Читать книгу Синора Ависсу − граница бездны - Виталий Андреевич Жучков - Страница 10

Владимир по дороге к метро выкурил полпачки сигарет. Всё происходящее не укладывалось в голове. Он был убеждённым материалистом и был готов поверить, в крайнем случае, в инопланетян, а «набожные бояре» из параллельно существующего пространства в картину мира не вписывались. Если весь вечер он сохранял хоть какое-то самообладание, то теперь оно совсем покинуло его. Перед глазами так и стояло видение злосчастного «коммуникатора», который он нашёл. Слава ехал по одной ветке с Владимиром. Он предложил зайти в какой-нибудь кабак, хорошенько выпить.

− Да уж, я хоть и не сторонник успокоения нервов таким способом, но вот сейчас залился бы, – сказал Владимир. – Кто бы мог подумать, что встреча с чем-то непознанным производит такое смятение…

− Это ж не кинофантастика, − согласился Егоров. – Там увидел пришельцев и радуйся, что они «вернут нам Элвиса» или световой меч подарят. В жизни ожидания не совпадают с реальностью. Ух, что б их… Угораздило же тебя эту фигню откопать!

− А чего ты начал пытаться её взломать?! – возмутился Владимир. – Вот надо всё обязательно потыкать!

− Ладно, не злись… − Егоров махнул рукой. – Ну так что, зайдём куда-нибудь, чтобы стресс смыть?

− Я в бар или кафе не хочу. Лучше бы купить что-нибудь, да посидеть в сквере…

− Ага, до первого полицейского! Если не хочешь в кабак, то поехали ко мне. В холодильнике что-то крепкое ещё с праздников осталось. Посидим, подумаем, что делать.

− Ладно, поехали, − согласился Владимир. – Не хочу я в это дело втягиваться. У меня своё любимое дело в жизни есть и я не намерен его менять на что-то, пусть и фантастическое… Только вроде с Катей всё стало налаживаться… И что мне ей сказать? Я хотел встретиться с ней завтра…

− Слушай-ка! – воскликнул Егоров. – Я тут подумал: а может нам смыться из Москвы?! Например, к тебе в Екатеринбург! Ты − к мамке с папкой, и я тоже найду «берлогу», чтобы этим «боярам-инквизиторам» не попадаться. Авось в столице не найдут. И Катюху свою туда прихватишь! Скажешь: «Поехали на Урал − хозяйкой Медной горы будешь!»

Владимир пустым взглядом посмотрел на тянущиеся по стене тоннеля провода.

Он был анархистом, презрительно относился к выборам, считая, что в них не может быть честности, покуда существует государственная власть. Однажды, учась на втором курсе института, он даже был привлечён к административной ответственности за участие в несанкционированном митинге возле избирательного участка. Ещё он являлся убеждённым атеистом. Столкновение с иной реальностью, не укладывающейся в его представления о мире, выбивало его из привычной колеи. Телепортация и прочие неведомые технологии в его голове никак не сочетались с религиозными людьми «иного измерения», которые вдобавок, смогли «нагло» избежать войн и революций, потрясших его мир. А ещё они пообещали наложить на него, свободного и независимого современного человека, какие-то обязанности, чтобы он служил неким целям их цивилизации. В то же время создавшаяся ситуация манила Владимира к себе какой-то странной жаждой приключений.

Он вздохнул.

− Ладно, обмозгуем всё…

Слава кивнул, снял очки, подышал на них и вытер об себя.

Во Владыкино они вышли из вагона. Весь путь до дома Егорова они молчали и дымили сигаретами.

Обстановка в квартире Славы представляла собой нечто среднее между хаосом и попыткой привести всё в порядок. Хозяин решил накрыть стол на кухне. Остатки завтрака разведённого одиночки быстро превратились в ужин. В холодильнике оказалась стеклянная фляга джина «Бифитер», которую друзья опорожнили до дна, пока трапезничали. Одной бутылки показалось мало, и Слава достал из «неприкосновенных запасов» коньяк и клюквенную настойку.

− Ух, намешаем сейчас, − сказал Владимир, ощущая, как хмель от первой бутылки затуманивает голову. – Может, пиццу закажем? А то без закуски как-то не очень хорошо будет…

Около 11 утра его разбудила ругань Егорова, доносившаяся из ванной. Владимир обнаружил, что спал в бывшей детской, которую Слава предоставил ему для отдыха. Голова сильно болела. Он вспомнил, что ночью они с Егоровым так и не придумали никакого плана действий. Владимир достал из кармана телефон и посмотрел на часы. Он прошёл на кухню и попробовал опохмелиться с помощью остатков клюквенной настойки.

Егоров перестал ругаться и вскоре тоже вышел на кухню.

− Ты мне-то оставь! – угрюмо сказал он, увидев, как Владимир трясущимися руками пытается наполнить очередную рюмку.

− Ты чего там матерился?

− Да воду горячую отключили на неделю. Совсем забыл об этом… Вот же бред… До Марса долететь смогли, а бесперебойный подогрев воды сделать − не судьба!

− А чего ты подскочил вдруг? Я бы ещё поспал…

− Ага! А потом удивлялся бы, что вот уж срок подошёл, а мы всё сидим и не знаем, куда бежать?! Мне тут старый знакомый позвонил… Валера Бельский. На мастер-классы по видеомонтажу ходил ко мне три года назад. В Питере сейчас живёт. Говорит, что в командировку приехал. Предложил встретиться. У него, оказывается, для меня есть выгодное предложение по работе. Он в Питере с какой-то рок-группой клип снимает – приглашает поучаствовать.

Владимир задумался.

− А чего это он так внезапно? Не списался и не созвонился предварительно, а сразу взял и приехал…

− Так в командировку же. Говорит, насчёт съёмочного оборудования договариваться.

− А в Питере типа уже и оборудования нет?

Егоров прищурился и посмотрел на Владимира.

− Ты что, думаешь, что он с этими связан?

− Хм…

− Да ну брось ты! Я ж его знаю. Такой патлатый нормальный металлист. Я вот думаю: может и тебе, как мультипликатору, напроситься к ним в проект? Авось нарисуешь что-нибудь забойное под нормальный музончик.

− Ну, посмотрим…

− Тогда собирайся, погнали. Он где-то у «Савёловской» околачивается.

− Ага, как раз недалеко от того места, где я этот «коммуникатор» отрыл…

− Хорош! Поехали!

Выйдя из метро, Егоров позвонил Бельскому. Тот сказал, что находится на Савёловском проезде, возле церкви. Владимир и Слава отправились туда.

− А посему ему именно у церкви приспичило встречу назначать? – с сомнением спросил Владимир.

− А чтобы тебя сжечь за безбожие! – воскликнул Егоров, хлопнув товарища по плечу. – Да не дрейфь! Я тоже атеист. Если что, вдвоём будем отбиваться от инквизиторов!

Они подошли к Миусскому кладбищу, рядом с которым находился храм святых мучениц Веры, Надежды, Любови и Софии.

Около входа на территорию церкви Егоров решил ещё раз позвонить.

− Я здесь, – ответил Бельский. – Уже вижу вас. Идите сюда.

Друзья посмотрели по сторонам и увидели машущего им Валерия неподалёку от входа в храм.

− Вот не думал только, что он тоже из богомольных, – недовольно процедил Егоров, заходя в ворота.

Валерий поздоровался. Своим внешним видом он мало отличался от Владимира. Егоров представил товарищей друг другу. Бельский предложил пройтись по территории кладбища, примыкавшего к церкви.

− Ну, идём, – сказал Егоров. – А что это тебе кладбище так по нраву? Ты часом в «готы» не подался?

− Нет, что вы, Изяслав Евгеньевич, просто там прохладнее. Деревьев много. В теньке лучше. У нас в Санкт-Петербурге плюс двадцать и дождь, а здесь все тридцать и ни облачка.

− Хорошо. Только можно просто «Слава», или таки «Изя» − это как по кайфу. А ещё можно говорить «ты», а то как не родной прямо.

Они прошли через ещё одни ворота и двинулись по тропинке между могил.

− Как ты там обустроился после окончания вуза? – спросил Егоров.

− Нормально. Работаю понемногу. Вот пришлось по делам приехать. Для тебя как раз кое-что могу предложить, а заодно и для твоего товарища. У нас там для всех дел хватит. Я уверен, что вам обоим понравится.

− Ну так отлично! А вообще, как живёшь? Не обзавёлся семьёй?

− Да вот, в этом году собираюсь.

Валерий остановился, будто в нерешительности, и посмотрел по сторонам.

− Вот только озадачиваюсь, − продолжил он, − обвенчаться с невестой у нас в Питере или сделать это в Кидишеве, например…

− И что такой трудный выбор? – машинально спросил Егоров и замолчал. Он переглянулся с Владимиром. Тот застыл, как вкопанный.

Оба почувствовали нарастающий холод внутри себя.

− Да ты… Ты… Что же? – Слава никак не мог выдавить из себя слова. – Ты что, с ними?!

− Я два года с ними.

− Вот же влипли, − тихо сказал Владимир. – Ещё и не ударились в бега, а тут уже кругом обложили…

− Но как?! Почему?! – воскликнул Егоров, которому казалось, что весь мир вокруг наполнился шпионами и соглядатаями.

− Успокойся, Слава. Я случайно оказался среди них. Однажды увидел, как какие-то ребята дерутся с неадекватно ведущими себя мужиками. А я не знал, в чём дело, и попытался помочь. В итоге синоряне забрали меня с собой. Теперь работаю с ними.

− И ты что, вот так просто согласился, а они тебя тут же приняли? – спросил Владимир. − И прямо вот так взяли и сделали из тебя Рэмбо?

− «Рэмбо» не получилось. Такой задачи никто и не ставил, но кое-что могу продемонстрировать. Смотрите!

Владимир и Слава огляделись. Небо потемнело, хотя солнце продолжало светить. Казалось, будто смотришь через видеокамеру с автоматической настройкой освещённости, и диафрагма, реагируя на яркий свет, закрывается и затемняет всё, кроме самого источника света.

Воздух стал отчётливо осязаемым. Владимир увидел, как воробей, секунду назад бодро взлетавший с надгробия, почти неподвижно висел в воздухе, преодолев в течение минуты едва ли пять сантиметров. Егоров тронул его за плечо и показал куда-то, над головой Бельского. Там пролетал шмель, взмахивавший крыльями не чаще, чем мотылёк или бабочка. Все звуки приглушились, словно друзей окунули головами в бочку с водой. Крест над церковью казался огненным на фоне «затемнённого» небосвода.

− Как… Как ты это делаешь?! – прошептал потрясённый Владимир.

− Я обучен воздействовать на пространство, с помощью синорской техники, таким образом, что время для меня и для того, кого я выберу, приостанавливается. Смотрел фильм «Матрица»? Что-то вроде того. Только здесь всё по-настоящему. И от пуль не очень-то уклонишься. Разве что сильно постараешься. Сейчас всё вокруг движется медленнее нас. Раз в пятнадцать или двадцать. Продолжительность такого состояния зависит только от навыков владения устройством индивидуальной обороны. – Валерий показал небольшой прибор из разноцветных стекляшек. – С помощью него производится воздействие на некоторые виды материи.

− Этого всего мне не перенести, – убитым голосом произнёс Егоров. – Это выше моих сил. Уф… Ой блин! А это ещё что?!

Он вытаращился на белые полупрозрачные объекты, витавшие в небе, над деревьями.

– Это что-то вроде помех радиоэфира. Ерунда. Совершенно безвредны. Их видно только в режиме «протосиноро».

− Чего? Ты не грузи нас терминами. Лучше сразу разъясни, с чем это едят, а то мы оба с бодуна.

− Это понятие на греческом языке. Синоряне часто используют его терминологию, так как он, наряду с латынью, является языком науки и богослужения. А в традициях православия, идущего из Византии, многое имеет греческие названия. «Прото» значит «перед». Ну а «синор», как ты уже видимо знаешь, это «граница» или «рубеж». Отсюда и термин. Означает область между Синором и нашим миром. Хотя, на самом деле, однажды выяснилось, что это не так, но слово уже закрепилось. Ну да ладно, не буду вас больше мучить.

Мир вокруг снова посветлел, ускорился и зазвучал.

Уф… – Егоров присел на бордюр. – Я надеюсь, что я просто перепил ночью и у меня белая горячка.

Владимир присел рядом, достал из кармана пачку сигарет и закурил, делая большие затяжки.

− Что вам всем надо от нас? Всего-то и нашли ваш прибор. Нечего раскладывать везде!

− Да вы успокойтесь, ребят. Мы никого не собираемся к чему-либо понуждать. Эта встреча – моя личная инициатива. Я случайно узнал о вчерашнем инциденте. Решил поговорить, раз уж такое совпадение, что старый знакомый оказался в той же ситуации, что и я когда-то.

Владимир поднялся с бордюра и злобно уставился в глаза Бельскому.

− Ну, хорошо! Если эти ваши синоряне такие добрые и богомольные, то почему бы им не поверить нам, что мы никому ничего не расскажем и просто отстать от нас?!

− Они-то поверят, но дело в другом.

− В чём?! В чём, блин, тут дело?!

− Даже если ты кому-то начнёте рассказывать, то вас просто примут за сумасшедших или за фантазёров из серии «наблюдателей НЛО»…

− Ну и что?! – Егоров тоже вскочил на ноги. − Это просто отлично! Попаду в психушку? Фигня! Я собирался в своё время от армии «по дурке» косить. Правда, не пришлось, так как у меня зрение было минус восемь.

− Дело не в том, примут вас за психов или нет, если вы будете рассказывать про Синор. Просто вам будет всё время угрожать опасность со стороны иных сил.

− Ну да! Мы прямо такие важные «перцы», что тут же понадобимся вашим врагам!

− Прецеденты были. Именно поэтому синоряне в качестве альтернативы сотрудничеству настоятельно предлагают изоляцию. Наших врагов не интересует, насколько ты посвящён в дела синорян. Они и не будут специально искать вас, но если вдруг вы им попадётесь, то последствия будут, скорее всего, плачевными для вас и для ваших близких. Агрессия – постоянный спутник тех людей. Они не причинят вам вреда только в том случае, если вы сами будете против Синора или против тех, кто знает об этом месте. Они могут вас использовать. Если вы – малозначимые фигуры в этом мире, то будете своеобразными «козлами отпущения». Они найдут, для чего вас «потратить». Мы изучили этих ребят, и знаем, что им многое по силам.

− Уф… – Егоров достал мятый носовой платок и стал обмахиваться им. – Что же за кашу вы заварили? Ох, Господи…

− Слава, а ты верующий?

− Какое уж там! Даже не крещёный. Это я так. Вырвалось…

− Ну, время ещё есть.

− Ты нас, может, ещё и к попам на поклон сейчас поведёшь? – спросил Владимир. − А то и церковь вон рядом!

− Я вас никуда не поведу, − сказал Бельский. – Это уже на ваше усмотрение. И всё же я советую сначала познакомиться с миром Синора, а уже затем выбирать: быть с нами или нет.

− Спасибо… – угрюмо ответил Егоров. – Вот обрадовал! Какой прекрасный выбор: лопатой по роже или рожей об лопату!

− А варианта с «синей таблеткой», как в той же «Матрице», нет? – спросил Владимир. – А то хочется как-то забыться и проснуться в своём прежнем мире, где телепорты и тайные схватки с неизвестными уродами только в кино и в книгах…

− Нет. Но время на обдумывание имеющихся вариантов будет. Может быть, вы оба измените свою точку зрения. Вы же видели, какими вещами я научился пользоваться?

− Да… Чудо незабываемое. – Егоров закурил очередную сигарету. – Я что-то подобное в студенческие годы читал. Или в компьютерной игре видел, − он повернулся к Владимиру. − Было что-то похожее, да?

− Наверное. Не помню…

− Чудеса или нет… − продолжал Бельский. – Ничего не могу сказать. То, чем мы пользуемся – не чудо, а технологии, которые являются плодом чуда, данного праведным людям в виде их ума. Вы уже слышали, наверное, что синоряне про все свои изобретения говорят: «Создано только с Божьей помощью»?

− Ага. Читал нам тут лекцию один чел в кафтане… Иакинф, кажется. Знаешь его?

− Да, знаю немного. Мне же рассказали о его беседе с вами. Катафракт-тысяченачальник Иакинф Никодимович, из Кляземца.

− Во как! – воскликнул Егоров. – Ещё и какой-то там катафракт! Это что такое? Ну, а «тысяченачальник»? Это он что, типа, шишка знатный?

Валерий пожал плечами.

− Не сказал бы, что «шишка», но занимает достаточно важную должность, касающуюся связи Синора с остальным миром. А чин тысяченачальника примерно равен, ну, наверное, нашему званию «полковник».

− А ты сам-то, небось, какое-нибудь звание у них тоже имеешь?

− Да. Я катафракт-техник.

Егоров переглянулся с Владимиром и криво ухмыльнулся.

− Техник? Это так ты переводишь какую-нибудь загогулину вроде «чудодействовед»?

Бельский удивленно посмотрел на Славу.

− Почему перевожу? Что написано, то и в коробке. Я же говорил, что у них немало греческих терминов. «Техник» означает «мастер» или «владеющий ремеслом». Мой чин чуть выше, чем просто катафракт.

− Ну, ваше благородие, да ты жжёшь! А если мы согласимся? Нас тоже в этих, как их… в катафракты запишут?

− Возможно, что да. А может, станете просто аколуфами, или, если по-современному, аколитами. Это греческое слово значит «спутник». Бо́льшая часть граждан Синора числится аколитами. Звание катафракта получают, как правило, некоторые служащие, связанные с делами безопасности. Никаких особых привилегий у них нет. Греческое название «катафракт» означает воина, покрытого бронёй. Это, можно сказать, военная элита. В прежние времена они были кавалеристами. Ещё в античную эпоху катафрактами называли парфянскую тяжёлую конницу, а потом византийских всадников. Синоряне, когда понадобилось возродить военное дело, начали формировать кавалерийские подразделения. Теперь кавалерии нет, но название сохранилось.

− Как же ты так быстро, за два года, стал этим самым катафрактом? – недоверчиво спросил Егоров. – Ты же не синорянин! И даже в армии не служил.

− Те, кто попал на эту службу, не будучи уроженцем Ро́сии Синории, являются, как правило, агентами Синора в обычном пространстве, и их обучают по ускоренному курсу владению разными высокотехнологичными устройствами. Вдобавок, житель нашего мира лучше осведомлён о тонкостях современного общества, и его не требуется долго учить манерам и правилам, которые не характерны для синорян.

− Ну-ну… Манерам учить может и не требуется. Но сколько у нас разных подонков водится. Вдруг найдётся сволочь, которая продаст одно из ваших устройств нашему правительству? Или американцам? А вдруг они с потрохами сдадут такие технологии этим вашим неведомым врагам?

− Исключено. Надёжность систем защиты у синорян такая, что продажа важных знаний и технологий врагу невозможна. Физически невозможна. Ты дашь кому-то прибор, а он – хлоп! И исчез. Телепортация даёт весьма большие возможности.

− Мда… Занятно… – Егоров задумчиво поглядел в безоблачное небо, затем посмотрел на Владимира, который снова присел на бордюр и взялся за голову. – Хм… Стоит подумать.

− Подумайте. Время ещё есть. Одно могу сказать: скоро, видимо, и всему миру предстоит суровое испытание… – Бельский задумался и загадочно посмотрел на кроны деревьев. – Хотя будет ли это именно то самое… Никто, кроме Отца Небесного, не знает…

Владимир поднял на него глаза и резко встал с бордюра.

− Ладно. Что ты нас всё уговариваешь? Понятно, что мы у вас под колпаком. Разберёмся, что у вас и с чем. Поехали!

− Куда?

− А то ты не знаешь?

− Не знаю. Я же сказал, что наша встреча – моя личная инициатива.

− Иакинф этот ваш забил всем стрелку на студии у Коляна Бочкарёва, − сказал Егоров. − На Рождественском. Сегодня в четыре часа.

Слава посмотрел на Владимира.

− Надо бы ещё протрезветь окончательно…

− Попробую помочь в этом, – сказал Валерий. – Помню один студенческий рецепт. Но с вами не поеду. У меня и впрямь ещё дела в Москве. Уверен, что всё будет хорошо.

− Ладно, деловой. Иди.

По дороге к метро Бельский забежал в аптеку, где купил друзьям растворимый аспирин и минералку. Употребив их, Слава и Владимир почувствовали себя бодрее и вскоре уже были на Рождественском бульваре.