Читать книгу Женщина на фоне… - Виталий Федорович Познин - Страница 10

Это то, что психологи назовут “синдромом Адели” – по имени несчастной дочери великого В. Гюго, всю жизнь преследовавшей не отвечавшего ей взаимностью мужчину. На самом деле подобные истории случались гораздо раньше. Характерно, что в античные времена эти сюжеты имеют сугубо мифологический, скорей даже сказочный характер.

Одна из них – история дочери Океана Клитии повествует о том, как эта девушка влюбилась без ума в Гелиоса. Увы, любовь ее оказалась без взаимности. Клития думала о любимом день и ночь, а когда вдруг встречала его, то не могла оторвать от него глаз. В конце концов, несчастная Клития превратилась в цветок гелиотроп, постоянно поворачивающийся за солнцем (Гелиосом). Очень красивая история. Действительно, мы готовы смотреть на того, кого любим, без конца.

Похожая история произошла и с нимфой Эхо, которая влюбилась в совершенно не обращавшего на нее внимания влюбленного в собственное

изображение Нарцисса. Она влюбилась настолько, что не только без конца смотрела на него, но и повторяла каждое его слово. В конечном итоге бедняжка иссохла от безнадежной и неразделенной любви и вскоре стала лишь отзвуком, эхом.

Но зацикленные на своем предмете обожания женщины в греческой мифологии далеко не всегда столь безропотны и трепетны, как Клития или Эхо. Некоторые мифологические девушки, не встретив ответного чувства со стороны объекта своего обожания, готовы на месть и коварство в отношении отринувшего их мужчины.

Скажем, Тисифона, одна из эриний (богинь мщения), долго сохла по царю Киферону, без конца проявляя по отношению к нему всяческие знаки внимания, но не могла вызвать в нем ответного чувства. Когда она окончательно поняла, что соблазнить его – дело безнадежное, то хитростью и коварством заманила его к себе и удавила несчастного своими волосами. Как говорится, так не достанься ж никому!

А вот супруга танинфского царя Прета Сфенебея (по другим источникам – Алтея) поступила еще более изощренно. Воспылав страстью к некому Беллерофонту, она, как ни старалась, не смогла вызвать у него взаимного чувства. Как нередко случается не только в мифологии, но и в реальной жизни, подобная апатия со стороны объекта, породившего страсть, может толкнуть обожателя этого объекта на не очень благородные поступки. Так и случилось со Сфенебеей. В порыве мстительного чувства она оклеветала несчастного Беллерофонта, и Прет отправил его к своему зятю, который должен был прикончить несчастного, но зять этот по трезвому размышлению пришел у выводу, что в данной истории не так уж все ясно, и пощадил молодого человека.

Широкой публике более известна аналогичная история Федры, второй жены легендарного Тесея. Того самого богатыря, что совершил уйму подвигов, в частности, зашиб изувера Прокруста, а потом с помощью Ариадны убил Минотавра, пожиравшего регулярно посылаемых ему жертв. От Тесея у Федры родилось двое детишек. А вот третий, старший ребенок был у Тесея от другой женщины – от царицы амазонок Ипполиты. То есть был Федре пасынком. Как положено у амазонок, свое имя он получил от матери и стал называться Ипполитом.

История самой Ипполиты настолько драматична и поучительна, что заслуживает отдельного рассказа. Вкратце суть ее такова. Когда Геракл и Тесей одолели амазонок, Тесей увез с собой в Афины их царицу. Так сказать, в качестве трофея. И случилось так, что Ипполита всей душой привязалась к своему завоевателю. У женщин это бывает. Между тем, амазонки решили освободить свою несчастную, как им казалось, царицу. И очень удивились, когда увидели, что Ипполита сражается против них плечом к плечу с Тесеем. За что ее и прикончили.

Сын погибшей амазонской царицы Ипполит в глубине души, конечно, считал, что Тесей поступил с его матерью не очень благородно, и, вероятно, сублимировал эту скрытую неприязнь к отцу на его новую жену Федру. По крайней мере, относился к мачехе с явной прохладцей, а порой вел себя с ней не только отчужденно, но и вызывающе враждебно. Что, конечно, Федру очень угнетало. И она стала делать все возможное, чтобы вызвать к себе симпатию Ипполита. И постепенно так увлеклась этим процессом, что сама не заметила, как страстно влюбилась в своего пасынка.

Несчастная Федра долго и бесплодно боролась с внезапно нахлынувшим на нее чувством. Наконец, не в силах совладать с собой, она призналась Ипполиту в своей любви. Целомудренный Ипполит, который, возможно, в глубине души тоже испытывал к молодой мачехе определенные чувства, тем не менее, решительно отверг все ее попытки к сближению. И тогда, видя, что никакой надежды на взаимность нет, преисполненная отчаяния Федра покончила с собой.

Но при этом, движимая чувством обиды за то унижение и бессилие, которое она испытала, Федра решила самой своей смертью отомстить пренебрегшему ею мужчине и правила письмо Тесею, в котором поведала о том, что с нею произошло. Но с точностью до наоборот. То есть будто бы это не она страстно полюбила Ипполита, а пасынок воспылал к ней порочной страстью и насильно овладел ею. После чего она, дабы избежать позора, вынуждена была покончить с собой.

Разгневанный Тесей, безумно огорченный гибелью любимой женщины, не стал долго разбираться. Не пожелав слышать никаких объяснений сына, он велел ему навсегда убраться прочь с его глаз. Но и этого ему показалось мало, и Тесей обращается к Посейдону с просьбой покарать Ипполита. Бог морей посылает в качестве киллера морского быка, который внезапно появившись на дороге, так перепугал коней, запряженных в колесницу Ипполита, что те понесли сломя голову вдоль моря. Кончилось все тем, что колесница свалилась со скалы и несчастный, ни в чем не повинный Ипполит разбился насмерть… Увы, подобные грустные истории о любви и коварстве будет происходить во все времена и во всех странах. (Вспомните хотя бы библейскую историю о Прекрасном Иосифе).

Справедливости ради следует заметить, что когда случается зеркальная ситуация, то есть женщина отвергает любовь мужчины, то с ней особо не церемонятся. Например, стоило нимфе Питис уклониться от ласк Пана, как этот страшноватенький лесной бог тут же превратил несчастную в сосну. Как говорится, либо Пан – либо пропал. Точнее – пропала. Или возьмем случай с Кассандрой, чье имя мы привыкли отождествлять с образом пророка, которого никто не слышит. Наслал на нее это проклятие никто иной, как бог любви Аполлон, который был по совместительству покровителем муз и богом пророчества. Аполлон страстно влюбился в Кассандру, и чтобы соблазнить девушку, пообещал наделить ее даром провидения. Кассандра согласилась вначале, но, как это нередко случается с женщинами, потом передумала. Наверное, ей, как и Корониде, не очень по душе пришелся этот красавчик. И вот тут-то Аполлон повел себя с девушкой совершенно не по-мужски. Он плюнул ей в рот и пожелал, чтобы ни один смертный не верил ее пророчеству. Что, увы, как вы знаете, сбылось.

Поскольку с древних пор мужчина должен был покорять женщину, то тема борьбы полов, покорения женщины, укрощения ее капризного и переменчивого нрава тоже появилась уже в античных мифах. И прежде всего это миф об Аталанте.

Когда Аталанта была еще в утробе, родители ее были уверены, что у них непременно родится сын. И, возможно, именно это обстоятельство в известной мере повлияло на характер Аталанты. К тому же ее папаша, разочарованный тем, что его ожидания не сбылись, тут же отказался от Аталанты. Наверное, сдал ее в какой-то приют или сдыхал дальним родственникам (мнение матери, как положено было в те времена, никого не интересовало), и брошенная на произвол судьбы Аталанта кое-как дожила до совершеннолетия.

Потом у нее возникло естественное желание взглянуть на своих биологических родителей. Она сумела их разыскать их, и, что характерно, не стала упрекать их в том, что они поступили с ней столь жестокосердно. Что говорит о ее благородстве и широте души. Родители же, наоборот, не только не раскаялись в своем гнусном поступке, но тут же принялись подыскивать объявившейся дочери богатого жениха. Может быть, хотели хоть таким образом, пусть запоздало, но искупить свою вину. Хотя, скорее всего, решили поскорее отослать снова эту непокорную девушку куда-нибудь подальше вместе с ее мужем, либо поиметь что-нибудь от новоиспеченного зятя.

Аталанте, привыкшей к самостоятельной жизни и сполна испытавшей самодурство папаши, вовсе не улыбалось связать свою судьбу с первым попавшимся мужчиной. И она выдвинула встречное непременное условие: каждый жених должен вначале посостязаться с ней в беге, и лишь тот, кто перегонит ее, будет вправе претендовать на ее руку и сердце. Того же, кто проиграет состязание, будет ждать неминуемая смерть. Поскольку Аталанта, вынужденная выживать в суровых условиях, имела хорошую физическую подготовку, то состязаться с ней было не так-то просто. К тому же, судя по всему, жизнь сделала эту девушку мужененавистницей, да еще с признаками латентного садизма. Судя по всему, Аталанта, была необычайно хороша собой, потому что сразу объявилась куча претендентов на ее руку и сердце, уверенных, что уж женщину-то они наверняка смогут обогнать. Но не тут-то было. Состязания проходили каждый раз по одному алгоритму: Аталанта давала обогнать себя очередному незадачливому жениху, и когда тот радостный мчался уже к финишу, она быстренько догоняла его и всаживала в его спину нож. После нескольких таких забегов список лиц, претендовавших попасть в прайм-лист женихов, резко сократился. И все же нашелся один смельчак по имени Меланион (по другим данным, Гиппомен), решивший испытать судьбу. Впрочем, этот юноша был не промах и прежде чем предпринять рискованный шаг, получил по знакомству дельный совет от Афродиты. Этот хитрец во время бега стал незаметно бросать впереди себя на беговую дорожку золотые яблочки, предвидя последствия этой акции. И не ошибся – в Аталанте пробудилось женское начало, и она стала подбирать падающие время от времени красивые драгоценности. Между тем Меланион (он же Гиппомен) несся вперед и, в конце концов, выиграл рискованное соревнование и стал мужем Аталанты. Эти муж и жена, в общем-то, стоили друг друга. Взаимное их влечение оказалось столь страстным, что однажды они, не удержавшись, предались любви в храме Зевса. (Возможно, столь странное их поведение было одной из форм девиации, которая известна нынче под названием “любовь под страхом”). Поскольку подобное кощунство почиталось тогда страшным грехом, наши влюбленные жестоко поплатились за свою неудержимую страсть – они были превращены богами во львов. Что, впрочем, вполне соответствовало их бурным темпераментам. (Кстати, в истории Абеляра и Элоизы, как мы увидим чуть позже, есть похожий эпизод: влюбленные, встретившись после долгой разлуки, предаются плотской любви чуть ли не в алтаре храма).

Аналогичную игру со своим женихом вела и будущая мать Ахиллеса Фетида. Вначале она всячески избегала тактильных контактов с влюбившимся в нее Пелеем и превращалась, в зависимости от приходившей в ее очаровательную головку очередной эротической фантазии то в огонь, то в воду, то в львицу, то в змею. В конце концов, Пелею все же удалось овладеть ею, после чего свадьбы уже было не миновать. Правда, не остывшая еще, видно, от любовной игры, Фетида тут же затеяла интригу с “яблоком раздора”, который подкинула ей не приглашенная на свадьбу богиня раздора Эрида (помните, у Шарля Перро аналогично поступит потом фея из «Спящей красавицы»?). Вся эта интрига, как известно, закончилась кровавой Троянской войной, в которой активное участие принял сын Фетиды Ахилл. Такая вот поучительная причинно-следственная связь.