Читать книгу Забытая серенада - Вита Горностай - Страница 6

– Ядвига, я скучаю по Лесу…

– Глафира, может тебе стоит отправиться туда пока нет госпожи?

– Но она может вернуться в любой момент.

– Тогда оставь письмо госпоже. Если она вернётся раньше, а тебя не будет, то я перелам ей его.

– Отличная идея, но…

– Что но?

– Я хочу вернуться туда. Понимаешь, навсегда. (Ядвига тяжело вздохнула.) Я знаю, что мы нужны госпоже и знаю, что сама во всём виновата…

– Тогда не ной!

– Прости…

***

Вот уже несколько недель они были в пути. Сначала кони скакали веселым галопом, но вскоре перешли на рысь, а последние две недели шли шагом, не реагируя ни на какие воздействия. Вокруг путешественников были лишь степи с редкими берёзовыми колками и ещё более редкие населённые пункты. Доспехи, сделанные на манер стражников – полностью заковываться в дешевую, некачественную сталь – в начале пути казались легче шелков, из которых были сшиты её одеяния, но теперь даже голову казалось повернуть невозможным. Погода была невыносимой: жаркий день, характерный степям и холодная ночь, характерная пустыням. На небе всю дорогу не было ни облачка.

Прячущийся-в-Ночи постоянно пытался подбадривать Императрицу и старался помогать ей во всём. Зелёные солнечные поля к северу сменялись жёсткой и чаще желтоватой сухой травой, а ближе к границе и вовсе пропала вся растительность. Вокруг были каменные пустыни и виднелись они – величественные горы, имя которым Драконьи. Небо, такое ясное и чистое, при приближении к горам стало серым, иногда даже лил дождь, и гремела гроза.

Вскоре путники добрались до главного и, возможно, единственного поселения в этих горах – Хакоша. Селение представляло собой небольшую долину с несколькими десятками пещер и деревянных некогда хижин, от которых теперь остались обугленные куски крыши и обвалившиеся стены. В них жили гномы, люди и гоблины, но с возвращением Великой Матери драконов всё вокруг пришло в некоторое запустение. На «улицах» городка, несмотря на проливной дождь, бегали несколько детей, у своих домов-пещер сидели старики, которые не хотели куда-либо уезжать или же не имели возможности на это. Проезжая на лошадях мимо домиков, путешественники натыкались на взгляды, полные злобы, недоверия, но в то же время и страх. В воздухе ощущалось какое-то напряжение, какая-то тревога. Вскоре перед ними выскочил гном: маленькая круглая головка с сильно выделяющимся носом-картошкой, кустистые тёмные брови, сдвинутые к переносице, образуя многочисленные морщины на лбу, железный, явно не по размеру, шлем-шапка, закрывающий лоб, длинная тёмная с несколькими седыми прядями борода и усы, остроносые большие кожаные сапоги, в лохмотьях и с копьем в руках. Уставшие лошади вдруг встали на дыбы, пытаясь выкинуть из седла наездников.

– Хто вы такие? – прогремел гном. – Откудава ежете и защем направляетеся тудама?

– Я Императрица Мирабелла, Повелевающая землями Равнины Великой, носящая знамение Тайрис, Великой богини Равновесия, – произнесла девушка полный титул, данный ей на коронации. – Пришла я со своим спутником и проводником с целью выполнения воли Богини мира и согласия Сави.

– Госсспожжжа, вы не должжжны были произззносссить сссвой титул необразззованным отрепьям, – прошипел Прячущийся-в-Ночи, но Мирабелла его проигнорировала.

– Значица сбылося пророчество… – пробормотал гном, а затем сказал им уже немного мягче: – Спешивайтеся и за мной.

– Вашшше великолепие, это можжжет быть небезопасссно… – начал ямих, но наследница престола уже шла за гномом, роду которых не доверял ни один ящер, зная их безумную страсть к богатствам, скрытым в этих горах, и считавшим его, как и расу, грязным, необразованным отрепьем, но ничего не оставалось делать, как пойти за этой дурехой.

Гном повёл их в одну из ближайших пещер и сразу же закрыл за ними проход. Стало темно, но через некоторое время в центре загорелся маленький огонёк от факела.

– Не боитеся меня, я есть Ульрик из клана Каменный Цветок, я не причиню вреда вам… – гном ненадолго замешкался, а потом добавил – и вашему спутнику. Подойдите ближе к огню, вы наверняка устали и хотите отдохнуть, значится.

Мирабелла только хотела сделать шаг вперёд, как вдруг её за локоть схватил ямих и прошипел:

– Я не думаю, чччто ему можжжно доверять…

Но Ульрик слышал его ядовитые слова и сказал громче:

– Уже хуже, чем сделаете вы, ничего не сделаю.

Девушка вырвала свою руку из хватки ящера и направилась вперёд, где гном уже развел костёр, отчего само помещение вдруг стало почти полностью освещено. В стенах были выдолблены отверстия различных форм и размеров, служивших и полками, и креслом, и кроватью. Все вокруг было грязным и замусоленным настолько, что Мирабелла едва смогла отличить камень от ткани. Теперь лицо гнома было добродушным, но при этом в глазах отражалась грусть и тоска.

– Вы направляетеся к лагерю Первого Союза? – негромко и печально спросил коротышка.

– Первого Союза? – переспросила наследница престола.

– Да, госпожа, – отвечал хозяин пещеры. – Уже несколько месяцев через Хакош проходют много разных существ, каких никто здеся не видел. Я уже видел и орков, и гоблинов, и тех, кого мы спрашивали, назвалися жителями песков. А ещё стало очень много таких как ваш спутник. По ночам приходили значится люди в мехах с криками и разносили всё вокруг. Часто стали мы находить по всему Хакошу стрелы с красивыми наконечниками, хотя здеся давно уже нет лучников. Много выжженых троп теперича появилось. С каждым днём Хакош пустел, но теперича осталися только те, кто не может или не хочет уходить отсюдава…

Ульрик, показавшийся на первый взгляд грозным и жестоким, оказался добрым и заботливым хозяином. Сидя в тишине, девушка думала о том, насколько трудно пришлось ему. Позже вечером, когда ямих вышел из пещеры Ульрик Каменный Цветок прошептал Мирабелле:

– Госпожа, вы уверены в вашем спутнике? Мне кажется, што ему не стоило бы доверяти. У него такой-де взгляд што иногда кажеца, будто он хочет вас-де умертвить. Я, конечно, ничего плохого вам не думаю, но просто хочу вас предупредити…

***

– Левеллин, её нет уже более двух месяцев. Может, вскроем конверт? – сказал Саз одним утром.

– Императрица велела открыть этот конверт только через четыре месяца. Не прошло ещё и трёх, – отрезал эльф.

– Тебе не интересно?

– Мне? А вдруг она вернётся. А вдруг… Стой! А почему ты так нацелен на то, чтобы вскрыть этот конверт? – подозрительно сощурившись, налег советник.

– Любопытство не порок, – подняв руки, только и ответил жрец.

Всё то время, что отсутствовала Императрица, продолжалась невыносимая жара. В воздухе летал пух и кучи надоедливых мух, докучавших всем и каждому. В замке было прохладно. На закате даже казалось, что на улице намного прохладней. Жара была худшим из природных явлений, ведь именно в этот период чаще происходили бунты и войны. Улицы столицы жужжали оживленней и даже не смолкали по ночам. Левеллин что-то говорил, но жрец был погружён в свои мысли. «Годд, – мысленно вопрошал он, – зачем ты ниспослал нам такую погоду?»

Голос высшего эльфа смолк, но Саз этого даже не заметил. Сейчас жрец мысленно молился за свою Императрицу. Кто-то помешал ему, дергая за полу чёрно-белой мантии. Это был Грогг. Человек опустил на него взор и по его лицу понял: случилось что-то плохое…

***

– Давно сидишь здесь?

Джави-ко уже почти три месяца сидела в темнице, на привязи, как скотина. Шею тер позорный стальной ошейник с петлей для цепи. Недавно к ней подсадили мальчишку: голубоглазый, белокурый, кудрявый, с красным округлым лицом, на котором постоянно была улыбка. На вид ему было лет четырнадцать. Он постоянно рассказывал истории о море и о плаваниях, в которых ему довелось побывать, но кайночианка не верила ему. Мальчишка мог быть и сыном мясника, и сыном портного, но не матросом. Кошка не отвечала на его вопросы, а иногда притворялась спящей, чтобы он наконец замолчал.

– Ответь хоть на один мой вопрос, пожалуйста, – умолял её мальчишка-матрос.

– Как тебя зовут? – наконец хрипло произнесла она.

– Я Мелентий. На корабле меня звали Мел. А ты?

– Джави-ко.

– Давно сидишь?

– Три месяца почти.

– За что?

– За то, что не хотела и не хочу служить Императрице, – кайночианка с презрением произнесла последнее слово, выражая всю свою злобу и неуважение.

– Ясно. А ты не хочешь послушать как я…

– Нет! – отрезала она и отвернулась к серой каменной стене. В углу зашуршали мыши, на которых Джави-ко зашипела, и те спрятались.

Через пару часов Мелентий произнёс:

– А я встречал Арона…

– Заткнись!!! – закричала кайночианка, и матрос замолк, поняв, что его не хотят и не будут слушать, по крайней мере, сейчас.