Читать книгу Дочь Волка - Виктория Витуорт - Страница 11

– Что касается моего замужества… – Сетрит огляделась, чтобы убедиться, что ее слушают. Она еще больше понизила голос, и девушки склонились к ней. Лучи солнца играли на ее распущенных локонах, светлых и блестящих, как только что вымоченный лен. – Так вот, моим мужем станет достойный мужчина. Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Я тут поглядываю… – Глаза ее сияли от возбуждения, а влажные губы были приоткрыты. – У меня уже есть кое-кто на примете. Особенно один, и мне очень жаль, что придется выбирать…

Раздалось приглушенное хихиканье, и Абархильд резко подняла голову.

Мгновенно воцарилась тишина.

Все они находились на улице, потому что летнее солнце очень скудно освещало внутреннюю часть сарая, служившего ткацкой мастерской. От вони, исходящей из чанов для нечистот с плохо подогнанными крышками, у девушек слезились глаза и постоянно текло из носа, так что даже Абархильд согласилась на то, чтобы часть работ выполнялась на свежем воздухе. «Только сначала убедитесь, что привязали всех коз». Поэтому они сейчас сидели на траве, образовав неправильный круг и склонив головы над чесальными гребнями и маленькими ткацкими станками для плетения тесьмы. Абархильд примостилась на низеньком табурете, одним глазом глядя на свое рукоделие, а другим – на своих обманчиво кротких подопечных.

Элфрун расположилась у ног своей бабушки вне круга девушек, сидевших лицом друг к другу. Она пришивала новую окантовку к юбке своего синего платья. Атульф, возможно, и обогнал ее ростом, но она в последнее время заметно подросла, и теперь бабушка сердито разглядывала ее незагорелые запястья и щиколотки, которые уже не скрывала одежда.

– Ты как-то разом вытянулась и вверх и вниз, – заметила она, потирая ворс синей ткани своими узловатыми пальцами. – Но не вширь. Так что в новом платье нужды нет. Пока что нет. Это еще носить и носить. И я хотела бы видеть в тебе больше сдержанности. Deo amur, Элфрун! Пора уже вести себя, как подобает дочери такого отца.

Сетрит снова заговорила, тихо, но оживленно, и все девушки слушали ее. Элфрун ничего не могла разобрать, правда, она не была уверена, что хочет все это слышать. Честно говоря, эта Сетрит злила ее – и этим своим чувственным придыханием, и округлыми формами, и таким видом, будто она знает больше, чем ей следует. У Сетрит раньше всех них начались месячные, и она планировала первой выйти замуж. Она была дочкой Луды, стюарда их поместья, и одного с Элфрун возраста, и, казалось бы, кому, как не Сетрит, было стать ее лучшей подругой в Донмуте – это было бы естественно. Но на самом деле Сетрит всегда раздражала ее, словно острый камешек, попавший в башмак.

И в этом не было вины Элфрун. Она-то как раз готова была дружить с Сетрит, но та всегда пресекала ее порывы острым словцом и высокомерными взглядами.

Послышался всплеск приглушенного смеха, и Сетрит, повернувшись, с вызовом посмотрела на Элфрун.

– Что такое? – встрепенулась Абархильд.

Сетрит пожала плечами, улыбнулась, но взгляда не отвела.

– Да что такое, девочка? – Абархильд оторвалась от своей работы. – Если тебе есть что сказать, поделись со всеми нами.

Сетрит с притворной застенчивостью потупилась:

– Простите, леди.

Абархильд только фыркнула; Элфрун надеялась, что ее бабушку так просто не проведешь. Она раздраженно ткнула иголкой в синюю ткань и попала в кончик большого пальца. Сдержав крик, она отдернула руку и сразу сунула палец в рот, чтобы не перепачкать кровью одежду; надеясь, что никто этого не заметил, она опустила голову и уставилась на кустик «коровьей петрушки» – бутня, растущий рядом, который только-только выбросил первые цветки. Боль для такой незначительной раны была на удивление сильной, и Элфрун прикусила кончик пальца, чтобы перебить ее другой болью, управляемой. По стебельку бутня маленькой красной капелькой ползла божья коровка.

Абархильд по-прежнему смотрела на Сетрит своими по-старчески слезящимися глазами. Из пекарни потянуло знакомым запахом свежего хлеба, а со склона холма позади двора донеслась булькающая трель кроншнепа.

Сетрит наконец сдалась:

– Простите, леди. Мы говорили про свадьбу. – Она снова бросила дерзкий взгляд на Элфрун. – Мы тут гадаем, кто может захотеть жениться на Элфрун.

– А это не ваше дело. – Глаза Абархильд на фоне морщинистой и обвисшей кожи лица были похожи на два кремня, готовые высечь искру. Уже через миг Сетрит не выдержала и отвела взгляд. – А ну-ка покажи мне свою работу! – Абархильд ткнула своим посохом в ее сторону, и серебряный с позолотой набалдашник сверкнул на солнце.

– Зачем?

В девичьем кружке прокатился испуганный ропот.

– Хочу посмотреть, так ли хорошо у тебя получается ткать, как чесать языком, распуская сплетни.

Сетрит поднялась на ноги и сделала несколько неуверенных шагов вперед, держа свой станочек перед собой, словно от него дурно пахло.

– Ближе.

Еще два шага, и посох Абархильд резко ударил снизу по ткацкому станку, выбив его из рук Сетрит вместе с тесьмой, и все это упало в высокую траву.

– Мне и смотреть не нужно. Я хорошо знаю тебя, неуклюжая лентяйка. И вы, девочки, вы все такие. Меня просто тошнит от вас. Подними, распусти и начинай заново.

Элфрун опустила голову, с трудом сдерживая улыбку.

Сетрит сердито нахмурилась, потирая ушибленные пальцы правой руки.

– А что, если я не стану это делать?

– Я поколочу тебя, и ты это прекрасно знаешь, толстая бездельница. А потом тебя еще и отец побьет.

Вздохнув, Сетрит закусила губу. Она хотела еще много чего сказать, но ее остановил неистовый крик, донесшийся со стороны холма.

– Прочь с дороги, вы все – прочь с дороги!

Из-за деревьев на заросшую травой поляну, где сидели девушки, выбежал какой-то светловолосый мужчина. Все вскочили и уставились на него. С той стороны, откуда прибежал этот человек, слышался глухой топот копыт.

– Вепрь… – Запыхавшийся мужчина с судорожно вздымающейся грудью согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Это был Данстен, оруженосец Радмера.

– Так это за тобой гонится вепрь? – Абархильд с трудом поднялась со своего табурета, и ключи у нее на поясе тихо звякнули. – Он бежит сюда?

– Нет… нет… Видиа… – Он задыхался. – Вепрь напал… Леди, ему нужна ваша помощь.

– Видиа ранен? – рванулась вперед Сетрит; лицо ее было бледным, а уголки губ испуганно опустились.

– Да, – кивнул Данстен, все еще тяжело дыша. – Он пропорол его клыками. По ребрам. И по лицу.

Девушки начали собирать свои станочки и рукоделье и стали перебираться через ограду, когда из-за гребня холма появились две лошади, одна из них без седока; позади них бежали свора собак и несколько парней. Приглядевшись, Элфрун поняла, что среди них были Атульф и Кудда, помощник кузнеца. Впереди на Буре скакал ее дядя Ингельд. Поперек седла у него лежал какой-то длинный мешковатый сверток.

Нет, это был не сверток. Господи… Человек. Теперь она видела руку, которая безвольно болталась, словно у мертвеца. Видиа…