Читать книгу Ник Ньютон. Защитник Вотума - Виталий Кирсанов - Страница 5

С печатью обиды живя

В этой небольшой ободранной хибаре уже давно прижился запах алкоголя и фастфуда, будто это не жилой дом, а придорожный паб. Для полного антуража тут не хватало только вульгарно смеющихся девиц и засаленного бильярдного стола. Казалось, в этом пыльном доме вот-вот на тебя откуда-то сверху может упасть премерзкий таракан.

– Я до-о-ома, – протянул Ник, перейдя через порог и скинув рюкзак на пол.

– Как успехи? – глухо отозвался из дальней комнаты отец.

– Всё норм.

Ник услышал звук стукающихся друг о друга пустых стеклянных бутылок, через ряды которых, по всей видимости, выбирался его нахлеставшийся отец. Впрочем, Ник нисколько не удивился. Шатаясь, с торчащим из-под майки волосатым пузом всклокоченный Том Ньютон вышел из-за перегородки. Он оперся рукой на стену и с трудом попытался настроить на своем лице хоть какую-то эмоцию:

– Всё норм? – квакающе переспросил он.

– Да, – пробурчал Ник себе под нос, – слушай, я проголодался. У нас есть что пожевать? – с надеждой спросил он своего отца, хотя заранее знал, что обычно в этом доме не сервируют стол к его приходу.

– Я не знаю. Посмотри сам. Ты уже большой мальчик и должен сам о себе заботиться, – отмахнулся подвыпивший с утра отец. – Лучше бы нашел какую-то работу и не слонялся без дела в доме. Газеты там… Стриг газон… Не знаю… Я в твои годы… Ик…

Он бурчал еще некоторое время, но Ник старался его не слушать.

Отец внезапно замолчал и удивленно-томным взглядом уставился на нелепый календарь, висевший на стене с ужасно тоскливыми обоями. Ник насторожился и с удивлением посмотрел туда же. Не поворачивая головы, он взглянул на отца, затем снова на календарь. Ньютон пробовал определить хоть какую-то причину, по которой его отец медитировал на этот шедевр, но через несколько секунд внимательного анализа понял, что на стене висел обычный календарь трехлетней давности за целых два зеленых бакса. Он заботливо выполнял свою функцию: создавал хоть какой-то уют в этой холостяцкой берлоге.

Ник бросил анализировать календарь и направился мимо пошатывающегося зомби-отца прямиком на кухню. С силой дернул алюминиевую ручку старого холодильника, и изнутри послышался звон пустых бутылок. Быстро окинув взглядом внутренности, Ник понял, что сегодня добыть себе обед ему придется своими силами. Осмотревшись, он решил хоть немного прибраться в этой берлоге и скрыть паразитское существование своего отца: собрал в комнате пустые картонные коробки из-под фастфуда, сложил грязную посуду в мойку, протер старую столешницу с нелепым рисунком. И всё это под несвязное ворчание Тома. Покончив с уборкой, Ник поднялся по лестнице к себе в комнату и запер за собой дверь на ключ. Положил очки на стол, лениво упал на кровать и уставился в потолок.

В небольшой и уютной мансарде на втором этаже Ник чувствовал себя человеком. Здесь хоть и царствовал легкий налет неприбранности, но всё же было гораздо чище и светлее, чем в любом другом уголке этого дома. На стене с желтыми обоями, оставшимися еще с детства Ника и с тех пор не менявшимися, висели современные плакаты с изображениями героев компьютерных игр, какие-то заметки на клочках бумаги, приколотые булавками, зеркало в полный рост, купленное отцом Ника на распродаже, и большой плакат Дэвида Боуи с красно-синей молнией, пересекающей его лицо.

Из состояния медитации Ника выдернул булькнувший звук сообщения на его телефоне.

«Ты уже дома?» – пришло сообщение от Макса.

«Да», – ответил Ник.

«Дед скоро свалит. Я тебе сразу напишу. Может, сегодня устроим тусу-джусу?».

«Кого ты еще хочешь позвать?».

«Не знаю. Может быть, даже Пенелопу».

«У меня настроения нет для джусы. Я могу всё испортить».

Ник опустил телефон, бодро сел на кровать и повернулся к своему столу. Ничего особенного на нем не лежало. Среди ручек, карандашей, старого ноутбука и толстой кипы тетрадок скромно стояла небольшая фотография в деревянной крашеной рамке.

Это был счастливый момент двух людей – мама Ника в совершенно дурацком свадебном платье с бокалом игристого вина, готового вот-вот пролиться на красивый фрак ошарашенного Тома Ньютона. Ник надел очки, взял рамку со стола и двумя руками заботливо опустил ее на колени.

«Как бы жила наша семья сейчас, если бы ты была жива?» – с грустью подумал Ник. Он небрежно стряхнул рукавом толстовки пыль со стекла и аккуратно поставил портрет обратно на место.

– Ни-и-к! – глухо донесся голос отца снизу, будто он созывал армию. Через мгновение послышалось уже более громкое и противное:

– Ня-я-як!

– Да чтоб тебя! – пробубнил Ньютон себе под нос. – Иду я! – Он прокричал так громко, чтобы отец услышал его на первом этаже.

Ник поднялся с кровати, открыл дверь своей комнаты и спустился на первый этаж по крутой узкой и скрипучей лестнице. К удивлению Ника отец уже не искал в календаре тайные знаки, а развалился в подранном выцветшем кресле, как умирающий король на троне, желающий огласить свое последнее желание. Только вместо шикарного трона стояло обветшалое кресло, а тронным залом была старая гостиная с давно неработающим камином.

– Сходи. Купи… мое любимое. И себе что-нибудь пожевать. Заодно… – сказал медленно соображающий Том, брызгая слюной и бросив мятые купюры на небольшой столик.

– Может быть, уже хватит? Второй день подряд заливаешься, – процедил сквозь зубы Ник.

– А может… А может, ты перестанешь меня учить, и уже сделаешь что-нибудь полезное? – захлебываясь от возмущения, не давая себя в обиду, сказал отец, с трудом настраивая фокус на сыне. – А лучше постриги свои дурацкие волосы. Выглядишь как лохматый болван…

Ник молча взял смятые купюры и поторопился к выходу.

Единственный магазин, в котором Нику могли продать алкоголь для его отца, был магазинчик дяди Тома.

Дядя Том был не только давно знаком с его отцом, но являлся его тезкой. Наверняка это и послужило причиной для более тесного общения их семей. Добрый сосед знал о пристрастиях отца Ника и старался не задавать лишних вопросов.

Располагался его небольшой магазин на Либерти-авеню – как раз в двух эпичных песнях от дома Ника.

Ньютон вошел в магазин. На входе радостно звякнули китайские колокольчики.

– Привет, сынок, – бархатным голосом, чуть картавя, поприветствовал Ника крупный мужчина за кассой (за что и получил свое прозвище «большой Том») и поправил пышные усы.

– Тому как всегда. У нас меню не меняется, – упавшим голосом ответил Ник. – Правда, не знаю, что взять для себя.

– Нам только сегодня привезли отличные сосиски.

– Я не ем мяса, вы же знаете, – ответил Ник, сканируя взглядом магазинные полки и стараясь подыскать что-нибудь из съестного.

– Да там мяса-то! – просвистел хозяин магазинчика и зажал один палец другим, давая понять, что его там очень мало. – Где ты сейчас найдешь настоящие сосиски?

– Думаю, Том не обрадуется, если я принесу ему сосиски вместо пива.

Продавец на секунду замолчал и стал отвлеченно поправлять продукцию рядом с кассой:

– Я так понимаю, твой отец… – он взглянул на висящий позади него календарь. – Ах, да. Я совсем забыл. Скоро же годовщина… – поморщился он и тут же осекся, чтобы не поднимать больную для Ника тему.

– Смерти моей матери, – закончил фразу Ник, – а также и мой день рождения. Седьмое мая! А милый папочка, как всегда, решил вспомнить мою мать добрыми мыслями, – с сарказмом заметил Ник, рыская взглядом по полкам с продуктами.

«Так вот зачем он так пристально смотрел на календарь», – промелькнула мысль у Ньютона.

– Ты знаешь, я помню их вместе, – большой Том оперся пухлыми волосатыми руками на прилавок. – Он сильно переживает ее утрату, хоть и прошло уже почти шестнадцать лет.

Ник пробурчал что-то несвязное в ответ.

– Твой отец ее очень сильно любил и не представлял жизни без нее.

– А-ха. Именно поэтому он считает меня виноватым в том, что я появился на свет, убив свою мать в этот же день, – закатив глаза, сказал Ник и потянулся за коробкой хлопьев, стоящей на самой верхней полке.

– Я так не считаю, Ник. Понимаешь, – хозяин старался подобрать правильные слова, – в жизни много чего происходит. Наша задача – находить в себе силы жить дальше и при этом не ударить в грязь лицом. Научиться жить в тех обстоятельствах, которые сложились. Кому-то это дается легко, а кому-то с трудом, как твоему отцу, например, – мудро, словно Санта-Клаус на Рождество, заметил продавец.

– Вам бы проповеди читать с такими витиеватыми речами. Моя жизнь мало чем напоминает сказку, – Ник подошел к кассе, протянул коробку с хлопьями и устало посмотрел в добрые глаза мужчины.

– Так создай ее сам. Всё в твоих руках!

– В моих руках смятые и грязные купюры, – дерзко ответил Ник, с недоумением посмотрев на большого Тома. Сообразив через секунду, что это невежливо, он протянул деньги, извинился, взял пакеты и вышел из магазина.

– Может быть, он в чем-то и прав, – подумал Ник. – Но как мне жить в сказке с человеком, который даже сыном меня своим не считает? Мы живем с Томом как простые соседи. Его и отцом-то назвать язык не поворачивается.

Не успел Ньютон пройти и пятидесяти шагов от магазина, как вдруг его окликнули:

– Эй, шпала, опять несешь своему алкашу допинг? – послышалось с соседнего участка, – может, и с нами поделишься?

К Нику приблизилась группа подростков. Соседские пацаны всерьез считали, что они местная гангстерская банда. Правда, выглядели они для этого неубедительно.

– Не твое дело, – ответил Ник одному из них.

– У-у-у-у. Кто это у нас тут такой крутой? – сказал самый старший, подойдя поближе.

– Мне пора, – сглотнув, ответил Ник и поспешил в сторону своего дома.

– Куда так торопишься? Ты, что же, не хочешь с нами поболтать? – нарочито вежливо обратились они к Нику.

Не успел Ньютон ответить, как самый здоровый толкнул его так сильно, что он оказался на земле. Пакет из его рук со звоном упал прямо на асфальт и тут же стал мокрым. Из него медленно выливалось пенящееся пиво.

– Что ты теперь скажешь своему папашке? – толпа залилась смехом, тыкая пальцами в лежащего на асфальте Ника.

Ник быстро встал, собрал разлетевшиеся продукты с земли и, растолкав парней, побежал прямиком к своему дому. Запыхавшись, Ник добежал до крыльца, влетел в прихожую и захлопнул за собой дверь. Посмотрел на мокрый пакет и выпалил:

– Чёрт!

Том Ньютон услышал, что Ник зашел в дом, и его «чёрт» не осталось незамеченным.

– Что такое? – донесся еле связный голос из ванной.

«Чёрт, чёрт, чёрт! Он меня убьет», – подумал Ник.

Ньютон быстро направился на кухню, чтобы избавиться от мокрого пакета и проверить, может, все-таки не все бутылки пострадали. Возможно, что-то и уцелело.

– Ни-и-к. Ты ответишь своему отцу? – под журчание воды из ванной вновь донесся противный голос. Так как по дому Ньютонов можно было прогуляться буквально в пять секунд, то отец в любой момент мог оказаться на кухне.

– Всё в порядке, – успокаивающе ответил Ник и ускорился.

Он вывалил всё из бумажного пакета, напоминающего лопнувший шарик, в раковину, достал оттуда промокшую пачку хлопьев и мельком оценил ущерб. Две бутылки из четырех всё же уцелели. Ник открыл воду и ополоснул их, чтобы от стекла не так сильно разило. Хотя схожие запахи в доме смело маскировали признаки разлитого алкоголя.

– Что у тебя тут? – услышал в метре от своего уха Ник.

Ньютон быстро повернулся к отцу и сказал первое, что пришло ему в голову:

– Ничего. Решил просто… м-м… попить водички, – быстро нашел слова Ник и, закрывая собой раковину, полную битого стекла, криво улыбнулся королю дивана и протянул ему две уцелевшие бутылки.

– Всего две? Какого черта ты купил только две? – возмутился отец.

– Да там… – замялся Ник, – было только две.

– Ладно, – обреченно бубня, ответил отец, забирая бутылки из рук Ника. – Две так две.

Шатаясь и с трудом фокусируя взгляд, он посмотрел на сына:

– И иди переоденься. Выглядишь как бомжара.

Ник поспешил убрать все следы разбитых бутылок в раковине, как в кармане провибрировал телефон.

«Дом наш. Жду тебя», – пришло сообщение от Макса.

Ник быстро покончил с заметанием следов, резво поднялся в свою комнату и, увидев себя в зеркало, сообразил, что действительно нужно переодеться. Сняв с себя грязную одежду, он полез в шкаф за чистой и стал примерять одну футболку за другой, прикладывая их к себе.

– Эта слишком мятая, у этой дурацкий вырез, – думал Ник, выбирая себе одежду на вечер. – Эта мне уже совсем маленькая, чего она вообще тут делает? Розовая. Надо отдать ее в какой-нибудь детский дом.

Наконец он остановился на своей любимой, старой, цвета капучино, с надписью «Панк». Надел её только наполовину и снова посмотрел на себя в зеркало. На боку его худого тела с торчащими ребрами красовалась довольно приличная ссадина, которую он почувствовал и заметил только сейчас.

– Что за… – произнес Ник и аккуратно прикоснулся к поцарапанному месту, рассматривая его в зеркале. Рана болела от каждого прикосновения. Ньютон аккуратно опустил светлую футболку, стараясь не задеть раздраженную ссадину.

Танцуя по комнате от шкафа до зеркала в трусах и в майке, он выбирал себе джинсы. Со штанами у него больших проблем не возникло. Шорты он не любил из-за своих сильно волосатых ног. Бриджи считал девчачьими. А выбрать из двух джинсов было не так уж и сложно. Он достал светлые и натянул их на узкие бедра.

– Блин, – Ник снова увидел себя в зеркале, обреченно снял с себя всю одежду, выбранную до этого, и направился в ванную комнату рядом с мансардой. Его прическа была похожа на индейский вигвам с торчащими прядками на макушке, и он понял, что после недавнего происшествия ему надо принять душ. Пять минут спустя Ник вышел босиком из ванной, натянул футболку, джинсы, кроссовки. Растрепал руками длинные пряди волос и поспешил вниз.

Выходя из дома, Ник с формальной заботой крикнул отцу, что он будет поздно и можно его не ждать, захлопнул за собой дверь и направился в другой конец района.

Прослушав пять песен времен юной Селин Дион, Ник подходил к дому Макса. Роскошный бело-голубой особняк показался из-за деревьев. По ухоженной лужайке с треском разливалась вода из фонтанчиков, а в воздухе по всему району витал запах свежескошенной травы. Подойдя ближе к дому, в окне второго этажа Ник увидел Макса. Фрост сидел на подоконнике и что-то держал в руках.