением. Этот парень не зверь. Ещё для кого другого вроде Полковника, но для Кайдаша – точно не зверь. И не так уж важно, просил Ши или требовал, он всё равно ему поможет, но…

– Это сложно. Ты же понимаешь, это очень тонкая работа. А к тому, кто поставил чип, обратиться нельзя, – слова сыпались часто и торопливо. – И, вообще, это слишком опасно.

Как по-разному можно истолковать последнюю фразу! Лучше уточнить.

– В смысле удачности результата и возможных последствий.

Опять получилось слишком обще.

– Для тебя. Гарантий, что обойдётся без негативных последствий для мозга, нет никаких.

– Не важно, – прозвучало невозмутимо и твёрдо. – Я хочу его убрать. Если нужны деньги, у меня есть. А у тебя наверняка есть тот, кто сможет это сделать.

– Я подумаю. Я попробую, – Кайдаш беспокойно заёрзал в кресле. – Но заранее ничего обещать не стану. И не уверен, что получится быстро. Время нужно. Время. – Взгляд заметался по комнате, словно пытался найти подсказку вот прямо здесь, прямо сейчас. – Ты подождёшь?

– Подожду. – Ши сжал губы, а потом произнёс то, что Кайдаш никак не ожидал от него услышать: – Только без сюрпризов. – Выдержал паузу. – У тебя же есть семья? Жена, сын. И вроде даже внук. Не беспокоишься за них?

Каждое слово, как взмах кинжала: невидимое лезвие чиркало по Кайдашу, легонько взрезая кожу. Пока легонько.

Вот как?

Он хотел посмотреть Ши в глаза, прямо, пристально, но разглядел лишь темноту и блеск за белыми прядями. Лицо каменное.

Неужели он… вот так спокойно… с подобным смыслом… говорит о дорогих Кайдашу людях?

– Ты угрожаешь?

Ши не торопился с ответом, сидел, одна нога упиралась в пол, другая была согнута в колене, носок кроссовки цеплялся за ручку на ящике стола.

– Пытаюсь обезопасить. Себя. Больше не хочется возвращаться.

Он не уточнил, куда, полагал, что Кайдаш и так поймёт. И тот, конечно же, понял, а ещё почувствовал негодование.

– Думаешь, я тебя сдам? – воскликнул с вызовом и получил, словно ведро холодной воды в лицо.

– С гарантией – надёжней.

Ничего личного. Хотя почему Кайдаш рассчитывал на какое-то особое отношение? Из-за того, что отпустил его когда-то? А потом…

Потом продолжил работу над проектом, создавал новые образцы, которые оказались бы ещё лучше: абсолютно послушными, исполнительными, бестрепетными. Не мучились бы от морального выбора, убивали бы не задумываясь, а выглядели бы совсем как люди, без всяких внешних отклонений, без странных пугающих глаз, способные выразить эмоции мимикой и интонациями. И когда Ши опять попал в лабораторию, у Кайдаша даже мыслей не возникло, помочь ему сбежать.

Ведь понятно же – второй раз так удачно не прокатило бы. Но ведь он и не возразил, ни словом не возразил, когда на парне решили опробовать новую технологию контроля сознания. Но только потому что прекрасно знал – это бессмысленно. С его мнением считаться всё равно не будут, что бы он ни устроил: голодовку, демонстрацию с транспарантами, публичное признание через прессу. Скорее, просто избавятся, чтобы не мешался под ногами, или найдут другой способ воздействия. Например, такой же, каким воспользовался Ши.

Он действительно непредсказуем. И невероятен.

– Как тебе удалось отключить чип?

Тонкие губы дёрнулись, будто попытались изобразить ухмылку. Ши поднялся, отодвинулся от стола и, уже разворачиваясь, негромко произнёс:

– У тебя ведь есть люди, ради которых ты способен даже на невозможное.

Кайдаш поражённо уставился ему в спину.

У него… тоже… есть? Или он просто дразнит? Напоминает о семье, благополучие которой теперь зависит от расторопности и покорности Кайдаша. И всё-таки.

– А…

Кайдаш замолчал, понял, что не дождётся ответа, потому что Ши уже стоял возле окна. По-хозяйски уверенным движением он распахнул рамы, легко запрыгнул на подоконник, а потом так же легко и беззаботно, словно имел крылья за спиной, скакнул вниз.

«А что дальше, Кайдаш?» – вопрос, в последние годы звучавший, наверное, чаще других, ставший для него почти судьбоносным и даже каким-то сакраментальным. Но он даже не раздумывал особо. По множеству причин.

Среди знакомых у него имелось достаточно врачей. Некоторые знали о его необычном таланте, иногда даже пользовались. Нейрохирург среди них тоже имелся и жил – так удачно! – в другом городе. Потому что проворачивать подобные дела поблизости от заведения, в котором работал, Кайдаш всё-таки опасался.

Чем отдалённее, тем спокойней и… надёжней.

Позвонил он, на всякий случай, с телефона сына, договорился о визите под предлогом, что понадобилась специфическая консультация, но без лишних подробностей – всё остальное при встрече – и долго прикидывал не только то, как начать разговор, а как его вообще вести.

Ведь не аппендицит вырезать. Удалить из головы искусственно (при участии не только науки, но и магии) модифицированного человека высокотехнологичный электронный чип. Секретные разработки в каждом пункте: начиная с заветного чипа и заканчивая самим парнем. Минимум объяснений. Вопросы без ответов.

Как убедить человека влезть во всё это? А для начала хотя бы просто заставить поверить, что подобное действительно возможно. Не фантастика, не околонаучный бред Кайдаша. Реальность.

Хорошо, что когда-то он запросил материалы по технологии. Много, конечно, не дали, чтобы отвязаться, подсунули только сведения о том, как будет проходить операция.

Всё очень аккуратно, никаких рек крови и обширной трепанации. Малюсенькая дырочка в черепе, сбоку, за ухом, через которую по заранее намеченному пути вводился чип. А большего, посчитали, Кайдашу знать не обязательно. Но большего ему сейчас и не нужно.

У знакомого нейрохирурга от просьбы глаза полезли на лоб, и в них читалось столько изумление, сколько настороженное любопытство. И сомнения, конечно, слишком много сомнений. Но Кайдаш в первую очередь предупредил, что пациент заранее согласен на всё, претензий не будет. Да и не кому, если что, выдвигать претензии. А в случае неудачного исхода, Кайдаш обо всём позаботится сам, и, естественно, никогда не признается, что действовал не в одиночку.

После, посвящая в подробности, он осторожно подбирал слова, тщательно дозировал информацию, боясь лишних вопросов, особенно подобных: «Зачем? Почему?» Но куда больше Кайдаш боялся быстрого беаппеляционного отказа, когда сразу становилось понятно: сколько ни старайся, не уговоришь. Но «нет» ни разу не прозвучало, зато дерзкий интерес в глазах хирурга разгорался всё сильнее и обнадёживал. Но были задумчивые паузы, были неуверенность и множество уточнений, за которыми последовал и главный вопрос:

– А это мероприятие плохо не закончится?

Кайдаш стиснул зубы. Как объяснить?

– Если ты не сделаешь, всё закончится ещё хуже.

Хирург несколько секунд напряжённо пялился в глаза собеседнику, но больше ничего выведывать не стал. Правильно оценил серьёзность положения, проникся чисто по-дружески, да и жила в нём некоторая доля авантюризма, любовь к экстремальным ситуациям. Потому и согласился. Даже не пришлось разъяснять ему, что означает «ещё хуже», не пришлось рассказывать, что залог за выполнение услуги – жизнь близких.

Как Ши посмел? Кайдаш и так бы ему помог, без условий, без шантажа. И не обманул бы, не подставил. А ведь у парня даже голос не дрогнул, когда он произносил: «Жена, сын, внук. Не беспокоишься за них?»

Но вот что странно, ненависти к нему не возникало. Обида, негодование, возмущение, тот самый вопрос: «Как посмел?» Сколько уже Кайдаш задавал его в мыслях? И каждый раз в ответ доносился тихий злорадный шёпот откуда-то с тёмных задворок сознания: «Ты сам сделал его таким».

Они обо всём договорились, нужное подготовили. И сразу было ясно: на дому подобную операцию не проведёшь, необходимо оборудование, которое не унесёшь незаметно. Значит, однозначно: больница, ночное дежурство и никого лишнего, только сам хирург и Кайдаш в качестве ассистента. Но Ши объявился не один, притащил с собой какого-то здоровяка с огромными бицепсами и бульдожьей мордой, которая без конца кривилась и дёргалась. Будто здоровяк плохо контролировал мышцы лица, и они сами по себе всё время норовили состроить гримасу, а сознание возражало, давало команду «стоп», но не успевало до начала движения. Из-за того, что человек так сильно переживал. Или это был нервный тик?

Очень странный субъект, но его присутствие было объяснимо – в добавку к угрозам, ещё одна гарантия надёжности.

Увидев Кайдаша, здоровяк сразу подвалил к нему, протянул широкую ладонь, произнёс:

– Рад встрече.

И даже улыбнулся, но вполовину, только одним уголком рта. Второй тоже задёргался, собираясь поехать вверх, но так и не смог, а иначе получилась бы улыбка до ушей.

Кайдаш удивился, очень удивился, столь неожиданной любезности и дружескому жесту, растерялся, пожал протянутую руку, автоматически. А Ши всё это время молча стоял возле дверей – ждал распоряжений от пристально рассматривающего его врача.